Несколько дней Фёдор возился с огородом. Прибрал весь мусор, что остался от прошлого года в виде листвы или засохшей травы, удалил сухие ветви у плодовых деревьев, побелил стволы внизу и вскопал небольшой участок под свежую зелень и овощи.
Физическая работа хорошо его завлекла, забирая на какое-то время даже желание выпивать от тоски. Верно поговаривают, что работой можно и душу вылечить.
Прасковья Яковлевна всё поглядывала через забор, замечая, что соседский двор становится уютнее. Она старательно подсовывала Фёдору то остатки проросшего гороха, то семена укропа.
- Работать не собираешься? – как-то вечером спросила заботливая соседка, - а то я вон слышала от Сырцовых, зять у них устроился и ездит на автобусе на завод. Их забирают каждой утро и вечером привозят. За Спасовкой остановка имеется, туда транспорт и прибывает каждое утро.
- Может и обдумаю, но позже. На еду хватает пока, а там уж и посмотрю.
Фёдор отмахивался от таких моментов, где надо было бы много работать. На какое-то время он словно бы укрылся от всех прошлых проблем в родном посёлке. К тому же знал он, что как только устроится официально на работу, обозначит своё существование в этом местечке, а это было опасно.
Утрами Фёдор бродил по лесу или же спускался к реке. Приглянулась ему в один такой вот поход береста на дереве, что упала во время грозы. Само бревно он распилил и стаскал себе для растопки в печи, а вот бересту аккуратно снял и уложил в прохладное место за сараем, где солнце никак не попадало.
Давно был у него товарищ, изготавливающий из бересты разного рода побрякушки. Фёдор помнит, как брал в руки зеркальца, да тарелочки и, как они его завораживали своей красотой.
Бродил в тот момент Федя по земле, был без своего дома. Приютил его Анисим, живущий на окраине города. Вот так запросто встретил у дороги вечером, когда Федя весь грязный и истощённый, спрашивал у него денег на еду.
- Пропьёшь ведь, - Анисим с осуждением посмотрел на своего собеседника, - айда ко мне, я вчера такой суп наварил с лапшой и фрикадельками, закачаешься.
Истории о том, что простой человек, к которому обращался бомж за помощью, может вот так запросто помочь, Фёдор, конечно, слышал, но особо не верил.
Накормил Анисим и правда Фёдора так, что приятно стало во всём теле от удовольствия, жить даже захотелось. С расспросами благодетель не приставал, работой занялся, а Фёдору предложил пробыть столько, сколько нужно.
- Не похож ты на тех, кто бомжует всю жизнь. Понятно, что проблемы у тебя, раз опустился так сильно, но всегда есть возможность вновь встать на ноги, - Анисим обычно разговаривал с Фёдором за работой, когда чистил бересту или же вырезал чашечки для будущей тарелки.
Фёдор пробыл гостем у Анисима несколько дней, а после ушёл. За это время словно бы с товарищем повидался, всё про себя рассказал. Слушатель Анисим был прекрасный: не перебивал, советов тут же не давал, да не осуждал. Мало кто умеет вот так просто выслушать. Лишь однажды Анисим высказал своё мнение.
- Тебе надобно заняться чем-то вот таким же, как я. Творческие идея мозг займут, не давая возможности страдать, руки заняты будут, за водкой не потянутся. Точно тебе говорю, душа излечится, когда дело своё найдёшь. Ты вот пробуй, бери в руки разные штуки, как своё дело найдёшь, так душа и отзовётся, сам почувствуешь.
Анисима он больше не видел никогда, но слова его запомнил. Первое поваленное дерево само собой нашлось, а после он стал по лесу уже внимательнее бродить, то сучок какой диковинный увидит, то ветку интересную, а то бересту найдёт с чего ободрать можно.
В сарае обустроил Федя рабочее место из старого стола – он был достаточно высоким, чтобы стоя работу выполнять. Рядом полку прибил, да крючки, чтобы все нужные инструменты вывешивать.
Уложил Фёдор свой первый лист берестяной на стол перед собой, почистил его, нарезал круги для тарелки, да лычку для шитья накромсал. Первая тарелка получилась корявой, но какое-то невероятное тепло он испытал внутри, прекрасно понимая, что вот оно – его дело.
В дом блюдо берестяное занёс, на стол кухонный установил и даже конфеты специально приобрёл, чтобы заполнить своё творение и сделать его нужным. А после в магазинчик в Спасовку завезли зеркала маленькие, дамские. Прикупил он несколько и стал ими заниматься.
Туески получились из бревна, на котором не было никаких повреждений. Краем глаза Фёдор подсмотрел, как Анисим бересту стягивал с чурки, чтобы не повредить её. Так Фёдор и занялся своим делом. Прав был Анисим, когда Фёдор делом своим загорелся, сразу же и хворь прошла, пить перестал.
Денег тоже получалось заработать. То одной соседке поможет Фёдор грядку из навоза сложить, другим старый корень из земли вытащить, третьим помог ветки спилить, что мешают огородничеству. Так хоть какая-то копейка и получалась у Феди.
Но однажды вот такой заработок боком вышел. Помог он Наталье Алексеевне грядку сложить, а у той ночью металл повытаскали с огорода. Первым делом женщина на него и подумала, словно бы он это сделал.
- Да не мог он, - защищала Прасковья Яковлевна своего соседа, - зачем ему такой ерундой заниматься?
- Скажешь тоже, прибыл мужик из мест не столь отдалённых. Выпивать на что-то нужно, вот и прикидывается днём путным, а ночами таскает металл, чтобы сдать после.
- И как же он бочку один тащил через весь твой огород? – искала оправдания Прасковья Яковлевна.
- Чего ты ко мне пристала, не знаю я как, но точно он сделал это, - утверждала Наталья Алексеевна.
После того случая Федя перестал ходить по дворам, понял, что лучше ему обособленно жить, иначе так и будут каждое мутное дело на него сваливать, так как проще всего это сделать.
Бочка, да металлические предметы, что сдать можно было, позже обнаружились. Хоть и старалась зачинщица скандала скрыть открывшуюся неприятную тайну, но Прасковья Яковлевна всё же выведала.
Оказалось, что вынес всё внучок её, так как увлекался неприятными делами, на которые важно было денег добывать всюду. После того случая весь посёлок словно бы разделился на два лагеря: одни заверяли, что Федя мужик неплохой, что нет в нём ничего преступного, другие же были уверены, что не может человек, просидевший 12 лет, быть нормальным и точно своё гиблое нутро проявит, только ждать осталось.
А Фёдор всё больше своим делом занимался. Пока руки были заняты, много всякого он обдумать успел, часто и Веру вспоминал. Знал он женщину плохо, мало с ней разговаривал, но тянуло его к ней.
Однажды взял своё зеркальце и отправился в гости, захотел ей зеркальце подарить, которое в берестяном чехле было оформлено. Знал Федя, что и не принять его могут, возможно муж рядом окажется.
Было раннее утро. Фёдор явился домой, набродившись по лесу и решил тут же отправиться по задуманному делу. Если он протянет и опять струсит, то так и не сделает то, что хочется.
Вера была в переднем дворике, она занималась цветами и выглядела в них ещё прекраснее, чем раньше. Какое-то время Фёдор даже не звал её, наблюдая за тем, с какой любовью женщина прикасается к растениям.
Нет, всё же без женской энергии мужчине сложно прожить, нужны ему вот эти умиротворённость и спокойствие, которые исходят от дамы сердца. Внутри что-то зажгло, то ли от страха быть непонятым, то ли от того, что считал Федя себя недостойным такой вот красоты.
Было даже желание сделать вид, что мимо проходил, хотелось уйти и навсегда забыть о своей симпатии к Вере, но себя Фёдор смог удержать и заставить завязать разговор, чтобы отступать уже было некуда.
- Здравствуйте, Вера, сегодня чудесное утро, - сообщил он ей, держась за края ограды, - я всё засматриваюсь на ваши цветы.
Фёдор хотел, конечно, добавить, что засматривается он больше даже не на цветы, а на женщину, что за ними ухаживала, но остановился, не решился высказать свою симпатию вот так с ходу.
- А я вот гуляю и решил с вами поздороваться, - продолжил Фёдор, не понимая, чтобы ещё ему этакое сказать.
- Как интересно, - Вера подняла голову и улыбнулась, - это же как вы так гуляете, что из своего посёлка в нашей деревне оказались?
- Не поверите, ноги сами привели, - Фёдор, редко улыбающийся в последнее время, вдруг растянул свои губы в улыбке, - я вот вам подарок принёс, смастерил и хотел вам первой подарить.
Вера прошла ближе к забору, так и не пригласив мужчину к себе, но с интересом ожидая, про что же он ей рассказывает. Увидев зеркальце, Вера приподняла брови вверх и обрадовалась, словно бы эта безделица стала чем-то нужным для неё.
- Надо же, какая прелесть, - она посмотрела на него, замечая, что мужчине приятно слышать её восхитительные слова, - вы сами сплели вот так бересту вокруг зеркальца?
- Сам, - гордо ответил Фёдор, - я вот, что ещё хотел сказать, вы тут всё делами заняты с утра до вечера. А отдохнуть поди и нет времени вам, поэтому хочется предложение сделать. На речке лодка имеется, она соседу моему принадлежит, так он мне позволяет на ней иногда по реке поплавать, вот и вас хочу пригласить на вечернюю прогулку по реке. Когда солнце садится такая красота вокруг, что завораживает до дрожи.
- Ничего себе, заманчиво звучит. Я и правда давно нигде не бывала, почему бы и не посмотреть на местные красоты.
Договорившись с Верой о времени встречи у реки, Фёдор довольный отправился к себе домой. Он шёл с ощущением, будто бы победил в этой маленькой схватке с самим собой.
Подходя уже ближе к дому, Фёдор понял, что у его забора стоит женщина. Та самая, которая недавно рассматривала его окна ранним утром. Ефросиния оперлась на забор, но внутрь зайти почему-то не решалась.