Знаете же это чувство, когда возвращаешься в квартиру после долгой разлуки? Как будто ноги сами бежит вперед, открывают дверь. А ты только успеваешь за ними.
Вот и я последние полтора года жила именно этим. Работа в другом городе, интересный проект, но каждый вечер я засыпала с мыслью о своей уютной однушке, о запахе старых книг и свежесваренного кофе на моей кухне.
Квартирка эта – бабушкино наследство. Не хоромы, конечно, но такая родная, выстраданная. Я в ней каждый гвоздик знала, каждую царапинку на паркете. Перед отъездом, как сейчас помню, последние деньги вложила в косметический ремонт, чтобы всё «по-красоте».
А меня — бац, отправила в командировку.
Ну что делать? Поехала.
***
И вот, чемоданы собраны, контракт закрыт, билет на самолет в кармане. Родная тетя Галя, мамина старшая сестра, которой я доверила ключи и «присмотр» за квартирой, должна была меня встретить. Женщина она всегда казалась такой… правильной, ответственной. Уж кому-кому, а ей я доверяла как себе.
Прилетаю. Тетя Галя встречает, суетится, расспрашивает. Я, если честно, ее почти не слышу – все мысли уже там, дома. Подъезжаем. Я пулей вылетаю из такси, взбегаю на свой этаж, дрожащими руками достаю ключ… Вставляю в замок – не идет. Еще раз. Никак.
— Тетя Галь, — оборачиваюсь я в недоумении, — ключ не подходит. Замок заело, что ли?
Тетя Галя как-то странно мнется, отводит глаза.
— Оленька, тут такое дело… понимаешь…
И в этот момент дверь моей квартиры открывается. На пороге – незнакомая женщина в цветастом халате, с бигуди на голове. За ее спиной – чужая жизнь: другие занавески, на стене семейные фотографии каких-то незнакомых мне детей, пахнет жареной картошкой и чем-то еще, совершенно чужим.
— Ой, Галина Ивановна, а вы не предупредили, что придете, — говорит женщина, удивленно глядя то на меня, то на тетю.
У меня внутри все обрывается. Галина Ивановна? Мою тетю так называют только чужие.
— Кто… кто вы? – шепчу я, чувствуя, как ноги становятся ватными. – Что вы делаете в моей квартире?
Тетя Галя наконец обретает дар речи, хватает меня под руку.
— Оленька, не волнуйся, это Люба. Она с семьей… им жить негде было, совсем беда. Я их пустила пока… ты же все равно в отъезде была. Они тихие, хорошие люди.
Хорошие люди. В моей квартире. Без моего ведома.
— Ты… ты пустила чужих людей в мою квартиру?! – я не узнаю свой голос. Он звучит как-то глухо и страшно.
— Ну что ты так сразу, Олюшка, — тетя Галя пытается улыбнуться. — Квартира же стояла, скучала. А им помощь нужна была. Родня дальняя по мужу, не откажешь же. Не жмотись. Они тебе даже благодарны будут.
Благодарны. Я смотрю на эту Любу, на ее растерянное лицо, на тетю Галю, которая явно не понимает всей чудовищности происходящего, и чувствую, как меня накрывает волна ярости.
…Знаете, это мне напомнило, как в студенчестве я копила на новый телефон. Откладывала со стипендии, подрабатывала где-то. А мама взяла и отдала мои сбережения двоюродной сестре «на сапоги, а то девочке ходить не в чем».
Без спроса. Сказала потом: «Ну ты же еще заработаешь, а ей нужнее». Я тогда проглотила обиду, но это чувство, когда твоим распоряжаются, как своим, когда тебя ставят перед фактом, оно осталось.
И вот оно снова, только в масштабах квартиры.
— Где мои вещи? – спрашиваю я, стараясь не сорваться на крик.
— Так мы их аккуратненько в кладовку сложили, — бодро отвечает тетя Галя. – А что покрупнее – на дачу отвезли, чтобы тут не мешалось.
На дачу! Мои вещи. Мою жизнь.
Я требую показать кладовку. Там, в пыли и полумраке, свалены мои коробки, сумки, мои книги, моя посуда… Все, что было мне дорого.
— Так, — говорю я, и голос мой звенит от сдерживаемого гнева. — Значит, слушайте меня внимательно. И ты, тетя Галя, и вы, — обращаюсь я к Любе, которая все это время испуганно выглядывала из-за двери.
— У вас есть час, чтобы собрать свои манатки и освободить МОЮ квартиру.
Люба ахает. Тетя Галя начинает причитать:
— Оля, да как же так! Куда же они пойдут? У них дети!
— Меня это не волнует! – отрезаю я. – Это МОЯ квартира. И я здесь хозяйка. А вы, тетя Галя, злоупотребили моим доверием.
И тут Люба, эта самая «бедная родственница», вдруг взрывается:
— Да что вы себе позволяете! Мы заплатили. За два месяца вперед Галине Ивановне заплачено. И залог. Она сказала, что вы в курсе, что квартира сдается, пока вас нет
Я оборачиваюсь к тете Гале. У той лицо становится цвета ее же халата – блекло-серое.
Заплатили. Сдается.
То есть, моя дорогая тетушка не просто «помогла бедным родственникам». Она преспокойно сдавала мою квартиру, получала за это деньги, а мне вешала лапшу на уши про «присмотр» и «родственные чувства»!
У меня даже слов не находится. Это уже не просто злоупотребление доверием. Это подлость.
— Сколько? – спрашиваю я тихо, глядя прямо в глаза тете Гале.
Она что-то мямлит про «небольшую сумму», «чисто символически», «на коммуналку». Люба тут же называет цифру. И эта цифра, мягко говоря, не «символическая».
Это полноценная арендная плата за однушку в нашем районе. И так – полтора года! Полтора года моя предприимчивая тетушка имела с моей квартиры неплохой доход, рассказывая мне сказки про «скучающие стены».
Мало того, она даже не сподобилась выпроводить «арендаторов» к моему приезду.
Что это? Глупость или несусветная жадность?
У меня руки опускаются. Я смотрю на Любу, на ее мужа, который подошел на шум, на их испуганных детей, выглядывающих из комнаты. Они-то, по сути, тоже жертвы. Жертвы тетиной жадности и моего излишнего доверия.
— Ладно, — говорю я, пытаясь совладать с бурей внутри. – Раз вы заплатили, и у вас, как я понимаю, договор (хоть и с ней, а не со мной), я не могу вас просто так вышвырнуть на улицу с детьми. Сколько вам нужно времени, чтобы найти другое жилье?
Люба с мужем переглядываются.
— Ну, хотя бы неделю… — неуверенно говорит муж.
Неделю. Жить неделю в чужом доме, пока в моей квартире будут хозяйничать эти люди. Нет.
— Я дам вам три дня, — говорю я твердо. – И я оплачу вам эти три дня проживания где-нибудь, в недорогой гостинице или съемной посуточной квартире. Чтобы вы спокойно искали новое жилье.
И я верну вам тот залог, который вы отдали Галине Ивановне. А с ней, — я бросаю испепеляющий взгляд на тетю, — я буду разбираться отдельно.
Тетя Галя пытается что-то возразить, но я ее останавливаю одним взглядом.
Люба с мужем, кажется, не верят своим ушам. Они ожидали скандала, полиции, а тут… такое.
Мне пришлось отдать им из своих, только что привезенных денег, сумму, равную их залогу, и еще на три дня аренды.
Скрипя сердцем, но я понимала, что так будет… правильнее, что ли. Они не виноваты, что связались с такой родственницей. А мне нужно было как можно скорее вернуть себе свое пространство.
Когда они наконец съехали, оставив после себя разгром и стойкий запах чужой жизни, я вызвала клининг. И пока девушки отмывали мою квартиру, я сидела на скамейке рядом с домом и думала.
Думала о том, как легко можно обмануться в людях, даже в самых, казалось бы, близких. И о том, что ключ от квартиры – это не просто кусок металла. Это символ доверия. И если ты его кому-то даешь, ты, по сути, даешь этому человеку власть над частью твоей жизни.
Тетя Валя, светлая ей память, всегда говорила: «Оленька, в этой жизни никому нельзя доверять на сто процентов, кроме себя самой. И держи свои ключи крепко». Как же она была права!
С тетей Галей я потом, конечно, поговорила. Вернее, это был монолог с моей стороны. Она пыталась оправдываться, плакала, говорила, что «бес попутал», что «деньги были нужны». Я потребовала вернуть мне половину суммы, которую она получила за аренду моей квартиры.
Ну, отдала пока копейки.
Остальное обещала вернуть по частям. Не знаю, вернет ли.
Но одно я знаю точно: ключей от моего дома у нее больше никогда не будет. И доверия моего – тоже.
Вот так, вместо радостного возвращения, я получила стресс, непредвиденные расходы и горький урок.
Мораль? Кто дал ключ – тот, возможно, сдал не только квартиру, но и себя в аренду чужой непорядочности. Будьте бдительны, друзья. И цените свое пространство.
Как думаете, правильно я поступила с квартирантами?
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые истории в Дневнике!
Спасибо за лайки и комментарии
#семья #любовь #историиизжизни #отношения #рассказ #история