Дневник Мадам Буржуа

Мы прожили с Игорем тридцать пять лет. Целую жизнь. Он — профессор, светило филологии, человек мысли и высокого слога. Я — его тихая гавань, его надежный тыл. Так он всегда говорил, и я с этим не спорила. Моей вселенной были наш дом, наш сын, который давно вырос и уехал, и садик под окном, где цвели самые пышные пионы в округе. Я знала расписание его лекций, любила крепость его утреннего кофе и умела по звуку шагов в прихожей определить, с каким настроением он вернулся с кафедры. Игорь часто называл меня «мой наивный ребенок»...

Ох, уж эти соседи, друзья мои! С одной стороны – вроде и помощь какая, и соль можно стрельнуть, если что. А с другой – то перфоратор у них с утра пораньше, то скандалы такие, что стены дрожат, а ты лежишь и невольно все прелести чужой семейной жизни слушаешь. Как будто сериал смотришь, только без пульта. Тут на днях внучка моя, Вероничка, забегала. От подружки шла, щебечет, рассказывает, глаза горят. — Ба, представляешь, у Ленки соседи снизу такие чудные! Муж вроде в командировки постоянно мотается, а жена одна, скучает...

Знаете же, как я люблю чай? Не эти ваши пакетики с ароматизаторами, а настоящий, листовой, заваренный в старом фаянсовом чайнике. Чтобы терпкий, с горчинкой, чтобы пар от него шел таким густым, почти осязаемым облаком. Вот сижу я сейчас, смотрю на вас, мои ягодки, Полинушка и Вероничка, и прямо вижу, как вы морщите носики. А для меня этот горьковатый запах – целая история. Клавдия Петровна медленно размешивала сахар в своей чашке, такой же старой, как и чайник, с едва заметной трещинкой у ручки...

Слушай, у меня вчера такое было. Просто голова кругом. Знаешь, у меня сейчас на работе такой завал, просто туши свет. Проект новый запустили, назвали его как-то пафосно, типа «Феникс», ну, знаешь, возрождение из пепла и все такое. А по факту – это просто куча старых проблем, которые никто до меня разгребать не хотел, завернутая в красивую обертку с бантиком. И вот я, как самая ответственная, взвалила это на себя. Последние две недели я буквально живу в офисе. Ем за компьютером холодную пиццу, сплю по четыре часа, если повезет, и постоянно на нервах...

Наливай чайку, что ли, у меня тут такое произошло… Не то чтобы смешно, скорее… показательно, знаешь? Про жизнь, про людей, про то, как мы смотрим друг на друга, вернее, не смотрим. Короче, сидим мы тут с моим благоверным, Вадимом, на днях. Вечер, ужин, все как обычно. Ну, почти. Он весь день какой-то нервный ходил, с работы пришел – молнии мечет. У него там какой-то важный проект на носу, инвесторы привередливые, все дела. А я, как назло, под руку попалась. Началось с какой-то мелочи, типа, почему...

Знаете, есть такие поступки, которые делаешь от всей души, от чистого сердца, а потом сидишь и думаешь: «И зачем, спрашивается, я это сделала?» Вот и я, Анна Петровна, пятьдесят восемь лет от роду, вдова, всю жизнь как пчелка – работала, каждую копеечку откладывала, ипотеку эту тянула, чтобы своя крыша над головой была. Своя! Не съемная, не коммуналка, а своя, родная однушка, пусть и не в центре, зато выстраданная. И вот, сынок мой, Димочка, кровиночка моя, женился. Катенька, невестка, девушка видная, современная...

Знаете, есть такое выражение: «Тихий омут». Вот мой Игорь, муж мой, с которым мы больше четверти века душа в душу (ну, или мне так казалось), всегда был из таких. Не болтун, не рубаха-парень, а такой… закрытый, но, как скала, надежный. По крайней мере, я так считала. А последние месяцы он что-то совсем в свою ракушку уполз. Замолчит, смотрит в одну точку, будто там, за обоями, вселенские тайны ему открываются. Я и так к нему, и эдак – «Игорек, что случилось?», а он только отмахивается: «Все нормально, Валюш, просто устал»...

Квартира. Знаете, есть такие вещи, которые с возрастом ценишь особенно остро. Собственный угол, где все лежит на своих местах, где пахнет твоими любимыми травами и где можно просто быть собой, не подстраиваясь ни под кого. Моя квартира для меня всегда была такой – маленькой крепостью, тихой гаванью, где я, женщина уже, скажем так, элегантного возраста, за пятьдесят, могла отдохнуть душой от суеты этого мира. И вот, как-то весной, решила я немного сменить обстановку. Подруга, Галочка, позвала на пару дней в санаторий – «воздухом подышать, процедурки поделать, косточки погреть»...

Знаете, есть такое выражение: «Родню не выбирают». И как же оно бывает правдиво! Особенно когда дело доходит до наследства. Тут-то и слетают все маски благообразия, и на свет божий вылезают такие «родственные чувства», что хоть святых выноси. Моя история с бабушкиной квартирой – как раз из этой оперы. Бабуля была женщиной старой закалки, с характером. Последние лет пять ее жизни я, можно сказать, была ее единственной опорой. Ну, не то чтобы совсем единственной, но самой постоянной – это точно. Уборка, готовка, походы по врачам, которые в ее возрасте стали делом регулярным, покупка продуктов...

Знаете, бывают такие моменты в семейной жизни, когда одно неосторожное слово, одна «невинная» просьба вдруг как лакмусовая бумажка проявляет все скрытые течения и подводные камни ваших отношений? Вот и у нас с мужем Кириллом, такой момент настал. И, надо сказать, последствия оказались весьма… фееричными. Начну с того, что квартира, в которой мы жили, была куплена в браке. То есть, по всем законам, божеским и человеческим, – наша общая. Наша с ним. Пятьдесят на пятьдесят, как говорится. Но Кирилл, видимо, считал как-то иначе...

Расставание – это, я вам скажу, та еще катавасия. Даже если тихо-мирно, без причитаний и выкидывания чемоданов с балкона. У нас с Олежкой как раз такой, интеллигентный развод, нарисовался. Вещички свои спаковал, плечиками повел, дескать, «не судьба, Мариш, бывает», и был таков. Пилить особо было нечего. Ну, кроме квартиры. А квартирка-то, наша двушечка в в приличном доме, была куплена, когда мы еще ворковали как голубки. Но вот загвоздка – записана она была на него. Я тогда, наивная девушка, и ухом не повела...

Жила я себе, не тужила, в своей собственной, потом заработанной квартире. Да-да, МОЕЙ. Купленной еще до того, как в моей жизни появился ОН, мой, благоверный. Жил он, значит, со мной. Прописан не был, долей не имел, так, гость с правом пользования ключами и правом высказывать свое очень ценное мнение по поводу цвета занавесок и неудавшегося ужина. Но я, знаете, поначалу как-то на это внимания не обращала. Любовь-морковь, все дела. Думала, ну вот оно, то самое, настоящее. И вот, значит, уехала я как-то по своим рабочим делам в другой город...