На пару дней? А ты уверен?
— Ты уверена, что это хорошая идея? — лениво пробормотал Максим, даже не глядя на неё. Он развалился на диване с планшетом, пролистывая что-то без особого интереса.
Елена стояла у зеркала в прихожей, завязывая шарф. Бросила на него взгляд в отражении:
— Я еду всего на пару дней. Мама попросила приехать — у неё накопилось дел. Ты же справишься?
— Да справлюсь я. — Он махнул рукой. — Только не начинай свои сценки. Маме твоей и так не сладко.
Она сдержала вздох. Как обычно — язвительность под видом заботы. Подхватила сумку, накинула пальто. Уже стоя в дверях, услышала:
— Позвони, как доедешь, — без эмоций бросил он, снова уткнувшись в экран.
Дверь захлопнулась. Такси уже ждало у подъезда. Села, глубоко вдохнула.
Телефон завибрировал. Сообщение от Максима:
Наконец-то один! Планы на вечер в силе?
Сердце стукнуло где-то в горле. Она перечитала. Это точно ему. И точно не ей.
Пальцы дрожали.
Набрала номер.
— Максим, что это было?
На том конце — шорох, короткая пауза. Потом:
— Да ерунда, Лен. Рабочий чат. Не загоняйся.
Но голос у него был странно ровный. Слишком ровный.
Она знала этот тон. Так он говорил, когда врал.
И всё-таки — промолчала.
Гостем в своём доме — спасибо, не надо
Елена вернулась домой раньше, чем собиралась. Сердце подсказывало:
"Что-то не так. И она не ошиблась."
Стоило открыть дверь, как с порога раздался голос Веры Павловны — громкий, хозяйский:
— Максим! Смотри, какая пыль! А занавески? Стирки просят! Я же говорила: с такой женой дом никогда чистым не будет!
Елена вошла в гостиную — и обомлела. На столе стояли коробки, аккуратно подписанные:
"Елена. Личное."
— Что происходит? — с трудом выдавила она.
Вера Павловна повернулась, будто ничего особенного:
— Леночка, ты уже тут? Я решила помочь. Привела в порядок. Твои вещи из шкафа — ну, сама же знаешь, у тебя там всё вперемешку. А теперь порядок!
Максим стоял в углу, будто случайный прохожий. Ни взгляда, ни слова.
— Это нормально, что кто-то разбирает мои вещи без спроса? — обратилась Елена к нему.
Вмешалась свекровь:
— Не кипятись! Я же для вас стараюсь. Кстати, попробовала новый способ для окон — уксус и газета. Блестят, как зеркало!
Елена обвела комнату взглядом — и тут увидела свою любимую статуэтку. Её не было.
— Где она?
— А! Я её убрала. Привезла Максиму взамен — вон, смотри, какая милая фигурка!
Максим снова промолчал. Она подошла ближе, сдерживая злость:
— Это мой дом. Мои вещи. Какого черта здесь происходит?
Он наконец сказал:
— Мама просто помогает. Не делай из мухи слона.
А внутри у Елены — всё уже кипело.
Ты ведь не против, Леночка?
После того разговора в квартире повисло странное напряжение. Елена ходила, будто по льду. Вера Павловна устроилась как у себя дома: гладила шторы, перетирала полки, командовала Максиму, что "надо купить", и каждый вечер обязательно комментировала, что Елена "стала как-то пассивна" и "совсем перестала следить за бытом".
Максим всё чаще уходил "на встречи" и всё реже смотрел Елене в глаза.
— Ты ведь не против, Леночка, если я пока у вас останусь? — однажды спросила Вера Павловна, уютно устроившись в кресле с её любимым пледом.
— А надолго вы?.. — осторожно уточнила Елена.
— Ну пока дела не наладятся. А мне здесь спокойнее.
"Ага, спокойнее", — подумала Елена, глядя, как из её кухни исчезает очередная кастрюля. Вера Павловна носила всё в кладовку — "там место лучше".
— Максим, ты вообще в курсе, что тут происходит? — накинулась она вечером на мужа. — Мама уже почти вытеснила меня из квартиры. Что дальше? Кровать сменит?
Он пожал плечами, даже не оторвавшись от телефона:
— Она же не навсегда. Потерпи. Это же мама.
— А я кто, Максим?
Он не ответил. Просто ушёл в ванную. Как всегда — прятаться, а не решать.
Зато у тебя мужик есть, не жалуйся
На следующий день всё пошло ещё веселее.
Елена вернулась с работы — на кухне Вера Павловна жарила блины. На плите — сковородки, на полу — капли масла, на столе — её ноутбук, передвинули "чтобы не мешал".
— Мам, ну ты чего? — раздражённо спросил Максим, проходя мимо.
— Что "чего"? Я порядок навожу. А твоя Леночка с утра как робот: ушла — пришла, не улыбается. Как будто кто её тут обижает!
— Никто не обижает, просто вы живёте у нас без конца! — не сдержалась Елена.
— Что значит "у вас"? — вскинулась свекровь. — Это мой сын. Моя квартира когда-то на него записана будет! И вообще, ты такая холодная. Я вот в твоём возрасте радовалась каждому дню с мужем. А ты всё ворчишь.
Елена еле сдержалась.
— Я не обязана быть в восторге от того, что вы хозяйничаете у нас. Я работаю. Устаю. А дома — ни одного уголка покоя.
— Зато у тебя мужик есть, не жалуйся, — хмыкнула свекровь.
— Мужик, который не может сказать маме "хватит" — это не опора, а декорация, — сказала Елена тихо, но так, что в кухне повисла тишина.
Максим фыркнул:
— Ну ты и сказала. Сильно. Молодец.
Она поняла: он смеётся, но на самом деле ему страшно. Потому что она впервые сказала вслух то, что раньше только думала.
Или она, или я
Елена проснулась рано. В кухне, как всегда, шуршала Вера Павловна. Уже кто-то звонил по громкой связи, обсуждая "скоро переезд". Кто — переезжает? Куда?
На автомате сварила себе кофе и услышала:
— Леночка, ты не против, если я тут поставлю мультиварку? У меня новая — мощная, твоя всё равно слабая.
— Вы серьёзно? — голос дрогнул.
— Конечно. Я же тут пока. А у вас то работа, то усталость. Хоть кто-то должен питаться нормально!
Елена подошла к Максиму, который делал вид, что смотрит новости.
— Нам надо поговорить.
— Что опять? — буркнул он.
— Я больше не могу так. Я живу в квартире, где у меня нет ни покоя, ни уважения. Мне всё время говорят, какая я "не такая", вытесняют, перекладывают, указывают.
Он пожал плечами.
— Это же не на всегда, Лен.
— Нет. Это — или на всегда, или конец.
Он посмотрел на неё, хмыкнул.
— Ты что, из-за бытовухи разводиться собралась?
— Не из-за бытовухи. Из-за тебя. Потому что ты каждый день выбираешь не меня, а маму. И делаешь вид, что это норма.
Он замолчал.
— Или она уходит. Или я.
На этот раз — без слёз. Без крика. Просто устала быть той, кто всегда "переждёт".
Это теперь мой дом. Без уточнений
Максим уехал с матерью. Не в обиде, а с облегчением. И Вера Павловна, собирая свои кастрюли, бурчала, что "таких неблагодарных она ещё не видела".
Когда они ушли, Елена просто стояла посреди квартиры. Пусто. Тихо. Даже будто светлее стало.
В этот день она отмыла окна, убрала коробки, вернула на полку свою любимую статуэтку. Потом заварила чай, села в кресло и впервые за долгое время просто послушала тишину. И она не была пугающей. Она была — своей.
На следующий день пошла на йогу. Потом — в парикмахерскую. Смеялась, болтала с мастером. Возвращаясь домой, почувствовала лёгкость, как будто снова дышит полной грудью.
Бывший муж прислал короткое:
Ты всё ещё злишься?
Она не ответила. Просто удалила.
Прошло две недели. Зашла подруга, села, огляделась:
— Как будто воздух сменился. Тут теперь ты. По-настоящему.
— Потому что теперь это мой дом. Без уточнений.
Подруга кивнула.
— А что дальше?
Елена улыбнулась.
— Всё. Всё будет. Только теперь — по моим правилам.
Продолжите приключение! Прочитайте наши следующие рассказы!