В моей службе произошли некоторые изменения: с магаданской подводной лодки я перебрался на огромное спасательное судно проекта 536. Судно в то время стояло во владивостокском Дальзаводе, и там ремонтировали главную судовую машину. Приятное впечатление от почти нового корабля. Особенно после тесных отсеков подводной лодки 613 проекта. И там был очень интересный коллектив...
Через месяц я уже имел полное представление о нашем новом коллективе, кто там есть кто. И что здесь можно говорить и делать, а что нельзя. Кому можно доверять, а кого надо обходить десятой дорогой. Всем описываемым здесь очень интересным персонажам я изменил имена, в дальнейшем будет понятно, почему я это сделал.
Вот наш престарелый славный командир, думающий в основном о своем предстоящем уходе на пенсию. Но это не мешает ему вполне безболезненно руководить нашим коллективом. Вполне нормальный чувак, он не из тех, кто мешает нам в службе и жизни. Сам спокойно дослуживает и людей не дергает по пустякам. Это большой плюс, конечно, но все же следует признать, что погоду на нашем судне он не делает.
Замполит, Виктор Степанович. Капитан 3 ранга. Ну прям чересчур властный. Сверх меры жестокий, как средневековый палач. Явно пытающийся заполнить своими диктаторскими замашками ту нишу благодушия, представителем которой был наш спокойный кэп. Давить и карать - конёк нашего излишне ретивого замполита. Но давил и карал он не всех: здесь он был подчеркнуто избирательный. Вот кто лез к нему без мыла в то место, что сзади, тех он подчёркнуто откровенно лелеял и поощрял.
Остальных давил. В своей работе с матросами использовал старый избитый принцип "разделяй и властвуй". Он так его и доносил до моряков: "У нас должны быть и хорошие матросы, и плохие. Если вдруг так случится, что подберутся только одни лишь хорошие матросы - мы их исскусственно разделим уже сами, на плохих и хороших." Короче, "плохие" обязательно должны быть, как без них? Кого же тогда драть и топтать?
Как-то мы с ним зацепились вокруг какого-то пустяка, и он начал откровенно выносить мне мозги. Задавал Виктор Степанович очень много вопросов, в основном, риторических, не требующих ответов. Реально так запарил, что я прямо и откровенно тогда усомнился в его компетентности. Отровенно и коротко сказал ему, что "Какой же вы бестолковый!" Оказалось, что эта простая констатация умственных способностей начальника прозвучала как удар грома среди ясного неба. И неслыханное доселе хамство со стороны подчинённого.
Именно так и расценил Виктор Степанович мои слова. После минутного ступора он обрушился на меня всей своей военно-политической мощью, со всей своей пролетарской ненавистью, сотрясая пространство страшными угрозами в мой адрес. После такого промывания мозгов я понял, что теперь на судне у меня есть сильный, хитрый и коварный враг.
Быкующий начальник неприятен, тем более, когда он представитель любимой партии на судне. Ладно, думаю, царствуй пока, дурачок. Моё время пока не пришло, но я тебе тоже жизнь попорчу. А пока нужно подальше от тебя держаться и быть поближе к судовой машине, вот здесь у меня сейчас очень много работы. Надо ремонтировать технику и изучать новую материальную часть, здесь всего в разы побольше для механика, чем на подводной лодке. У меня тут всего с избытком.
Кроме главной машины в 6100 лошадиных сил еще 7 дизель-генераторов, да еще и 5 катерно-шлюпочных дизелей. Не говоря о двух подруливающих. А у нашего властолюбивого замполита ни черта нет, кроме киноустановки "Украина". Зато амбиций с избытком, они так и прут из него наружу.
Старпом - это вообще такое чудо из чудес, каких не знала мировая история. Скрытый алкоголик и явный клептоман, засветившийся неоднократно в своих клептоманских штучках. Человек без моральных принципов, обычно лающий из-под крыла всесильного замполита. Личность, по сути приносящая прямой вред судовой службе и судну в целом. Пассивно разлагающий коллектив своим грязным поведением. Активно сеющий за спиной у людей склоки и раздоры.
Такое впечатление, что наш ущербный старпом - это живое воплощение вселенского зла. Зато идеальный инструмент в руках хитрого и властного замполита. Держался он в плавсоставе только лишь по протекции одного важного начальника в штабе тыла. Тот начальник очень любил лесть, а наш редкий экземпляр успешно этим пользовался и залазил без мыла к нему в потаенные места. Дежурным по судну он не стоял, ходовые вахты тоже не нёс, хотя образование соответствующее имел. В общем, очень хорошо пристроился. Да, ну и компашка руководящая подобралась на нашем славном судне...
Начальник службы обеспечения глубоководных аппаратов дядя Жора - флегматичный и апатичный добряк, тоже откровенно мающийся от безделья. Ну не было у него какой-то серьезной техники. В подчинении один офицер, 4 мичмана и 2 матроса. Дядя Жора нутром чувствовал свою незначительность на судне и поэтому никогда не задирал хвоста. Правильно выбирал приоритеты и оценивал расстановку сил. Поэтому тяготел к замполиту и старпому.
Днями он бил балду и гонял чаи в своей каюте, куда приглашал то одного балбеса, то другого. И они его тоже не кусали. Вот такой был интересный симбиоз. Он им - железную лояльность и ежедневные чаи, они ему - барскую снисходительность. Среди обитателей моря такие отношения тоже можно наблюдать, там акула не ест рыб-прилипал, совершающих путешествия на ее горбу по просторам океанов.
Наш добряк тихо и исправно дежурил по судну в свою очередность, а так же нёс ходовую вахту на мостике в самую лучшую третью смену, с 20:00 до 24:00. Такая тут у нас странность в повседневном расписании, когда ходовую вахту несут люди, не обладающие с училища ни навигационными, ни штурманскими навыками. Жора ничего это изначально не изучал, так как закончил то же, что и я, инженерное училище, но двумя годами раньше. Дизеля и аккумуляторы он изучал, а тут вот приходится флотоводца изображать из себя на вахте. Но для этого он поднатаскался и официально сдал все соответствующие зачёты для несения вахты в ходовой рубке.
Вот наш штурман Вася. У него полное отсутствие интереса к жизни. Не пил, не курил и в каюте не сильно уж порядок любил. Прожив в своей каюте 2 года, как-то случайно обнаружил под своей койкой целый ящик с банками. На всякий случай перестраховался от свалившегося на голову чуда и сообщил о своей находке нам, прогрессивным коллегам. Мы проверили - а в том ящике оказались сухие дрожжи. Неподдельное удивление у нашего Васи - откуда они появились в моей каюте?
Но мы просветили удивленного и подозрительного штурмана, что никто ему не подкладывал в каюту этот ящик. И что это наследство с давних времен, еще от его предшественника, который ранее тут жил и любил работать с сухими дрожжами. И что Васе почаще надо было заглядывать под свою койку, чтобы не удивляться неожиданным находкам. Короче, мы потом взяли и конфисковали у Васи этот интересный ящик. Ему дрожжи не нужны, он святой, а нам пригодятся. Эта конфискация обставлялась очень культурно и убедительно.
Мы железно убедили штурмана в справедливости экспроприации у него этих дрожжей. Ну ты типа не пьешь, так зачем они тебе? Два года лежали под койкой и еще столько же лежать будут, пыль собирать, пока матросы не доберутся до них. И тогда будут у тебя проблемы, замполит тебя уничтожит как врага народа. Слово "замполит" оказалось решающим и очень напрягло нашего Василия. Наш штурман послушался доброго совета и отдал опасные банки.
А вот конкретную задачу на судне Вася выполнял исправно, штурман все-таки. Курсы прокладывал судну, карты корректировал, работу свою делал, и за это спасибо. Но ходовых вахт не нёс, потому что как бы "односменщик". А вообще он личность легендарная, с богатым прошлым. Я ему посвятил целую отдельную статью, вот можете прочитать его удивительную ИСТОРИЮ.
А бородатый судовой врач Петя - тот, как и старпом, вообще ни черта не делал на судне. Основной его работой было, если так можно сказать - стояние вахт в море в ходовой рубке, когда судно на ходу, с 04:00 до 08:00. Судном управлял, типа великий мореплаватель. У него вторая смена, не самая плохая вахта. Но что делать, надо и пользу людям приносить. Хотя он тоже, понятное дело, не имел в основе элементарного навигационного и штурманского профильного образования.
В медицинской академии учат пользоваться клизмой и шприцами. Припарки учат ставить на голову. А навигацию и лоцию не преподают. Так что тут понятно, какой из него Магеллан. Зачеты для стояния ходовых вахт у него приняли и в приказе этот случай отразили. Так что все-таки - Магеллан! Но медицинская его сторона как-то не бросалась в глаза. Офицеры и мичмана сами лечились, когда болели. В основном, лечились тем, от чего заболевали, уж такая была традиция на флоте.
А моряков наш доктор лечил своеобразно. Подходят к нему матросы, бывало. Один говорит, что болит у него живот, а другой говорит, что голова болит. Наш доктор особо не заморачивался гиппократовыми принципами, у него проще все было. Ломает таблетку анальгина напополам. Дает одному, говорит, что вот тебе, любезный, от живота. Другому эту же половинку от головы рекомендует.
Так вот и лечил. Моряки знали его универсальную таблетку "от всего" и поэтому изо всех сил старались не болеть. С замполитом и старпомом наш доктор тоже хорошо дружил, свой чуткий нос по ветру держал. И они с ним дружили, потому что от доктора пользу видели, он для своих нужд медицинский спирт получал.
Самый устойчивый и морально трезвый офицер на судне - инженер службы обеспечения подводных аппаратов, подчиненный дяди Жоры. Умный человек, выпускник ВВМУРЭ им. Попова. Федор был технически очень грамотный в деле радиоэлектроники, но по службе тоже не имеющий фактических забот, потому что реально ему нечего было делать, как и его начальнику дяде Жоре. Было у него свое помещение, лаборатория, в которой Федя проводил свое основное время. Всякие там радиосхемы паял лично для себя, без дела не сидел. От темных сил в лице двух вышеописанных грозных деятелей он дистанцировался, общался с ними сухо и служебно, не будил лихо, пока оно было тихо.
Знал он о них буквально все, так как был с ними на судне с первых дней принятия этого судна в Выборге в 1979 году. Также наш Федя нес ходовую вахту на мостике в первую смену, так называемую "собаку" тащил, с 00:00 до 04:00. Но кажется, какие-то задатки навигации у них в училище преподавали. Значит, с курсами и пеленгами он был на "ты". С этим человеком я дружил, и вскоре у нас появились откровенные планы изменить расстановку сил на судне. И это впоследствии было успешно и очень смело реализовано, но об этом позже, в следующих статьях.
Если сказать прямее и точнее, мы с Федей создали подпольную организацию по типу ленинского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса". Цель - противостояние и борьба с нашими дураками-начальниками и укрепление воинской дисциплины на судне. В свою "банду" мы по рекомендации Феди приняли одного нашего мичмана, тихого, скромного, незаметного и трезвомыслящего. Единогласно мы признали мичмана Ваню за главного в нашей команде.
Вот я, например, на эту почетную подпольную "должность" не годился, так как после службы на подводных лодках мне трудно было переварить местную судовую первобытную дикость в отношениях. У меня сразу появлялись ястребиные замашки и желание решать все резко и кардинально. Из-за этого я и с замполитом поцапался. А наш новый, скажем так, "шеф" меня мягко осаживал.
Он всегда предлагал более взвешенное и продуманное решение в борьбе за дело справедливости и чести. Дальше в следующих статьях я расскажу о наших подпольных "операциях". Уверяю, читать это будет смешно, интересно и занимательно. Но воплощать в жизнь всё то, о чем я потом расскажу, было крайне опасно, мы по лезвию ножа ходили. И даже, пожалуй, под статьёй.
Итак, ремонт в заводе закончен. Судовая машина отремонтирована, ее прогрели и проверили в работе на швартовых - все в порядке. Можно покидать славный город Владивосток и двигаться домой, на Петропавловск. Вечером судно уже двигалось по Японскому морю. В ходовой рубке сам товарищ командир, ну и дядя Жора в качестве вахтенного офицера. За штурманской перегородкой Вася репу морщит, линейкой и транспортиром орудует. Каждые пять минут с локатором сверяется, делает свою работу.
Вот и отбой тревоге, и я тоже наверху, зашел взглянуть, как оно там, в рубке. Интересно все же. Тут и старпом крутится, то рулевому что-то впаривает, то к штурману подвалил, "умные" вопросы задает. У всех на виду, вроде, нужный человек. А по сути, всем мешает, он там совершенно лишний. Штурман тихо говорит мне, что старпом сразу же свалит с ходовой рубки, как только командир уйдет в свою каюту.
Мне заступать на вахту в ЦПУ только в 2 часа ночи, еще времени много у меня. Часов в одиннадцать вечера ко мне заглянул Федя. А вот ему через час вахтить в ходовой рубке. Пришел поделиться своими переживаниями.
Говорит, что старпом заявился к доктору в его каюту и они уже там квасят, нашли какой-то повод. Федя беспокоится, и есть основание. Доктор должен будет его менять в 4 часа в ходовой рубке, а они там со старпомом не на шутку зацепились. У старпома-балбеса нет проблем, ему вахты не стоять, будет потом в каюте отсыпаться сколько захочет. Феде больше докторское самочувствие интересно.
Ночь. Мы на ходу. Я в ЦПУ на вахте. Восьмитысечетонное судно летит вперед сквозь непроглядную темень. Со мной моторист, обслуживает главную машину и дизель-генератор. Раз в полчаса появляется трюмный морячок, он патрулирует все судно, от ходовой рубки до румпельного отделения. Также ходит в нос, и в трюма заглядывает, обследует эти огромные безлюдные пустые объемы, смотрит, все ли там в порядке.
Вдруг звонок телефона, это Федя мне сверху звонит, просит, чтобы я отправил трюмного, пусть доктора на вахту разбудит. Не берет доктор трубку в каюте, такой-сякой. Убыл морячок, возвращается через 15 минут. Докладывает, что тарабанил в дверь конкретно и настойчиво. Говорит, что бесполезно все это. Спит доктор непробудным сном, а из замочной скважины, говорит, перегаром несёт.
Сообщаю в ходовую эту печальную весть. Федя злится, и я его понимаю. Очень несправедливо получается. Два чудика вечером дурковали в докторской каюте, обмывали предстоящий путь домой. И вот одному из них вахту в ходовой рубке принимать, а он никакой. Но Федя не тот человек, с которым так можно поступать. Спустился вниз ко мне в ЦПУ, топор просит.
Его намерения вполне понятны. Не открывает доктор дверь - топор откроет. Все Федины действия выверены и правильны. Это же козе понятно, если ты знаешь, что тебе ночью заступать на ходовую вахту - нечего пить со старпомом-провокатором. Короче, дверь взломана, Федя своего сменщика окропил водой и чуть ли не пинком поднял в ходовую рубку. Заставил осоловелого доктора расписаться в журнале приема-сдачи ходовой вахты и с чувством исполненного долга пошел вниз к себе спать.
Доктор на полжурнала забабахал автограф нетвердой рукой. Типа ходовую вахту принял! Потом без сил присел на диван в корме ходовой рубки, в себя пытается прийти. Рулевой матрос тоже поменялся, но на их уровне всё нормально прошло, ответственные люди, безо всяких глупых выкрутасов.
Где-то вначале шестого наш патрульный трюмный появляется в ЦПУ и говорит, что рулевой Орнтай (имя подлинное) просит вас подняться в ходовую рубку. Говорит, что это очень важно, что он там один ведет судно. Что же там такое, почему один? А где вахтенный офицер? Федя же притащил доктора на вахту! Оставляю моториста на своем месте в ЦПУ, а сам на четвертый этаж взлетел за пару минут. Мало ли что там у них может случиться. Оказывается, вроде пришло время поворачивать на другой курс, и Орнтай решил со мной посоветоваться.
- Доктор же тут судном управляет, - говорю ему. - Что доктор тебе говорит, на какой курс ложиться? Кстати, где он?
- Да вон, посмотрите, - показывает рулевой на лежащее на диване в темном углу тело вахтенного офицера. - Он как сел туда, так и вырубился сразу.
- А ты штурману звонил в каюту? - спрашиваю рулевого.
- Он спит, трубку не берет. Вот я вам и позвонил в ЦПУ поэтому.
Мне в затемненной рубке как-то не сразу бросилось в глаза отсутствие вахтенного начальника. А сейчас вот смотрю и вижу перед собой храпящее тело. Ситуация! Потом посмотрел на штурманскую карту и принимаю решение:
- Да, вот по времени мы как раз подошли к точке поворота, у штурмана тут на карте это помечено. Короче, давай, поворачиваем. Ложись на курс... Все, я в машину побежал. Ты почаще поглядывай, что там локатор выдает, нет ли встречных судов. Или огней каких-нибудь впереди. Если что-нибудь заметишь подозрительное, звони мне в ЦПУ, я уменьшу обороты машины. Сильно быстро мы несемся. С нашими размерами любой сейнер можем утопить, и не заметим этого.
Да, ну и ситуация. Механик судном управляет, по сути дела. Даже не механик. Корабль ведет рулевой матрос Орнтай. И куча бездельников по каютам спят. Ну, такого я еще не видел. На подводных лодках как-то второпях механика забыли на берегу при выходе в море. Что тогда там было, можете почитать ЗДЕСЬ об этом. Но чтобы вот так, как сегодня ночью... это чудо из чудес, и наверное, не только для меня. Значит, предвижу вопросы читателей.
А утром в полвосьмого в ходовую рубку поднялся командир. Рулевой по всей форме доложил, каким курсом идем. С этим все нормально, да вот незадача: вахтенный начальник вместо того, чтобы вглядываться вперед в предрассветную дымку, на диване дрыхнет. Командир - будить его, а тут амбрэ такое. Все понятно, значит, доктор кривой.
И понятно, с кем пил, здесь тоже без вопросов. У нас один штатный провокатор на судне. Но с собутыльника взять нечего, у него волосатая лапа в тылу, да и не показывается на людях, тихо спит в своей каюте. Послали за дядей Жорой, ему все равно через полчаса на вахту. Так что пусть пораньше подскочит, вахту примет у ничего не соображающего врача.
Больше никаких чудес не было в течение всего пути до Питера. Дошли успешно, встали на свое место. Потом собрали партсобрание, подвели итоги ремонта. Доктора тоже не забыли, он получил строгий выговор по партийной линии за свои чудеса на вахте. Старпом - понятно, не засветился, с него взятки гладки. Началась наша будничная повседневная жизнь, не менее интересная, чем сам переход из Владивостока в Петропавловск.
Продолжение истории в следующей статье. Это ЗДЕСЬ.