— Меня давно никто не слушает, — с усталостью заметила свекровь Дарья Степановна, размешивая чай ложечкой, которая тихонько позвякивала о стенки чашки.
Я промолчала. Что тут скажешь? Она права. Абсолютно права. Просто я не думала, что она это понимает. Что она вообще способна на такие откровения.
Знаете, есть такие моменты, когда внезапно что-то щёлкает. Как выключатель. В темноте. И вдруг — свет. И ты видишь комнату, в которой находился уже давно, но только сейчас по-настоящему разглядел обстановку. Вот и сейчас был именно такой момент.
Я смотрела на свою свекровь и впервые видела не привычный образ вечно недовольной женщины с поджатыми губами, а просто уставшего человека. Женщину, которая тоже что-то чувствует, понимает. Женщину с морщинками возле глаз. Женщину, которая, оказывается, всё это время всё понимала.
Началось всё, наверное, с переезда. Или нет... Началось всё гораздо раньше. Когда мы с Сашей решили пожениться, его мама предложила жить вместе. «Зачем деньги на съёмную квартиру тратить? У меня трёшка, места всем хватит. А потом на свою накопите».
Логично. Практично. По-матерински.
Саша обрадовался. Ещё бы! Мамины супы, мамины котлеты, мамина забота... Я сомневалась. Но кто же меня слушал?
— Так будет лучше для всех, — сказал он тогда.
Для всех... Интересно, он сейчас тоже так думает?
Первые полгода я старалась. Правда старалась. Вставала раньше всех. Готовила завтрак. Выслушивала замечания, что яичница слишком жидкая, а кофе слишком горький. Улыбалась. Пыталась наладить контакт.
— Дарья Степановна, давайте вместе выберем шторы в гостиную? — Дарья Степановна, может, в воскресенье в театр сходим? — Дарья Степановна, я нашла интересный рецепт пирога, хотите попробуем?
В ответ — либо кивок, либо отказ, либо комментарий про то, как это делали всегда в их семье.
«Мы всегда шторы только в "Тканях у Галины" покупали».
«В театр хорошо с подругами ходить». «У меня есть проверенный рецепт, зачем экспериментировать?»
А потом я устала. Просто устала пытаться. И замолчала. Саша не заметил. Он вообще мало что замечал. Работа, друзья, компьютерные игры. А дома — две женщины, которые постепенно перестали разговаривать.
Нет, мы общались. Конечно, общались. «Передай соль». «Счёт за квартиру пришёл». «Хлеб закончился». Но это не разговоры. Это... служебная информация.
— Ты любишь моего сына? — вдруг спросила Дарья Степановна, всё так же помешивая чай.
Вопрос застал меня врасплох. За три года совместной жизни она никогда не спрашивала меня о чувствах. Ни разу.
— Конечно, — ответила я автоматически.
— Нет, ты не понимаешь. — Она впервые подняла на меня глаза. — Я спрашиваю, любишь ли ты его сейчас? Не тогда, когда вы познакомились. Не когда решили пожениться. А сейчас.
Я почувствовала… недоумение. Странно. И вопрос – такой простой и такой сложный одновременно.
Люблю ли я Сашу сейчас? Того Сашу, который не замечает, как мы с его мамой задыхаемся от невысказанных слов? Который возвращается домой и утыкается в телефон? Который на мои попытки поговорить отвечает:
«Давай потом, я устал»?
— Мне кажется... — начала я и осеклась. Не знаю, что меня заставило быть откровенной с ней, но слова полились сами. — Мне кажется, я уже не знаю его. Не знаю, кого люблю.
Она кивнула. Без удивления. Без осуждения. Просто кивнула.
— Я тоже, — сказала она тихо. — Иногда смотрю на него и думаю:
«Кто этот человек? Откуда он взялся?» А потом вспоминаю — это же мой сын. Я его родила. Вырастила.
Мы молчали. И это было странное молчание. Не тяжёлое, не неловкое. Просто... понимающее.
— Знаешь, — продолжила она после паузы, — когда Саша был маленький, он всё время задавал вопросы.
«Мама, а почему небо голубое?» «Мама, а куда девается вода из луж?» «Мама, а что будет, если я съем сто конфет?»
Она улыбнулась. Впервые за долгое время я видела её улыбку.
— Я всегда старалась отвечать. Всегда. Даже когда уставала. Даже когда не знала ответа.
«Давай посмотрим в энциклопедии». «Давай подумаем вместе». А потом... Потом вопросы закончились. Он вырос и перестал спрашивать. А я, наверное, перестала слушать.
Она поставила чашку на стол. Руки у неё слегка дрожали.
— Когда он привёл тебя, я подумала: «Вот, теперь в доме появится кто-то, кто будет его слушать». А получилось...
— Получилось, что мы все молчим, — закончила я за неё.
Вот так мы сидели на кухне. Свекровь и невестка. Две женщины. Которые осознали, что у них гораздо больше общего, чем казалось.
Саша вернулся с работы. А мы всё ещё сидели на кухне. Только перед нами уже стояли не чашки чая, а бокалы с вином. Дарья Степановна достала из «запасов» бутылку, которую берегла для особого случая. «А сегодня разве не особый?» — сказала она, и мы обе засмеялись.
Саша застыл в дверях. Он явно не ожидал увидеть нас вместе. И тем более — смеющимися.
— Что тут происходит? — спросил он.
— Мы разговариваем — просто ответила Дарья Степановна.
— О чём?
— О тебе, — сказала я.
Он недоверчиво перевёл взгляд с меня на маму и обратно.
— И что же вы обо мне говорите?
— А ты сядь и послушай, — предложила Дарья Степановна, подвигая к нему стул.
И странное дело — он сел. Не стал отнекиваться, не ушёл в комнату. Просто сел и приготовился слушать.
— Знаешь, сынок, — начала Дарья Степановна, — в этом доме давно никто никого не слушает. Но сегодня мы это исправим.
И мы начали говорить. По-настоящему. Впервые за долгое время.
Я не скажу, что всё изменилось в одночасье. Нет, конечно. Так не бывает. После того вечера были и ссоры, и недопонимания, и обиды. Но что-то всё-таки сдвинулось с мёртвой точки.
Саша стал внимательнее. Стал чаще спрашивать, как прошёл наш день. Дарья Степановна начала интересоваться моими рецептами. А я перестала видеть в ней врага.
Мы стали устраивать семейные ужины. Без телевизора, без телефонов. Просто разговаривали. Иногда спорили. Иногда молчали. Но это было другое молчание — комфортное, не давящее.
Через полгода мы с Сашей всё-таки съехали. Нашли квартиру недалеко от Дарьи Степановны. Теперь мы приходим к ней в гости. Или она к нам. По воскресеньям часто готовим вместе обед. Я учусь её «проверенным» рецептам, она — моим «экспериментальным».
А недавно Саша спросил меня:
«А что, если нам завести ребёнка?»
И я подумала — почему бы и нет? Теперь в нашей семье умеют не только говорить, но и слушать. А это самое главное. Чему нужно научить ребёнка.
***
— Маша, ты какую кашу больше любишь, гречневую или рисовую? — спрашивает Дарья Степановна у нашей двухлетней дочки.
Машка задумчиво хмурит брови — точь-в-точь как Саша, когда решает сложную задачу.
— Обе! — заявляет она наконец.
И мы смеёмся. Все вместе. А потом Дарья Степановна серьёзно кивает:
— Хорошо, значит, будем готовить обе.
Потому что в этом доме теперь слушают всех. Даже самых маленьких.
А та фраза — «У нас давно никто никого не слушает» — теперь вспоминается только как напоминание. О том, как было. И как больше никогда не будет.
Иногда я думаю — что было бы, если бы в тот день Дарья Степановна не произнесла эти слова? Если бы мы так и продолжали молчать? Наверное, рано или поздно мы бы просто разошлись. Разошлись, унося с собой невысказанные обиды и разочарования.
Но она сказала. И это изменило всё.
Знаете, иногда достаточно всего одной фразы, чтобы изменить целую жизнь. Нужно только, чтобы кто-то её услышал.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍