— Мама, ты как принцесса! — Лена не могла оторваться от меня. А я стояла перед зеркалом в свадебном платье цвета слоновой кости и не верила собственным глазам.
Честно, в сорок пять уже не думала, что буду снова примерять такое. После развода прошло пять лет, и казалось — всё, романтика закончилась. Но Алёша... этот мужчина умел переворачивать мир.
— Знаете, это платье словно создано для вас, — продавщица поправляла складки. — Такая элегантность!
Я улыбнулась отражению. Неплохо выгляжу для невесты адвоката. Алексей всегда говорил, что я красива, что рядом со мной он счастливейший человек на земле. А в его глазах... боже, сколько там было нежности.
— А что жених сказал про ресторан? — спросила продавщица.
— Он настаивает на "Метрополе"! — рассмеялась я. — Говорит, его невеста достойна только лучшего. Даже живую музыку заказал — скрипку и рояль!
Лена молчала, разглядывая витрину. Наверное, волнуется — большая перемена для неё. Новый отчим, новый дом... Алёша предложил переехать к нему в центр. Трёхкомнатная квартира с видом на парк, огромная кухня для семейных ужинов...
— Мам, — дочка подошла с диадемой из страз, — примерь. Будешь как настоящая принцесса.
Принцесса... В детстве мечтала о принце на белом коне. Потом вышла замуж по любви, но сказка превратилась в серые будни и ссоры. А теперь, когда почти не верила в чудеса, они сами меня нашли.
— Записывайте платье и диадему, — решительно сказала я.
Выходя из салона с покупками, слушала Лену — она болтала о цветах для букета. Решили взять пионы, мои любимые. А завтра с Алёшей планировали посмотреть банкетный зал.
— Мам, — Лена вдруг серьёзно на меня посмотрела, — я рада, что ты счастлива. Просто... будь осторожна.
— О чём ты? Алёша же замечательный!
— Да, конечно, — улыбнулась дочка, но в глазах мелькнула тревога. — Просто хочу, чтобы ты была счастлива по-настоящему.
Сжала её руку. Моя умная девочка просто переживает. Понятно — жизнь кардинально меняется. Но к лучшему!
Страшная находка
Лена зашла в кабинет за книгой — Алексей разрешил брать всё для учёбы. На столе лежала папка с надписью "Конфиденциально". Случайно приоткрылась, и девушка увидела заголовок: "Брачный договор между Поляковым А.В. и Кузьминой И.С."
Сердце ёкнуло. Мама — Кузьмина, Алексей — Поляков...
Первые строки казались обычными — взаимные обязательства, уважение. Но дальше... Пункт третий: "В случае развода жена не имеет права на раздел имущества". Пункт пятый: "Жена не претендует на алименты".
— Что за чепуха? — пробормотала Лена.
Хуже того. Пункт седьмой: при смерти мужа наследство переходит детям от первого брака, жена получает право жить в квартире только год. У Алексея был сын от прежнего брака.
Последний пункт добил окончательно: жена не вмешивается в воспитание его детей и не участвует в семейном бизнесе.
— Подлец, — прошептала девушка.
Входная дверь хлопнула — мама вернулась с работы.
— Леночка! — весёлый голос. — У меня новости! Алёша сказал, его контора берёт все расходы по свадьбе на себя!
— Мам, иди сюда, — позвала Лена. — Поговорить нужно.
Лена быстро сфотографировала договор и спрятала телефон.
— О чём, солнышко? Ты плакала что ли?
— Садись, мам. То, что покажу, может всё изменить.
Ирина села, Лена достала телефон и показала фотографии.
— Что это? Зачем ты...
— Лежало на его столе. Мамочка, он хочет жениться на тебе по этому договору. Он хочет, чтобы ты отказалась от всего!
Ирина молча листала фотографии. Лицо побелело, губы дрожали.
— Не может быть, — шепнула наконец. — Это ошибка. Алёша любит меня...
— Мам, — Лена обняла мать, — посмотри сама. Его печать, подпись. Он уже подписал. Остаётся только твоя.
Ирина закрыла лицо руками и заплакала.
Разговор, который всё изменил
Алексей пришёл как обычно — с розами и улыбкой. Я встретила молча, даже не взяла цветы.
— Ира, что случилось? — поставил букет на стол. — Ты какая-то холодная.
— Нам нужно поговорить, — прошла в гостиную. — Серьёзно.
Он сел напротив. В глазах мелькнула настороженность.
— Я знаю про договор.
Лицо дрогнуло, потом стало каменным.
— Лена нашла случайно. На твоём столе.
— Ира, — голос стал мягким, — давай объясню. Это формальность. В современном мире так принято...
— Формальность? — встала, не выдерживая взгляда. — Там написано, что при разводе я остаюсь ни с чем! Без алиментов даже!
— Ирочка, — попытался взять за руки, но я отстранилась, — ты же знаешь мою первую жену. Отсудила половину всего! Я просто защищаюсь...
— От меня? — сорвалась на крик. — Алексей, я работала всю жизнь! У меня своя квартира, сбережения! Я не охотница за деньгами!
— Знаю, знаю, — забегал по комнате, — но бизнес есть бизнес. Контора, клиенты, репутация... Если что-то пойдёт не так...
— Ты планируешь свадьбу или готовишься к разводу?
Остановился, повернулся. В глазах растерянность, но и упрямство.
— Преувеличиваешь. Зачем жениться, если не люблю? Предлагаю жить вместе, делиться всем...
— Но только пока сам хочешь, — перебила. — А если через пять лет встретишь кого-то моложе? По договору я соберу вещички и уйду в никуда.
— Этого не случится...
— Не можешь гарантировать! — кипела от обиды. — Ты знаешь мою историю! Я уже строила семью, верила... Тоже думала, что навсегда.
Опустился на диван, закрыл лицо руками.
— Просто боюсь, Ира. После Натальи поклялся — больше не стану жертвой.
— А я? — села рядом. — Думаешь, не боюсь? Мне сорок пять. Если не сложится, может не хватить сил начинать сначала. Но иду на риск, потому что доверяю.
— Тогда подпиши, — умоляюще посмотрел. — Если любим, зачем бояться бумаг?
Тут я поняла — говорим на разных языках. Он видел сделку, я — любовь.
— Знаешь что, Алёша, — встала медленно, — если можешь спросить будущую жену, зачем ей бояться документа, который делает её бесправной, то мы живём в разных мирах.
Он молчал, глядя в пол. А мне больше сказать было нечего.
Ночь сомнений
После ухода Алексея сидела на кухне, глядя в остывший чай. За окном моросил дождь — капли стекали по стеклу, как слёзы.
Лена ушла к подруге, не хотела мешать. Умная девочка поняла — нужно побыть одной. С тишиной, болью в груди, мыслями.
Вспоминала первый брак. Серёжа тоже клялся в вечной любви, строили планы... Потом рутина, ссоры, его загулы. "Не понимаешь меня", — говорил. Может, правда не понимала? Может, я не умею любить?
— Господи, — зарылась лицом в ладони, — что со мной не так?
Зазвенели ключи — пришла мама. Заходила иногда вечером, приносила что-нибудь вкусное.
— Ирочка? — голос из прихожей. — Вижу свет, можно?
— Конечно, мам.
Она вошла на кухню, окинула взглядом — чай, заплаканные глаза, скорбный вид.
— Что случилось, доченька?
Рассказала всё. Про договор, разговор с Алексеем, про то, как больно и стыдно. Мама слушала, качала головой.
— И что теперь? — спросила наконец.
— Не знаю, — всхлипнула. — Мне уже сорок пять, мам. Второй шанс на счастье, а я его упускаю из-за каких-то принципов.
— Каких принципов? — мама строго посмотрела. — Дочка, принципы — это когда не хочешь работать из вредности. А здесь мужчина предлагает тебе стать бесправной служанкой с красивым названием "жена".
— Но он же любит...
— Любит? — мама фыркнула. — Любящий мужчина защищает, а не подставляет под удар.
Помолчали. Дождь усилился, барабанил по крыше.
— Знаешь, — мама встала, поставила чайник, — я расскажу историю. Была у меня подруга, Галя. Красавица несказанная. Вышла замуж за богатого, подписала что-то там... Через пять лет он нашёл молодую. Галя осталась ни с чем — даже чашки забрать не позволил.
— И что с ней?
— А ничего. Живёт теперь в коммуналке, работает уборщицей. В шестьдесят лет начинать жизнь заново — не сахар.
Заварила чай, поставила передо мной.
— Ирочка, — села рядом, взяла за руки, — настоящая любовь не требует жертв. Она даёт силы и защиту. А этот твой Алексей... он боится не тебя. Он боится ответственности за другого человека.
— Значит, нужно отказаться?
— Я не говорю отказаться. Говорю — не соглашайся на унижение. Если он правда любит, найдёт способ вас защитить обоих. А если нет... — мама пожала плечами, — значит, и терять нечего.
Пили чай молча. А потом мама обняла меня, как в детстве, и я почувствовала — внутри что-то меняется. Страх отступал, уступая место... решимости.
Ультиматум
На следующий день позвонила Алексею. Голос звучал спокойно, хотя внутри всё дрожало.
— Алёша, приезжай. Поговорим.
— Ира, я как раз думал... может, забудем вчерашний разговор? Эмоции, знаешь ли...
— Приезжай, — повторила и положила трубку.
Час готовилась. Распечатала тот самый договор, который Лена сфотографировала. Рядом положила чистый лист — набросала свои условия. Простые, честные.
Алексей пришёл с виноватым видом, букетиком и коробкой конфет.
— Ирочка, дорогая, давай не будем ссориться из-за ерунды...
— Садись, Алёша. — кивнула на диван. — И убери цветы. Сегодня мы говорим не как влюблённые, а как взрослые люди.
Он сел, оглядел стол — два документа, ручка.
— Что это?
— Твой договор, — ткнула пальцем в первую стопку, — и мой вариант.
Алексей взял свой экземпляр, пробежал глазами.
— Ира, я же объяснял...
— Заткнись и слушай, — рявкнула так, что он подскочил. Сама удивилась — не знала, что во мне есть такая сила.
— Значит так. Первый вариант — берёшь свой договор и катишься куда подальше. Свадьба отменяется, отношения заканчиваются.
Он открыл рот, но я подняла руку.
— Второй вариант — читаешь мои условия. Если согласен — подписываем. Если нет — см. вариант первый.
Алексей взял второй документ. Читал молча, лицо каменное.
— Что это такое? — наконец произнёс.
— А что, не понятно? Равные права, равная ответственность. В случае развода — честный раздел. Никаких алиментов ни с той, ни с другой стороны — мы оба работаем. Наследство — по закону.
— И всё?
— Почти. Ещё один пункт. Если в течение брака одна из сторон теряет трудоспособность, вторая обеспечивает достойное содержание. Как в болезни, так и в здравии — помнишь?
Положил документ на стол, откинулся на спинку дивана.
— Ира, это же... это нелогично. Моя контора, мои деньги...
— Твоё право так думать, — пожала плечами. — Но тогда и жизни наши — раздельные.
Встала, прошлась по комнате. Он сидел, глядя в пол.
— Понимаешь, Алёша, — остановилась перед ним, — я не прошу твоих денег. У меня есть своё. Не требую содержания — сама зарабатываю. Хочу только одного — знать, что если жизнь нас рассудит, то по справедливости.
— А если я не соглашусь?
— Не соглашайся. Мне грустно будет, больно... Но я проживу. А вот с мыслью, что стала служанкой при богатом муже — нет, не смогу.
Он молчал долго. Потом встал, взял свой договор.
— Мне нужно подумать.
— Думай. Время есть — до свадьбы две недели. А после — никакого "подумать" не будет.
Ушёл, не попрощавшись. А я осталась сидеть за столом, глядя на свой документ. На честный документ взрослых людей.
Разрыв
Неделю Алексей не звонил. Я тоже молчала. Лена ходила мрачная, но ничего не спрашивала. Только иногда заставляла поесть и заваривала чай с мятой.
На восьмой день он пришёл. Без цветов, без улыбки.
— Решил? — спросила, не приглашая в дом.
— Ира, это невозможно. Ты же понимаешь — я не могу рисковать всем...
— Понимаю. — кивнула спокойно. — Значит, всё.
— Может, ещё подумаем? Найдём компромисс?
— Нет. Компромисс был — подписать мой вариант. Ты не захотел.
Стояли на пороге, глядя друг на друга. В его глазах читалась растерянность — наверное, думал, что я сдамся.
— Ира, мы же любим друг друга...
— Ты любишь, — поправила. — Но недостаточно, чтобы доверять.
— Что теперь? Свадьба...
— Отменяется. Я уже говорила в ресторане, в салоне. Платье вернула.
Он вздохнул тяжело.
— Может, я не прав...
— Увидишь — позвонишь. А пока — прощай, Алёша.
Закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Слёзы катились сами собой. Больно было, очень больно. Но знала — поступила правильно.
Лена вышла из своей комнаты, молча обняла.
— Мам, всё будет хорошо.
— Знаю, солнышко. Рано или поздно всё будет хорошо.
Вечером приехала мама.
— Ну что, дурочка моя, горюешь?
— Горюю, — призналась честно.
— И правильно. Нельзя любить и не горевать. Но ты поступила как надо.
Сели на кухне, как неделю назад.
— Мам, а вдруг он больше не придёт?
— А вдруг он придёт. Но уже другим человеком.
— А если нет?
— Тогда значит, он был не твоим. А твой ещё найдётся.
В её голосе звучала такая уверенность, что на душе стало чуть легче.
— Знаешь, дочка, — мама разливала чай по чашкам, — мужчин, которые готовы любить, много. А которые готовы ещё и уважать — единицы. Но они есть. И ты достойна именно такого.
— В сорок пять лет?
— Хоть в восемьдесят пять! — рассмеялась мама. — Любовь не имеет срока годности.
Ночью долго не спала. Думала об Алексее, о том, что могло бы быть. Жалела ли? Да. Сожалела ли о своём решении? Нет.
Утром проснулась с твёрдым намерением — жить дальше. Без оглядки назад.
Возвращение
Прошёл месяц. Я привыкла к одиночеству, даже нашла в нём покой. Работа, дом, Лена, мама — жизнь входила в колею.
И вдруг звонок в дверь. Вечер, среда. Кто это может быть?
Открыла — Алексей. Осунувшийся, с синяками под глазами. В руках папка.
— Ира, можно поговорить?
Хотела сказать "нет", но что-то в его виде остановило.
— Проходи.
Сели в гостиной. Он положил папку на стол между нами.
— Это новый договор.
— Алёша...
— Подожди, дай сказать. — поднял руку. — Месяц я думал. О тебе, о нас, о том, что натворил.
Открыл папку, показал документ.
— Читай.
Взяла, пробежала глазами. Мои условия. Слово в слово. И подпись — его подпись.
— Алёша, что это?
— Это я понял, что потеряю не дом и не деньги. Потеряю тебя. — голос дрожал. — А без тебя всё остальное не имеет смысла.
Смотрела на него, не веря.
— И что изменилось? Ты же говорил...
— Дурак я был. Трус. — провёл рукой по лицу. — Думал, что защищаю себя, а на самом деле просто боялся довериться.
— А теперь не боишься?
— Боюсь. Очень. Но больше боюсь остаться без тебя.
Взял мои руки в свои.
— Ира, я проводил сделки на миллионы, защищал интересы крупных компаний... А самого важного в жизни чуть не лишился из-за страха потерять то, что и близко не стоит рядом с тобой.
— Алёша...
— Нет, дай договорить. Ты права была. Если мужчина не может доверить жене свою жизнь, какой из него муж? Нотариус уже заверил — можешь проверить.
Молчала, переваривая услышанное.
— И что теперь?
— А теперь я прошу — дай нам ещё шанс. Не прощаю, нет — слишком глупо поступил. Просто... попробуем снова?
Посмотрела на договор, на его лицо. Усталое, но искреннее.
— С чего начнём?
— С простого человеческого доверия. — слабо улыбнулся. — Без бумажек, без страховок. Просто будем пробовать любить по-настоящему.
— А свадьба?
— Если согласишься — любую, какую захочешь. Хоть в узком кругу, хоть с оркестром. Главное — с честным договором и чистым сердцем.
Встала, прошлась по комнате. Он ждал, не подгоняя.
— Хорошо, — решилась наконец. — Попробуем. Но учти — это действительно последний шанс.
— Понимаю. И благодарю.
Обнялись осторожно, как после тяжёлой болезни. Впереди было много работы — доверие не восстанавливается за день. Но начало было положено.
Новая свадьба
— За новую семью! — поднял бокал Андрей. — За то, что научили моего отца не бояться любить!
Алексей смутился, а я почувствовала, как теплеет сердце. Значит, сын понимает.
— За маму, которая не сдалась! — добавила Лена. — И за Алексея, который нашёл в себе силы измениться.
Выпили за нас, за семью, за любовь без страхов.
— А помните, — рассказывала мама, уже слегка захмелевшая, — как Ирочка в детстве говорила: "Выйду замуж только за принца!" Ну вот, дождалась своего принца.
— Не принца, — поправила я, взглянув на мужа. — За настоящего мужчину. А это гораздо лучше принца.
Алексей сжал мою руку под столом.
— Знаете, — сказал он негромко, — я всю жизнь боялся. Сначала бедности, потом — потерять заработанное, потом — довериться кому-то... А оказалось, самое страшное — остаться одному со своими страхами.
— Теперь не останешься, — шепнула я ему на ухо.
— Не позволю, — ответил он и поцеловал в висок.
Танцевали под живую музыку — скрипач играл наши любимые песни. Алексей держал меня крепко, словно боялся отпустить.
— Не жалеешь? — спросил во время медленного танца.
— О чём?
— Что простила. Дала второй шанс.
Посмотрела ему в глаза:
— А ты жалеешь, что подписал честный договор?
— Нет. Это было самое умное решение в моей жизни.
— Вот и я не жалею.
Домой ехали на одной машине — теперь у нас был общий дом. Алексей продал свою квартиру, я — свою. Купили новую, где будут жить мы все — я, он и Лена, пока не закончит университет.
— Счастлива? — спросил муж, когда мы остались одни.
— Очень. А знаешь почему?
— Почему?
— Потому что теперь я точно знаю — ты выбрал меня. А не удобный вариант замужества.
Он обнял меня, и мы стояли так, глядя в окно на ночной город.
— Спасибо, — прошептал.
— За что?
— За то, что не позволила мне остаться трусом. За то, что научила любить без страха.
И я поняла — мы действительно станем счастливыми. Потому что начали с правды.