Из школы Платон бежал, на улице метель бушевала так, что сбивала с ног. К тому же снег был мокрый, противный, лепил в глаза, и тогда ресницы становились тяжелыми, и он вытирал их тыльной стороной ладони почти постоянно. Но вот он и дома. Но мама сказала:
– Отцу опять плохо, Платоша, мы дядю Петю попросили купить ему те таблетки, что городской врач ему выписывал, тебе придется встречать автобус и забирать у него таблетки.
– А время сколько до автобуса?
– Еще больше часа, ты пока отдохни.
– Нет, мама, – погода плохая, я лучше сразу пойду, да и переодеться не помешало бы, я же весь мокрый.
– Ты сапоги бери отцовские, они выше и теплее. Вот еще шарф, обмотай шею, все теплее будет. И не забудь дяде Пете деньги отдать.
Платон слышал, как постанывает батя, а потом он представил, что там теперь на улице делается, и вздрогнул, а по спине поползли мурашки. Даже здесь, дома, он ощутил озноб, и быстро переоделся .Через двадцать минут Платон понял, что пора бежать, ведь дядя Петя на своем рейсовом автобусе его ждать не будет.
– Автобус останавливается всегда прямо на трассе, до нее целый километр. Когда хорошая погода, то этот километр и не чувствуется, Но сегодня был просто конец света, и вот он уже стоит у входной двери и с неохотой открывает ее. Платон знает, что эти таблетки необходимы, а покупать в запас они не могут, таблетки стоят очень дорого. Платон глубоко вздохнул и выбежал из дома, дыхание сразу перехватило, и он, натянул шарф, который он, дурак, сначала и брать не хотел, до самых глаз.
Сначала он побежал, а потом перешел на ходьбу, так как дыхание перехватывало от ветра.
И вот Платон стоит у трассы, дорога расчищена совсем недавно, ему еще слышен звук снегоочистителя, правда, с какими-то перебоями.
– Наверное ветер и звуки уносит, – решил Платон.
Здесь, у дороги, уже года три, как построили небольшую автобусную остановку. Но она была только с крышей и с задней стенкой, без боковых ограждений, правда, стояла там и лавочка, но сидеть на ней в такую погоду Платон и не собирался. Он сначала стоял у дороги, притопывая ногами и потихонечку замерзая. Мимо него изредка проносились машины со стороны города. А вот в город они не шли, видимо снегоочиститель еще не дошел до границы с соседним районом, чтобы потом повернуть к себе, чтобы очистить здесь вторую сторону дороги. Автобуса дяди Пети все не было, И Платон начал прыгать, чтобы согреться, ведь ветер продувал насквозь,
Тут Платон сквозь вой ветра услышал странный звук.
– Наверное, птица какая-то, и она как будто плачет.
Ну вот наконец-то показались две фары, а вскоре они стали ярче , и вот он, автобус, сейчас он остановится.
Дядя Петя не стал вставать со своего места, а таблетки Платону передал один из пассажиров. Дядя Петя, сказав, что деньги возьмет потом, потому что в автобусе громко шумели. Действительно, пассажиров там было много. Все они громко кричали:
– Закрывай, Петр, закрывай скорее, а то мы живыми до дома не доедем.
Обрадованный тем, что сейчас он повернет домой, Платон засунул упаковку таблеток во внутренний карман куртки, и, развернувшись, пошел к дороге, ведущей в свое Устюжино, но вдруг он явственно услышал детский плач.
– Птица, – подумал он, но сам уже понял, что плачет ребенок.
Платон оглянулся вокруг, но никого не увидел, он сделал шаг к лесополосе, но там была тишина.
Он стал обходить автобусную остановку. Обойдя ее со стороны лесополосы, Платон зашел под ее крышу. Плач стал явственней. И тут он увидел какое-то движение под лавкой, а нагнувшись, Платон увидел ребенка в комбинезоне, но в одном сапоге, второй лежал рядом. Он нагнулся поднял мальчика., который видно упал сам с лавки.
То что это мальчик, Платон понял по комбинезону. С трудом одев на ребенка сапожок, он посадил его на лавку, а сам пробежался вдоль дороги, поглядывая на снег между дорогой и лесополосой, но там никаких следов не было.
– Значит его кто-то просто высадил на остановке. Платон вернулся к остановке, взял ребенка на руки и понес мальчика домой. Сначала было хорошо, но войдя в село он понял, что устал, а надо было торопиться.
– Ведь папке плохо, он ждет таблетки.
Но здесь, на ветру и морозе плохо было им обоим и Платону и малышу, который терпел и уже давно не плакал, прижавшись к Платону. А тот упорно шагал вперед, правда все медленнее и медленнее.
Но вот и их дом, он вошел во двор, и эти последние шаги давались двенадцатилетнему Платону с трудом.
В сенях он только крикнул:
– Мама, помоги, – и, прислонившись к стенке, медленно сполз по ней, так как боялся упасть вместе с малышом.
Тут же выбежали мама и старшая сестра Таня, вернувшаяся с работы.
– Мама, забирай мальчика, а ты, Таня, возьми у меня в кармане таблетки, и он тут же вытянул ноги и передал мальчика маме, и произнес:
– Я потом сам, сам встану, я просто устал, вы его, его раздевайте быстрее.
Женщины убежали, а Платон отдохнул, поднялся, снял с себя все здесь же, так как сапоги и куртка были мокрые от снега, а потом пошел на кухню. Там сидели сестра и отец.
– Таня, налей мне чай.
– Сейчас, Платоша, закипит вода и налью. Тебе бы сразу в постель надо.
– Да я замерзнуть-то не успел, я просто устал, очень устал.
От чая его разморило, и он захотел спать. Но тут вошла мама:
– Платон! Что это за ребенок? Где ты его взял?
– На остановке, он там один был. Я обежал все поблизости, но никого там не было. – Мам, а сколько ему лет?
– Думаю что год и месяца три-четыре, завтра рассмотрим получше, я его молочком с медом напоила, и он уснул. Такой хорошенький, рыженький, а глазки карие. Что же это за нелюдь его там оставил в такую погоду? Одежка на нем добротная, а вот где мы подгузники возьмем, вот этот вопрос первостепенный. я пока клеенку ему подложила а на нее старую наволочку постелила. А завтра с утра ты, Танюша сбегаешь к Павловым, у них малыш, попроси хотя бы пару подгузников.
– Мам, он у них еще маленький, а этому мальчику они уже не подойдут. Я думаю в нашем магазине они есть, просто нам они не нужны были, мы в этом отделе ничего и не смотрели никогда. Завтра я схожу прямо к открытию и куплю целую пачку.
– Так его же… , – начала Валентина Ивановна.
– Нет, мама, никому его не отдам, – с угрозой в голосе сказал Платон,– даже в полицию.
– Так нельзя, сынок, может его ищут.
– Ага, сначала бросили, а потом искать стали, да? – в голосе Платона металлом звенела злость, а на глазах появились слезы.
– Все, иди спать сынок, иди, ты устал, – сказала Валентина Ивановна, утро вечера мудренее, завтра и решим, что нам с ним сделать, А спать с ним рядом буду я.
Платон, несмотря на усталость, долго не мог уснуть, а думал о том, кто вот так, до ужаса легко, оставил мальчика на смерть.
– Неужели есть такие страшные люди, мать ведь у мальчика есть, раз он родился. Может это она и сделала? Нет, такого быть не может, а может отец пьяница, вот как наш деревенский Семеныч. Он ведь всю жизнь пьет, так он кого угодно оставит, лишь бы ему стакан поднесли.
Но тут Платон вспомнил, как Семеныч недавно помог ему и его другу Артему чужого котенка с дерева снять.
– Нет он добрый, он бы такого не сделал.
Так с мыслями о предполагаемом злодее Платон и уснул.
Рано утром двор был полностью завален снегом, и мужчины вышли чистить двор от снега, А Таня позвонила в полицию, но там ничего о пропавшем ребенке не знали, к ним никто не обращался. Да и приехать они не могли, так как после снегопада дорогу еще не расчистили. Разговаривающий с ней мужчина сказал, что даже в городе еще сугробы, но записал Танин телефон и сказал, что как только прояснится что-нибудь с ребенком, то он обязательно ей позвонит.
Вскоре мальчик проснулся и начал плакать, температуры у него не было, что очень обрадовало и Валентину Ивановну, и Таню. Таня ушла на работу, а потом Платон отправился в школу, мама же осталась дома, отпросившись всего на полдня, она рассчитывала, что до этого времени у ребенка найдутся родственники. Нетерпеливо ждала звонка из полиции и Таня, но но малыша почему-то никто не искал.
А вот информация о неизвестной женщине в 60 км от города, а значит от от Устюжино в 45 км, появилась в местных новостях. Женщину нашли местные жители. Она шла совсем раздетая и в домашних тапках от самой трассы, а мужчина из ближайшего села как раз в это время встречал дочь с последнего в этот день автобуса, и встретил к тому же и ее. А теперь женщину забрали в больницу, она не только отморозила ноги, но и заработала себе двухстороннее воспаление легких, документов при ней не было, и никто ее пока не хватился.
Почему-то Валентина Ивановна и Таня решили что это мама их маленького гостя. Но как это проверить они не знали, а про мальчика видно в полиции и забыли.
– Может они даже знают, что это его мама, и девать им его некуда, так пусть у нас будет, все лучше чем в больнице, или в детдоме, решила Валентина Ивановна, Таня купила подгузники в магазине. размер которых ей подсказала соседка. Она же и дала ей кое-какую одежду на первое время, у нее внук был чуть старше этого мальчика.
К середине дня дорогу расчистили. А на следующий день была суббота и Таня с Платоном поехали в больницу, но к сожалению не успели, им сказали, что женщина скончалась, и они,опечаленные, вернулись назад.
– Мам, я мальчика усыновлю, как ты на это смотришь, – сказала Таня матери.
А стоявший рядом Платон добавил:
– Был бы я старше, я бы тоже усыновил.
– Да я с вами согласна, нельзя его отдавать в детдом, он теперь наш. Но как это сделать? Мы ведь ничего о нем не знаем. А это все надо по закону делать, у мальчика ведь должно быть свидетельство о рождении. Но мне кажется, что у него кроме матери, скорее всего, есть и другие родственники.
В это время далеко от них, в городе, сходила с ума женщина: к ней почти лежачей больной, уже третий день не приходит в дочь с внуком, а дозвониться до нее она не может, телефон дочери не отвечает, молчит и ее непутевый зять, хотя его телефон в рабочем состоянии.
И сегодня утром к ней пришла ее молодая соседка, которая приглядывала за ней, правда не постоянно.Она и рассказала о женщине, которую совсем раздетую нашли далеко от города, но когда ее привезли в больницу, то она умерла, сказали, что от переохлаждения.
– Вы представляете, Клавдия Сергеевна, среди зимы и раздетая, говорят в домашних тапочках была.
И тут Клавдия Сергеевна не выдержала и сказала:
– А ведь Оленька третий день на мои звонки не отвечает, ты бы Лиза, сходила к ней.
И соседка пошла. Дочь Клавдии Сергеевны жила десяти минутах ходьбы от их дома. Лиза позвонила в домофон. Долго но никто не отвечал, но тут из подъезда вышел мальчик, и Лиза поднялась на четвертый этаж, а позвонив в квартиру Ольги, поняла, что ее там нет. Взявшись за ручку она нажала на нее, и дверь тут же открылась.
Мои уважаемые читатели, очень надеюсь на ваше внимание к моему каналу, буду рада лайкам и комментариям и подписке! Счастья вам!
Читайте также: