Являясь контактной зоной, где соприкасались и взаимодействовали представители оседлых земледельческих и скотоводческих сообществ, лесостепная зона Предволжья испытывала разнонаправленную динамику миграционных процессов. В периоды военно-политической стабильности плодородные земли приграничья активно осваивались земледельческим населением. Напротив, в эпохи нестабильности и ослабления централизованных государств происходил значительный отток оседлого населения в более безопасную лесную зону.
Такой процесс можно было наблюдать с начала XVI в. и вплоть до 1550-х гг., когда данный регион вошел в орбиту влияния Ногайской Орды. Но даже в самое непростое время военно-политических потрясений как справедливо отмечают современные исследователи лесостепная зона региона полностью не обезлюдела. Здесь продолжали фиксироваться населенные пункты, прижимавшиеся к крупным водным артериям региона.
В данном случае маркируя эту область как «Дикое поле» русские летописцы и представители московской бюрократии имели ввиду скорее не демографические данные (что, впрочем, имело значение), а хозяйственно-экономическое состояние региона – отсутствие значительных по размерам территорий, используемых под сельскохозяйственное производство.
В XVI – начале XVII в. предволжская лесостепная зона использовалась татарами преимущественно в качестве промысловых владений, то есть как охотничьи угодья для добычи ценного меха, производства дикого меда, ловли рыбы, а также заготовки сена (оброчные вотчины). Как отмечалось в предыдущих публикациях значительные по размерам области по рекам Свияге, Кият, Беденге, Цильне (совр. Тетюшский, Буинский и Дрожжановские р-ны РТ) находились в вотчинном владении ясачных татар д. Чирки-Атачево, Биряшево, Крыпанга.
В 1625 г. царем Михаилом Федоровичем жителям данных селений на эти земли, являвшиеся владениями «их дедов и отцов», «на рыбные ловли и бобровые гоны» была выдана оброчная грамота. До 1660-х гг. оброчные земли по реке Карле «из дикого поля», «за старою засекою» (Старая Тетюшская засечная линия) «от Семеновского перевоза» и до устья р.Карлы принадлежали ясачным татарам Свияжского уезда д.Бекей-Юмрясы и Малая Карланга. Первоначально данные владения использовались ими сезонно, «наездами», но впоследствии они обживаются, здесь возникают первые татарские деревни.
Оброчные вотчины в Предволжье жаловались и представителям татарского служилого сословия. 11 апреля 1597 г. казанским воеводой, князем И.М. Воротынским, служилому новокрещену, князю Якову Васильеву сыну Асанову была выдана ввозная грамота на «бортной ухожеи и бобровые гоны и рыбные ловли за Камою рекою по Волге реке, на Нагайской стороне, по Самарской дороге». В 1622 г. земли по р. Карле (окрестности совр. г. Буинска) «на сенные покосы» были дарованы служилому татарину д. Альменевой Свияжского уезда Сабаю сыну Крымову.
Демографическая ситуация в Южном Предволжье кардинально меняется во второй половине XVII в., когда вследствие строительства Корсунско-Симбирской, Пензенской и Закамской засечной черты данный регион из неспокойного приграничья превращается в относительно безопасную «внутреннюю окраину» Русского государства.
Это привело к тому, что плодородные земли края в относительно короткий срок осваиваются многонациональным населением Среднего Поволжья и Центральной России, здесь появляется широкая сеть поселений. Если говорить о «новой» татарской колонизации этого региона, то с середины XVII в. главным фактором этого процесса были военно-политические интересы страны – для обороны растянувшейся на сотни километров засечной линии требовались большие воинские отряды мобильной татарской конницы. С этим связан тот факт, что основным контингентом новых татарских переселенцев были представители служилого сословия, переводившиеся сюда с территории Свияжского, Кадомского и Алатырского уездов.
Одним из наиболее ранних источников проливающих свет на формирование татарских селений в период возникновения Симбирского уезда является «Строельная книга города Симбирска». Данный ценный источник был выявлен и опубликован в 1897 г. членом Симбирской губернской ученой архивной комиссии П.Л. Мартыновым по списку (копии) составленному в 1747 г. в Казанской губернской канцелярии для канцелярии Генеральной ревизии Казанской и Оренбургской губерний.
«Строельные книги» составлялись воеводами во время строительства городов, содержали информацию о постройке либо восстановлении укреплений, а также, включали переписные и межевые книги, отражавшие процессы «строения посадов».
Несмотря на то, что при публикации П.Л. Мартыновым данный исторический источник был обозначен как «Книга строельная города Симбирска (1653-1654 г.)» фактически он включает два самостоятельных документа, по всей видимости «справленных» (соединённых) для удобства казанскими канцеляристами в XVIII в. Первый представляет собой неполный отчет симбирского воеводы И.Б. Камынина 1649-1650 гг. о строительстве г.Симбирска и испомещении служилых людей в Симбирском уезде, второй – собственно является «Строельной книгой города Симбирска 1653-1654 гг.», с описанием Симбирской крепости, его посадов и слобод.
Для нас наибольшую ценность представляет первый документ, так как он практически полностью посвящен описанию верстанных по Симбирску служилых людей «по отечеству» и «по прибору», в том числе татар и размежевания им поместных земель на территории Симбирского уезда. Он позволяет обрисовать процесс складывания сети татарских поселений в середине XVII в., оценить особенности поместного землевладения служилых татар.
Итак, согласно данному источнику в 1649-1650 г., то есть в период строительства Симбирской крепости и образования Симбирского уезда было пожаловано «новозаписанным» симбирским служилым татарам:
Бурундучке Басубину «с товарищи, на три слободы сту человекам» вдоль Свияжской засеки (совр. д. Старые Бурундуки Буинского р-на РТ) под пашню 28 762 четверти земли и 1001 десятина под сенные покосы;
Переведенным из Свияжского уезда Чурайке Семенову «с товарищи сту человекам» по р. Свияге и Цильне (совр. д. Елховое Озеро Цильнинского р-на Ульяновской обл.) под пашню – 20700 четвертей и 858 дес. покосов;
Ваське Богданову «с товарищи пятьдесят человек» в д. Каракот (совр. дд. Верхний и Нижний Каракитан Дрожжановского р-на РТ) под пашню – 3180 четвертей и 500 дес. покосов;
Кучейке Кадымову «с товарищи», поселившиеся по речке Аксе и Якле (совр. д. Большая Акса Дрожжановского р-на РТ) под пашню 3734 дес., под сенные покосы – 933 дес., на «выпуск» – 8 дес.;
Кабычке Кармышеву «с товарищи» по берегам речки Яклы (совр. д. Шатрашаны Сурского р-на Ульяновской обл.) – под пашню – 20000 четвертей, под покосы – 4000 дес.;
Якутке Атабаеву «с товарищи» на 50 человек в д. Маклауши (совр. Старые и Новые Маклауши Майнинского р-на Ульяновской обл.) пашни 3080 четв.
Кроме того, в данный период уже существовали деревни служилых татар Баишево и Азаново.
После завершения строительства г.Симбирска в начале 1650 гг. возникает д. Альшеево (совр. с. Альшеево Буинского р-на РТ) в котором жил служилый татарин Иoпанка Топов (?) исполнявший обязанности проводника (возжи) военных отрядов при дальних походах, деревня на речке Бистюрле (совр. территория Дрожжановского р-на РТ) с жителями из служилых татар: Текушкой Семакаевым, Серячкой Уразаевым, Нечайкой Булатовым, Акмайкой Ашигуватовым, Тулубайкой Темаевым, Кулдабердеем Сенбердеевым сыном Абызовым, Сюкайкой Бичюриным, Кильдиком Балаевым, Уразайкой Немяшевым, Утянкой Калмясовым, Досайкой Ишеевым, Чимбулаткой Анбулатовым, Поняйкой Байгильдиным, Яйтуваткой Бигильдеевым, Келмаем Байкиным, Емаем Сюлмаевым, Миняйкой и Токмаркой Ишеевым, Чапкулкой Васильевым, Ишлейкой Ишмаметовым сыном Ярышкиным, Аюкайкой Сонбаевым, Емашкой Чернукаевым, Сюкайкой Алмакаевым, Сукчалейкой Токашевым.
Наряду с селениями служилых татар в строельной книге города Симбирска зафиксированы первые деревни симбирских служилых черемис и мордвы (д. Чилим, Семенкова, Паркаево, Аркаево, Помаево,Тюбя-Кермен), а также служилых чувашей (Дрозжаной Куст).
Таким образом согласно данному историческому источнику в середине XVII в. на территории Южного Предволжья, в северной части вновь образованного Симбирского уезда начала формироваться сеть поселений служилых татар. Необходимо заметить, что все эти аулы были основаны выходцами из других регионов Московского царства, о чем недвусмысленно говорится в документах («новозаписанные», «новоприбылые» симбирские служилые татары).
С самого возникновения, татарские аулы региона являлись довольно крупными административно-территориальными единицами с многочисленным населением. Это было неслучайно. Отдельные селения образовывались сложившимися военизированными корпорациями (в документах «товарищи») во главе с негласным лидером, выполнявшим функции руководителя общины и военного подразделения (сотни, полусотни).
Здесь уместно обратить внимание и на форму распределения поместной земли – она выдавалась «в общих межах» «товариществам» от 20 до 100 человек. Учитывая, что в вышеозначенных документах указывались лишь «поспевшие для службы», поверстанные татары мужского пола, общее количество таких сообществ с учетом детей и жен могло достигать 600-700 чел. Несмотря на то, что практически сразу с образования первых деревень, часть местных жителей начинает переселяться и образовывать новые селения, эта форма жизнедеятельности в составе большого коллектива, оставалось характерной чертой татарских аулов рассматриваемого региона и последующее время.
Другое важное обобщение. Отдельным группам служилых татар в поместный оклад выдавалось различные по размерам площади земельных наделов. Это было связано со сложной структурой татарского общества этой эпохи – наряду с рядовыми воинами-казаками в составе служилых татар было немало представителей «старой» феодальной элиты – мурз и князей, получавших значительно большее поместное жалование. Отметим также, что в середине XVII в. средний поместный оклад симбирского служилого татарина был выше, чем у представителей другого многочисленного служилого сословия региона – стрельцов.
Это было связанно, как с более высоким статусом служилых татар в социальной иерархии Московского государства, так и с особенностями военной службы последних. Служилые татары должны были в состоянии обеспечить себя дорогостоящей военной амуницией и боевым конем, для чего требовались довольно значительные средства и соответственно больший нежели у стрельцов-пехотинцев земельный надел. Более подробно о специфике военной службы симбирских служилых татар и последующем развитии татарских поселений Предволжья во второй половине XVII в. мы расскажем в последующих публикациях.
Радик Исхаков, доктор исторических наук
Читайте также:
Мы знакомим вас с историей и
выдающимися личностями Горной стороны Татарстана.
Не забудьте подписаться на канал.