"... Люба понимала, что бабушка Толика уже простила. Раз назвала Анатолием, значит, больше зла на него не держит.
- Бабуля, ты ещё недавно утверждала, что видеть его не захочешь, а сейчас...
- Мало ли что я под злую руку и сказала, - не дала договорить внучке бабушка Паша..."
Читайте : Всё будет хорошо
Прошла ещё одна неделя, которую Люба провела у бабушки. За эти дни произошло столько событий, что хватило бы для съёмок художественного фильма. Самой главной новостью стало то, что Василия участковый предупредил:
- Суши сухари, парень! В стране совсем недавно "сухой закон вышел", а ты мало того, что урожай уничтожил, так ещё и в нетрезвом виде всё это совершил.
- Виктор Николаевич, Вы серьёзно? - не мог поверить словам участкового Вася. Ему казалось, что такого не может быть, чтобы за урожай угодить в не столь отдалённые места.
- Вроде сейчас не сталинское время, когда закон о "трёх колосках" действовал. Сейчас всё по-другому. Вину свою я признал полностью, готов возместить ущерб.
- Нет, Вася, не отвертишься ты, никак не сможешь! Раз сказал тебе, что пора сухари сушить, значит, так оно и есть, - теряя терпение, не сказал, а почти рявкнул участковый, а затем скрылся из вида на своём железном коне.
В тот же вечер Василий устроил разбирательство с Дашей. Точнее, она сама зацепила свою "бывшую" любовь, когда пришла к колодцу:
- Вот видишь, Васенька, как оно всё получилось. Был бы со мной, детишек нянчил бы, а связался с Машкой, теперь передачи она тебе возить будет. Если, конечно, захочет с заключённым связываться.
Всегда спокойный Василий вспыхнул словно спичка. В нём заговорила жажда мести. Считал Вася, что Даша и Андрей остановили его специально.
- Это ты, всё ты виновата, шельма! - закричал Василий и выругался так, что баба Галя и баба Нюра, проводившие большую часть времени у колодца, чтобы быть в курсе всех деревенских новостей, рты пораскрывали. Таких слов даже и им в своей жизни слышать не приходилось.
Затем Василий окатил водой Дашку и собирался запустить в неё и ведро, но Дарья, быстро сообразив, что ей сейчас достанется, помчалась прочь без оглядки. Физиономия Васи говорила сама за себя. Ноздри расширились, почти как у племенного быка, когда тот был готов в любой момент броситься на добычу. Кулаки Василий сжал, а сам пыхтел так же, как паровоз.
Даша долго не думала, а позвонила из сельсовета участковому, чтобы тот снова вернулся и во всём разобрался. Сказала, что ей угрожают, и она боится оставаться в деревне. Только Виктор Николаевич сообщил, что в деревне будет только завтра. Рано утром он прибыл на место, чтобы защитить бедную девушку, которую из себя сделала Дашка. Только вот виновника на месте не оказалось. Он просто "исчез" из деревни. Жена Василия Мария толком и сказать ничего не могла, потому как не знала, куда делся её муж, который с ней был рядом целую ночь и не давал сомкнуть глаз. Был особенно ласков и нежен, словно прощался с любимой женой.
Искали Васю почти два дня. Были разосланы ориентировки по всем постам. Нашли Василия далеко от дома. Он смог на попутках доехать до областного города, где собирался дальше продолжить путь, но не тут-то было. Подошёл к аппарату, чтобы купить стакан газировки, как был замечен милиционером в штатском.
- Нашли Василия! - сообщил новость Виктор Николаевич бабушкам у колодца. - Правда, теперь, его в деревне года два вы точно не увидите. Придётся отвечать ему за свой поступок. Если ещё и Дарья пожалуется, а кто-то подтвердит, что угрожал он ей, то получит по полной.
- Ты хоть одно плохое слово слышала от Василия в адрес Дашки? - толкнула бабу Галю в бок баба Нюра. Та сразу замотала головой:
- Нет, конечно, перекреститься могу, чтобы ты, Витенька, нам поверил.
Бабушка Галина начала креститься и кланяться, а Виктор Николаевич усмехнулся, понимая, что у Васи в деревне хорошая защита.
Маша ходила сама не своя, лица на молодой женщине не было. Осунулась за эти дни, похудела, потому что ничего не могла есть. На работе упала в обморок. Когда женщины, что работали с ней вместе, начали допытываться, ест ли она что-нибудь, обманула, что питается точно так, как и раньше, а плохо стало по другой причине:
- Жара на улице, дышать нечем. Сейчас всё пройдёт. Вы не переживайте за меня. Сейчас водицы студёной выпью - и всё как рукой снимет.
- Твоя правда, - вытирая пот со лба, согласилась Варвара, - такой жары давненько не было.
Варвара, а за ней и другие телятницы посмотрели на безграничное голубое небо, на котором не было ни одного облачка. Зато солнце поднялось высоко и посылало на землю свои палящие лучи, не приносящие уже никому радости. Природа и люди с нетерпением ждали дождя. Живительная влага была просто необходима. Без неё мучились люди, животные и растения.
За Марию и её мужа переживала вся деревня. Хоть и понимали люди, что виноват Василий, а всё равно жалели его, говорили, что на трезвую голову он никогда бы так не поступил.
Баба Паша каждый день в обед, когда жара на улице становилась невыносимой, садилась возле окна, брала вязание за вязание и, отрывая взгляда от петель, приговаривала:
- Любаша, как только Толик приедет, я ему на примере Васи покажу, что бывает с теми, кто "меры своей не знает". Хороший хлопец Вася, вырос на моих глазах, а сам себя погубил, если так можно сказать. Пусть для Анатолия это станет хорошим уроком.
Баба Паша говорила о Толике так, как будто Люба с ним уже помирились. Наверное, для Прасковьи Ивановны всё уже было давно решено. Сама Люба ждала приезда Димы. Была уверена, что слово своё он сдержит. Ловила себя на мысли, что никаких совместных планов она не строит. Просто хочет знать, что у Димы и Саши всё хорошо и на их учёбе произошедшее не отразилось.
*****
На субботу у Любы и Прасковьи Ивановны было запланировано много дел. С самого утра нужно было навозить воды, а затем бабушка и внучка собирались отправиться на кладбище, чтобы покрасить ограду. На могилу к матери Люба за то время, что находилась в деревне, приходила несколько раз. Приносила полевые цветы, которые так любила её мама, вырывала щавель, заполонивший собой всё свободное пространство. Оставалось только освежить ограду и обложить могилу зелёным дерном. Поскольку работа эта тяжёлая, Люба попросила помощи у Гены. Он согласился, но на первой электричке явился Толик. Прасковья Ивановна обрадовалась:
- Как ты вовремя приехал. Если честно, то мы тебя раньше обеда и не ждали!
Толик в таком же радостном тоне подхватил:
- Я специально пораньше выбрался, чтобы успеть больше работы переделать. Вы только, баба Паша, не стесняйтесь, говорите что нужно. Я сейчас переоденусь и выйду.
Толик пошёл в дом с сыном на руках. Ваня радовался новой маленькой машинке, которую привёз отец. Люба в это время мыла огурцы и наблюдала за Толиком и Ваней, думая, что они внешне очень похожи между собой.
- Давайте к столу, - скомандовала баба Паша, а потом пойдём на кладбище, чтобы успеть до обеда.
Толик работал усердно, не обращая внимания ни на Любу, ни на бабушку Пашу. Когда обложил могилу дёрном, сказал, что и ограду покрасит тоже он.
- Ты, Любаша, уводи отсюда Ванечку. Нечего нашему хлопцу краской дышать. Вредно это для здоровья. Я сам справлюсь. Лучше за это время чего-нибудь горячего мне приготовь.
- Как скажешь, Анатолий, - ответила баба Паша и жестом показала внучке, что надо спешить домой, чтобы приготовить работнику обед.
Люба понимала, что бабушка Толика уже простила. Раз назвала Анатолием, значит, больше зла на него не держит.
- Бабуля, ты ещё недавно утверждала, что видеть его не захочешь, а сейчас...
- Мало ли что я под злую руку и сказала, - не дала договорить внучке бабушка Паша, - а сейчас другое дело. Видишь, как старается он, как прилетел с самого утра, за работу взялся. И ты, внученька, помиришься с ним. Вот увидишь. Толик сказал, что на два дня приехал. Вот постелю вам в пуне на сеновале, а там... ночная кукушка дневную перекукует!
Люба почувствовала, как её щёки запылали, а ноги стали ватными. не думала она и не гадала, что баба Паша будет таким способом мирить её с Толиком....
*****
Дима в это сидел в зале ожидания и ждал прихода электрички, чтобы отправиться в Замосточье к Любаше. Собирался он заскочить и к Гене, который звал Диму на вечернюю рыбалку. В одной руке у Димы был игрушечный самосвал для Ванечки, а в другой - коробка конфет для Любы и её бабушки. Больше студент купить ничего не мог, не было денег. Это обстоятельство больше всего смущало самого Диму. Сам себя пытался убедить в том, что для Любы это не самое главное. Он скажет ей, что, как только отслужит, устроится на работу и пойдёт учиться на заочное.
Документы Дима решил забрать сам после неприятного разговора с деканом. Игнат Васильевич вызвал парней, дав понять, что таким, как они, не место в институте. Если Саша начал оправдываться и говорить, что вышло недоразумение, Дима всё выслушал молча, а потом сказал другу, что заберёт документы.
- Лучше в армию пойду, а потом заочно доучусь в другом институте! - сказал он Александру.
- Не пори горячку, Димка, и характер свой не показывай, - не согласился Александр. - Подумаешь, отчитал нас Игнат Васильевич. Что здесь такого? Мы с тобой вышли и обо всём забыли.
- Нет, я так не могу! - ответил Дима. - И не хочу! Лучше сам уйду, чем меня "завалят" на экзамене!
- Как знаешь, - пожал плечами Саша. После этого разговора дороги приятелей разошлись...