— Знаете, что самое страшное в предательстве? Нет, не сама измена. А то, что ты вдруг понимаешь — вся твоя жизнь, которую ты считала прочной и надежной, оказывается карточным домиком. Дунь — и развалится. У меня именно так и вышло.
Представляете, вот живешь с человеком почти двадцать лет, растишь детей, строишь планы... А потом возвращаешься домой и вдруг понимаешь — что-то не так. Нет, не потому, что пахнет чужими духами или помадой на рубашке. Всё гораздо тоньше и страшнее.
Но давайте по порядку, иначе вы ничего не поймёте. Ну, или я сама запутаюсь в этой истории — даже сейчас, спустя месяц, мне кажется, что это случилось не со мной.
Всё началось с того, что Машка, моя старшая, заболела. Ей восемнадцать, учится в университете, живет отдельно в квартире, которая досталась нам от моей бабушки. Позвонила мне вечером в понедельник:
— Мам, мне что-то совсем плохо...
Я сразу всё бросила и поехала к ней. Температура под сорок, дышит с хрипом, губы синие. Пневмония! В наше-то время! Нет чтобы простуду нормальную подхватить.
— Вот что, солнышко, — говорю ей, — собирайся, поедем в больницу.
— Мам, не надо, я сама справлюсь...
Ну да, конечно, сама она справится. Лежит пластом, даже голову от подушки оторвать не может. Настояла на своём, конечно — в больницу мы не поехали. Но я твёрдо решила, что остаюсь с ней, пока не станет лучше. Вызвала врача на дом.
Позвонила Игорю, мужу:
— Дорогой, у Машки пневмония, я побуду с ней несколько дней.
— Ясно, — только и сказал он своим обычным спокойным тоном. — Как она?
— Плохо! — я чуть не плакала. — Температура жуткая, еле дышит.
— Ничего, справимся, — ответил он. — Ты за Карину не беспокойся, я сам буду в садик отводить и забирать.
Карина — это наша младшенькая, пять лет. Егоза и болтушка. Вечно что-нибудь выдумывает и рассказывает всем подряд.
Всю неделю я металась между работой, домом и Машиной квартирой. Утром отводила Карину в сад, потом бежала на работу. После обеда ехала к Маше. Готовила ей еду. Поила лекарствами, слушала, как она кашляет. Возвращалась домой после одиннадцати, когда все уже спали. Падала в постель и отключалась.
Машка постепенно шла на поправку. В пятницу температура наконец-то нормализовалась, и я решила, что в выходные можно будет уже немного выдохнуть.
Каждый день я созванивалась с Игорем:
— Как дела? Карина в порядке?
— Всё нормально, — отвечал он. — Не беспокойся.
А ещё регулярно звонила Галина, моя соседка и подруга со школьных времен:
— Вика, как Маша? Ты как? Может, помощь нужна?
— Спасибо, Галь, справляемся потихоньку.
— Ты Игоря-то не забрасывай совсем, — посмеивалась она в трубку. — А то мужики без присмотра — опасное дело!
Я тогда только отмахнулась. Игорь у меня серьёзный, основательный. Двадцать лет вместе, и никогда повода для ревности не давал. Да и кому он нужен — сорокавосьмилетний мужик с наметившимся животиком и залысинами? Только мне, дурехе. Которая видит не теперешнего его, а того молодого красавца, в которого влюбилась когда-то.
В субботу я с утра заехала к Маше, убедилась, что она идёт на поправку. А потом поехала домой — соскучилась по Карине и даже по Игорю, если честно.
Гостеприимство по ошибке
Только переступила порог, и что-то кольнуло. Знаете, это ощущение, когда в доме всё вроде бы так, но одновременно не так? Воздух другой, что ли...
Первое, что бросилось в глаза — идеальный порядок. Мой Игорь за двадцать лет брака ни разу пыль не протёр, не то что генеральную уборку затеял. А тут — всё блестит, пахнет моющими средствами.
— Папа! — закричала Карина, выбегая из своей комнаты. — Ой, мамочка!
Она бросилась мне на шею, я подхватила её, закружила.
— Соскучилась, мой воробушек?
— Очень-очень! — она закивала, а потом заговорщически зашептала: — А у нас тут секрет с папой!
— Какой ещё секрет? — я улыбнулась.
— Секретный! — важно сказала она, прижимая палец к губам.
Из кухни вышел Игорь. Поцеловал меня в щёку — как будто бы обычно, но что-то было в его глазах... Какая-то тень, что ли?
— Чай будешь? — спросил он.
— Буду. Игорь, а что с домом? Ты решил стать образцовым домохозяином?
— А, это... — он как-то замялся. — Да вот, решил тебя порадовать.
И отвёл глаза. Муж мой, который никогда не врал, сейчас явно что-то недоговаривал.
После обеда я пошла в спальню переодеться и заметила, что мои духи — любимые, французские, которые Игорь подарил на прошлый день рождения — почти закончились. А ведь в понедельник флакон был почти полный! Я этими духами экономно пользуюсь, по особым случаям.
Странно... Открыла шкаф — всё аккуратно сложено, но не так, как я обычно складываю. И на полках что-то перемещено. Будто кто-то чужой прикасался к моим вещам.
Сюрприз от мнимой подруги
А потом я увидела это. На полке в шкафу, за стопкой полотенец, блеснуло что-то металлическое. Я достала — запонки. Серебряные, с какими-то замысловатыми вензелями. Никогда их раньше не видела. У Игоря таких точно не было — он предпочитает простые, лаконичные вещи. А эти — вычурные, слишком броские.
Сердце забилось где-то в горле. Что происходит?
Я вышла на лестничную клетку, якобы выбросить мусор, и встретила соседку, Анну Петровну. Она — главный источник всех новостей в нашем подъезде.
— Викочка! — обрадовалась она. — Как дочка? Поправляется?
— Да, спасибо, идёт на поправку.
— Ой, а мы тут с девочками говорили — как же тебе повезло с подругой! Галина-то каждый день к вам заходила. Заботливая какая!
Я чуть пакет с мусором не выронила.
— Каждый день?
— Ну да! — Анна Петровна понизила голос. — Всё после обеда приходила, часа в три. И надолго задерживалась. До самого вечера иногда. Молодец, что сказать. Не то что нынешняя молодёжь — никакой взаимовыручки!
Я как-то механически попрощалась и вернулась в квартиру. В голове шумело.
Галина. Моя лучшая подруга. Приходила. Каждый день. Пока меня не было.
— Игорь, — позвала я мужа, едва переступив порог, — ты не знаешь, откуда у нас эти запонки?
Я протянула ему находку. Он побледнел. Буквально на глазах.
— Понятия не имею. Может, Машкин какой-нибудь ухажёр забыл? Она же у нас постоянно тусит с этими своими студентами.
Ложь. Откровенная, наглая ложь. Игорь даже глаза поднять на меня не мог.
— Игорь, — я говорила тихо, но внутри всё клокотало, — к нам Галина приходила на этой неделе?
— Да так, — он пожал плечами, — забегала пару раз узнать, как Машка.
— Несколько раз? После обеда? И оставалась до вечера?
— Ну... да, — он наконец поднял на меня глаза. — Что ты себе напридумывала, Вика? Она просто по-соседски зашла. Помогла с уборкой, с Кариной посидела, пока я по делам бегал.
— И ты, конечно, не мог мне об этом сказать?
— Не хотел тебя беспокоить, у тебя и так забот полно было с Машкой.
Я молча развернулась и пошла к двери.
— Ты куда? — встревожился Игорь.
— К Галине. Поблагодарить за заботу.
Галина открыла не сразу. Вид у неё был... странный. Как будто ожидала моего прихода, но надеялась, что я не приду.
— Вика! — она попыталась улыбнуться. — Как Маша? Лучше?
— Лучше, спасибо, — я смотрела ей прямо в глаза. — Можно войти? Поговорить надо.
Она пропустила меня в квартиру. Мы прошли на кухню — сколько вечеров мы просидели здесь за чаем, сколько секретов друг другу доверили!
— Галь, — я решила не ходить вокруг да около, — расскажи мне, как вы с Игорем проводили время, пока я у Маши была?
Она вздрогнула, но взяла себя в руки.
— Да что рассказывать... Заходила к вам, проверяла, как там Игорь и Карина справляются. По-соседски.
— По-соседски? — я усмехнулась. — А духи мои зачем извела?
— Какие духи? — она сделала большие глаза.
— И запонки эти, — я положила их на стол, — чьи они, Галя?
Она смотрела на запонки, и краска медленно отливала от её лица.
— Вика, ты что... Ты думаешь...
— Я ничего не думаю. Я спрашиваю.
— Я просто заходила, чтобы помочь! — она почти кричала. — Игорь один с Кариной, я готовила им, убиралась немного...
— И в моей спальне тоже убиралась? — я не узнавала свой голос. — И духами моими, видимо, пыль протирала?
— Вика, прекрати! — она вскочила. — Мы друзья уже сколько лет! Как ты можешь!
— Вот именно, Галя. Друзья. А ты...
Я не договорила. Не смогла произнести это вслух.
Домой я вернулась как в тумане. Игорь сидел в гостиной и смотрел телевизор. Делал вид, что всё нормально.
— Поговорила? — спросил он.
— Да.
— И что?
— Ничего.
Мы молчали. Мучительно, тяжело.
— Мамочка! — в комнату влетела Карина. — А я тебе что-то покажу!
Она потянула меня за руку в свою комнату, достала из ящика стола альбом.
— Смотри, я нарисовала, как тётя Галя у нас была!
На листе бумаги красовались три фигурки — большая и две поменьше. Подписано детским почерком: "Я, папа и тётя Галя".
— Вот как? — я постаралась говорить спокойно. — И что вы делали с тётей Галей?
— Играли! — радостно сообщила Карина. — Она приходила днём, когда ты у Маши была. Мы чай пили, потом она с папой разговаривала, а меня мультики смотреть отправляли.
Сердце пропустило удар.
— А вчера, — продолжала Карина, — я мультики не смотрела. Я тихонечко в коридоре сидела и подсматривала.
— И что ты видела? — я едва могла говорить.
— Тётя Галя с папой в вашей спальне были. Дверь закрыли, но там есть щёлочка. Я видела, как они целовались, как в кино! А потом легли на кроватку.
Я почувствовала, что пол уходит из-под ног.
— Карина, милая, — я прижала дочь к себе, чтобы скрыть слёзы, — иди поиграй в своей комнате. Мне нужно с папой поговорить.
Игорь всё отрицал. Говорил, что Карина выдумывает, что у детей богатая фантазия, что я всё неправильно поняла.
А потом мы позвали Карину. И она, глядя прямо в глаза отцу, повторила свой рассказ. Про то, как подсматривала в щёлку. Про то, что видела. Про то, как тётя Галя и папа мазались маминым кремом и духами.
И тогда Игорь сломался. Признался. Сказал, что это было всего несколько раз. Что он не хотел. Что Галя сама... Что он слабый человек... Что любит только меня и Карину...
Я слушала и не слышала. Внутри было пусто.
Вечером я собрала его вещи. Сложила в чемодан. Спокойно, методично, как робот.
— Вика, давай поговорим, — он стоял в дверях спальни, такой жалкий сейчас.
— Не о чем говорить, Игорь. Ты предал не только меня. Ты предал нашу семью. Предал Карину.
— Это ошибка! Я исправлюсь! Дай мне шанс!
— Уходи, — я говорила тихо, но твёрдо. — Можешь к Гале пойти. Она ведь так заботится о тебе.
Он забрал чемодан и вышел из квартиры. Я заперла за ним дверь, прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол.
Двадцать лет. Двадцать лет брака. И лучшая подруга. Всё рухнуло за один день.
Я не знаю, что будет дальше. Смогу ли простить? Вернётся ли Игорь? Как объяснить всё Маше? Как жить с этой болью?
Но одно я знаю точно: доверие — это как фарфоровая чашка. Разбилось — и не склеишь. Будут только трещины, через которые просачивается боль.
А вы сталкивались с предательством близких? Как справлялись? Нужно ли прощать или лучше отпустить? Расскажите в комментариях... Ой, это я опять, по привычке. Соскучилась по нашим разговорам.