— Наташа, и где твой благоверный? Уже три месяца его не видно, — Валентина Петровна остановилась на лестничной площадке, прижимая к груди сетку с картошкой.
Наталья повернула ключ в замке и улыбнулась уголками губ:
— А нет его. Совсем нет.
— Как это? — соседка округлила глаза, словно ей сообщили о внезапном снегопаде в июле.
— Улетел. К Тане из второго подъезда, — Наталья говорила об этом так просто, будто речь шла о перегоревшей лампочке.
Дверь за Натальей закрылась мягко, без привычного хлопка. В прихожей пахло яблоками и корицей — запах из прошлой жизни, когда она пекла шарлотку каждое воскресенье специально для Игоря. Теперь яблоки лежали в вазе и потихоньку покрывались коричневыми точками, как временем покрывается память о том, что когда-то казалось важным.
Телефон завибрировал на комоде. Наталья посмотрела на экран и выдохнула. Игорь. В третий раз за день. Она не стала брать трубку. Вместо этого подошла к окну и распахнула форточку. Октябрь догорал в золоте опавших листьев, и ветер нес запах костров и перемен.
Три месяца назад Игорь собрал чемодан. На полках в ванной образовались пустоты, шкаф в прихожей зиял черными дырами от снятых курток и пиджаков. Он говорил что-то про «не могу больше так», про «задыхаюсь в рутине», про «последний шанс почувствовать себя живым». Наталья слушала, кивала, а внутри раскалывалась на части, как фарфоровая чашка, выскользнувшая из рук. Тридцать лет брака разлетались осколками.
— Собственно, я думал, что ты будешь плакать, кричать. А ты... — Игорь замялся, теребя ремешок часов, подаренных ею на пятидесятилетие.
— А я что? — Наталья смотрела прямо, непривычно спокойно.
— Ты как будто этого ждала.
Может, и ждала, только себе не признавалась. Мужские рубашки, которые пахли не только одеколоном Игоря. Поздние возвращения. Странные звонки, после которых он выходил на балкон. И тот взгляд — будто смотрит сквозь неё.
— Иди, Игорь. Таня ждет.
А потом наступила тишина. Такая оглушительная, что первое время Наталья включала телевизор, просто чтобы слышать человеческие голоса. Потом привыкла. Научилась различать оттенки тишины: утренняя — легкая, с запахом свежезаваренного чая; дневная — деловитая, с шорохом страниц книг в библиотеке, где она устроилась на полставки; вечерняя — задумчивая, когда можно лежать в ванне столько, сколько хочется, не боясь, что кто-то постучит в дверь.
И вот сейчас телефон снова ожил, выписывая на столешнице нервные круги. «Игорь» светилось на экране, словно предупреждение о надвигающемся шторме.
Пощечина реальностью
Наталья прикрыла глаза и вспомнила тот день, когда мир перестал вращаться вокруг Игоря. Это случилось не сразу после его ухода — сначала были слезы в подушку, бессонные ночи и тупая боль под ребрами. Она по привычке готовила на двоих и вздрагивала от каждого шороха у двери.
В тот день Наталья разбирала шкаф и нашла старую шкатулку с письмами. Среди пожелтевших конвертов лежала фотография — молодая девушка с копной каштановых волос смотрела прямо в объектив, уверенно расправив плечи. Наталья не сразу узнала себя. Студентку архитектурного, мечтающую проектировать мосты и небоскребы.
— Куда же ты делась? — прошептала она, разглядывая незнакомку с таким знакомым лицом.
В тот же вечер Наталья записалась на стрижку, выбросила старый халат, в котором проходила последние пять лет, и впервые за много лет сходила в кино одна.
Мир не рухнул. Напротив, он начал расширяться, как круги по воде. Библиотека. Новые знакомства. Альбом для зарисовок, купленный в художественном магазине на первую зарплату. Наталья словно оттаивала после долгой зимы.
Через месяц она поменяла замки. Через два — перекрасила стены в спальне в цвет морской волны. Через три — подала документы на развод и заказала дарственную на квартиру на имя сына.
— Мам, ты уверена? — Дима смотрел с тревогой, сидя за столом на кухне.
— В чем? — Что не пожалеешь. Вдруг вы с отцом…
— Не будет никаких «вы с отцом», — Наталья разливала чай по чашкам. Руки не дрожали.
— У меня теперь много других дел.
Дима помолчал, разглядывая новую занавеску на окне и стопку книг на подоконнике и стал собираться домой к себе.
— Знаешь, ты изменилась.
— К лучшему?
— Ты стала... настоящей.
Наталья улыбнулась. Настоящей. Точнее не скажешь.
Телефон снова завибрировал. На этот раз Наталья взяла трубку.
— Да, Игорь. — Наташа, нам надо поговорить, — голос бывшего мужа звучал глухо, будто из колодца. — О чем?
— Я... я хочу вернуться.
Тишина повисла между ними, как натянутая струна.
— Вернуться? — переспросила Наталья, и в голосе не было ни удивления, ни радости, ни злости. Просто вопрос.
— Я понял, что совершил ошибку. С Таней все... в общем, мы расстались. И я подумал...
— Что я все это время ждала тебя? — Наталья посмотрела на свое отражение в оконном стекле. Она больше не искала там призраков прошлого.
— Я приеду сегодня вечером. В семь. Мы все обсудим.
Игорь отключился, не дождавшись ответа. Всегда так делал — решал за двоих, не интересуясь ее мнением. Раньше это казалось проявлением силы. Теперь выглядело как слабость.
Наталья поставила чайник. Достала коробку с вещами Игоря, которую собрала еще в первый месяц. Аккуратно сложенные рубашки, галстуки, запонки — все то, что он не успел забрать в спешке. На дне лежала их свадебная фотография. Наталья посмотрела на нее без тоски. Два чужих человека улыбались друг другу через толщу времени.
Часы показывали шесть. У нее был целый час до прихода Игоря. Целый час, чтобы решить, какой будет их последняя встреча. Без истерик и драм. Просто точка в истории, которая давно закончилась.
Возвращение блудного кота
Ровно в семь раздался звонок в дверь — пунктуальность всегда была сильной стороной Игоря. Наталья открыла не сразу, задержавшись у зеркала. Не чтобы поправить прическу или одежду, а чтобы напомнить себе: она справится.
Игорь стоял на пороге с букетом кремовых роз. Те самые, которые он дарил в годовщины свадьбы. Очевидно, надеялся на силу привычки и памяти.
— Наташа, — он шагнул вперед. Но остановился. Заметил, что она не отступает в сторону, пропуская его. — Можно войти?
Наталья кивнула, молча забрала цветы и пошла на кухню. Игорь двинулся следом, оглядываясь по сторонам. Квартира, в которой он прожил тридцать лет, теперь казалась чужой. Новые обои в коридоре. Картина на стене — пейзаж с морем, которого раньше не было. Женские книги на полке в гостиной.
— У тебя тут... изменилось все, — он стоял посреди кухни, не зная, куда деть руки.
— Не все. Чай будешь?
Игорь кивнул. Наталья достала чашки — новые, с синим орнаментом. Старый сервиз, который они получили в подарок на свадьбу, она отнесла в комиссионный магазин еще в июле.
— Я хотел сказать... — начал Игорь, когда пауза стала невыносимой.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — перебила Наталья. — Ты ошибся. Таня оказалась не той. Ты понял, что настоящие чувства здесь, с женой, с которой прожил тридцать лет. И теперь ты хочешь вернуться домой.
Игорь удивленно поднял брови:
— Откуда ты...
— Потому что это предсказуемо, как смена времен года, — Наталья поставила перед ним чашку. — Ты ушел весной, вернулся осенью. Цикл замкнулся.
— Наташ, не надо так, — Игорь коснулся ее руки, но Наталья отстранилась. — Я действительно понял, что совершил ошибку. Танька... у нее только развлечения на уме. И вообще мы с ней... В общем, я хочу домой.
Наталья посмотрела на бывшего мужа долгим взглядом. Когда-то этот человек казался ей центром вселенной. А сейчас — просто немолодой мужчина с залысинами и складками у рта. Усталый. Потерянный. Чужой.
— Игорь, я подала на развод, — сказала она спокойно.
— Что? — он замер с чашкой на полпути ко рту. — Но мы можем остановить процесс...
— Не можем. Я не хочу.
— Как это — не хочешь? — он поставил чашку на стол с таким стуком, что чай выплеснулся на скатерть. — Наташа, ты не понимаешь! Я вернулся! Я был не прав! Что еще ты хочешь услышать?
— Ничего, — Наталья промокнула лужицу салфеткой. — Я не хочу больше ничего слышать. Твои вещи в прихожей, в коробке.
— Какие вещи? — Игорь растерянно моргал. Очевидно, он представлял эту встречу совсем иначе. Может, слезы, упреки, а потом примирение. Как в фильмах. Как всегда было раньше.
— Те, что остались. Я собрала. Еще, квартира теперь оформлена на Диму. Я сделала дарственную.
— Ты что?! Без моего согласия?! — Игорь вскочил. — Да как ты могла?! Это и моя квартира тоже!
— Нет, Игорь. Ты забыл? Это квартира моих родителей. Они подарили мне ее еще перед свадьбой. А теперь я передала ее Диме. Все официально оформлено.
Игорь сел обратно на стул, сдувшись, как воздушный шарик.
— Ты все спланировала, — сказал он глухо. — Ждала, когда я приду, чтобы... чтобы поставить перед фактом. Отомстить.
Наталья покачала головой:
— Нет, Игорь. Я просто живу дальше. Без оглядки на прошлое. Без надежды на будущее с тобой. Просто иду своей дорогой.
Она отвернулась к окну. На улице зажигались фонари. В отражении стекла не было видно слез. Их и не было.
***
— Мне некуда идти, — сказал Игорь, не двигаясь с места. В голосе проскользнули жалобные нотки, те самые, которые раньше безотказно действовали на Наталью. — Может, хотя бы сегодня я останусь?
Наталья закрыла окно. Осенний холод остался снаружи — внутри было тепло.
— Нет, Игорь. Ключи от квартиры, пожалуйста.
Он медленно достал связку из кармана, отцепил ключ от брелока — маленького серебряного домика, подаренного Натальей много лет назад. Повертел в руках и положил на стол.
— Я могу позвонить завтра?
— Зачем?
Игорь не нашелся с ответом. Действительно — зачем? Все слова были сказаны. Все мосты сожжены. Все дороги разошлись.
Он встал, тяжело опираясь о стол, словно за эти минуты постарел на десять лет. Прошел в прихожую, где стояла коробка с его вещами. Поднял ее и замер у двери, будто ожидая, что Наталья окликнет, остановит, передумает.
Она не окликнула.
Когда дверь закрылась, Наталья сняла телефонную трубку. Пальцы сами набрали номер.
— Зинаида Васильевна? Это Наталья из библиотеки. Помните, вы говорили про курсы рисования? Да... Да, я хотела бы записаться. В эту среду? Отлично. Буду.
Она положила трубку и прошла в спальню. На прикроватной тумбочке лежал альбом для зарисовок — давняя, почти забытая мечта. На первой странице был набросок: изящный мост через реку, уходящий вдаль. Наталья провела пальцами по рисунку. Когда-то она хотела строить мосты. Иронично, что в итоге ей пришлось их сжигать.
В ванной комнате Наталья наполнила большую чашу теплой водой и опустила туда букет кремовых роз, принесенных Игорем. Простоят дня три, не больше. Так же, как прожили бы они с Игорем, реши она его простить. А потом все равно увяли бы.
Наталья включила музыку — старый джаз, который Игорь никогда не любил. Приготовила себе чай с бергамотом. Села в кресло у окна, где раньше стояла стойка для галстуков бывшего мужа. Развернула книгу, отложенную с вечера — роман, который ждал своего часа три десятилетия.
За окном начинался дождь, смывающий последние следы опавших листьев. Завтра будет новый день. И он будет принадлежать только ей.
Телефон на столике зазвонил снова. На экране высветился незнакомый номер. Наталья улыбнулась и ответила:
— Алло? Да, это я. Нет, вы не помешали. Что? Конечно, я помню вас. С курсов компьютерной грамотности, вы сидели в первом ряду... Да, я тоже думала о нашем разговоре... Кофе? Мне нужно подумать... В субботу? Знаете, а почему бы и нет.