Игорь рассматривал стопку купюр, как ребёнок — новую игрушку. Триста тысяч рублей казались ему почти игрушечными в своей нереальности. Начальник протянул ему палку селфи-стик — нет, конверт — и сказал:
— На материалы. Завтра все квитанции на столе.
— Понял, — кивнул Игорь, сунув деньги во внутренний карман куртки.
Идя по коридору, он уже обдумывал, как потратить эту сумму. У Надежды день рождения через неделю, ей давно хотелось новую кольцо. И тормоза на машине поскрипывают, надо бы поменять. А ещё дочка просила планшет для школы — все одноклассницы уже с планшетами...
«Да я же верну всё до обеда», — убеждал себя Игорь, доставая телефон и набирая номер Надежды.
— Дорогая, сегодня приеду раньше. Зайдем в ювелирный?
В трубке послышался удивлённый смех:
— Что случилось? Премию дали?
— Нет, ну... Так, хочу порадовать любимую жену.
Дома он отсчитал пятьдесят тысяч и спрятал остальные в тумбочку. Кольцо можно будет купить за двадцать, машину подремонтировать за пятнадцать, планшет — десять. Математика сходилась, как в школьных задачках.
— Сколько мы потратим? — спросила Надежда, когда они стояли у витрины.
— Не больше двадцати, — улыбнулся Игорь, примеряя на себя роль щедрого мужа.
Кассирша считала купюры с профессиональной скоростью, Надежда прижимала новое кольцо к груди, а Игорь уже планировал, как утром первым делом поедет на строительный рынок. Всё было так просто, так логично. Триста тысяч — не космические деньги. Вернуть их можно было за день, за считанные часы.
— Спасибо, дорогой, — шепнула жена, целуя его в щёку.
«Не за что», — хотел сказать Игорь, но промолчал. В горле вдруг стало сухо, хотя причин для волнения не было никаких. Просто небольшая задержка, пустяк. Завтра он всё исправит.
Когда всё летит под откос
Утро началось с звонка прораба Сергея:
— Игорь, ты где? Тут полная... беда.
— Что случилось? — Игорь нащупал рукой купюры в тумбочке, успокаиваясь от их шуршания.
— Меня вчера выкрутили на парковке. Отобрали сумку, телефон, ключи от офиса. И самое главное — там была касса. Двести тысяч.
У Игоря сердце упало куда-то к желудку:
— Как это, отобрали?
— Да двое подбежали, когда я к машине шёл. Опытные, профессионалы. Полицию вызвали, но ты понимаешь... Нужно восстанавливать документы, долг перед поставщиками...
— Я сейчас приеду, — пробормотал Игорь, уже зная, что у него в запасе только двести пятьдесят тысяч.
В офисе царила паника. Секретарша Людмила размазывала тушь по щекам, главный бухгалтер звонил в банк третий час подряд, а Сергей сидел с опущенными плечами, как побитый боксёр.
— Ребята, я могу помочь, — начал Игорь.
— Чем? — резко спросил директор, впервые появившись в понедельник до обеда.
— У меня есть... двести пятьдесят тысяч.
— А остальные пятьдесят? — Директор смотрел на него, как на провалившего экзамен студента.
— Я... я их потратил.
Слова повисли в воздухе, как грязное бельё на верёвке. Игорь понял, что сейчас его спросят «на что», и ответить будет нечего. Кольцо для жены, тормоза для машины, планшет для дочки — всё это звучало так мелко, так по-детски глупо.
— Игорь Витальевич, — медленно произнёс директор, — я вас сегодня больше не хочу видеть в офисе. Деньги верните до пятницы. Все. И чтобы к следующему понедельнику разница была компенсирована.
Выходя из офиса, Игорь понял, что ситуация вышла из-под контроля. Триста тысяч теперь превратились в катастрофу. И самое страшное — он даже не мог сказать об этом Надежде. Как объяснить, что украл деньги, чтобы купить ей подарок?
Первая ложь
Надежда встретила его на кухне, помешивая суп и улыбаясь:
— Как день прошёл? Ты какой-то бледный.
Игорь сел на табуретку, чувствуя, как трясутся руки:
— Да нормально. Просто устал очень.
— Ещё бы не устать, если пятницу до ночи работал.
Он кивнул, хватаясь за эту версию, как за спасательный круг:
— Точно. И сегодня завалили работой. Похоже, премии в этом месяце не будет.
Надежда отложила половник и подошла, положив руку ему на плечо:
— Миш, ты точно в порядке? У тебя какой-то голос странный.
— Я в порядке, — слишком резко ответил Игорь, и тут же пожалел. — Прости. Просто действительно устал.
Она посмотрела на него внимательно — так смотрят на детей, когда те хотят скрыть разбитую вазу:
— Игор, если что-то случилось, ты же мне скажешь?
В эту секунду ему захотелось признаться, выложить всё, попросить помощи. Но слова застряли в горле, как комок ваты. Вместо правды он выдавил улыбку:
— Конечно, солнце. О чём нам вообще было бы молчать после пятнадцати лет брака?
Надежда обняла его, и Игорь почувствовал себя последним подлецом. Её волосы пахли знакомым шампунем, руки были тёплыми, и она верила каждому его слову. А он лгал. Впервые за все годы совместной жизни лгал так осознанно, так целенаправленно.
— Иди прими душ, я сейчас поужинаем, — сказала жена, отстраняясь.
В душе Игорь стоял под горячей водой и размышлял, как теперь быть. Пятница — это всего четыре дня. Нужно было найти пятьдесят тысяч и придумать объяснение, почему он потратил деньги фирмы. Вариантов было немного: просить в долг у друзей или признаться Надежде.
Но признание означало конец всему. Она никогда не простит такую глупость. Он видел, как она относится к людям, которые «берут без спроса». Для неё это было равносильно воровству.
«Ничего, — убеждал себя Игорь, — я справлюсь. Найду деньги, всё верну, и никто никогда не узнает».
Визит незваных гостей
Квартира была погружена в вечернюю тишину — дочка делала уроки, Надежда готовила на завтра, Игорь бесцельно щёлкал каналами. Звонок в дверь раздался резко, как удар молотка.
— Я открою, — сказал Игорь, но его жена была уже на пути к прихожей.
Он услышал её голос:
— Да, слушаю?
— Добрый вечер. Мы к Игорю Александровичу.
Холод пробежал по спине. Игорь узнал этот официальный тон — так говорят люди, которые пришли не за хорошими новостями.
В дверном проёме стояли двое мужчин в тёмных куртках. Один был высокий, широкоплечий, второй — поменьше, но с недобрым прищуром.
— Игорь Александрович, — продолжил высокий, — нам нужно обсудить вопрос с долгом. Триста тысяч рублей. Кажется, вы обещали вернуть их к пятнице?
Игорь попытался уловить взглядом жены. Она стояла как статуя, глядя на него.
— Какой долг? — спросила Надежда, повернувшись к мужу. — Игорь, о чём они говорят?
— Да это... недоразумение, — начал Игорь, чувствуя, как язык прилипает к нёбу. — Небольшая сумма, я взял на работе для...
— Небольшая сумма? — переспросил второй мужчина. — Триста тысяч рублей — это небольшая сумма?
Надежда побледнела:
— Игорь, что происходит?
— Девушка, — вмешался высокий, — ваш муж задолжал нашей фирме деньги. Срок истекает в пятницу. Если денег не будет, нам придётся... прибегнуть к другим методам.
В коридоре стало душно. Игорь видел, как жена смотрит на него — в её глазах смешались недоумение, страх и что-то ещё. Разочарование.
— Мы разберёмся, — сказал он, стараясь выглядеть увереннее. — Я всё верну в срок.
— Надеемся, — ответил высокий и повернулся к выходу. — До пятницы, Игорь Александрович.
Дверь закрылась. В квартире повисла тишина, которую нарушал только звук капающего крана на кухне.
— Надя, я могу объяснить...
— Не надо, — тихо сказала жена. — Я поеду к маме. Ненадолго. Мне нужно подумать.
Она ушла через полчаса с небольшой сумкой. Игорь сидел на диване, слушая, как дочка плачет в своей комнате. Он знал, что должен что-то ей сказать, но слова не находились.
Триста тысяч рублей. Небольшая сумма. Как он мог так ошибиться?
Один в пустой квартире
Игорь сидел на кухне, перед ним стояла чашка с давно остывшим чаем. Часы показывали два часа ночи, но сон не шёл. Дочка уехала к Надежде, квартира была пуста, как музей после закрытия.
Он достал блокнот и начал писать варианты решения проблемы. Каждый пункт казался всё более безумным:
1. Попросить в долг у матери — но у неё пенсия, а медицина дорогая.
2. Занять у друзей — но таких денег у них нет, да и как объяснить?
3. Взять кредит — но без справки о доходах не дают.
4. Продать машину — не успею до пятницы.
5. Сбежать — куда? с кем? на что?
Игорь зачеркнул последний пункт. Он не трус, хоть и дурак.
В половине третьего он всё-таки дозвонился до матери:
— Маман, прости, что ночью. У меня проблемы...
— Что случилось? С Надей? С Лизой?
— Нет, с работой. Мне нужны деньги. Пятьдесят тысяч на два дня.
Молчание было долгим и тяжёлым:
— Игорёк, я бы помогла, но после операции я истратила все сбережения. У меня только на лекарства и осталось.
— Я понял, мам. Спрашивать не стоило.
— Игорь... — она помолчала. — Может, признаться Надежде? Она же умная женщина, поймёт...
— Спокойной ночи, мам.
Он положил трубку и вернулся к блокноту. Оставался последний вариант — обзвонить всех знакомых. Но представить, как он будет объяснять ситуацию, было выше его сил.
Рассвет застал его на кухне. В окно стучались первые лучи солнца, а Игорь всё сидел над блокнотом с единственной записью, обведённой несколько раз красной ручкой: «Сознаться начальству. Попросить отсрочку. Предложить отрабатывать».
Это было унизительно. Это было страшно. Но это было единственным честным решением.
В семь утра он приготовил кофе, поднялся в душ и оделся в лучший костюм. Если падать, то с достоинством.
По дороге в офис Игорь думал о Надежде. Где она сейчас? Спит ли? Плачет ли? Простит ли когда-нибудь?
«Я всё исправлю, — шептал он себе под нос. — Я всё верну и стану другим человеком. Клянусь».
Путь искупления
Склад находился на окраине города, среди ржавых контейнеров и выцветших бетонных коробок. Игорь приходил сюда каждое утро в шесть, когда город только начинал просыпаться.
— Петров, Александрович, — окликнул его бригадир Михалыч, — сегодня разгружаем фуры с плиткой. Аккуратнее, она хрупкая.
«Александрович», — горько усмехнулся Игорь. Раньше его называли по имени-отчеству в офисе. Теперь — по фамилии на складе.
Первую коробку он нёс осторожно, как новорождённого. Но к обеду руки уже привыкли к весу, спина начала болеть, а на ладонях появились мозоли.
— Новенький, — подошёл парень лет двадцати, протягивая пластиковую бутылку с водой, — держи. Здесь без воды не выжить.
— Спасибо. Игорь.
— Паша. Ты тут надолго?
— Пока долг не отработаю.
Паша кивнул с пониманием:
— Я тоже из-за долга здесь. Правда, моего. В карты проиграл.
За день Игорь научился правильно поднимать тяжести, зарабатывать чаевые от дальнобойщиков и экономить силы. К вечеру он был измотан, но в кармане лежали первые заработанные двести рублей.
Дома он считал деньги, как скупой рыцарь. Зарплата на складе — тысяча рублей в день, чаевые — ещё триста-четыреста. За месяц набежит тысяч сорок. Значит, ему нужно было работать почти два месяца.
Телефон молчал. Игорь несколько раз начинал набирать номер Надежды, но сбрасывал. Что он мог ей сказать? Что он грузчик? Что живёт на тысячу рублей в день? Что каждый вечер приходит домой с синяками и ссадинами?
Нет. Сначала нужно было вернуть долг. Потом — попытаться вернуть семью.
По воскресеньям Игорь мыл окна в офисных центрах. В будни — разгружал склады. По вечерам — читал книги Лизы, которые она забыла. Это было единственное, что связывало его с прежней жизнью.
Через месяц Михалыч подошёл к нему:
— Ты хороший работник, Петров. Хочешь на постоянную ставку?
— Не хочу, — честно ответил Игорь. — Я здесь временно.
— Понял. Что, долг отдаёшь?
— Да.
— Молодец. Мало кто так делает. Обычно сваливают или в петлю лезут.
В тот день Игорь получил премию — две тысячи рублей за хорошую работу. Он пересчитал их несколько раз, не веря своему счастью. Ещё немного, и он сможет позвонить Надежде.
Возвращение
Дверь открылась без звонка, как будто она всё это время ждала именно этого момента. Игорь стоял на пороге — худой, в потрёпанной одежде, с мозолистыми руками. Надежда смотрела на него молча.
— Я вернул долг, — сказал он первое, что пришло в голову.
— Знаю. Мне Михалыч звонил вчера. Сказал, что ты отработал достойно.
Игорь подумал, что ослышался:
— Михалыч? Откуда ты...
— Это дядя Серёжи, моего подруги. Он знал, где ты работаешь. И звонил мне каждую неделю, рассказывал, как ты справляешься.
В голове Игоря всё перевернулось. Она знала. Всё это время знала.
— Почему ты... почему не сказала? Не позвонила?
Надежда прислонилась к дверному косяку. Она выглядела усталой, но в её глазах была не злость, а грусть:
— Я ждала, когда ты сам позвонишь. Когда захочешь всё объяснить.
— Я боялся. Думал, ты меня возненавидела. За то, что я украл. За то, что солгал.
Она покачала головой:
— Я не за кражу злилась. Деньги — это просто бумажки. Я злилась, что ты не доверился мне. За пятнадцать лет я думала, что знаю тебя.
Игорь опустил глаза. В руках у него был пакет с подарком для Лизы — детектив, который она хотела.
— А теперь ты знаешь? — спросил он тихо.
— Кое-что понял. — Надежда впервые улыбнулась. — Например, что ты готов два месяца разгружать фуры, чтобы исправить ошибку. И что ты дурак, который думает, что кольцо важнее честности.
— Я продам кольцо. И машину тоже. Начну всё с чистого листа.
— Не нужно. — Она сделала шаг назад, приглашая его войти. — Просто не лги больше. Никогда. Даже мелочах.
В квартире пахло борщом и свежим хлебом. Лиза выскочила из своей комнаты:
— Пап! Ты дома!
Игорь обнял дочь, чувствуя, как она выросла за эти два месяца. Надежда стояла рядом, и он знал, что впереди ещё много разговоров, объяснений, восстановления доверия. Но главное — они снова были вместе.
— Я больше никогда не возьму чужие деньги, — сказал он, глядя на жену.
— И не будешь покупать мне подарки без повода?
— Буду. Но на честно заработанные деньги.
Надежда засмеялась — впервые за два месяца:
— Тогда идём ужинать. После двух месяцев на складе ты явно не наелся столовскими котлетами.
Вечером Игорь лежал в своей кровати, слушая мерное дыхание Надежды. Триста тысяч рублей чуть не стоили ему семьи. Небольшая сумма, как он когда-то сказал.
Теперь он знал, что нет мелких ошибок, когда дело касается доверия. И что самый дорогой путь назад — через правду.