"... - Как ты, Любаша? - спросила Варя. - От Димы есть вести?
- Да, - искрясь от счастья, ответила Люба. - Прислал письмо недавно. Сказал, что всё хорошо у него. Спрашивал про всех, привет просил передать.
- А Толик что? Объявлялся?... "
Читайте: Некрасивая
Утро в деревне наступает с первыми петухами. Стоит им запеть, как сельские жители просыпаются, чтобы успеть сделать все важные дела до того, как начнётся невыносимая жара.
"Живые будильники" уже оповестили Замосточье, что пришло долгожданное утро, а значит, пора вставать. Солнечные лучи пробились сквозь сиреневые облака, сообщая всему живому, что наступил новый день. Только в это утро многие вышли из своих домов, когда услышали шум возле дома Прасковьи Ивановны. Напуганные недавним пожаром, люди направились туда, где шумели. Очень быстро возле крайнего дома собралась толпа любопытных. Всем было интересно узнать, что же здесь произошло.
- Нечего зевак собирать! - скомандовала баба Паша. Посмотрела на Толика, который выглядел жалко. Глядел то на Любу, то на деревенских жителей, собравшихся возле дома Прасковьи Ивановны, чтобы собственными глазами увидеть "представление".
- Я свои вещи заберу, - попросил Толик и собирался зайти в дом, но баба Паша его не пустила.
- Нечего тебе у нас делать. Потом не отмою хату свою... - заявила она. У Толика вся голова была в сене, что ещё больше разозлило Прасковью Ивановну. Она плюнула и с презрением сказала: - Тьфу, "брыдко" как. Стой здесь. Я тебе сама твои манатки принесу. И платок забери, может, кому другому подаришь. Мне от тебя ничего не надо!
Баба Паша с видом победительницы отправилась в дом, хотя у самой бабушки перед глазами всё "ходило ходуном", как она сама сказала. Люба, увидев, что бабуля пошатывается, успела подхватить её под руку. С другой стороны подхватил Прасковью Ивановну Дима. Андрей, освободившись, не кинулся к Толику, хотя тот успел поднять грабли и держал их обеими руками на всякий случай, если придётся защищаться. Но Андрей выругался, а затем направился к калитке, понимая, что совершил непоправимую ошибку: выдал себя. Теперь ему, наверняка, придётся ответить.
Дашка шла по улице под осуждающие взгляды односельчан. Они говорили вслед, что "яблоко от яблоньки недалеко падает и что ждёт Дашу та же участь, что и её мать". Пройдёт немного времени - и она присоединится к той компании, что собирается у них дома. Даше, слушая такие обидные слова в свой адрес, не хотелось жить. Думала девушка, что мама, узнав правду, по головке точно не погладит. Если не выгонит из дома (всё-таки Даша много работала и была хорошей помощницей, точнее, основной рабочей силой), так отлупит, не посмотрит на то, что дочка уже взрослая...
Прасковья Ивановна только переступила порог своего дома, как попросила внучку:
- Любаша, вещи собери ЭТОМУ "недоделку". Только прошу: ничего не забудь, чтобы духу его в моём доме не осталось!
Любе об этом и говорить было не нужно. В душе она радовалась, что бабушка наконец-то поняла, кто такой Толик.
- Ты приляг, бабуля, я всё быстро соберу.
Прасковья Ивановна спать не собиралась. Сидела на кровати, смотрела то на внучку, то на Диму. Тот, заметив, что бабушка готова просверлить его строгим взглядом, давая понять, как ей неприятно его видеть, шепнул Любаше:
- Я на улице тебя подожду, нам надо поговорить, Люба...
- Кхе-кхе, - подала голос Прасковья Ивановна, - нет, мой милок, я свою внучку в обиду не дам. Хватит нам Толика. Он уже с неё поговорил "серьёзно", да так, что опозорил на всю деревню. Надо мной же все бабоньки смеяться будут. Скажут, пока Прасковья спала, её пуню в "дом терпимости" превратили...
- Вы меня не так поняли, - взволнованно произнёс Дима, поправив очки, - у меня серьёзные намерения. Как из армии вернусь, так сразу женюсь на Любаше. И Ванечку усыновлю!
- Хм, - не унималась бабушка, - какие серьёзные, если вы знаете друг друга всего каких-то три дня? Иной раз живёшь с человеком всю жизнь и толком не знаешь, какой он на самом деле. А за три дня и подавно ничего не поймёшь. Так что ты, хлопец, не пори горячку. Служи достойно и Любе голову не дури, а там, через два года, видно будет, поженитесь вы или нет! Вот тебе моё слово! Теперь можешь идти с Богом!
- Люба, у тебя мировая бабушка! - улыбнулся Дима, подумав, что Прасковья Ивановна похожа на командиршу в юбке...
*****
Замосточье ещё долго гудело. Где это видано, чтобы мужик при живой жене в пуню другую привёл? Спрашивали друг у друга местные кумушки и только покачивали головами. Но главной новостью стало то, что Вася вернётся домой, ведь, как оказалось, и не он вовсе виноват в пожаре. Посудачили местные жители и пришли к выводу, что Дашка во всей этой истории не так уж и виновата. Репутацию свою, конечно, испортила окончательно. Но зато Андрей выдал себя сам, и теперь понесёт заслуженное наказание. Даша же написала заявление на увольнение, чтобы перебраться в город. В деревне места ей не было. Замужние женщины с ней перестали здороваться, а мужчины, считая легкодоступной, норовили пригласить провести время летним вечерком...Сама Дашка надеялась покорить сердце Толика. Не сказать, чтобы она была в него влюблена. Просто деваться ей было некуда. А он жил в городе в собственной квартире, ещё и дом у них с мамой был в черте города. В общем, по мнению Даши, женихом Толик был завидным. Об этом сообщила подруге Варвара погожим осенним днём, когда Люба вместе с сыном приехала в деревню.
- Как ты, Любаша? - спросила Варя. - От Димы есть вести?
- Да, - искрясь от счастья, ответила Люба. - Прислал письмо недавно. Сказал, что всё хорошо у него. Спрашивал про всех, привет просил передать.
- А Толик что? Объявлялся?
- Пару раз приходил в общежитие. Сначала требовал, чтобы сына с ним отпустила, а потом кричал, что я ему жизнь испортила, - ответила Люба.
Каждая встреча с Толиком была для неё испытанием. Он приходил, приняв для храбрости на грудь. В последнее время Анатолий много "употреблял". Сначала пил с горя, боялся, что отправится в не столь отдалённые места вместе с Андреем. Но Толику повезло. Благодаря стараниям его мамы ответить за пожар пришлось только Андрею. Того удалось убедить в том, что за групповое преступление придётся ответить по всей строгости. А так он ответит за причинение ущерба по неосторожности и выйдет на свободу по УДО, кроме того, Андрею было обещано материальное вознаграждение. И он согласился, ведь выбора особого у него не было.
- Хоть бы он отстал от тебя. Вроде Даша хвасталась, что с ним встречается.
- На здоровье, пусть с Дашей или с кем-то другим Толик будет счастлив. Это лучше, чем он сопьётся, - сказала Люба. - Как бы там ни было, он отец моего сына... Да и, может, за ум возьмётся.
... Даша смогла найти путь к сердцу Толика. Трезвый, он злился, а, когда принимал рюмашку, смотрел на Дашу другими, почти влюбленными глазами. Она же поняла, что главное - это понравиться его маме. Инга Владимировна, конечно, была поначалу не в восторге от Дарьи. Если Люба понравилась матери Толика внешне, и характер у Любы был другой, то Дарья при первой встрече, когда посмела приехать в гости сама, дала понять, что молчать и выполнять всё, что ей говорят, она не будет. Зато сразу пошла в огород, окинула хозяйским взглядом грядки, обещав свою помощь. В работе Даше равных не было. К труду она, как и все деревенские, она была приучена с детства. Наверное, этим и зацепила она Ингу Владимировну. Та подумала, поразмышляла и решила: чем сын будет проводить время в сомнительных компаниях, лучше ему жить с Дашей...
... Любе до Толика дела не было. Осенью она поступила в техникум по специальности "льнопрядение", чтобы через два года стать мастером цеха. Как же Люба радовалась, когда узнала, что её приняли. Теперь они с Димой будут на равных. Помимо поступления, узнала Люба и ещё одну приятную новость: дом, где они с сынишкой будут жить, уже начали строить. Всё складывалось как нельзя лучше. Любе казалось, что наконец-то в её жизни наступила светлая полоса. Очень хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась...