Первый раз я увидел «шестисотый» Мерседес в 92-м. Черный W140 остановился на светофоре рядом с моими «Жигулями». Сквозь тонировку угадывался силуэт водителя в кожаной куртке. Когда загорелся зеленый, «немец» рванул с места, обдав меня выхлопными газами и оставив странное чувство зависти.
В то время я работал инженером на заводе автокомплектующих. Разбирался в машинах, но до «Мерседеса» мне было, как до луны. Я только картинки в журналах разглядывал да на улице голову вслед поворачивал.
Шли годы. Поднялся до начальника цеха, потом до замдиректора, а в 2004-м сам возглавил завод. Машины менялись вместе с должностями – от «Жигулей» до Hyundai Accent, который прослужил мне последние восемь лет. Были они «рабочими лошадками», не больше.
В прошлом году вышел на пенсию
Шестьдесят два стукнуло, тридцать восемь из них – на заводе. Татьяна тоже на покое, дети разъехались, внуки приезжают по выходным. Чувствовал себя как-то пусто. То ли дело на работе – звонки, совещания, вечно что-то происходит.
В один из таких серых вечеров листал объявления в интернете, просто так, от нечего делать. И вдруг натыкаюсь: продается тот самый W140, темно-синий, с кожаным бежевым салоном, 1994 года. Пробег – 320 тысяч, цена – вполне подъемная.
— Тань, — кричу с дивана, — глянь сюда!
Жена глянула на экран, потом на меня, потом опять на экран:
— Василий, ты серьезно? Зачем нам эта развалюха?
— Какая же развалюха? Это легенда! W140 – последний настоящий «Мерседес». Я всю жизнь о таком мечтал.
— Лучше на море поедем, — вздохнула Татьяна. — Третий год обещаешь.
Но я уже звонил продавцу. На следующий день поехал смотреть.
Хозяин, грузный мужик лет шестидесяти, встретил меня в гараже. Машина стояла, накрытая чехлом.
— Сын просит продать, — с неохотой сказал он, снимая покрытие. — Говорит, в моем возрасте уже не по статусу, да и колени уже – тяжело садиться.
«Мерседес» выглядел не новым, но ухоженным. Царапинки, пара вмятин на заднем крыле, но без ржавчины. Я обошел его кругом, открыл капот, проверил масло.
— Движок родной? — спросил я.
— Обижаешь, — хозяин похлопал по капоту. — Все как с завода, только расходники меняли.
Он повернул ключ, и старый мотор запустился с первого раза. Тихое урчание V12, легкая вибрация кузова. Я сел за руль, и руки сами обхватили толстую «баранку». Тронулись. Машина шла мягко, уверенно. Я вдруг почувствовал себя значимым, весомым. Странное ощущение, особенно для человека, который уже ничем не управляет.
— Беру, — сказал я, не успев, как следует подумать.
Через два дня пригнал «шестисотый» домой. Татьяна вышла во двор, обошла машину, заглянула в салон:
— Вась, ты вообще думаешь иногда? Сколько эта бандура бензина жрет? А запчасти? А ремонт?
— Всю жизнь мечтал, — упрямо сказал я. — Имею право хоть на старости лет.
В первую неделю почти не вылезал из-за руля. Катал внуков, соседей, старых приятелей с завода. Просто ездил по городу, чувствуя себя человеком. Ловил взгляды на светофорах – кто с интересом, кто с удивлением. Странно, но это льстило.
Потом наступили будни. На первой заправке отдал почти четыре тысячи. Мерседес «пил» под 22 литра в городском цикле. С моей, хоть и директорской, пенсией выходило накладно. Начал ездить реже, только по особым случаям.
Решил показать машину знакомому механику. Палыч, с которым мы еще в молодости ковырялись в его «Волге», осмотрел «немца» со всех сторон, заглянул под днище, протер щуп, послушал мотор.
— Для своих лет – ничего так, — сказал он наконец. — Но учти, Петрович, запчасти на него – беда. Либо дорогие - оригинал, либо китайские. И если что серьезное сломается – мало не покажется.
— Прорвемся, — отмахнулся я.
Через пару недель произошел неприятный случай. Припарковался у супермаркета, только вышел из машины – подходят двое парней лет тридцати.
— Дед, это твоя колымага? — спросил один, кивая на «Мерседес».
— Допустим, моя, — сказал я спокойно, хотя внутри все сжалось.
— А документы на нее есть? У кого купил?
Я понял, что они просто не могут поверить, что пенсионер владеет таким автомобилем. В их мире старики должны ездить на автобусах или в лучшем случае на «Жигулях». Молча достал документы, показал. Они потеряли интерес и ушли.
Потом начались поломки. Сначала потек радиатор кондиционера – три тысячи за ремонт. Потом застучала рулевая рейка – еще пятнадцать. Когда загорелась лампочка ABS, я понял, что мечта становится проблемой.
— Вась, продай ты ее, — не выдержала Татьяна, глядя, как я оплачивал очередную квитанцию из сервиса. — Купи что попроще и поновее. Хотя бы «Весту» или «Рио».
Я не спорил, но было обидно. Столько лет мечтал, наконец купил – и такое разочарование.
Решил перед продажей съездить на «шестисотом» в небольшое путешествие. Проехать по местам молодости, попрощаться с мечтой красиво. Собрал немного вещей, бутербродов, термос с чаем.
— Позвони, если что, — сказала жена. — И не упрямься, вызывай эвакуатор сразу, если сломаешься.
Первым пунктом стал родной городок, где я вырос
Сто двадцать километров по трассе «Мерседес» прошел легко. Припарковался у старой школы, прошелся по знакомым улицам. Все другое – новые дома, магазины. Только парк с прудом остался прежним.
Сидел на скамейке, смотрел на воду, думал о прошедших годах. Заметил, что рядом присел парень в джинсах и обычной куртке.
— Извините, — сказал он, — это ваш W140 на парковке?
— Мой, — ответил я немного настороженно.
— Хорошая машина, — в его голосе слышалось искреннее уважение. — Я сейчас редко такие встречаю, особенно в приличном состоянии.
Мы разговорились. Его, оказывается, с детства тянуло к машинам. Отец работал на автозаводе, научил его азам. Теперь у него своя СТО в соседнем городе, а сюда приехал родителей навестить.
— Кофе будете? — предложил я, кивнув на термос в машине.
Пили кофе, сидя в салоне «Мерседеса», говорили об автопроме, о работе, о жизни. Алексей оказался толковым парнем, без понтов. Рассказал, как с нуля начинал бизнес, как первые два года днями и ночами вкалывал в боксе.
— Знаете, я такую машину уже полгода ищу, — признался он вдруг. — Именно W140, с нормальной историей.
— Продаю как раз, — усмехнулся я. — Так получилось, что содержать накладно, да и ремонт…
— Я бы взял, — оживился он. — Если цена не кусается, конечно.
Обменялись телефонами, договорились созвониться. Я продолжил свой путь – заехал в город, где учился, потом взял курс на озеро, где познакомился с женой.
Километров через пятьдесят загорелась лампочка масла. Остановился возле придорожного магазина, открыл капот. Долил масло и заметил, что патрубок охлаждения потрескался, подтекает тосол.
«Все, доездился», — подумал я, оглядываясь по сторонам. До ближайшего города — километров тридцать, связи почти нет.
И вдруг на обочину сворачивает черный внедорожник. Из него выходит Алексей:
— Василий Петрович? Вот так встреча! Что у вас случилось?
— Патрубок потек, — показал я на мотор.
Алексей осмотрел повреждение:
— Серьезно так треснул. На ходу может лопнуть, тогда все с мотором можно прощаться.
Парень вытащил из багажника ящик с инструментами:
— Сейчас попробуем что-нибудь придумать.
Час возились под капотом
Михалыч научил меня многому, но у Алексея были свежие знания. Вместе мы обрезали поврежденный участок, соединили концы специальной муфтой, долили охлаждайку.
— Временное решение, — сказал я, вытирая руки тряпкой, — но до дома доехать должно хватить.
— Потом нормальный патрубок поставим, — кивнул Алексей, — если с машиной договоримся.
Сели на бревно у дороги, допили чай. Говорили уже, как старые знакомые.
— Я подумал насчет продажи, — сказал я. — Согласен, но с двумя условиями.
— Внимательно слушаю.
— Во-первых, не перепродавай ее в ближайшие пару лет. Не хочу, чтобы ее разобрали на запчасти или переделали до неузнаваемости.
— Согласен, — кивнул Алексей. — Не для того ищу, чтобы продавать.
— А во-вторых… заезжайте иногда. Покажете, как она. И может, прокатите.
— Это само собой, — улыбнулся парень. — Раз в неделю буду заезжать. Чай попьем, проедемся.
Мы пожали руки, и я почувствовал странное облегчение. Машина останется в хороших руках, а я сброшу с плеч груз непосильных расходов.
Через неделю оформили сделку
На вырученные деньги взял Весту – практичную, экономичную, с хорошим клиренсом для наших дорог. Татьяна, увидев обновку, произнесла:
— Наконец-то за ум взялся.
Алексей сдержал слово. Теперь каждую субботу он заезжает за мной на синем W140. Мы пьем чай, болтаем о том о сем, потом едем куда-нибудь – на рыбалку, в лес по грибы или просто покататься.
Когда сидишь на пассажирском сиденье, совсем по-другому воспринимаешь машину. Я любуюсь деревянными вставками, трогаю мягкую кожу, слушаю, как негромко работает мотор. И никаких забот о том, сколько бензина она съест или что еще сломается.
Татьяна посмеивается:
— Все равно своего добился. Теперь и «Мерседес» под боком, и тратиться не надо.
На прошлой неделе ездили на слет владельцев старых «Мерседесов». Я даже не знал, что у нас в области столько энтузиастов. Стояли рядами W123, W124, W201, и конечно, несколько W140. Наш был не самым ухоженным, но вызвал искренний интерес.
— Машина Василия Петровича, — представлял ее Алексей. — Мы с ним вместе за ней следим.
— Да какая она моя, — смущался я. — Я ее продал.
— Значит, наша, — улыбался он. — Общая.
Мне нравится этот парень, его отношение к вещам, к людям. Наверное, так и должно быть у настоящих мужчин. А «шестисотый» – что ж, он сделал свое дело.