— Ну и что ты теперь делать собираешься? — Рита нервно постукивала ногтями по чашке с остывшим кофе. — Тебе пятьдесят два. Не двадцать два, когда можно было бы хлопнуть дверью, проплакать неделю и начать всё заново.
Анна поморщилась. Возраст — последнее, о чём ей хотелось сейчас думать.
— Не знаю, — она потёрла виски. — Правда не знаю, Рит.
— Сколько вы вместе? Тридцать лет? — Рита поставила чашку на стол и придвинулась ближе. — И все эти тридцать лет ты не знала, что у Миши есть еще дочь на стороне?
Анна вздрогнула. Слова "еще одна дочь" били под дых, выбивая остатки воздуха из лёгких.
— Это не доказано, — тихо сказала она. — Это... слухи.
— Слухи? — Рита фыркнула. — Твоя соседка видела их в кафе. Миша и девица, похожая на него как две капли воды. И они явно не первый раз встречались.
— Лариска вечно что-то придумывает, — Анна отвернулась к окну. — Ей заняться нечем, вот и сочиняет истории.
— А зачем ей это? Зачем ей сочинять про твоего мужа?
Действительно, зачем?
Вчера она позвонила в дверь и смущенно сказала:
— Я бы не стала, Анечка, но ты должна знать. Видела вчера твоего Мишу в "Кофемании" на Тверской. С девушкой. Молоденькая, лет двадцати пяти. И знаешь, она так на него похожа! Те же глаза, овал лица... Я даже подумала — родственница. А потом услышала, как она его называет "папой"."
— Ларискиной внучке двадцать шесть, — продолжала Рита. — Опытная барышня, работает в модельном агентстве. Она и опознала эту... как её... Алю. Сказала, что видела её на кастингах. И что зовут её Аля Воронова. Мишина фамилия. Ваша.
Михаил Воронов. Её Миша. Человек, с которым она прожила тридцать лет. Отец её сына и дочери, дед её внуков. И отец какой-то неведомой Али.
Анна встала и подошла к окну. За окном падал первый снег. На то он и первый, что всегда застает врасплох.Нелепый, мокрый, он тает, едва коснувшись асфальта, но упрямо продолжает падать из низкого московского неба. Анна смотрела в окно и думала, что её жизнь — точно такой же снег: казалось прочной и надёжной, а на деле растаяла за один этот вечер.
Телефон зазвонил так резко, что Анна вздрогнула.
— Лидка, — показала экран Рита. — Возьмёшь?
Анна кивнула. Лидия, их третья подруга, единственная из них, кто развёлся с мужем ещё в девяностые и с тех пор предпочитала "свободные отношения", наверняка уже всё знала. Новости в их кругу распространялись со скоростью звука.
— Аня? — голос Лидии звучал взволнованно. — Катька мне всё рассказала. Ты как?
— Нормально, — механически ответила Анна.
— Врёшь, — отрезала Лидия. — Я тебя тридцать пять лет знаю, меня не проведёшь. Знаешь, что я тебе скажу? Пошли их всех к чёрту! И Мишку твоего, и эту его... дочь непонятную. У меня как раз два билета в Рим на следующей неделе. Махнём вместе? Будем есть пасту, пить вино и смотреть на фонтан Треви. А они пусть тут сами разбираются.
Анна слабо улыбнулась. Лидка не меняется: всегда рубит с плеча.
— Спасибо, Лид, но нет. Я должна сначала понять...
— Что тут понимать? — перебила Лидия. — Твой муж тридцать лет водил тебя за нос! У него дочь на стороне! Чего тут непонятного?
— Мы не знаем наверняка, — тихо возразила Анна. — Может, это недоразумение.
— Ой, ну конечно! — Лидия фыркнула. — Недоразумение длиной в двадцать пять лет и ростом метр семьдесят! Аня, очнись!
Анна посмотрела на настенные часы. Шесть вечера. Миша должен вернуться с работы к семи.
— Лид, я перезвоню тебе позже, хорошо? — она нажала отбой, не дожидаясь ответа.
Катя покачала головой:
— Ты должна с ним поговорить. Прямо сегодня. Выяснить всё.
— А если... — Анна запнулась. — А если это правда? Что тогда?
— Тогда ты решишь, что делать дальше, — просто ответила Катя. — Простить его и жить дальше или отпустить и уйти. Но решать будешь ты, не я, не Лидка, только ты. А сейчас тебе нужна правда. Хватит уже жить во лжи.
Анна кивнула. Рита права. Но какая же это мучительная правда! Тридцать лет вместе. Сын, уже взрослый, работает в Лондоне. Двое внуков. Дочь Катя замужем и тоже есть сын. Дом, который они построили вместе. Воспоминания, привычки, планы... Всё это рассыпалось, как карточный домик, от одного случайного разговора с соседкой.
Она вспомнила, как познакомилась с Мишей в институте. Он был старше на пять лет, аспирант, такой серьёзный, надёжный. Обходил её как кошка горячую кашу, сам не решался подойти — в те времена ещё были такие мужчины! Потом их первое свидание, неловкое, с букетом гвоздик и билетами в театр. Свадьба — скромная, родители Анны были против:
— Он старше, у него уже была женщина до тебя
... Были ли у него другие женщины потом? Был ли тайный роман, плодом которого стала эта загадочная Аля?
Хлопнула входная дверь. Анна вздрогнула и посмотрела на Риту испуганными глазами.
— Пойду, — сказала Рита и направилась к двери.
— Привет, Марго. Уже уходишь?
— Да. Засиделась.
Михаил вошел на кухню.
— Анечка, — улыбнулся он, наклоняясь, чтобы поцеловать её в щёку. — Ты что такая бледная? Заболела?
Анна отстранилась. Ей вдруг стало физически неприятно его прикосновение.
— Нам нужно поговорить, Миша, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Кто такая Аля Воронова?
Лицо Михаила изменилось мгновенно. Упругая складка пролегла между бровей, а в глазах появилось что-то новое — смесь удивления и... страха? Да, это определенно был страх. За тридцать лет совместной жизни Анна научилась различать малейшие оттенки его эмоций.
— Откуда ты... — начал он, но оборвал фразу на полуслове.
Анна скрестила руки на груди. Внутри словно что-то лопнуло — пузырь обиды и гнева, который она, оказывается, накапливала годами.
— Михаил Андреевич, — проговорила она неестественно спокойным голосом, — я задала простой вопрос. Кто такая Аля Воронова?
Миша медленно опустился в кресло напротив. Он выглядел беспомощным и растерянным. Ее Миша, который всегда знал, что сказать и как поступить.
— Ясно. Лариса Петровна рассказала, — сказал он тихо.
— Да какая разница, кто рассказал! — воскликнула Анна. — Важно то, что тридцать лет... тридцать лет, Миша! Всё это время у тебя была дочь, о которой ты мне ни слова не сказал!
— Аня...
— Нет, дай мне договорить! — она повысила голос. — Я всегда считала, что у нас нет секретов. Что наш брак построен на доверии и честности. А что оказалось? Что всё это время ты вел двойную жизнь!
— Не двойную, — попытался возразить Михаил.
— А какую? Тройную? — Анна почувствовала, как к горлу подступают слезы, но проглотила их. — Сколько еще "Аль" бегает по Москве?
Миша поднялся и шагнул к ней, но она отступила.
— Не подходи ко мне! — её голос дрогнул. — Просто объясни: кто она такая?
Михаил тяжело вздохнул.
— Я всё объясню. Аля не моя дочь, — произнес Михаил.
— Ларисе показалось, что она называла тебя "папой", — парировала Анна. — И она очень похожа на тебя. И у неё твоя фамилия!
— Она называет меня "папой" — это правда, — кивнул Михаил. — Но она не моя дочь. По крайней мере, не биологическая.
Внутри у Анны что-то оборвалось. Значит, всё-таки правда. Только... что значит "не биологическая"?
— Я не понимаю, — проговорила она.
Михаил опустил голову.
— Аля — дочь Ирины Вороновой.
Анна замерла. Ирина Воронова. Это имя не звучало в их доме тридцать лет, но сейчас ударило по ней с силой тайфуна. Михаил был женат на Ирине до встречи с Анной. Короткий студенческий брак, который быстро распался. Ирина была вспыльчивой, амбициозной, жаждала свободы и богемной жизни. Она ушла от Миши к какому-то фотографу и уехала с ним в Прагу. Детей у них не было.
— У Ирины... была дочь? — Анна с трудом подбирала слова.
— Родилась уже после нашего с ней развода, — кивнул Михаил. — От того фотографа. Аля была совсем маленькой, когда они уехали. Я ничего о ней не знал. А потом...
Он замолчал, словно собираясь с мыслями.
— Потом?
— Пять лет назад Ирина умерла от рака, — тихо сказал Миша. — А в прошлом году мне написала Аля. Нашла меня в соцсетях. У неё... сложная ситуация. Отец бросил их ещё когда она была маленькой. После смерти Ирины она вернулась в Москву, пыталась устроиться. У нее здесь никого нет.
Анна медленно опустилась на диван, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— И ты решил ей помочь, — это был не вопрос, а утверждение. — Не сказав мне ни слова.
Миша сел рядом, но не рискнул прикоснуться к ней.
— Я боялся, что ты не поймешь, — сказал он. — Точнее... Сначала я думал, что это будет разовый разговор. Поддержать человека, который потерял мать и ищет свои корни. Но потом... Она такая одинокая, Аня. И такая похожая на Ирину внешне, но совсем другая по характеру — тихая, ранимая. Она мечтает стать моделью, ходит на кастинги. Я помог ей снять квартиру, иногда даю денег...
— И мои деньги тоже, — заметила Анна.
— Анечка...
— Не называй меня так! — она резко поднялась. — Я не понимаю, Миша. Почему нельзя было просто рассказать мне? Мы могли бы помочь ей вместе!
Михаи опустил голову.
— Я не хотел бередить старые раны. Ирина... ты всегда ревновала меня к ней. И когда Аля нашла меня, я не знал, как ты отнесешься. Я боялся, что ты не захочешь, чтобы я общался с дочерью моей бывшей жены.
Анна почувствовала, как в груди разгорается что-то горячее. Да, она ревновала. Ревновала его к прежней жизни, к воспоминаниям, которыми он не делился. И эта ревность, эта неуверенность в себе — разве не её собственные демоны? Разве не она сама позволила им встать между ней и Мишей?
— Ты лишил меня выбора, — сказала она тихо. — Ты решил всё за меня. Как всегда.
Старая обида, которую она загоняла глубоко внутрь себя годами, вдруг выплеснулась наружу.
— Как тогда, когда решил, что мы не будем переезжать в Петербург, хотя мне предлагали там отличную работу, — её голос дрожал. — Или, когда настоял, чтобы Андрей поступал в экономический, хотя он хотел в медицинский. Ты всегда всё решаешь сам, Миша. А мне остается только... соглашаться.
Михаил смотрел на неё потрясенно.
— Аня... Я не думал... Я просто хотел...
— Как лучше? — горько усмехнулась она. — Но почему ты решил, что знаешь, как лучше для всех?
Она отвернулась, стараясь скрыть слезы. Тридцать лет... тридцать лет она молчала. Уступала, соглашалась, глотала обиды и претензии. Ради чего? Ради того, чтобы узнать от соседки, что у мужа есть какая-то тайная жизнь?
— А знаешь, что самое смешное? — она повернулась к нему. — Я ведь тоже не всегда была искренней с тобой. Помнишь поездку на озеро Комо десять лет назад? Там был тот итальянец, Марко...
Михаил изменился в лице.
— Что ты хочешь сказать?..
— Ничего не было, — Анна качнула головой. — Но могло быть. Он звал меня с собой в Милан, говорил красивые слова. И на мгновение... на одно короткое мгновение я подумала: "А что, если?". Потому что с ним я чувствовала себя собой. Не женой, не матерью, не той, кто должен постоянно соответствовать чьим-то ожиданиям.
Михаил молчал, потрясенно глядя на неё.
— Я не поехала с ним, — продолжила Анна. — Но знаешь, что меня остановило? Не преданность тебе. Не любовь. А страх. Страх перемен, страх неизвестности. Вот что держало меня все эти годы, Миша.
— Я не знал…
— Конечно, не знал, — она грустно улыбнулась. — Потому что мы перестали разговаривать по-настоящему много лет назад. Мы просто... существуем рядом. Как соседи.
— Мне очень жаль, что я не рассказал тебе об Але. Я хотел уберечь тебя.
— От правды? — спросила Анна.
— От прошлого, наверное, — он тяжело вздохнул. — Я и представить не мог, что ты узнаешь вот так, от соседки.
Анна подошла к окну. Снег за окном прекратился, но мокрые следы на асфальте остались — словно напоминание о том, что даже если сама причина боли исчезнет, последствия останутся.
Продолжение часть 2:
Продолжение часть 3:
Оставляйте свои комментарии и ставьте реакции, дорогие читатели!🙏💖Не забывайте подписываться!✍