Я даже не сразу поняла, в какой момент это всё началось. Потом вот — открыла на компьютере старую папку с фотографиями. Смотрю... Столько праздников, столько дней рождений, тепла, блестящих в объективах глаз!
Я всегда гордилась нашей семьёй. Про кого-то можно сказать: «держится на женщине» — ну, а что тут таить... Держалась на мне. Я и собирала всех за стол.
Иногда я думала: а вот уж если дети вырастут — разъедутся и забудут родной дом... Такого не будет — мои-то привыкли к домашнему хлебу, к утреннему кофе по субботам, к моим несмешным тостам! Мой Игорь вообще всегда хвастался друзьям, что «мама лучший режиссёр семейного счастья».
А теперь...
Я смотрю на последние снимки. Вот мы ещё лет пять назад: смеёмся, обнимаемся, кто-то мордочку корчит — я за Игоря держусь, Марина на шее у Андрея. Мои. Всё моё счастье.
А вот прошлый Новый год… Сидим за тем же столом. Ёлка, гирлянды, оливье, про которое вечно шутим. Только что-то… Сын уткнулся в телефон. Марина устало вычерчивает пальцем какой-то узор на салфетке. Муж молчит, взгляд куда-то в сторону. А я? Я улыбаюсь в объектив — настойчиво, будто веря: ну вот, сейчас, улыбнитесь! Но зачем?
– На семейных фотографиях больше не улыбаемся вместе... – вслух сказала я, сама, не ожидая этой тихой горечи.
Знаете, что странно… Никто даже не отреагировал. Андрей был в телефоне, Игорь переговаривался вполголоса, Марина шмыгнула носом — зимняя аллергия, как она говорит. Я осталась с этим открытием как-то одна. Стояла посреди комнаты, среди своих людей... и никого. Даже себя не находила.
Когда холодает на душе, тянет достать любимую чашку, старая привычка. Заварила чай, глянула в окно — а там фонарь. Не жёлтый, не белый, а какой-то тоскливый, как из плохого сна. Мелочь, но вот так.
Потом подумала: Нет, нельзя так. Это же моя семья. Я ведь центр, я — огонь. Ну кто, если не я, растопит лёд?
– Андрей, может, в воскресенье выберемся за город? Ваня всё звонит — грибы пошли! – Громко, бодро, даже чуть нарочито. Мне хоть слышать себя в такие моменты приятно — будто не могу сдаться.
– Я буду на работе, не получится, – быстро ответил он, не поднимая глаз.
Ну конечно, работа — главное. В последнее время он всё чаще куда-то исчезает на свои бесконечные собрания. Притвориться… Да легко! За столько лет учебники по самообману могу сама писать.
Марине написала — молчит. Игорь обещал позвонить...
А ведь ещё год назад звонили каждый вечер...
Я всё думала: может я что не так делаю? Может, мало внимания уделяю? Или наоборот — слишком много? Тревожно, пусто, нелепо даже...
Я вдруг представила, как бы выглядела фотография сегодняшних меня и Андрея... С двумя разными углами взгляда, без улыбки, каждый с телефоном в руках. И пустота между нами такая видимая... хоть ножом режь.
На плите чайник закипел. Дом будто ждал меня — ждал, чтобы напомнить: всё идёт своим чередом. Только бы не по-настоящему угас огонь...
Вот такое у меня было по осени начало. Не знаю, вам знакомо это чувство? Когда вроде всё ещё есть — семья, стены, даже телефон с «группой» в мессенджере. А вроде и нет — потому что никто уже не слышит.
Я, конечно, упрямая. Терпеть не могу просто сидеть и «смотреть, как всё само собой портится». Если моей семье нужен пинок — я дам. Только… вот кому сначала? Мужу – вряд ли допросишься. Дети? Может, с них и начать.
В воскресенье утром — как заведено с незапамятных времён — на столе блины. Запах разносится по дому, а он вроде пустой. Игорь обещал зайти, Марина «как получится»… Андрей закидывает кофту на плечо и уже прихрамывает к двери.
— Ты куда, Андрей, у меня же блины!
— На работу. Зарплата, смену надо закрыть…
Можно было бы поспорить, перекричать чайник, постучать ложкой по столу — да что толку? Он уходит, не оглядывается. Хлопает дверь. Я стою возле подоконника, поджимаю губы и… выдыхаю. Держимся, Олечка, держимся — кто тебя, кроме тебя самой, обнимет?
Дочь отвечает в чате сердечком. Всё. Игорь не пришёл. Я, как глупая, всё равно накрыла на троих — уже привычка.
— Мам! — звонок по видеосвязи, Марина высвечивается на экране. На фоне окно с каким-то невероятным закатом. — Мам, привет! Как ты там?
— О, солнышко... Всё хорошо, только вот блины без тебя скучно есть.
— Мам, ну что ты, я же приеду вот, на каникулах… — она улыбается, но по глазам вижу — торопится. — Сейчас не могу долго!
— Ладно, доченька, давай, давай… Главное — ты мне позвонила, — пытаюсь вернуть себе бодрость в голосе, но вышло, кажется, неубедительно.
После таких разговоров всегда сердце поднывает — вроде есть связь, а будто чего-то не достаёт. Как заманить её обратно? Каким словом?
Я решаю: нужно что-то менять! Хватит этих прозрачных намёков, время для маленького подвига. Беру блокнот, пишу: «Семейные новости!».
Название глупое, детей когда-то такие штучки веселили… А вдруг?
В общий чат бросаю объявление:
– Дорогие мои, у меня идея! Каждую неделю — новая фотография: кто что приготовил, кто с кем на прогулку вышел, кто кота научил чему-нибудь. Хоть по картинке в неделю, главное — вместе!
«Мама, ты милая, правда…» — приходит от Марины.
Игорь пересылает рецепт торта (купленного в магазине — я это сразу вижу).
Невестка ставит смайлик.
И всё. Вот так, одной строчкой, они всё и закрывают. Без энтузиазма, лишь бы отделаться. И тишина.
До чего же больно осознавать — я одна. Семья — только в архиве, в воспоминаниях, в растрескавшейся фотографии на холодильнике. Больше нигде.
На работе я всё чаще задумываюсь: может, я и правда перегибаю?
А вечером Андрей возвращается поздно, переходит на цыпочках через коридор, чтобы не тревожить меня разговорами.
***
В морозилке стоит пирог — достану его на праздник, но… опять все будут глядеть телефоны, натужно улыбаться, а ты… ты опять почувствуешь себя лишней за собственным столом.
— Может, ну их, эти праздники? — шепчу самой себе, перебирая старые альбомы. — Всё равно ж не радуют…
И всё же — не могу. Как бы ни было, греет меня мысль: если не я, то никто.
Кажется, так у всех… правда? Не у меня одной?
На свой день рождения я решила не устраивать в этот раз ничего особенного. Пусть будет тихо — чай, пирог, возможно, свеча. Не ради фотографий, не из-под палки. Просто… будет.
Утро было тревожным. Прямо с самого пробуждения чувствовала: тяжесть в груди, какое-то нервное ожидание.
Андрей с утра на кухне стоял — редкость. Обычное «с днём рождения», мимолётный поцелуй в висок — и опять глаза в телефон. Ни былой радости, ни даже суеты. Только бытовая добросовестность. В ответ я лишь кивнула — будто гостья, не жена.
К обеду подошёл Игорь с женой. Они принесли маленький свёрток — красиво завернутый, даже лента с птицами.
— Мамуля! Поздравляю! — обнял на автомате, будто между остановками в метро.
Невестка притихшая, улыбается напряжённо. Потом пришла и Марина — опоздала, значит всё нормально, как всегда. За столом сели, как хорошо воспитанные чужие люди.
Я поднимаю бокал, хочу что-то сказать, вспомнить забавный случай, анекдот, да душа пустая — слова не идут. В комнате тепло, а внутри у меня как на сквозняке.
— Мам, как ты тут, без нас? — спрашивает вдруг Марина.
Я улыбаюсь, под плотной плёнкой внутри всё сжимается:
— Да как… живу. Всё, как у всех...
Сын скользит взглядом по экрану телефона. Андрей кивает строго, не отрываясь от своих мыслей. Я смотрю на фотоаппарат в углу — стоит забытый, обидно даже.
— Ну что, сфотографируемся? — спрашиваю, хотя заранее знаю ответ.
— Мам, может без фоток, а? — Марина тянет губы в улыбке, которая не доходит до глаз.
Вот тут во мне что-то треснуло. На глазах почему-то навернулись слёзы, такие детские, прозрачные, стыдные. Я сжимаю платок в кулаке, не могу больше здесь сидеть.
— Спасибо, что пришли… Мне нужно на минутку… — пролепетала и как во сне вышла на улицу. Куда глаза глядят.
Вечер. Двор, птичий клёкот над крышами. Я сажусь на скамейку у подъезда, разглядываю свои загрубевшие руки. Всё правильно — праздник, который не в радость, всем надоело, дети выросли, выходит, и я больше не нужна…
Позади скрипнула дверь, я не оборачиваюсь. Кто угодно — только бы не Андрей со спокойным лицом. Но это не он.
— Ольга Александровна… Можно? — знакомый голос. Я вздрагиваю: невестка.
Она подходит, осторожно присаживается рядом. Долго молчит — и я не трогаю тишину.
— Знаете, вы, наверное, обижаетесь, что я мало прихожу, — тихо говорит она и смотрит куда-то в сторону. — Но мне правда непросто… Ваша семья такая… настоящая. У вас тут всегда особое, своё... И я — всегда боялась, что не впишусь.
Я удивляюсь:
— Как это? А мы ведь рады тебе… я думала, наоборот — стараюсь всё для всех…
— Да, но иногда… — Она морщится, подбирая слова. — Иногда ожидания пугают. Кажется, вот-вот ошибёшься — кто-то огорчится, кто-то подумает не то. Честно сказать — мне иногда хочется не быть на фотографиях. Просто быть собой.
Я молчу, а сердце стучит громко-громко. Никогда не думала с этой стороны. Пока я боролась за семейную картинку, других перетягивала как узел — добрыми намерениями. А у каждого свой страх. Своя усталость, свои мечты о «просто так, без задания».
— Я сама часто не знаю, как себя вести, — признаюсь, — боюсь ошибиться, обидеть кого-то… Всё время кажется: вот, если чуть-чуть сильнее соберёшь, если попросишь, если фотоаппарат достанешь — все вспомнят, как было раньше... А не выходит.
Она улыбается грустно:
— Да. Мы взрослые, просто все пытаемся быть идеальными. А хочется иногда просто чай попить — никто не фотографирует, никто не спрашивает: «А ты что-то чувствуешь?» Просто чай. Просто встреча...
Сижу, чувствую, как стало легче — знакомо вдруг, по-человечески. Мы обе просто устали от идеала. Просто хотим быть живыми.
Долго молчим — кажется, нашлись.
Может быть, я попробую отпустить? Хотя бы чуть-чуть… Не ради снимка, а просто — побыть рядом. Без спектакля…
Возвращаться домой было уже легче. Небо чуть посветлело, даже воздух стал мягче, будто я впервые за долгое время вдохнула по-настоящему. Невестка шла рядом, не спеша, плечо к плечу. Молча, но этого оказалось достаточно — маленькое новое “вместе”.
Дома семья уже потихоньку собиралась расходиться. Никаких обид, скандалов — тихий, разряженный воздух. Марина быстро сунула мне на прощание коробочку — “чай с лавандой, сама заваривай, мам!” — и побежала. Андрей что-то буркнул про усталость.
— Мам, прости, — неожиданно сказал Игорь у двери, — я мало звоню. Мы всё как-то… крутимся. Не знаю даже… — Он замялся, глаза бегают.
Я погладила его по плечу, не стала давить. Мир изменился, и мы — тоже. Не чужие. Просто новые.
Когда за всеми закрылась входная дверь, я вдруг не почувствовала привычную пустоту. Было непривычно спокойно. Как после грозы: всё ещё влажно, пахнет обновлением, но больше не давит.
Тогда я сделала необычное для себя — не стала ни убирать со стола, ни укорять себя за обиду. Просто заварила тот самый чай с лавандой, села у окна и стала дышать.
А если исчезла та, прежняя “идеальная семья” — что ж… Пусть будет новая. Я — не только мама-фотограф. И не дирижёр. Я могу быть просто собой. Значит, и мои родные могут быть просто собой.
На следующий день я набрала Марине:
— Доченька… Хочешь, погуляем вдвоём? Без фотоаппарата, без разговоров “о жизни”, просто так.
Она даже растерялась:
— Хочу... Очень хочу, мам.
Андрея не трогала, даже не стала спрашивать ни про что “главное”. Просто принесла кусок пирога, села рядом — молчали, смотрели новости. Без разговоров, без попытки вытянуть из него душу. И стало легче. Без принуждения он стал чаще заходить на кухню — просто так, за чаем.
Игорю я написала утром смешную фразу — он ответил тут же, коротко, улыбкой. Раньше бы ждала общения, теперь поняла: для нас, сейчас, — это и есть связь.
Потихоньку всё стало меняться. Не быстро, не на показ, не для чужих глаз — для себя. Пару раз я гуляла с невесткой — она что-то рассказывала, я слушала. Без оценок. И главное — не надо было никого фотографировать. Вместо снимков остались воспоминания — тёплые, настоящие.
Через месяц мы все встретились у меня. Не на праздник, не по расписанию — просто захотелось. Кофе, пицца, разговоры вполголоса — кто-то рассказывал смешное, кто-то молчал.
И тут… Игорь вдруг вытаскивает телефон и говорит:
— Мам, а давай селфи на память?
Вот оно. Не для альбома, не для “идеала” — а для нас самих.
Мы все в кадре: и Андрей с лукавой улыбкой, и Марина босиком, и невестка моя, и я… Я с какой-то новой улыбкой — спокойной, без страха. Кажется, впервые за долгое время.
Быть вместе — не только на фотографиях, а просто... быть. В этой простой истине и есть настоящее счастье.
Иногда нужно отпустить что-то внешнее, чтобы осталось главное — тепло, поддержка, живое присутствие. Даже если на фотографиях мы не всегда улыбаемся — мы всё равно вместе. Просто... по-другому, но по-настоящему.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍