Непрошеный визит
Я проснулась от звука каблуков, цокающих по больничному линолеуму. Они приближались — размеренно, уверенно, словно их обладательница точно знала, куда и зачем идёт. А потом я услышала этот голос.
— Палата номер шесть? Там моя невестка родила. Хочу внука увидеть.
Голос Зинаиды Михайловны я узнала бы из тысячи — командный тон, не терпящий возражений, с характерными певучими нотками, которые появлялись, когда она хотела кого-то "обаять".
— Посещения только с четырёх до шести, — возразила медсестра.
— Милочка, — протянула свекровь, — вы не понимаете. Я проделала путь в триста километров. Неужели вы меня не пустите?
Я инстинктивно натянула одеяло до подбородка и покосилась на прозрачную кроватку справа от меня, где спал мой новорождённый сын. Роды были тяжёлыми — тридцать шесть часов схваток, и вот только вчера к вечеру он наконец появился на свет. Я ещё не успела как следует его рассмотреть, а некоторые части моего тела до сих пор отказывались повиноваться после пережитого.
— Доченька, вы же войдёте в моё положение, — продолжала давить Зинаида Михайловна. — Буквально на пять минуточек, я только взгляну на внучка и всё.
Судя по звуку шагов, медсестра сдалась. Я лихорадочно поправила волосы, натянула больничную рубашку повыше, пытаясь скрыть следы от капельницы.
Дверь распахнулась.
— Ну здравствуй, Таня, — свекровь стояла на пороге, как всегда безупречная: уложенные волосы с рыжеватым оттенком, строгий костюм, туфли на каблуке, несмотря на дорогу.
— Здравствуйте, Зинаида Михайловна, — мой голос прозвучал хрипло. — А где Игорь?
Свекровь отмахнулась, проплыв в палату и направившись прямиком к кроватке.
— На работе, где же ещё? Я сама приехала, как только узнала. Ох, какой сладкий!
Она склонилась над кроваткой, и я невольно подалась вперёд, готовая защищать ребёнка. От собственной свекрови — как абсурдно.
— Вылитый мой Игорёшенька в младенчестве! — воскликнула она, и на мгновение её твёрдое лицо смягчилось. — Такой же лобик, такой же носик! И подбородочек... Ну просто одно лицо!
Похож-то похож, но мне показалось, что он больше напоминает моего отца. Спорить, впрочем, не было сил.
— Как назвали-то? — спросила свекровь, не отрывая взгляда от малыша.
— Мы ещё не решили, — честно ответила я. — Хотели с Игорем вместе выбрать, когда он приедет.
Зинаида Михайловна выпрямилась так резко, словно её ужалили. Она повернулась ко мне, и её взгляд снова стал жёстким.
— Как это не решили? Ребёнку уже почти сутки, а имени нет? — она покачала головой. — Нет-нет, так не пойдёт. Ребёнка назову я.
Я моргнула, не веря своим ушам.
— Простите?
— Ребёнка назову я, — повторила она отчётливо. — Я его бабушка, мать его отца. В нашем роду всегда так было — имя первенцу выбирает старшая в семье. А это я.
Я оторопело смотрела на неё, не находя слов. В голове мелькали смутные воспоминания о том, как Игорь однажды упоминал какую-то семейную традицию, но я не придала значения. Казалось, это была просто история, а не руководство к действию.
— Зинаида Михайловна, — начала я осторожно, стараясь не показывать раздражения, — я думаю, мы с Игорем сами решим...
— Николай, — отрезала она. — В честь моего отца. Прекрасное имя, сильное, мужское. Коля. Коленька.
Она произнесла это таким тоном, словно вопрос был решён.
И тут малыш заплакал — резко, пронзительно, будто почувствовал напряжение. Я дёрнулась к нему, но Зинаида Михайловна оказалась проворнее. Она ловко подхватила ребёнка и прижала к груди.
— Тише, Коленька, бабушка здесь, — заворковала она, покачивая его, как будто делала это всю жизнь.
А я смотрела на них, чувствуя, как внутри поднимается волна такой ярости, что на глаза навернулись слёзы.
Праздник со вкусом полыни
Через три дня нас с малышом выписали. Игорь так и не приехал — "срочные дела на работе", как он объяснил по телефону. Зато Зинаида Михайловна не отходила от меня ни на шаг, взяв на себя роль и сопровождающего, и организатора выписки.
А ведь я так мечтала об этом дне — как муж встретит нас с охапкой цветов, как мы втроём поедем домой, как будем долго сидеть над кроваткой, не веря своему счастью.
Вместо этого у больницы нас ждало такси, заказанное свекровью, а дома — накрытый стол и толпа родственников со стороны мужа, которых я едва знала.
— Поздравляем с Николаем! — раздавалось со всех сторон, пока я, всё ещё слабая после родов, пыталась улыбаться и держать на руках закутанного в одеяло малыша.
— Спасибо, но мы ещё не выбрали имя, — повторяла я, но меня словно не слышали.
— Какой крепкий малец, вылитый дед Николай!
— Коля будет таким же высоким, как прадед!
— У Николая Игоревича глаза дедовские, точно тебе говорю!
Я поймала взгляд свекрови — торжествующий, уверенный. Она стояла в центре гостиной, принимая поздравления, как будто это она родила.
— А где Игорь? — спросила я, когда гомон немного стих.
— Задерживается, — отмахнулась Зинаида Михайловна. — Давай малыша мне, тебе нужно отдохнуть.
Она протянула руки, и я машинально отступила на шаг.
— Нет, спасибо. Мне нужно его покормить. Извините.
Я повернулась и пошла в спальню, чувствуя на себе недоумённые взгляды гостей и тяжёлый взгляд свекрови. Закрыв за собой дверь, я наконец-то перевела дух.
Малыш заворочался в одеяле, и я посмотрела на него — такого маленького, беззащитного, с крошечными пальчиками и пушком волос на макушке.
— Прости, родной, — прошептала я, прижимая его к груди. — Это не то, как я представляла твоё возвращение домой.
В дверь тихонько постучали, и на пороге появился Игорь — в костюме, с букетом белых роз и виноватой улыбкой.
— Прости, что на выписку не приехал, — он поцеловал меня в щёку и осторожно заглянул в одеяло. — Ух ты. Это же наш...
— Сын, — подсказала я. — Наш сын.
Игорь осторожно коснулся щеки малыша пальцем.
— Он прекрасен, — прошептал муж. — Как ты? Я слышал, было тяжело.
— Было, — я попыталась улыбнуться. — Твоя мама сказала, что назовёт ребёнка Николаем. Ты знаешь что-нибудь об этом?
Лицо Игоря изменилось — он отвёл взгляд, и я сразу поняла: знает, и давно.
— Понимаешь, — начал он осторожно, — у нас в семье действительно есть такая традиция...
— И ты не посчитал нужным обсудить это со мной до родов? — мой голос дрогнул.
— Я думал, мама преувеличивает значение этой традиции, — пробормотал он. — Не хотел тебя беспокоить...
— Беспокоить? — я почувствовала, как к горлу подступает ком. — Игорь, речь идёт об имени нашего ребёнка! Это не мелочь, это то, с чем ему жить всю жизнь!
Дверь распахнулась без стука. На пороге стояла Зинаида Михайловна, сияющая улыбкой.
— Вот вы где! Ну как, любуетесь Коленькой? Я уже всем документы на имя приготовила, завтра пойдём в ЗАГС регистрировать.
Я посмотрела на мужа, ожидая, что он вмешается, скажет матери, что это наше решение. Но Игорь только виновато улыбнулся и пожал плечами, будто говоря: "Ну что тут поделаешь?"
И тогда что-то внутри меня оборвалось. Как верёвка, натянутая до предела.
Тихий бунт
— Нет, — сказала я, и собственный голос показался мне чужим. — Нет, Зинаида Михайловна. Никакого Николая.
Свекровь моргнула, как будто не расслышала.
— Что ты сказала, милая?
— Я сказала — нет, — я встала, прижимая малыша к груди. — Мы с Игорем сами выберем имя нашему сыну.
Лицо свекрови окаменело.
— Таня, я понимаю, у тебя послеродовой период, гормоны, — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. — Не стоит сейчас принимать такие решения. Лучше отдохни.
— Я предельно ясно выражаюсь, — я повернулась к мужу. — Игорь, скажи своей матери, что мы сами выберем имя.
Муж переводил взгляд с меня на мать и обратно, явно не зная, что делать.
— Может быть, мы всё-таки рассмотрим вариант Николай? — предложил он робко. — Хорошее ведь имя...
— Не в имени дело! — я почувствовала, как закипают слёзы. — Дело в том, что это наш ребёнок, а не бабушкин трофей!
Зинаида Михайловна побагровела.
— Семейные традиции нужно уважать! — щеки свекрови покрылись красными пятнами. — А ты их втаптываешь в грязь!
Во мне что-то надломилось. Накопившаяся усталость и боль выплеснулись наружу, как содержимое переполненной чашки.
— Уважать? — я издала какой-то странный звук, нечто среднее между всхлипом и смехом. По лицу потекли горячие слезы. — Три дня назад я тридцать шесть часов рожала. У меня швы не зажили. Я не сплю, не ем нормально. А вы... Вы ввалились в палату без приглашения, забрали у меня новорожденного, дали ему имя без моего согласия, потом затащили в квартиру толпу чужих людей, хотя мне даже ходить тяжело... И теперь обвиняете МЕНЯ в неуважении?
Из пеленки послышался тонкий, отчаянный писк. Малыш дернул ножками, сморщил личико и разразился оглушительным плачем.
— Видишь, что ты делаешь? — прошипела свекровь. — Ребёнок плачет из-за тебя!
Это было последней каплей.
— Выйдите, пожалуйста, — я постаралась говорить спокойно. — Мне нужно покормить сына. Игорь, проводи, пожалуйста, гостей. Я очень устала.
Зинаида Михайловна открыла рот, чтобы возразить, но Игорь, неожиданно для меня, взял её под локоть.
— Мама, пойдём, — сказал он тихо. — Тане нужно отдохнуть. Завтра всё обсудим.
Когда они вышли, я опустилась на кровать, чувствуя, как колотится сердце. Что теперь будет? Смогу ли я противостоять этой женщине, которая привыкла, что всё идёт по её плану?
Малыш причмокнул губами, и я поднесла его к груди. Он сразу притих, сосредоточившись на еде.
— Не бойся, маленький, — прошептала я. — Я не дам тебя в обиду. Даже твоей бабушке.
Если вам понравилось, нажмите на палец вверх и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.