В Южной Корее официально проживает более 34 000 перебежчиков из КНДР. И большинство из них стараются не говорить, откуда они на самом деле.
Почему? Потому что им не верят, их боятся, их жалеют или просто не знают, как с ними общаться.
Они не герои и не враги. Просто — те, кому удалось выбраться.
И теперь они пытаются начать жизнь с нуля — в стране, которая одновременно кажется и родной, и совершенно чужой.
Путь северокорейского перебежчика
Чаще всего путь перебежчиков начинается с Китая.
Граница между КНДР и Китаем — длинная, плохо охраняемая, особенно зимой, когда реки замерзают. И попасть туда — проще, чем может показаться.
Особенно это касается женщин. Они реже вызывают подозрения. Их пускают под видом сезонных работниц, родственниц, временных посетительниц.
В приграничных районах Китая есть целые посёлки, где живут северокорейцы. Кто-то действительно приезжает “на заработки” — чтобы потом вернуться.
А кто-то — остаётся. Скрывается. Живёт в тени. И уже оттуда — через длинные и опасные маршруты — перебирается в Южную Корею.
Тайно, с помощью посредников. Иногда — через Лаос и Таиланд. Некоторые годами живут нелегально, прежде чем решаются сделать последний шаг.
Добро пожаловать домой?
Для меня было открытием, что Южная Корея не признаёт КНДР как отдельное государство. А значит, любой северокореец — формально гражданин Республики Корея.
Когда северокореец приезжает в Южную Корею, ему нет необходимости рассказывать как плохо ему жилось на Севере. Никаких прошений, судов, убежища — просто обмен документов.
И человек получает южнокорейский паспорт. На бумаге — всё просто. На деле — совсем другая история.
Жизнь сначала: центр Ханавон
Всех перебежчиков сначала проверяют на факт тайного агента. Если подозрений нет, его направляют в центр адаптации — Ханавон.
Обучение длится около 12 недель. Их учат буквально всему:
- как снять жильё,
- как пользоваться телефоном и банкоматом,
- как платить счета,
- как говорить, чтобы “не палиться акцентом”,
- как устроиться на работу.
- как не попасться мошенникам (вот это самое важное обучение, тк очень много северокорейцев становятся легкой добычей мошенников)
После выпуска государство предоставляет:
- 8 млн вон единоразовой базовой помощи (~5,5 тыс $, на самом деле это не такая большая сумма для Южной Кореи. Тк минимальная зарплата ~2тыс.$)
- субсидии на жильё (северокорейцам не нужно платить большой залог, аренду квартиры бОльшую часть покрывает государство, остается оплатить ~30% от ежемесячной аренды и коммунальные услуги. Квартиры предоставляют в обычных домах среднего класса, в которых живут и обычные корейцы)
- бесплатную медицину,
- психологическую помощь.
С одной стороны это щедрая помощь (учитывая, что в Ю. Корее социальная поддержка пожилых, многодетных семей, детей оставляет желать лучшего). Но чувство “я свой” от денег не появляется. И в этой статье я постараюсь объяснить почему.
Почему перебежчики молчат
Многие северокорейцы, даже получив паспорт и гражданство Южной Кореи, предпочитают не раскрывать своё происхождение.
Они не рассказывают об этом на работе, не делятся с соседями и, что особенно поразительно, иногда даже скрывают это от собственных детей.
Причина проста : предубеждение.
К перебежчикам в Южной Корее относятся с настороженностью. Даже при наличии южнокорейского гражданства им часто сложнее устроиться на работу, чем иностранцам из других стран.
Работодатели боятся «непонятных» людей, трудностей в коммуникации, культурных различий. Кто-то просто не хочет «рисковать».
Поэтому многие делают всё, чтобы не выделяться. Они представляются этническими корейцами из Китая, чтобы избежать лишних вопросов и косых взглядов.
Некоторые отказываются от государственной помощи — лишь бы не раскрывать, кто они на самом деле.
Их выбор — жить тише, незаметнее, не как «перебежчик», а как «просто человек».
Да, к корейцам из Китая отношение тоже не идеальное, но им проще найти работу, легче адаптироваться, и они не вызывают такого напряжения.
Об этой теме подробно и понятно рассказывает кореевед Андрей Ланьков — я с огромным интересом слушаю его лекции и интервью.
Многие детали в этой статье — как раз из его рассказов и наблюдений, которые помогают увидеть другую сторону жизни в Корее.
Работа: далеко не мечта
Работу северянам в Южной Корее найти сложно. На госслужбу не берут. В офисы — крайне редко. Чаще всего работа физическая, где не нужно много думать — заводы, доставка, уборка, кухня.
Иногда — некоммерческие организации, где помогают таким же.
Очень немногие становятся публичными: выступают в медиа, делятся историями, ведут блоги. Но большинство — просто живут. Работают. Молча. Не привлекая внимания.
А некоторые возвращаются
Да, бывают случаи, когда перебежчики возвращаются в Северную Корею. Причины — одиночество, тоска, давление, несбывшиеся надежды.
Один из вернувшихся в Северную Корею сказал:
“Я понял: нигде не лучше. Но здесь хотя бы моя родина.”
Такие случаи редки, но они есть — и они очень многое говорят.
Не всегда жизнь на Юге оказывается тем спасением, которого человек ждал.
Оказавшись в свободной стране, где всё незнакомо, где ты чувствуешь себя чужим, где нет поддержки. Некоторые начинают скучать даже по строгости и предсказуемости режима.
Для кого-то возвращение — это вынужденный шаг, для кого-то — попытка снова стать “понятным” для окружающих.
Но чаще всего это знак того, как глубоко может ранить чувство оторванности — даже если ты физически на свободе.
Общество с подозрением и памятью войны
Для южнокорейцев слово «Север» до сих пор несёт тень страха и исторической травмы. Корейская война официально так и не закончилась — до сих пор между двумя Кореями лишь перемирие, а не мирный договор.
В этом контексте северокорейцы воспринимаются не просто как иностранцы, а как «потенциальные шпионы», «жертвы промывки мозгов» или «непредсказуемые люди».
Даже если человек на деле мирный и хочет просто работать, к нему всё равно относятся с напряжением.
Южнокорейцы боятся: «А вдруг он агент?» Или: «А вдруг у него странные взгляды?»
Даже у молодёжи — поколения, выросшего после войны, — эти опасения порой живут на подсознательном уровне.
Вывод
С одной стороны— южнокорейцев тоже можно понять. Север — сосед непредсказуемый, и у каждого в памяти — отголоски войны.
Даже если человек родился через поколение после этих событий, подозрение к “северянам” всё равно где-то рядом. Это не злоба, не агрессия — скорее, тревожная настороженность, которая передаётся по наследству.
Но с другой стороны — перебежчик — это не про политику. Это про человека. Про выбор. Про страх. Про надежду на нормальную жизнь.
Про тех, кто вышел из тени, но так и не стал “своим”.
В следующей статье я продолжу тему перебежчиков и расскажу, как живут женщины и подростки из КНДР, попавшие в южнокорейские школы и институты. Почему адаптация оказывается тяжелее, чем кажется?
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующую статью💛
➡️ДЗЕН - здесь больше видео и влогов о жизни в Южной Корее и нашей интернациональной семье
➡️ТЕЛЕГРАММ— здесь наши повседневные будни в режиме реального времени