Сломанные надежды
Сижу в съемной однушке на окраине Воронежа, тридцать два квадрата с видом на гаражный кооператив и облезлую трансформаторную будку. На столе - исковое заявление о расторжении брака. Сухие казенные фразы, от которых веет холодом: «...считаю дальнейшую совместную жизнь невозможной...»
Семь лет вместе, как один день. И вот так всё заканчивается?
Когда-то мы с Мариной были счастливы, по крайней мере, мне так казалось. Но кого я обманываю? Последние пару лет наши отношения медленно остывали. Начиналось с ерунды: она больше не спрашивала, как прошёл мой день. Я перестал делиться рабочими проблемами. Ужины в тишине, каждый в своём телефоне. Ночи, когда мы лежали по разным краям кровати, будто между нами стена.
«Андрей, нам нужно что-то менять», — Маринка сказала это в конце февраля, когда за окном метель, а в квартире — могильная тишина. «Я так больше не могу, задыхаюсь. Нам нужно встряхнуться или всё, конец».
Помню, как внутри всё перевернулось: она всё ещё хочет попытаться, не списала нас со счетов! Я готов был горы свернуть.
— Давай уедем, — выпалил я. — К чёрту всё, начнём с нуля.
У неё даже глаза загорелись:
— Ты серьёзно?
— Абсолютно! Хоть на край света.
— Знаешь, — она мечтательно улыбнулась, — я бы хотела к морю. В прошлом мае у нас была такая потрясающая неделя в Сочи, помнишь? Каждое утро завтракать под шум прибоя, вечерами гулять по набережной...
Мы тогда сняли номер в санатории, как студенты зажигали на диком пляже, ловили крабов, целовались под волнами. После долгих месяцев отчуждения это было как глоток свежего воздуха.
— Сочи так Сочи, — решительно кивнул я. — Давай рванём к морю.
На следующий день мы уже сидели перед компом, выбирая варианты квартиры. Цены кусались, особенно если с видом на море. Но разве можно экономить на спасении семьи?
— Слушай, а мы могли бы продать нашу квартиру, — предложил я. — Вложимся в сочинскую, возьмём ипотеку на остаток.
Она как-то странно посмотрела:
— Но это же твоя квартира от бабушки... Ты уверен?
— Наша квартира, — поправил я. — Какая разница, где жить? Главное — счастливыми.
Хрущёвку продали быстро, даже торговаться не пришлось — двушка в центре Воронежа, район приличный, метро рядом, школа во дворе. За пять с половиной миллионов ушла влёт. Деньги обернулись первоначальным взносом на квартиру в новостройке в Дагомысе. С балкона действительно море виднелось, правда, если высунуться под определённым углом.
Я уволился, хотя шеф предлагал удалёнку. Марина тоже заявление написала.
Весь март кружили по квартире в каком-то предотъездном угаре. Паковали коробки, выбрасывали хлам, составляли списки, что взять с собой, а что продать. Марина снова начала обнимать меня по утрам и даже напевать что-то в душе.
— Через пять дней, Андрюшка, — шептала она, прижимаясь. — Представляешь?
А за два дня до отъезда всё рухнуло.
Вернулся пораньше, захватил её любимые цветы и шампанское — хотел устроить прощальный ужин. Дверь в квартиру открыта, в коридоре — два чемодана и спортивная сумка.
— Что, уже собралась? — улыбаюсь я, не чуя подвоха.
— Нам надо поговорить, — она стояла у окна, не оборачиваясь.
Дальше как в дурном сне. Обрывки фраз, которые отказывался понимать мозг. «Не могу так больше», «должна быть честной», «давно решилась».
— Ты... уходишь? — я всё ещё не верил.
— Полгода назад встретила человека. Думала — мимолётно, пройдёт. Поэтому и пыталась наш брак реанимировать. Но не смогла себя обмануть.
— А переезд? Квартира в Сочи?
— Я правда хотела начать всё сначала, — она наконец повернулась, глаза сухие. — Думала, смогу забыть. Не вышло. Прости.
Стою, как дурак, букет в одной руке, шампанское в другой.
— А как же квартира у моря? — вырвалось у меня.
— Ты сам решил вложить деньги, — сталь в её голосе. — Я тебя не заставляла. Пыталась спасти наш брак, как могла. Не моя вина, что не получилось.
Дверь хлопнула. На столе остались ключи от сочинской квартиры и копия искового заявления.
Букет в раковину, бутылка об стену. Пять с половиной миллионов под хвост, семь лет жизни коту под хвост, будущее — коту под хвост. Стоп. Какому, на хрен, коту? У нас даже кота не было.
Дно и осколки
Неделю не выходил из квартиры. Отключил телефон, зашторил окна. Пил что-то, заказывал еду, снова пил. Жалкое зрелище.
Спасибо Пашке — вломился, чуть дверь не высадил. Стащил меня с кровати, запихнул в душ, потом в машину.
— Хорош киснуть. Поехали, поможешь мне тачку подшаманить.
Пашка держит автосервис на Машмете, знакомы ещё со школы. Пока я получал юридическое, он уже своё дело открыл.
Полдня я работал руками — крутил гайки, менял масло, подавал инструменты. В голове — карусель из одних и тех же мыслей: как так вышло? почему со мной? за что?
— Слышь, адвокат, — Пашка вытер руки ветошью, закурил, — она тебя развела, как лоха. Ждала, пока ты хату продашь, и свалила.
— Нет, — мотаю головой, — не могла она... Семь лет всё-таки...
— Ага, скажи ещё, семь лет — не срок, — он выпустил дым кольцами. — Слушай, а по закону ничего нельзя сделать? Квартира же бабкина была, до брака ещё.
Горько усмехаюсь:
— Без брачного договора? Без прямых доказательств мошенничества? Когда я сам всё продал, сам деньги вложил? Любой судья пошлёт меня лесом.
Пожил у Пашки пару недель, потом снял эту конуру на окраине. Денег в обрез, работы нет — к старому шефу возвращаться стыдно, а новую искать сил не было.
Ворошил старые фотки на ноуте. Первое свидание — она в дурацкой вязаной шапке с помпоном. Свадьба — скромная, в кругу друзей, зато какие мы счастливые. Последний Новый год — уже натянутые улыбки, пустые глаза...
Правда была в том, что брак трещал по швам уже давно, я просто не хотел этого видеть. Тот переезд был последней отчаянной попыткой склеить разбитое.
Вечером позвонил матери. Два года не общались — она Марину сразу невзлюбила, а я встал на дыбы, как упрямый пацан.
— Андрюша? — тихо спросила мать. — Что случилось?
И я разревелся, как в детстве, когда коленку разбил.
Новые берега
Через три недели я собрался и подал встречный иск. Марина имела право на развод, но не на квартиру, купленную на деньги от продажи моего личного имущества.
Пришлось восстанавливать все документы, доказывать, что воронежская квартира досталась мне до брака. Подготовил бумаги, подтверждающие, что сочинская куплена именно на эти деньги.
Мать одолжила на адвоката — толкового, с опытом в таких делах. Поначалу он не давал больших надежд:
— По закону имущество, нажитое в браке, делится пополам. Но мы попробуем добиться компенсации. С учётом того, что основные средства были вашими добрачными, суд может встать на нашу сторону.
На заседании Марина явилась с новым хахалем — лощёный тип в модном костюме, на пальце печатка с камнем. Я на него даже не злился — просто стало как-то пусто внутри.
Судья, немолодой мужчина с залысинами и усталым взглядом, долго изучал документы, прежде чем заговорить:
— Суд рассмотрел все предоставленные материалы. Учитывая, что квартира в Воронеже была получена ответчиком в наследство до заключения брака, признаем его право на компенсацию части вложенных средств.
Марина вскочила:
— Но мы же вместе решили!
— Тем не менее, — судья строго посмотрел на неё поверх очков, — факт трансформации личного имущества подтверждается документально. Суд постановляет: взыскать с истицы компенсацию в пользу ответчика — 65% от его доли в приобретённой квартире.
Я перевёл дыхание. Не всё, конечно, но хоть что-то.
Марина догнала меня в коридоре:
— Доволен? — голос дрожит от злости.
— Нет, — отвечаю честно. — Но так будет по-честному.
— А если бы я забеременела? — она почти прошипела. — Ты бы и тогда судился?
Смотрю на неё — и внутри пусто. Совсем чужой человек.
— Ты не беременна, — говорю ровно. — И не будешь. По крайней мере, от меня. Прощай.
Пашка ждал в своём потрёпанном "Форде".
— Ну чё, отбился?
— Да, — киваю. — Теперь можно и жить начинать.
— В Сочи махнёшь? — он прикуривает, не глуша мотор.
— Да на фиг это Сочи сдалось, — отмахиваюсь. — Тут, в Воронеже, останусь. Работа была, друзья есть, мать здесь...
Через пять месяцев я взял ипотеку и купил однушку в новостройке на Шишкова. Вернулся в юридическую фирму — шеф только хмыкнул: «Жизнь — полосатая зараза, бывает». Втянулся в работу, стал больше тренироваться, записался на курсы английского.
А вчера в «Гармошке» столкнулся с девчонкой — рыжая, веснушки, смешно морщит нос, когда смеётся. Разговорились. Номерами обменялись.
Мать говорит, я повзрослел. Может, и так. Понял одно: когда всё теряешь, начинаешь ценить то, что раньше не замечал. Друзей, которые вытащат из любой ямы. Мать, которая примет, даже если ты был сволочью. Работу, которая не только деньги приносит, но и удовольствие.
И ещё: мир не заканчивается, когда рушится то, что считал своим миром. Открываются другие двери.
А у вас был опыт, когда пришлось отдать всё ради отношений? Как вы справились, когда отношения всё равно закончились? Напишите в комментариях — интересно узнать ваши истории.
Если вам понравилось, нажмите на палец вверх и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.