Банкомат мигнул зелёным, выплюнул карточку и замер. Лариса Петровна поправила очки, склонившись к маленькому экрану. Цифры расплывались перед глазами, но это было не из-за плохого зрения. Семь тысяч четыреста рублей. Только вчера она мысленно распланировала, как потратит пенсию — тридцать две тысячи, копейка в копейку.
— Извините, вы закончили? — раздался нетерпеливый голос за спиной.
Лариса кивнула, машинально сунула карточку в кошелёк и отошла. Магазинная суета обтекала её, словно речной поток — застрявший в воде камень. Она пыталась вспомнить крупные покупки последнего месяца. Лекарства? Да, но не на двадцать с лишним тысяч же. Продукты? Коммуналка? Что-то не сходилось.
Домой она шла медленнее обычного. Странное чувство тревоги росло с каждым шагом. Семидесятилетняя память иногда подводила, но не настолько же.
Первым делом, переступив порог квартиры, она достала старенький планшет — подарок сына на прошлый день рождения. Игорь тогда подключил онлайн-банк, объяснил, как пользоваться. «Теперь будешь современной бабушкой», — подшучивал он.
Приложение загрузилось не сразу. Трясущимися пальцами Лариса вбила пароль, с третьего раза попав по нужным цифрам. История операций развернулась бесконечной лентой.
«Яндекс.Еда», «Яндекс.Такси», «Кинопоиск», какие-то игры, перевод в «Сбермаркет»... Чужая жизнь, но с её карты. Списания шли почти каждый день — то по триста рублей, то по тысяче, а то и крупнее.
— Господи, — прошептала она, чувствуя, как холодеет внутри. — Что же это такое?
За окном накрапывал мелкий осенний дождик. Где-то на кухне капала вода из плохо закрытого крана. Этот звук теперь казался Ларисе зловещим — словно утекали её деньги, её безопасность, её спокойствие. Она поднялась с дивана и начала мерить шагами комнату.
Мысль пришла внезапно, обожгла изнутри. Игорь. Больше некому. В последнее время он часто заходил, брал телефон в руки якобы что-то настроить. Неужели родной сын?
Она резко остановилась перед фотографией на стене: улыбающийся Игорь обнимает её за плечи. Щёлкнул замок входной двери.
Непрошеный гость
Игорь появился на пороге с пакетом, от которого пахло свежей пиццей. Лариса отступила в глубь коридора, прижимая планшет к груди, будто защищаясь.
— Привет, мам! Ты чего такая? — он скинул обувь, небрежно пнув кроссовки в угол. — Я тут пиццу принёс. Пепперони, как ты любишь.
Лариса молчала, разглядывая сына. Когда он успел так измениться? Под глазами — тёмные круги, волосы давно не стрижены, на футболке какое-то модное изображение, наверняка дорогая. А ведь говорил, что на заводе сократили, денег в обрез.
— У меня пенсия пропала, — наконец выдавила она.
Игорь замер на мгновение, затем слишком быстро отвернулся, принялся распаковывать пиццу на кухонном столе.
— Вот эти списания, — она протянула планшет. — Это ведь ты, да?
Он даже не взглянул на экран. Дёрнул плечом, словно отгоняя надоедливую муху.
— Я временно использую твою карту, — произнёс он буднично, но голос предательски дрогнул. — Всё равно ты её только на сберкнижку кладёшь. А мне сейчас туго. Я верну потом, когда дела пойдут.
Буря эмоций захлестнула Ларису — обида, недоверие, страх. Как объяснить ему, что эти деньги — её последняя опора? Что без них она чувствует себя беззащитной?
— Игорь, это мои деньги, — сказала она тихо. — Я на них живу. На лекарства, на еду...
— Да ладно, мам, — он наконец повернулся к ней, в глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение. — У тебя же всё есть. Крыша над головой, пенсия регулярно. А мне сейчас реально нужно. Я в одном проекте участвую, через месяц-два раскручусь, верну всё с процентами.
Лариса смотрела на него и видела не взрослого мужчину сорока двух лет, а маленького мальчика, который клянчил у неё деньги на мороженое. Только теперь ставки выросли.
— Я не давала тебе разрешения, — голос дрожал, но она продолжала. — Ты взял без спроса.
— Боже, мам, — Игорь нервно рассмеялся. — Кто ещё возьмёт, если не родной сын? Я что, чужой человек? Ты вообще понимаешь, что я в яме?
Он резко сел на табурет, опустив голову. Плечи поникли, и Ларисе на мгновение стало его жаль. Может, правда нужно? Может, помочь? А потом вспомнила цифру на экране банкомата. Семь тысяч и маленькая жизнь до следующей пенсии.
— Поешь пиццу, — сказал вдруг Игорь, поднимаясь. — Мне бежать надо. Дела ждут.
И прежде чем она успела что-то ответить, он уже застёгивал куртку в прихожей.
В тени недоверия
На следующее утро Лариса решилась. Надела своё лучшее синее платье, уложила седые волосы и отправилась в банк.
Очередь двигалась медленно. Вокруг сновали молодые люди с телефонами, а она терпеливо ждала, сжимая в руке потёртый паспорт. Когда подошла её очередь, к Ларисе вышла молоденькая девушка с аккуратным бейджиком «Анастасия».
— Здравствуйте! Чем могу помочь? — улыбка у девушки была профессионально вежливой.
— Понимаете, с моей карты пропадают деньги, — начала Лариса, неловко опустившись на стул. — Я не делала этих покупок.
Анастасия кивнула с таким видом, будто слышала подобное десятки раз за день.
— Ваша карта с вами? Давайте посмотрим историю операций.
Лариса протянула карту и паспорт. Девушка принялась что-то печатать, изредка поглядывая на экран.
— Да, вижу списания. Яндекс, онлайн-сервисы, доставка еды, — она подняла глаза на Ларису. — Судя по всему, карта подключена к чужому устройству. Кто-то использует её данные через телефон или компьютер.
— Это мой сын, — тихо произнесла Лариса. Сказать это вслух оказалось невероятно тяжело, словно она предавала Игоря. — Он без спроса...
Анастасия деликатно кашлянула.
— Вы давали ему данные карты? Возможно, он подключал вам какие-то сервисы?
Лариса вспомнила, как Игорь настраивал ей онлайн-банк, просил продиктовать цифры с карты. «Для твоего же удобства, мам» — говорил он тогда.
— Да, помогал с приложением банка.
Анастасия вздохнула, её профессиональная улыбка слегка потускнела.
— Это усложняет ситуацию. Если вы добровольно передали данные карты родственнику, это не считается мошенничеством в чистом виде. Это... — она подбирала слова, — это скорее семейная ситуация.
Слово «семейная» неприятно резануло слух. Будто у неё в семье неурядицы, будто она сама виновата.
— Что мне делать? — спросила Лариса, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Я не могу так жить. Мне не хватает на лекарства.
Анастасия выпрямилась, лицо её стало серьёзным.
— Я рекомендую заблокировать эту карту и выпустить новую. И главное — никому не сообщать её данные. Даже близким. Особенно близким, — последнюю фразу она произнесла почти шёпотом.
Когда все формальности были улажены, Лариса вышла из банка с ощущением горечи и стыда. Небо хмурилось, обещая дождь. Пожилая женщина медленно брела по улице, размышляя о том, что раньше даже подумать не могла, что придётся защищаться от собственного сына.
На телефоне высветилось сообщение: «Мам, куда ты пропала? Нужно поговорить». Лариса смахнула уведомление и продолжила путь.
Точка невозврата
Вечер выдался холодным. Ветер за окном раскачивал голые ветви старой липы, отбрасывая причудливые тени на стену. Лариса сидела в кресле, укутавшись в плед. Новая банковская карта лежала в ящике комода, надёжно спрятанная под стопкой носовых платков. Две недели прошли в относительном спокойствии — Игорь заходил лишь однажды, был напряжён, но ни о чём не спрашивал.
Телефон зазвонил в половине двенадцатого. Лариса вздрогнула, отложила недовязанный носок и потянулась к трубке. На экране высветилось имя сына.
— Алло, — её голос звучал настороженно.
— Мам, это я, — Игорь говорил быстро, слова сливались. — Слушай, у меня тут ситуация. Мне срочно нужны деньги.
Лариса прикрыла глаза. Она знала, что этот момент наступит.
— Сколько, Игорь?
— Пятьдесят тысяч, — он выпалил сумму на одном дыхании. — Мам, это очень важно. Если не переведёшь — у меня будут большие проблемы. Серьёзные проблемы.
В его голосе звучало отчаяние, но было в нём что-то ещё — нотки манипуляции, которые она научилась распознавать за долгие годы материнства.
— У меня нет таких денег, — тихо ответила Лариса.
— Как нет? — в голосе зазвучала злость. — А пенсия? А накопления? Я знаю, что ты откладываешь.
— Не осталось накоплений, Игорь, — она говорила спокойно, хотя внутри всё сжималось от боли. — Ты забрал почти всё, что было.
На другом конце повисла тяжёлая пауза.
— Ты не понимаешь! — его голос сорвался. — Мне угрожают! Если я не отдам долг, мне конец!
Лариса крепче сжала трубку. Перед глазами пронеслись образы: маленький Игорь, его первый школьный день, выпускной, свадьба, рождение внука, с которым ей почти не давали видеться... Годы, когда она без вопросов отдавала последнее.
— Я не могу, — произнесла она, удивляясь твёрдости собственного голоса. — Больше — не могу.
— Что значит не можешь?! — он почти кричал. — Ты моя мать! Ты обязана помочь!
Эти слова словно разрушили последнюю внутреннюю преграду. Она вдруг отчётливо поняла: нет, не обязана. Не так. Не ценой собственной жизни.
— Прости, Игорь, — Лариса говорила мягко, но решительно. — Я тебя люблю. Но я больше не могу тебя спасать.
Не дожидаясь ответа, она нажала отбой. Телефон тут же зазвонил снова. И снова. Лариса выключила звук и положила трубку на стол.
За окном проехала машина, осветив комнату на мгновение. Странно, но вместо страха и вины, Лариса чувствовала что-то похожее на облегчение. Будто тяжёлый груз, который она несла годами, вдруг стал легче.
Она поднялась с кресла и впервые за долгое время распрямила плечи.
Тихая гавань
Три месяца прошли незаметно. Зима уступила место весне, и солнечные лучи пробивались сквозь тюлевые занавески, рисуя на полу причудливые узоры. Лариса сидела у окна, потягивая ароматный кофе из своей любимой чашки — голубой, с облупившимся краем. Раньше она пила только дешёвый чай, экономя каждую копейку.
На столе лежали два билета в театр. Новая постановка «Вишнёвого сада» — её любимой пьесы. Соседка Валентина согласилась пойти с ней в эту субботу. Раньше такая роскошь казалась непозволительной.
Перемены пришли не сразу. После того звонка Игорь пропал на месяц. Ни звонков, ни сообщений. Лариса переживала, ночами не спала, всё думала — не случилось ли чего? Потом узнала от общих знакомых: жив-здоров, устроился на работу в автосервис. Механиком всегда был хорошим, руки золотые. Только гордость мешала заниматься простым делом.
Лариса отпила кофе, разглядывая прохожих под окном. Молодая мамочка катила коляску, подростки с рюкзаками спешили в школу, пожилой мужчина выгуливал таксу. Обычная жизнь, которую раньше она словно не замечала, погружённая в вечные тревоги.
Телефон тихо звякнул. Лариса надела очки и открыла сообщение. От Игоря.
«Мам, прости. Я всё понял. Теперь я сам себя обеспечиваю. Можно заехать в воскресенье?»
Она смотрела на эти строчки, и что-то тёплое разливалось внутри. Не эйфория, не безоглядное счастье — спокойная радость. Как будто жизнь наконец-то встала на правильные рельсы.
Лариса отложила телефон, не ответив сразу. Это могло подождать. Она встала, подошла к зеркалу и поправила причёску. Из отражения на неё смотрела женщина с морщинками вокруг глаз, но с каким-то новым светом во взгляде.
В последнее время она начала ходить на курсы компьютерной грамотности в местной библиотеке. Завела пару новых подруг. Даже записалась на йогу для пожилых. Планировала небольшое путешествие в соседний город, где не была уже лет двадцать.
Когда-то ей казалось, что жизнь заканчивается с выходом на пенсию. Теперь она понимала — новая глава только началась.
Лариса вернулась к окну и бережно провела пальцами по театральным билетам. Странно, что именно сейчас, когда она перестала жить ради других, окружающие начали относиться к ней с большим уважением. Даже Игорь, похоже, наконец-то повзрослел.
«В воскресенье буду ждать. Испеку твой любимый пирог», — набрала она в ответ и нажала «отправить».
За окном расцветала весна, обещая новый день и новые возможности.