Я с тяжёлыми пакетами поднялась на свой пятый этаж. Лифт, как назло, опять не работал. В подъезде пахло свежей краской — соседи сверху затеяли ремонт. Пальцы онемели от тяжести покупок, но мысль о горячем чае и любимом кресле придавала сил.
Ключ провернулся в замке, и я толкнула дверь плечом. В прихожей стояли незнакомые ботинки. Мужские, большие, с налипшей грязью. Рядом — огромный чемодан.
— Олег? — позвала я, проходя в квартиру.
В нашей спальне раздавался какой-то шум. Я замерла у порога, глядя, как незнакомый мужчина с лысиной, очень похожий на моего мужа, развешивает в шкафу рубашки — в том самом шкафу, где хранились мои вещи.
— А, Ириш, ты вернулась, — Олег вышел из ванной с полотенцем в руках. — Знакомься, это Лёша, мой брат. Помнишь, я рассказывал?
Лысеющий мужчина обернулся и кивнул мне, как старой знакомой.
— Мы с братом тут обсудили, — продолжил Олег будничным тоном, — ты пока переезжай к подруге. Лёше негде жить, у него эта история с разводом... Ну помнишь, я говорил? Вещи-то свои собери только.
Я смотрела на мужа, не веря своим ушам. Двенадцать лет брака, а он даже не спросил моего мнения. Просто поставил перед фактом. В горле пересохло, а руки с пакетами дрожали.
— Ты ведь не возражаешь? — Олег посмотрел на меня, будто речь шла о какой-то мелочи, вроде покупки нового чайника.
Комната поплыла перед глазами. Я прислонилась к дверному косяку, чтобы не упасть.
Чужая среди родных
Со сжатым сердцем я стояла в дверях собственной спальни. Пакеты с продуктами выскользнули из рук, и яблоки покатились по полу. Лёша, брат Олега, даже не повернулся, продолжая раскладывать свои носки в моём комоде.
— Олег, ты что, серьёзно? — мой голос прозвучал глухо, словно чужой.
— А что такого? — муж пожал плечами. — Ты же хорошо с Наташкой общаешься. Переночуешь у неё недельку-другую, пока мы тут с Лёшкой разберёмся.
Я смотрела на своего мужа, пытаясь узнать в этом человеке того, за кого вышла замуж. Светло-карие глаза, мягкая улыбка, залысины на лбу... всё знакомое, родное. И такое чужое сейчас.
— У вас что, коллективное помутнение? — я почувствовала, как дрожат руки. — Это мой дом. Моя спальня. Мои... — я задохнулась от возмущения, глядя, как Лёша бесцеремонно выдвигает ящики с моим бельём.
— Ириш, ну не драматизируй, — Олег протянул руку, пытаясь обнять меня за плечи, но я отшатнулась. — У человека беда. Жена выгнала, квартиру делят. Куда ему деваться?
— А мне куда деваться? — почти прошептала я.
— Я же говорю — к Наташке! — в голосе мужа мелькнуло раздражение. — Что непонятного? Мы с братом всё обсудили.
— Вы обсудили... — эхом повторила я. — А меня спросить не подумали?
Олег уже не слушал. Он помогал брату передвинуть мою туалетный столик к стене, освобождая место для своего ноутбука.
— Давай, Ир, собирай вещи, — бросил он через плечо. — Лёша устал с дороги, ему отдохнуть надо.
Лёша глянул на меня без тени смущения — снисходительно, будто делал одолжение самим своим присутствием.
Я молча вышла из комнаты. В ванной закрыла дверь и прижалась лбом к прохладной плитке. По щекам катились слёзы обиды и беспомощности.
Ночь размышлений
— Подожди, ты хочешь сказать, что он просто взял и выставил тебя из собственного дома? — Наташа поставила передо мной чашку с горячим чаем и села напротив.
Её маленькая кухня казалась уютным островком в море моего отчаяния. За окном мерцали огни вечернего города, а на плите тихо шипел чайник.
— Именно так, — я обхватила чашку ладонями, грея озябшие пальцы. — Понимаешь, даже не спросил. Просто поставил перед фактом — "мы с братом решили". Двенадцать лет вместе, а я будто прислуга какая-то...
Наташа покачала головой:
— И ты просто взяла и ушла?
Я вздохнула. Было стыдно признаться, что именно так и поступила — собрала наспех самое необходимое и сбежала, глотая слёзы.
— А что мне оставалось? Скандалить? Цепляться за дверной косяк?
— Слушай, — Наташка подалась вперёд, — а ведь это твой дом не меньше, чем его. Ты права имеешь жить там, где хочешь.
Я горько усмехнулась:
— Какие теперь права... Ты бы видела, как этот Лёша расхаживал по квартире, будто хозяин. Уже и тапочки мои отодвинул, свои поставил.
— И давно он у вас с Олегом такое отношение? — Наташа смотрела мне прямо в глаза.
— Какое?
— Такое... пренебрежительное? Будто твоё мнение ничего не значит?
Я замолчала, размешивая сахар в чае. В голове всплывали картинки: вот Олег "забыл" сказать, что на праздники мы едем к его родне, хотя я планировала поездку к сестре; вот он покупает машину, которую хотел сам, не считаясь с моими просьбами; вот решает за меня, с кем нам дружить...
— Знаешь, — тихо сказала я, — кажется, это было всегда. Просто я... привыкла.
Наташа осторожно коснулась моей руки:
— Ириш, а может, хватит привыкать? Может, пора напомнить мужу, что ты — это ты. Не часть интерьера, а человек со своими желаниями.
Я подняла глаза. В словах подруги звучала такая простая и такая нужная сейчас мысль.
— Ты права, — прошептала я, чувствуя, как внутри зарождается что-то новое — не обида, а решимость.
Семейный беспорядок
Олег устало потёр переносицу и отложил пульт. Телевизор бубнил какую-то спортивную передачу, но брат уже полчаса как заснул на диване, громко похрапывая. В комнате стоял спёртый воздух — смесь пива, чипсов и носков.
— Лёш, может на боку поспишь? — Олег тронул брата за плечо. — Ты храпишь, как паровоз.
Лёша что-то буркнул и перевернулся, не просыпаясь. Через минуту храп возобновился с новой силой.
Олег вздохнул и пошёл на кухню. Там его ждал настоящий разгром: гора немытой посуды в раковине, крошки по всему столу, а на плите засохшие пятна от борща, который Лёша разогревал днём.
"Ирка бы в обморок упала," — мелькнула непрошеная мысль.
Он машинально потянулся к шкафчику за чистой кружкой, но там было пусто. Все кружки стояли грязные в раковине. Он закатал рукава и начал мыть посуду, вспоминая, как Ирина всегда поддерживала порядок в доме. Он никогда не замечал, сколько мелких дел она делала каждый день.
Из спальни доносился храп брата. Олег поморщился. Лёша занял их с Ириной кровать, заявив, что на диване у него спина болит. Теперь самому Олегу приходилось спать в гостиной.
"Это ненадолго", — убеждал он себя, вспоминая о том, как легко согласился принять брата, даже не подумав спросить жену.
Вымыв посуду, Олег прошёл в ванную и обнаружил там очередной беспорядок: полотенца валялись на полу, тюбик зубной пасты был выдавлен с середины и не закрыт, а в раковине плавали сбритые волосы.
— Лёша, чёрт тебя дери, — пробормотал Олег, наклоняясь, чтобы поднять полотенца.
Под одним из них он увидел любимую Иринину заколку для волос — маленькую, с бирюзовым камушком. Олег взял её в руки, и что-то кольнуло в груди.
Захотелось позвонить жене, услышать её голос... Но что он скажет? "Прости, что выгнал тебя из дома"? "Мой брат оказался свинтусом"?
Олег положил заколку на полочку и посмотрел на своё отражение в зеркале. Человек напротив выглядел растерянным и виноватым.
"Надо что-то делать," — подумал он, и впервые за эти дни усомнился в правильности своего решения.
Возвращение хозяйки
Звонок в дверь раздался резко и требовательно. Олег, дремавший на диване, вздрогнул и нехотя поплёлся открывать. На пороге стояла Ирина — прямая, подтянутая, с собранными в хвост волосами и решительным взглядом.
— Ирка? — он растерянно посмотрел на чемодан в её руке. — Ты чего?
— Домой вернулась, — просто сказала она и шагнула в прихожую, аккуратно отодвинув мужа плечом.
Олег захлопнул дверь и поспешил за ней:
— Подожди, мы же договорились...
— Нет, Олег, — Ирина повернулась к нему. — Это ты с братом договорился. Я в этом не участвовала.
Её тон был спокойным, но в глазах читалась такая решимость, что Олег невольно отступил.
— Где Алексей? — спросила она, снимая пальто.
— Спит. Он вчера до трёх утра... — начал Олег, но Ирина перебила:
— Прекрасно. Значит, у меня есть время привести в порядок нашу кухню, — она окинула взглядом разгром и поджала губы. — Я смотрю, вы тут весело проводите время.
Олег почувствовал, как краснеет:
— Ириш, ты не понимаешь. У Лёшки правда тяжёлая ситуация...
— Понимаю, — кивнула она, проходя на кухню. — Поэтому я не против, чтобы он жил у нас. Временно. На диване в гостиной.
— Но он говорит, что у него спина...
— У меня тоже спина, — отрезала Ирина, надевая фартук. — И это моя спальня не меньше, чем твоя. Я не собираюсь жить у Наташки, пока твой брат спит в моей постели.
Она начала мыть посуду, демонстративно гремя тарелками. Олег стоял в дверях, не зная, что сказать.
— Слушай, ну не устраивай сцен, — наконец выдавил он. — Лёшка и так на нервах из-за развода...
Ирина медленно повернулась, её глаза опасно сузились:
— Сцен? — переспросила она тихо. — Олег, ты меня выставил из собственного дома, чтобы поселить там своего брата. А теперь говоришь, что я устраиваю сцены?
Она вытерла руки полотенцем и прошла мимо него в спальню.
— Стой, ты куда? — Олег кинулся за ней. — Лёшка спит!
— Пора вставать, — твёрдо сказала Ирина. — У нас будет серьёзный разговор. Со всеми участниками.
Момент истины
Ирина распахнула дверь спальни. Лёша спал, раскинувшись на супружеской кровати, закутавшись в её любимое одеяло. На прикроватной тумбочке — пустые бутылки из-под пива, пепельница с окурками, хотя в доме давно не курили.
— Алексей, подъём! — громко сказала она, подходя к окну и распахивая шторы.
Лёша недовольно заворочался, натягивая одеяло на голову.
— Какого... — пробормотал он, но увидев Ирину, осёкся. — А, невестушка вернулась. Соскучилась?
Олег мялся в дверях:
— Ириш, может не надо сейчас...
— Надо, Олег. Именно сейчас, — она повернулась к мужчинам. — Я хочу расставить все точки над "и".
Лёша со стоном сел на кровати:
— Слышь, братишка, объясни своей, что к чему. Я только задремал.
— Во-первых, я не "своя", а Ирина Сергеевна, — отчеканила она. — Во-вторых, вы оба сейчас меня выслушаете.
Она встала посреди комнаты, скрестив руки на груди:
— За двенадцать лет брака, Олег, ты ни разу — слышишь? — ни разу не поинтересовался моим мнением по-настоящему. Всегда решал сам: где отдыхать, что покупать, с кем дружить. Я была удобной тенью. Но выставить меня из дома — это уже слишком!
Голос её дрогнул:
— Ты хоть понимаешь, как мне было больно? Унизительно? Будто я — пустое место!
Олег шагнул к ней:
— Ириш, я не хотел...
— Не хотел? — она горько усмехнулась. — Ты даже не подумал обо мне! О том, что я чувствую! Ты просто... вычеркнул меня из уравнения. Как всегда.
Лёша хмыкнул:
— Братишка, ну чего ты её слушаешь? Бабьи истерики...
— Замолчи! — неожиданно рявкнул Олег, и Лёша опешил. — Дай ей сказать.
Ирина глубоко вздохнула:
— Знаешь, что самое страшное? Я почти смирилась. Привыкла быть невидимкой в собственной жизни. Но сейчас — хватит! Я имею право голоса. Право жить в своём доме. Право быть услышанной!
Она вытерла выступившие слёзы:
— Мне больно, Олег. Одиноко. Даже рядом с тобой — одиноко. Потому что ты не видишь меня. Не слышишь. Я для тебя — как мебель. Привычная, удобная, но неживая.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Олег стоял, будто громом поражённый. На его лице отразилось потрясение, словно он впервые по-настоящему увидел свою жену.
Первые шаги к переменам
В комнате долго стояла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов. Лёша отвёл глаза, вдруг страшно заинтересовавшись узором на обоях. Олег смотрел на жену, словно видел её впервые — растрёпанную, с покрасневшими от слёз глазами, но такую прямую и решительную.
— Ирина, — наконец тихо сказал он, — я... я не думал, что тебе так плохо со мной.
Она покачала головой:
— Не плохо, Олег. Одиноко. Это разные вещи.
Лёша неловко кашлянул:
— Слушайте, я, наверное, пойду... прогуляюсь. Вам поговорить надо.
— Нет, останься, — Ирина повернулась к нему. — Раз уж ты теперь часть нашей жизни, тебе тоже нужно знать правила. Я не против, чтобы ты жил здесь. Временно. Но в гостиной, не в нашей спальне.
Лёша впервые за всё время посмотрел на неё с уважением:
— Хорошо, невестушка... то есть, Ирина Сергеевна.
Олег провёл рукой по лицу:
— Ириш, я найду Лёшке съёмную квартиру. С сегодняшнего дня начну искать.
— Не надо, — она устало опустилась на край кровати. — Пусть поживёт, пока не встанет на ноги. Но на диване. И если будет соблюдать порядок.
Алексей энергично закивал:
— Обещаю! Никаких окурков, пива, носков по углам!
Он начал быстро собирать с тумбочки свои вещи. Ирина вдруг поняла, что он не такой уж плохой человек — просто избалованный маминым вниманием, как и её муж.
Олег сел рядом с ней:
— Прости меня. Я правда не осознавал... Просто привык всё решать сам, как в родительском доме. Папа всегда так делал.
— Я знаю, — мягко сказала она. — Но мы не твои родители, Олег. И я — не твоя мама, которая всегда во всём соглашалась с отцом.
Он взял её руку:
— Обещаю, больше никаких важных решений без тебя. Честное слово.
Лёша, собравший свои вещи, кивнул им обоим:
— Я на диван. И... извините, что встрял между вами.
Когда за ним закрылась дверь, Олег осторожно обнял жену:
— Ты вернулась насовсем?
Она прижалась к его плечу:
— Посмотрим. Мне нужно время. И перемены, Олег. Настоящие перемены.
Он кивнул, понимая, что едва не потерял самое дорогое, что у него было.
Новые горизонты
Прошла неделя с того памятного разговора. Весна наконец вступила в свои права — за окном цвела сирень, наполняя воздух сладким ароматом. Ирина сидела на балконе с чашкой чая, разглядывая яркий рекламный буклет.
— "Курсы акварельной живописи для начинающих", — прочитала она вслух. — "Откройте в себе художника".
Она улыбнулась, вспоминая, как в юности мечтала рисовать. Потом замужество, работа, быт — всё это отодвинуло мечты на второй план. Но теперь...
— О чём задумалась? — Олег вышел на балкон с двумя бутербродами.
— Хочу записаться на курсы живописи, — она показала ему буклет. — Всегда мечтала научиться рисовать, помнишь?
Олег присел рядом:
— Конечно, записывайся. Когда начинаются занятия?
— В следующий вторник, — она отпила чай. — Два раза в неделю по вечерам.
— Отлично, — он положил ладонь на её руку. — А я нашёл для Лёшки квартиру. Небольшую, но в хорошем районе. Он переезжает в эту субботу.
Ирина удивлённо посмотрела на мужа:
— Я же говорила, что он может пожить у нас.
— Знаю, — кивнул Олег. — Но ему нужно учиться самостоятельности. Да и нам с тобой... нужно время друг для друга.
Она благодарно сжала его руку:
— Спасибо.
В квартире звонил телефон. Ирина встала:
— Это, наверное, турагентство. Я оставляла заявку на путёвки в Карелию на июль.
— В Карелию? — Олег приподнял брови. — А как же наш традиционный отпуск у моих родителей на даче?
Ирина замерла, готовясь к возражениям, но Олег неожиданно улыбнулся:
— Знаешь, а ведь Карелия — отличная идея. Новые места, впечатления... Давно пора вырваться из рутины.
Она с облегчением выдохнула и поспешила к телефону. Что-то действительно менялось в их отношениях — медленно, но верно.
Вечером, укладываясь спать, Ирина впервые за долгое время чувствовала себя по-настоящему счастливой. Впереди ждали курсы живописи, путешествие в Карелию, новые планы и мечты. Она больше не была тенью — она снова становилась собой.
— О чём думаешь? — спросил Олег, выключая свет.
— О завтрашнем дне, — отозвалась она. — И знаешь что? Я жду его с нетерпением.