― Боги, как же здесь красиво! Я прожила на этом острове больше года и много раз смотрела на эту гору издалека, но когда стоишь на ней вот так, в окружении снегов, и понимаешь, что на самом деле сейчас лето… Это так волшебно!
― Не замёрзла? ― с улыбкой спросил Шэнли, накинув на голову жены меховой капюшон её плаща. ― Здесь довольно холодно.
― Я не боюсь холода, ― ответила ему жена. ― В твоей пещере было темно и неуютно, оттого и зябко. Моя мама обладает магией северных ветров, а я унаследовала этот дар от неё. Он слабенький, конечно, но позволяет мне не мёрзнуть. Это очень удобно.
― Мне неловко, что я принял решение за нас двоих, ― признался Шэнли. ― Тебе, наверное, будет неприятно возвращаться туда, где тебя не любили.
― Мама любила, ― возразила Аюн и обняла его за талию. ― И там будешь ты, а о большем я и мечтать не смею.
― Так сильно хочешь остаться со мной?
― Хочу. Знаешь, некоторые народы царства смертных раньше верили, что магия бессмертного древа Интао связывает судьбы не хуже красной нити бога любви. А другие утверждали, что бог любви именно из этих деревьев свои красные нити и брал.
― Я знаю, ― ответил ей супруг и нежным жестом убрал с лица девушки выбившуюся из-под капюшона прядь красных волос. ― Это всего лишь легенды, основанные на непонимании людьми природных свойств дикой вишни Интао. Но если ты хочешь верить в подобную чепуху, я возражать не стану.
― А ты разве не хочешь в это верить? Пусть это и неправда, но сам подумай. Мы через многое прошли. Наши народы презирают друг друга. Но здесь и сейчас мы всё равно вместе, несмотря ни на что.
― Я уверен, что наши с тобой судьбы соединила не сила бессмертного древа, а снег. С нашей первой встречи прошло больше тысячи лет, но твоя душа всё ещё сияет той же ничем не запятнанной чистотой, что и эти сугробы вокруг.
― Но им не тысяча лет. Этот снег шёл прошлой зимой.
― А ледники под ним настолько древние, что помнят ещё времена полубогов, ― усмехнулся Шэнли. ― Мы правда сейчас будем спорить о том, какая именно сила нас соединила? Я привёл тебя сюда не для этого.
― А для чего?
― Подожди немного. Скоро увидишь.
― И куда смотреть?
― На запад. Солнце опускается за Океан именно там.
Он повернул Аюн спиной к себе и лицом к заходящему солнцу. Обнял, согревая теплом своего тела. Она доверчиво прислонилась к нему, испытывая в этот драгоценный миг такой душевный покой, какого не было в её странной, искалеченной жизни никогда. Демон и бессмертная ― невозможный союз с точки зрения законов, традиций и просто отношений, сложившихся между народами. Шэнли не сказал ей ни слова о своих чувствах, но ясно дал понять, что не намерен расставаться. Причин тоже не объяснил, но портить сложными разговорами такой прекрасный вечер не хотелось. Понятно, что его замысел в отношении Облачного Царства продиктован обидами демонов на небожителей. Ясно, что брачный союз в данном случае служит лишь способом получить власть. Ну и что? Даже если Шэнли Нитаэн не любит свою жену, её любви хватит на двоих до тех пор, пока муж хочет оставаться рядом. Он лишь использует её в своих целях? Ну и пусть. Лишь бы обнимал вот так почаще и не лгал о существовании того, чего нет. С отсутствием взаимности в чувствах Аюн Лиулан Ши сможет смириться. С ложью ― вряд ли. И это его решение, а не её. Она приняла бы разрыв отношений с достоинством, потому что желает своему любимому демону только счастья. Даже если их брачный союз так и останется формальностью до скончания времён, Аюн согласна. Лишь бы её муж всегда оставался таким добрым, заботливым и искренним.
Закат окрасил небо и тонкие облака на горизонте во все оттенки золота. Разлился по морской глади рыжими отблесками уходящего дня. Аюн с замиранием сердца наблюдала за тем, как оранжевое становится пурпурным, светлое ― тёмным, обыденное ― восхитительно прекрасным. Прежде она считала закаты чем-то повседневным и само собой разумеющимся, но не теперь. Не сегодня. Не здесь и не сейчас.
― Аюн Лиулан Ши, ты будешь моей женой? ― прозвучало над её головой, когда огненно-красный диск солнца коснулся своим нижним краем океанских вод, пустив по волнам алую дорожку отражения.
― Разве я уже не твоя жена? ― спросила девушка дрогнувшим голосом.
― Во всех смыслах, Аюн, ― пояснил демон.
Она повернулась к нему и вопросительно заглянула в его глаза.
― Во всех?
Небо далеко за спиной Шэнли стало не тёмным с россыпью первых звёзд, но мрачно-фиолетовым, будто перед надвигающейся магической бурей ― это драконы начали намечать границы, по которым совсем скоро мир будет расколот на несколько частей. В быстро сгущающихся тучах уже засверкали зарницы, собирая энергию заходящего солнца и молодой луны для того, чтобы позже точными ударами очень сильных молний окончательно разрушить то, что существовало многие сотни тысяч лет. Холодный ветер трепал тёмные волосы демона и заставлял его щуриться. Аюн подняла руки вверх, потянулась к красивому лицу своего мужа и подушечками больших пальцев провела по его бровям, пытаясь разгладить появившуюся между ними хмурую морщинку.
― Я буду твоей женой, Шенли Нитаэн. Во всех смыслах, какие захочешь.
― Не пожалеешь об этом?
― Никогда.
Где-то позади него глухо пророкотал первый раскат грома, вторя гулким ударам сердца в груди Аюн. Она продолжала смотреть в любимые тёмные глаза, когда демон воспользовался магией перемещения, чтобы перенести их обоих в опустевший дворец Луна и Эни Дайлу. Не отвела взгляд, когда Шэнли подхватил её под спину и колени и понёс к постели в одной из гостевых спален. Опустила ресницы лишь в тот момент, когда супруг приник к её губам в долгом и бесконечно нежном поцелуе, обещающем больше, чем можно было позволить себе даже в самых смелых мечтах. Мир для Аюн растворился в тумане чувственного наслаждения. Как и когда была снята одежда… В какой момент два тела, сжигаемых пламенем страсти, слились в одно… Чей стон прозвучал в унисон с громким треском молнии, отколовшей первую часть от мира пяти царств… Дрожь земли то была или смешавшиеся чувства так восприняли пик единения плоти… Все эти мелочи были такими незначительными по сравнению с бурей, бушевавшей в душе Аюн, что она даже не сразу поняла, где находится, когда наконец-то пришла в себя.
― Я люблю тебя, ― прошептал Шэнли, легко коснувшись её лба поцелуем.
― Ты… что? ― недоверчиво переспросила она, тщетно пытаясь вернуть разуму ясность.
― Я тебя люблю, ― с улыбкой повторил демон.
― Но…
― Боги, Аюн, ты собираешься спорить со мной даже по этому поводу? ― нахмурился он.
― Нет, по этому поводу не буду, ― пообещала она. ― Но мне нравится, как ты это произносишь. Даже если сказал так просто от избытка чувств, повтори ещё раз, пожалуйста.
* * *
Он повторил. Кажется, желание любить и быть искренне любимым зрело так долго, что теперь слова легко слетали с его губ, не вызывая сомнений. Прохладный летний ветерок всколыхнул полупрозрачные занавеси балдахина, принеся с собой аромат цветов. Где-то там, за окном, в личном саду дракона Луна Дайлу среди других бессмертных растений тянет вверх свои тонкие ветви дикая вишня Интао ― одно из редчайших деревьев, обладающих особой немагической способностью порождать живых духов. Деревце Луна ещё совсем молодое и впервые зацветёт не раньше, чем через тысячу лет, но если хочется почувствовать неповторимый аромат такого цветения, Шэнли достаточно зарыться лицом в густые волосы жены ― они пахнут так же.
Эта ночь не шла ни в какое сравнение со всеми ночами, проведёнными им вместе с первой женой. Ная тоже любила, но её любовь была собственнической, жестокой, властной. Шэнли много раз размышлял о том, почему он так и не смог испытать хотя бы толику взаимных чувств в том неравном браке, а теперь понял ― в драконьем сердце его покойной супруги, возможно, и жила истинная любовь, но она была спрятана так глубоко под амбициями, что никогда не казалась настоящей. Аюн совсем другая. Сравнивать этих двух женщин можно бесконечно долго, но зачем? Прошлое осталось в прошлом. Если настоящее дарит столь бесценные сокровища, к чему оглядываться назад? На протяжении долгих шести тысяч лет одинокая душа демона ждала возможности любить без условий и сожалений, получая точно такую же любовь в ответ. Вот оно ― его счастье. Здесь, рядом с ним. Уютно устроилось в кольце его рук и уснуло с довольной улыбкой на припухших от поцелуев губах. Нежное, хрупкое, доброе, заслуживающее всех благ этого мира.
― Я люблю тебя, Аюн Лиулан Ши, ― повторил Шенли шёпотом в последний раз и улыбнулся искренности собственных слов.
Он произносил их от всей души, но всё ещё сам себе не верил. Теперь казалась невозможной сама мысль о том, что эту девушку у него отнимут, но ведь ещё только прошлым утром всё было не так. Тогда Шэнли сам размышлял о том, как положить конец бессмысленным и бесперспективным отношениям, ведь у демона и бессмертной небожительницы не может быть счастливого совместного будущего. Но стоило ему услышать то же самое от Луна и Эдрина Дайлу, как чувство протеста всё расставило по своим местам. Расстаться с Аюн? Ни за что! Какие бы сложности ни ждали впереди, взаимные чувства стоят того, чтобы за них бороться. Защищать, оберегать, холить и лелеять, словно нет в этом жестоком и противоречивом мире ничего более ценного. Сохранить этот маленький лучик света, неожиданно вспыхнувший во мраке безысходности, и сделать всё возможное для того, чтобы он засиял ярче.
Очередная ослепительная вспышка озарила погрузившуюся в тишину спальню пустого дворца. Под гулкие раскаты грома вновь содрогнулась земля ― драконы откололи от мира ещё один большой кусок. Заходящее солнце и молодой полумесяц луны застыли в небесах, так и не завершив закат, потому что Эдриан Дайлу прекратил движение небесных светил, чтобы сохранить сохранить Пятицарствию жизнь. Для смертных время остановилось. Бессмертные ослабли, ведь для реализации того, что задумал Эдриан Дайлу, нужна вся доступная магия. Шэнли чувствовал, что духовная сила постепенно покидает и его тоже ― Лун предупреждал, что так будет, поэтому и посоветовал другу остаться в западной части мира, где воздействие заклинаний поглощения будет ощущаться не так сильно. Драконы движутся с востока на запад. Ярких вспышек, сопровождаемых невообразимым грохотом, пока было всего две ― значит, Заповедные Земли духов и царство демонов Эсмар уже отделены. Теперь для того, чтобы хотя бы повидаться с семьёй, Шэнли нужно обращаться лично к дракону-императору за разрешением. Собственная магия больше не позволит ему создать портал, ведущий домой. Прямой дороги в Эсмар больше нет. Это вызвало у демона лёгкую грусть, но он сам принял такое решение и сожалеть о нём не собирался.
Где-то в коридорах пустого драконьего дворца послышался звук шагов ― лёгких и нетерпеливых, будто кто-то топтался на одном месте и чего-то ждал. Лун говорил, что заберёт всех своих домочадцев, но на остров может заявиться морской дух Тао Джу, для которого не существует барьеров и преград, поскольку он создан магией воды. К тому же перед началом раскола все барьеры во всём мире были сняты ― их энергия тоже нужна была драконам. Недовольный визитом посторонних, Шэнли поцеловал спящую жену в висок, встал с постели, оделся и покинул спальню. Он шёл по тёмным коридорам дворца, ориентируясь только на звук чужих шагов, потому что иссякающая духовная сила уже не позволяла ему чувствовать постороннюю магию. Простому смертному на этот остров никак не попасть. Дух, демон или бессмертный ― пришёл кто-то, у кого есть недюжинные способности к магическим перемещениям или портальной магии.
― Бьяри? ― удивился Шэнли, увидев в слабо освещённой гостиной младшую сестру. ― Ты что здесь делаешь? Эсмар ведь уже отделён. Тебе следует сейчас находиться там.
― Ой, только не надо указывать мне, что и кому я должна, ― раздражённо ответила ему сестрёнка. ― Я здесь уже не первый час топчусь. Начала даже подозревать, что ты не отклеишься от Аюн до скончания времён. Отец был прав ― для тебя либо всё, либо ничего. По-другому ты просто не умеешь. Я твою мышь принесла. Забери.
Она протянула ему маленькую клетку, в углу которой сжался в серый комочек и застыл под действием драконьих чар дух-мышонок Гаут. И ещё Бьяри доставила указ с драконьего острова Яй ― документ, подтверждающий право бессмертной госпожи Аюн Лиулан Ши называться императрицей Облачного Царства. Этим же указом Шэнли Нитаэн объявлялся принцем-консортом царства бессмертных с полномочиями правителя.
― Лун доставит вас двоих туда после того, как драконы всё закончат и немного восстановят силы, ― сообщила демону сестра. ― Отец просил на словах передать тебе, что он уважает твоё решение и гордится тобой. Когда всё уляжется и поутихнет, он найдёт способ присылать тебе весточки из дома. Ты знаешь, для него не существует преград, когда есть желание.
― Это точно, ― усмехнулся Шэнли. ― А ты? Драконы тоже вернут тебя домой позже?
― Нет. Я отправляюсь в Шаэн прямо сейчас, пока не растеряла остатки магии. И так задержалась здесь из-за твоей нерасторопности слишком долго.
― Не думаю, что это следует называть нерасторопностью, ― смущённо ответил демон. ― Поймёшь, когда добьёшься желаемого. Ты ведь отказалась от беззаботной жизни в Эсмаре ради Дамиана Вэя, не так ли?
Бьяри гордо вздёрнула подбородок и окатила брата сердитым взглядом.
― Я младше тебя всего на две тысячи лет и тоже уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения, ― надменно изрекла она.
― В таком случае желаю тебе удачи и счастья, ― улыбнулся ей Шэнли. ― Демоническую суть только не забудь скрыть, иначе смертные маги немедленно объявят тебя причиной всех бедствий.
Сестра в ответ состроила ехидную гримасу и показала ему язык. «Четыре тысячи лет за плечами, а всё ещё ведёт себя как капризный ребёнок», ― подумал демон с нежностью. Из всех своих братьев и сестёр он больше всего был привязан к этой несносной девчонке. У Бьяри от рождения проблемы с определением природы чувств ― она не различает дружбу, сострадание, жалость, благодарность и любовь. Сохла сначала по Эдриану Дайлу, пока он не женился на госпоже Адели, потом бегала за Луном ― тоже до тех пор, пока этот дракон оставался несчастным. Она сама не понимает, что именно испытывает к объекту своего внимания. Не повезло Дамиану Вэю ― теперь эта неугомонная демоница будет преследовать его. Если не добьётся взаимности, то окружит такой заботой, что бедолага будет не за злыми духами по горам гоняться, а начнёт убегать от совсем других проблем. И разрешение на это безумие Бьяри наверняка получила не только от отца, но и от драконов, которым всё ещё нужно, чтобы кто-то научил смертных отличать безвредных демонических созданий от злобных и опасных.
Сестрёнка не без усилий и даже не с первой попытки развернула портал и исчезла в нём за несколько мгновений до того, как дворец на северном острове озарила новая яркая вспышка. Оглушительный раскат грома сообщил Шэнли о том, что Облачное Царство теперь тоже существует само по себе. Земля в этот раз не содрогнулась потому, что владения небожителей не были связаны с ней. Теперь придёт черёд царства смертных. Потом драконам останется отделить от Океана все острова к западу от Шаэна так, чтобы сохранить достаточно морей вокруг. Когда эта работа будет завершена, Эдриан Дайлу отпустит небесные светила, позволив эпохе единства пяти царств завершиться. Ночь наконец-то вступит в свои права. Боги-драконы немного отдохнут, чтобы завтра заняться менее сложными, но не менее важными делами. У них теперь очень много таких дел, ведь строить новое на руинах старого иногда бывает сложнее, чем создавать что-то из ничего.
Гром разбудил Аюн. Услышав взволнованный зов жены, Шэнли поспешил обратно в спальню ― обнять, успокоить и сказать, что ей не нужно так сильно переживать из-за его отсутствия. Демоны не бросают тех, кого любят. Они расстаются лишь в том случае, если сердечная привязанность угасла. Кажется, когда-то он это уже говорил, но скажет снова, потому что Аюн боится стать ненужной. Она не должна волноваться об этом, ведь Шэнли Нитаэн открыл своё сердце для любви впервые за шесть тысяч лет и теперь не отпустит это волшебное, неповторимое чувство уже никогда.