Это была не просто одна из трагедий в истории нашего государства. Это была точка невозврата. Начало конца Российской империи. Момент, когда страна окончательно раскололась. А началось всё с одного мерзавца и одного дурака. Фамилия мерзавца - Тетявкин. Он работал мастером деревообделочной мастерской вагонного цеха Путиловского завода. Дурак личность более известная - это директор завода Сергей Иванович Смирнов. Тетявкин, сводя личные счёты, уволил с завода четырёх рабочих. Смирнов отказался их восстановить. Знали бы оба тогда, чем это кончится.
3 января 1905 года Путиловский завод встал, а к 7 января бастовало уже 376 предприятий. Вы, наверное, сейчас представили себе по-настоящему апокалиптическую картину? По Зимнему дворцу носятся, сшибая друг друга, министры и в отчаянье рвут на себе волосы. Полицейские хватают особенно активных бунтовщиков и тащат в каталажку. Так вот, ничего подобного не было. Помните, я вам уже рассказывал о полицейском социализме Зубатова? Вот тут:
Благодаря многолетнему неустанному труду незабвенного Сергея Васильевича никакого апокалипсиса не случилось. Начальник петербургской охранки докладывал в Департамент полиции, что в столице всё спокойно. Ах да, рабочие бастуют. Есть такое. Но революционных агитаторов они со своих собраний гоняют исправно. А что Смирнов дурака свалял - так это его личные трудности. К тому же один из лидеров "Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга", священник Георгий Гапон, посетил своего старого знакомого, столичного градоначальника генерал-адъютанта Ивана Александровича Фуллона. И тот заверил молодого батюшку в своей полной поддержке. Но как тогда всё это благообразие в итоге докатилось до стрельбы в народ? Советские учебники не врали - всё дело в Гапоне.
Несмотря на свою молодость, Георгий Аполлонович в ту пору являлся фигурой довольно известной. Шутка ли, несколько раз получал приглашение служить службу с самим святым Иоанном Кронштадтским. Современники считали его выдающимся оратором, умевшим увлечь за собой толпу. Гапон много занимался благотворительностью, и именно тропа милосердия в конце концов привела его к Зубатову.
Однако вопреки расхожему мифу эти два человека не только не были соратниками, но и довольно быстро стали непримиримыми противниками. Более того, ещё до отставки Сергея Васильевича молодой священник принялся уничтожать зубатовское детище, перекраивая его на свой лад. Георгий Аполлонович поставил себе цель убрать из полицейского социализма его первую составляющую. Он писал во все инстанции, что рабочие, якобы, недоверчиво относятся к полиции, поэтому профсоюзы Зубатова следуют вывести из-под покровительства охранки и сделать независимыми. Задумывался ли Гапон, что тем самым лишает их государственной поддержки, оставляя рабочих один на один с капиталистами?
В советской литературе Георгия Аполлоновича называли провокатором охранки. Это не совсем правда. Он действительно был провокатором, вот только охранка к его провокации никакого отношения не имела. После отставки Сергея Васильевича Гапону удалось разорвать зубатовскую пуповину и отправить профсоюзы в свободное плавание. Теперь полиция уже не вмешивается, когда какой-то мастер выкидывает работников на улицу. Зато по мановению руки Георгия Аполлоновича останавливаются сотни предприятий и бастуют десятки тысяч рабочих (правда, часть из них пришлось выгонять из цехов насильно). Тут и куда более искушённый разум не устоит перед соблазном.
В такой обстановке Гапон готовил всенародное шествие с целью вручить царю петицию. Все годы существования Советской власти нас убеждали, что демонстрация носила сугубо мирный характер. Но и это не совсем так. "Трагические события 9 января имели историческое значение", - учили детей в советских школах - "Веками воспитывавшаяся в народе вера в царя была расстреляна..." И как бы обобщая эту мысль, в одном из исторических сериалов Гапон под выстрелами солдат восклицает: "Нет у нас больше царя!" Это уже совсем неправда. Фразу "нет у нас больше царя" от Георгия Аполлоновича слышали многие современники, причём ещё ДО 9 января.
Большая советская энциклопедия сообщает, что большевики выступали против подачи петиции, но в итоге приняли решение присоединиться к шествию. А вот это уже чистая правда - деятельность Зубатова практически лишила революционеров какого-либо влияния в рабочей среде. Поучаствовать в заварушке социалистов позвал... сам Гапон. Встреча Георгия Аполлоновича с меньшевиками и эсерами состоялась накануне шествия на квартире Максима Горького. И как утверждали участники этой встречи, на ней, в том числе, обсуждалось, на каких военных складах брать оружие и где строить баррикады. Вот такое "мирное" шествие.
Гапон вёл народ не просто подать петицию. Царь немедленно должен был подписать её. А если не подпишет? "То нет у нас больше царя". В тот день рядом с Георгием Аполлоновичем шли не только рабочие и профсоюзные деятели, но и специально приглашенные на торжественное мероприятие революционеры. Бок о бок с Гапоном шагал эсер Пётр Рутенберг. Именно он спас раненному священнику жизнь, вытащив его из-под огня. Именно он потом и заберёт эту жизнь, засунув Георгия Аполлоновича в петлю, когда заподозрит своего должника в связях с охранкой. Так что Кровавое воскресенье действительно являлось провокацией. Но провокацией не охранки, а честолюбца, которому снесло крышу от осознания того, какая власть неожиданно оказалась в его руках.
Одним из первых безумный блеск в глазах Гапона заметил министр юстиции Муравьёв. На совещании по поводу предстоящего шествия он настаивал на аресте Гапона, но того уже хорошо охраняли и полиция не решилась сунуться в рабочий квартал. Кстати, знаете, почему рабочих побоялись пустить на Дворцовую площадь? Градоначальник Фуллон напомнил собравшимся о печально известной Ходынке. Разумеется, это была не единственная причина - куда больше давки боялись бунта. А в том, что Гапон готовит бунт, теперь уже мало кто сомневался.
Почему накануне шествия царь покинул столицу? На этот счёт существует множество предположений, домыслов, спекуляций. А между тем ответ до смешного прост. 6 января Николай II присутствовал на освящение крещенской воды, когда возле его палатки разорвался боевой снаряд. Вам наверняка хорошо известна эта история. Царь отделался лёгким испугом и то больше по поводу того, что получил ранение его... однофамилец из городовых. И хотя расследование показало, что имело место банальное разгильдяйство, придворные напряглись. А на следующий день во дворце стал известен текст Гапоновской петиции, содержащей не только экономические, но и политические требования. Так что причины опасаться за жизнь царя у правительства имелись.
Итак, 9 января Гапон повёл рабочих к Зимнему дворцу. Результат нам известен - 130 убитых и около трёх сотен раненных. Знаете, что самое интересное? Мало кто вообще задавался вопросом, с чего вдруг солдаты принялись палить в народ. Виновные не выявлялись, а назначались в силу "классового чутья". До революции главным злодеем считался дядя царя, великий князь Владимир Александрович, в советские времена - сам Николай II, в 90-е предпринимались попытки возложить всю вину на рабочих, дескать, среди них скрывались революционеры, которые первыми открыли огонь, спровоцировав военных. Однако эту версию опровергают официальные доклады полиции. Из толпы действительно прозвучало несколько выстрелов, но только в ответ на стрельбу солдат.
На самом деле в тот день никто не хотел кровопролития. Николай II писал в дневнике: "Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!" И это не позёрство - в своём дневнике царь никогда не касался "рабочих вопросов", только личное: обед с мамой, общение с детьми и... вот эта боль. Участников шествия, несмотря на начавшуюся революцию, объявили не преступниками, а пострадавшими и выплатили им пособия. Правительство прибывало в шоке. Министр внутренних дел князь Святополк-Мирский потребовал ответа: кто отдал приказ стрелять? И получил его от генерала Мешетича: "Стрельба естественное следствие вызова войск: ведь не для парада же их вызывали?"
Солдатам и их офицерам приказали не пускать рабочих на Дворцовую площадь. И они выполнили приказ так, как считали возможным. Кстати, далеко не везде пролилась кровь. Рабочих из Колпина казаки остановили на Шлиссельбургском тракте. Они объяснили офицеру цель шествия. По тракту офицер не пустил, но разрешил идти по льду Невы. На Калашниковском проспекте очередной служивый сказал: толпой идти нельзя, а вот небольшими группами - пожалуйста. Так колпинцы и добрались до Дворцовой площади без каких-либо жертв. Но, к сожалению, это единичный случай.
Так кто же виноват в случившемся кровопролитии? Как это часто бывает, все вместе и никто конкретно. Виновато правительство, наводнившее столицу войсками, хотя основная масса рабочих и не собиралась бунтовать, а лишь просила справедливости и лучшей жизни. Виноваты офицеры и генералы, выбравшие столь кровавый способ исполнить приказ правительства. Виноваты те, кто вёл рабочих на верную гибель, кто толкал их вперёд, несмотря на требования остановиться и сигналы, предупреждающие о предстоящей стрельбе. Ну и, конечно, виноват их лидер, позвавший людей на мирное шествие, заранее зная, что оплатит их кровью свою минуту славы.
Советские учебники не правы. В тот день была расстреляна не вера в царя. В тот день в одночасье рухнуло доверие между властью и народом выстроенное долгими трудами Зубатова, его соратников и его покровителей. Новым столичным генерал-губернатором назначали Трепова - одного из покровителей Сергея Васильевича. Назначали с расчётом восстановить это доверие. Трепов сделал именно то, что могло спасти страну - царь принял и выслушал рабочих. Но, увы, слишком поздно - расстрелянное, растоптанное доверие восстановить не удалось. Министр внутренних дел князь Святополк-Мирский подал в отставку. А вслед за ним в отставку отправили и его реформы по демократизации власти в империи. Окно возможностей для Российской империи захлопнулось.
Читайте в этом цикле: