Что ему нужно? Зачем бередить душу, если всё решено? Я научилась жить без него, научилась не плакать по ночам. А он звонит и звонит, будто имеет право на мое внимание. Будто не он разрушил нашу жизнь одним решением.
Звонки из прошлого
- Лен, ты чего трубку не берешь? Я уже полчаса названиваю.
Голос Сергея ворвался в тишину квартиры так внезапно, словно он стоял рядом. Восемь месяцев прошло, а интонации те же – будто не было ни ухода, ни той, которая «вдохнула в него молодость».
- Была в ванной. - Пальцы сжали телефон.
Вторник, девять вечера. По расписанию. Восьмой вторник подряд.
- Как ты там? Что нового? - В его голосе забота. Настоящая.
Я взглянула в оконное стекло. Отражение показало незнакомку – волосы в небрежном пучке, домашняя футболка. Раньше я такой при нем не появлялась. Теперь можно.
- Всё по-старому. Работа, дом. Ничего интересного.
- А я вот... - он запнулся, - мы с Кристиной квартиру смотрели. На Светлановском. Знаешь, такой новый жилой комплекс.
Знаю. Мы двадцать лет мечтали о новостройке. Двадцать лет – и ни копейки не накопили.
- Поздравляю. - Мой голос – ровная линия на осцилограмме.
- Да нет, мы просто смотрели. Там дорого. - Он вздохнул. - Слушай, а помнишь, как мы с тобой в Крыму отдыхали? В девяносто восьмом.
Помню. Комната с видом на соседский сарай, туалет во дворе. И счастье такое оглушительное, что до сих пор перехватывает горло.
- Помню.
- А я фотографии нашел. Представляешь? Ты там такая... - он снова запнулся. - Красивая.
Молчу. В трубке его дыхание – неровное, с паузами.
- Лен, а ты не думала волосы покрасить? Тебе бы пошел каштановый. Или рыжий, как раньше.
- Серёж, зачем ты звонишь? - Вопрос вырвался сам.
Тишина. Долгая. Слышно, как он втянул воздух.
- Просто так. По-дружески. Мы же... столько лет вместе.
- Были вместе. - Поправляю машинально.
- Да. Были.
Снова тишина. Часы показывают девять пятнадцать. Обычно наши разговоры – двадцать минут. Еще пять минут странной неловкости.
- А ты что делаешь сейчас? - спросил он.
- Собиралась книгу почитать.
- Какую?
- Новую. Только купила.
Не говорю, что это роман о женщине, начавшей жизнь после развода. Слишком очевидно.
- Лен, а может, встретимся? Посидим где-нибудь, поговорим.
Сердце дрогнуло. Предательски.
- Зачем?
- Ну как зачем? Мы же не чужие люди.
Усмехаюсь. Чужие - не чужие. Кто мы друг другу теперь?
- Серёж, у тебя есть Кристина. У меня своя жизнь. Давай не будем усложнять.
- Да я не усложняю. - В голосе появились знакомые нотки раздражения. - Просто предложил встретиться.
Закрываю глаза. Двадцать три года брака, а я до сих пор помню, как он злится, когда я отказываюсь делать то, что он хочет.
- Хорошо. Давай на следующей неделе.
- Правда? - В его голосе удивление и что-то еще. Облегчение?
- Да. Созвонимся.
- Отлично! Тогда до связи. Пока, Лен.
- Пока.
Кладу телефон на стол. Смотрю на него, как на предмет с часовым механизмом. Зачем согласилась? Зачем он звонит? Что ему нужно теперь, когда у него есть она – молодая, красивая, вдохновляющая?
Телефон снова звонит. Вздрагиваю. Но это Нина, подруга.
- Привет. Угадай, кто мне сейчас звонил? - говорю вместо приветствия.
- Опять твой бывший? - В голосе Нины усталость. - Лен, сколько можно? Блокируй его номер и живи спокойно.
- Не могу.
- Почему?
Сама не знаю. Может, из-за этих двадцати трех лет. Может, из-за привычки. А может, каждый его звонок – как заноза. Больно, но выдернешь – и останется пустота.
- Мы договорились встретиться.
- Зачем? - Нина не скрывает возмущения.
- Хочу понять, почему он продолжает звонить. Что ему нужно.
- Лена, он просто не может отпустить. Ты для него как запасной аэродром. Вдруг с молоденькой не сложится?
Молчу. Мысль о "запасном аэродроме" жжет изнутри. Но интуиция подсказывает – дело не только в этом. И я намерена выяснить, в чем же.
Непрошеные откровения
- Лена, ты не поверишь! Мы с Кристиной поссорились.
Сергей позвонил в четверг. Нарушил график. Его голос звенел возбуждением, словно делился новостью с лучшим другом.
- И что? - Я помешивала суп. Телефон зажат между ухом и плечом.
- Как что? Это же... - он запнулся. - Наша первая серьезная ссора.
Я хмыкнула. У нас первая случилась через неделю после свадьбы. Из-за разбитой чашки. Он тогда хлопнул дверью. Вернулся под утро.
- Серёж, а зачем ты мне это рассказываешь?
Тишина. Его дыхание в трубке. Представила, как хмурится, подбирая слова.
- Не знаю. Просто... с кем еще поговорить?
- У тебя нет друзей?
- Есть. Но они не поймут.
- А я пойму?
Он вздохнул.
- Ты знаешь меня лучше всех.
Я выключила плиту. Суп закипел, а вместе с ним что-то внутри меня.
- Знала. Раньше. - Голос вышел острым, как нож. - Серёж, я не твой психолог.
- Прости. Ты права. - Он помолчал. - Просто она такая... вспыльчивая. Из-за ерунды устроила скандал.
- Из-за чего?
- Я задержался на работе. Всего на час.
Усмехнулась. Сколько раз я слышала это "всего на час". Сколько ужинов остыло, сколько планов рухнуло из-за этого "всего на час".
- И что теперь?
- Не знаю. Она не отвечает на звонки. - Пауза. - Лен, а ты как думаешь, это серьезно?
Я села за стол. В голове стучало: почему я это слушаю? Почему не брошу трубку?
- Серёж, я не могу тебе помочь. Это ваши отношения.
- Да я не прошу помощи. Просто спросил твое мнение.
- Мое мнение? - Внутри поднялась волна. - Мое мнение, что ты эгоист. Всегда был им. Думаешь только о себе. Задержался на работе? А ей каково? Сидит, ждет, волнуется.
Слова вырвались сами. Я говорила не о Кристине. О себе. О тех годах, когда ждала, волновалась, злилась.
- Лена, ты чего? - В его голосе растерянность.
- Ничего. Извини. - Вдох до самого дна легких. - Просто не звони мне с такими вопросами. Хорошо?
- Хорошо. - Он помолчал. - Так мы встретимся? Ты обещала.
Я закрыла глаза. Зачем согласилась? Что хочу услышать?
- Давай в субботу. В три. В "Кофемании" на Невском.
- Отлично! - В его голосе облегчение. - До субботы.
Я положила трубку. За окном моросил дождь, размывая очертания домов. Точно так же размывались границы моей новой жизни, стоило Сергею позвонить.
Телефон снова зазвонил. Нина.
- Ну что, звонил?
- Да. - Я вздохнула. - Они с Кристиной поссорились.
- И он прибежал жаловаться тебе? - В голосе Нины колючки. - Лена, ты что, не видишь? Он использует тебя.
- Вижу. - Я потерла висок. - Мы встречаемся в субботу.
- Зачем?
- Хочу расставить все точки. Сказать, чтобы больше не звонил.
- Уверена?
Я не была уверена. Совсем. Но что-то внутри требовало завершения. Нужно закрыть эту дверь.
- Да. Уверена.
- И что ты ему скажешь?
Я задумалась. Что сказать человеку, с которым прожила половину жизни? Который знает меня лучше, чем кто-либо? Который предал, но продолжает звонить?
- Правду.
- Какую правду?
- Что я начала новую жизнь. И в ней нет места для бывших мужей, которые звонят поплакаться о проблемах с новыми женщинами.
Нина хмыкнула.
- Звучит хорошо. Только сможешь ли ты это сказать?
Я промолчала. Потому что не знала ответа. Потому что в самом темном уголке души жила надежда. Глупая, нелепая надежда, что эти звонки значат нечто большее.
И от этой надежды во рту появлялся привкус горечи и стыда.
Встреча на нейтральной территории
Я пришла на пятнадцать минут раньше. Села у окна. Заказала чай. Пальцы выбивали нервную дробь по столешнице.
Сергей появился ровно в три. Я увидела его сквозь стекло – он стоял на тротуаре, оглядывался. Потом заметил меня и улыбнулся. Эта улыбка... Сколько раз она заставляла меня прощать.
- Привет. - Он сел напротив. - Ты уже давно?
- Нет. Только пришла.
Первая ложь за сегодня.
Он выглядел хорошо. Новая стрижка. Незнакомая рубашка. Загорелое лицо – видимо, ездил куда-то с ней.
- Что будешь? - спросил он, изучая меню.
- У меня уже есть чай.
- А я, пожалуй, кофе. И десерт. Хочешь что-нибудь?
Я покачала головой. Горло сжалось. Сколько раз мы сидели так в кафе. Сколько разговоров, смеха, планов.
- Как дела? - спросил он, когда официантка ушла.
- Нормально. - Я посмотрела ему в глаза. - А у вас с Кристиной? Помирились?
Он вздохнул.
- Да. Вроде того.
- Вроде?
- Ну, она сказала, что прощает. Но теперь постоянно напоминает об этом.
Я знала. Я сама так делала. Прощала, но держала обиду про запас.
- Знаю.
Он посмотрел внимательно.
- Лен, ты похудела?
- Немного.
- Тебе идет. И прическа новая?
- Да. Решила измениться.
Еще одна ложь. Прическа та же. Просто раньше он не замечал.
- Тебе очень идет. - Он улыбнулся. - Ты вообще как-то... другая стала.
- Правда? - Я невольно выпрямилась.
- Да. Выглядишь... увереннее, что ли.
Я промолчала. Увереннее? Возможно. Спокойнее – может быть. Но счастливее?
- Лен, я хотел спросить... - Он замялся. - У тебя кто-то появился?
Вопрос застал врасплох. Я поперхнулась чаем.
- С чего ты взял?
- Не знаю. Просто подумал... Восемь месяцев прошло.
- И что? Ты думаешь, я сразу бросилась искать замену?
Он пожал плечами.
- Нет, конечно. Просто спросил.
Принесли его кофе. Он медленно размешивал сахар. Не глядя на меня.
- А зачем ты вообще звонишь мне?. - спросила я напрямую.
Он поднял глаза. В них мелькнуло что-то... растерянность?
- Я же говорил. По-дружески.
- Серёж, мы не друзья. Мы бывшие супруги. У тебя новая жизнь, новая женщина. Зачем тебе звонить мне?
Он отпил кофе. Его пальцы слегка дрожали.
- Я скучаю. - Он сказал это тихо, почти шепотом.
- Что?
- Я скучаю по тебе. По нашим разговорам. По тому, как ты понимаешь меня с полуслова.
Я смотрела на него, не веря своим ушам.
- Ты ушел к другой женщине. И теперь говоришь, что скучаешь?
- Да. - Он провел рукой по волосам. - Знаю, звучит дико.
- Не дико. Эгоистично. Ты хочешь всё сразу.
- Нет, я не это имел в виду. - Он подался вперед. - Лен, я просто... запутался.
Внутри поднялась волна гнева. Восемь месяцев я собирала себя по кусочкам. Восемь месяцев училась жить одна. И вот он сидит передо мной и говорит, что "запутался".
- А как же Кристина? Ты ведь любишь ее?
Он отвел взгляд.
- Не знаю. Иногда мне кажется, что да. А иногда...
- Что?
- Иногда я думаю, что совершил ошибку.
Слова повисли между нами. Тяжелые, как свинец.
- Серёж, - я заставила себя говорить спокойно, - ты не можешь играть людьми. Сначала бросаешь меня, потом звонишь, потом говоришь, что скучаешь. Это нечестно. Ни ко мне, ни к ней.
- Я знаю. - Он выглядел виноватым. - Просто я не могу перестать думать о тебе. О нас.
Я смотрела на человека, которого любила половину жизни. Который знал меня лучше всех. Который предал меня.
- Лен, может, мы могли бы... - он запнулся, - попробовать снова?
Вот оно. То, о чем я тайно мечтала все эти месяцы. То, чего боялась больше всего.
- А как же она?
- Я поговорю с ней. Объясню.
Я представила эту сцену. Лицо Кристины. Ее боль, ее слезы. Такие же, как мои восемь месяцев назад.
И вдруг поняла – я не хочу быть причиной этих слез. Не хочу быть той, из-за кого другая женщина будет плакать по ночам.
- Нет. - Я покачала головой. - Так нельзя.
Правда между строк
Нина ждала в углу кафе. Я опаздывала – застряла в пробке. Она допивала второй капучино, когда я плюхнулась на стул напротив.
- Ну наконец-то! - Она отодвинула чашку. - Я думала, ты передумала.
- Прости. Там пробка на Невском.
Нина махнула рукой.
- Забудь. Рассказывай. Что там с твоим Сергеем?
Я сняла плащ, повесила на спинку стула. Заказала чай. Тянула время.
- Он хочет вернуться. - Слова прозвучали чужими, будто не я их произнесла.
Нина присвистнула.
- Вот это номер! А как же его молоденькая?
- Говорит, что запутался. Что скучает по мне.
- И ты поверила?
Я пожала плечами.
- Не знаю. Он казался искренним.
Нина фыркнула.
- Лен, ты же не вчера родилась. Конечно, он казался искренним. Он всегда такой. Помнишь, как клялся, что задержался на работе, а сам был у нее?
Я помнила. Тот вечер врезался в память острым углом. Его запах – чужие духи. Глаза – бегающие, виноватые. Ложь – неуклюжая, прозрачная.
- Помню.
- И ты хочешь снова через это пройти?
Я молчала. Нина всегда била прямо в цель.
- Я не сказала, что хочу к нему вернуться.
- Но и не сказала, что не хочешь.
Официантка принесла чай. Я грела руки о чашку, не поднимая глаз.
- Лен, послушай. - Нина наклонилась ко мне. - Я видела, как ты страдала, когда он ушел. Как плакала ночами. Как перестала есть. Как боялась выходить из дома, чтобы не встретить их вместе.
Я кивнула. Всё так.
- И вот теперь, когда ты начала оживать, он звонит и говорит, что хочет вернуться. И ты снова на перепутье.
- Я не мучаюсь. - Даже мне самой не верилось.
- Лена, посмотри на меня.
Я подняла глаза. Нина смотрела серьезно, без обычной насмешки.
- Ты заслуживаешь большего. Человека, который не сбежит при первой буре. Который не предаст. Который будет ценить тебя.
- Двадцать три года, Нин. - Я покачала головой. - Это не мелочь.
- Именно. Двадцать три года, и он всё равно ушел. Что изменилось сейчас?
Я задумалась. Что изменилось? Почему он вдруг решил вернуться?
- Не знаю. Может, понял, что ошибся?
- А может, понял, что с молоденькой не так легко? Что она требует внимания, подарков, развлечений? Что с ней нельзя валяться на диване перед телевизором?
В словах Нины была правда. Неприятная, но правда.
- Я не говорила, что приму его обратно.
- Но ты об этом думаешь. Я же вижу.
Я отпила чай. Он был слишком горячим и обжег нёбо.
- Знаешь, что меня удивляет? - Нина постукивала ногтем по столу. - Почему он звонит тебе, если у него есть она? Почему не может отпустить?
Я задавала себе тот же вопрос. Снова и снова.
- Может, правда скучает.
- Или использует тебя.
- В каком смысле?
Нина наклонилась ближе.
- Подумай. Он звонит, рассказывает о проблемах с ней, спрашивает совета. Говорит, что скучает, что, возможно, ошибся. Но не уходит от нее. Не делает решительного шага.
Я молчала. Нина продолжала:
- Он держит тебя на запасном пути. Вдруг с ней не сложится? Вдруг она его бросит? Тогда у него будешь ты – верная, понимающая, готовая принять обратно.
Слова Нины резанули по живому. Отрезвляюще.
- Ты думаешь, он неискренен?
- Я думаю, он искренен в моменте. Когда звонит тебе – искренне скучает. Когда с ней – искренне наслаждается новизной. Он как ребенок с двумя игрушками – не может выбрать.
Я улыбнулась сравнению. Сергей часто вел себя как ребенок. Импульсивный, эгоистичный, не думающий о завтрашнем дне.
- И что мне делать?
- А что ты хочешь?
Я задумалась. Чего я хочу? Вернуть прошлое? Но прошлое не вернешь. Начать заново? Но можно ли начать с чистого листа, когда между вами столько боли?
- Я хочу... - Я запнулась. - Хочу перестать ждать его звонков. Перестать надеяться.
Нина кивнула.
- Тогда скажи ему это. Прямо. Без экивоков. Скажи, что не хочешь больше звонков, разговоров, намеков.
- А если я не готова?
- Тогда признайся себе, что всё еще любишь его. Что надеешься на воссоединение. И прими последствия.
Я молчала. Нина права. Нужно либо отпустить полностью. Либо признать, что цепляюсь за прошлое.
- Знаешь, что странно? - сказала я наконец. - Я не уверена, что хочу его вернуть. Не уверена, что смогу снова доверять. Но не могу сказать "нет" его звонкам.
- Потому что они дают иллюзию, что ты всё еще важна для него.
Я кивнула. Нина попала в точку.
- Но важна ли я на самом деле? Или он просто не умеет отпускать?
- Есть только один способ узнать. - Нина допила капучино. - Перестань отвечать на его звонки. Посмотри, что будет.
- Думаешь, он перестанет звонить?
- Не знаю. Но его реакция многое скажет.
Я задумалась. Это проверка. Проверка его чувств, его намерений. Проверка моей собственной силы.
- Хорошо. - Я кивнула. - Попробую.
Нина улыбнулась.
- Вот и умница. А теперь давай о другом. Как работа?
Мы проговорили еще час. О работе, о книгах, о планах на лето. Обо всем, кроме Сергея. И мне было легко. Впервые за долгое время я не думала о нем, о его звонках, о его словах.
Когда мы прощались у метро, Нина обняла меня.
- Держись. Ты сильнее, чем кажется.
Я кивнула. Хотела бы в это верить.
Дома. Три пропущенных от Сергея. Сердце екнуло. Палец над кнопкой вызова.
Нет. Я должна быть сильной. Должна проверить, насколько я для него важна.
Я положила телефон экраном вниз. И почувствовала что-то похожее на свободу.
Последний звонок
Три дня я не отвечала на звонки Сергея. Три дня смотрела на вибрирующий телефон и не поднимала трубку.
На четвертый день в дверь позвонили. Я замерла с книгой в руках. Звонок повторился – настойчивый, требовательный.
В глазок увидела Сергея. Он переминался с ноги на ногу, как нашкодивший подросток. В руках – тюльпаны.
- Лена, открой. Я знаю, что ты дома.
Я прислонилась к двери. Сердце стучало.
- Уходи, Серёж.
- Не уйду, пока не поговорим. Почему ты не отвечаешь?
- Мне нечего тебе сказать.
Тишина. Потом тихий стук – он прислонился к двери с другой стороны.
- Лен, я беспокоился. Думал, что-то случилось.
- Со мной всё в порядке. Просто не хочу говорить.
- Почему?
Я вдохнула поглубже.
- Потому что это бессмысленно. Эти разговоры, звонки. Ты с ней, я одна. Зачем?
- Я расстался с Кристиной.
Воздух застрял в легких. Пальцы вцепились в дверную ручку.
- Что?
- Мы расстались. Три дня назад.
Три дня назад. Когда я перестала отвечать на звонки.
- И ты сразу ко мне?
- Не сразу. Я думал. Много думал.
Я молчала. Внутри всё перевернулось. Он действительно ушел от нее? Или это манипуляция?
- Лен, открой. Неудобно через дверь.
Я колебалась. Хотелось увидеть его глаза, понять – правда или ложь. Но память напоминала о боли, о предательстве, о словах Нины.
- Хорошо. - Я открыла дверь.
Он выглядел измотанным. Круги под глазами, щетина, которую всегда сбривал.
- Привет. - Он протянул букет. - Это тебе.
Я взяла цветы. Пальцы случайно коснулись его руки. По телу пробежала дрожь.
- Спасибо. Проходи.
Он вошел, огляделся. В квартире многое изменилось за эти месяцы. Переставленная мебель. Картина на стене.
- У тебя уютно. - Он снял куртку. - Можно сесть?
- Конечно.
Я пошла на кухню ставить цветы в вазу. Руки дрожали. Слышала, как он ходит по комнате, рассматривает новые детали.
- Чай будешь? - крикнула я.
- Да, спасибо.
Заваривая чай, пыталась собраться с мыслями. Что я чувствую? Радость? Страх? Всё вместе.
Когда вернулась с чашками, он сидел на диване с моими фотографиями.
- Ты была в Карелии? - спросил он, показывая фотографию.
- Да. С Ниной ездила.
- Красиво там.
- Очень.
Я села в кресло напротив. Не рядом – как раньше, а отдельно. Дистанция.
- Так что у вас случилось? - спросила напрямик.
Он отложил альбом.
- Мы поссорились. Сильно. Она сказала, что я не забыл тебя. Что сравниваю ее с тобой. Что звоню тебе чаще, чем матери.
- И это правда?
Он посмотрел мне в глаза.
- Да. Всё правда.
Я отпила чай. Горячий. Обжигающий.
- И ...?
- Не знаю. - Он развел руками. - Я думал... надеялся...
- На что?
- Что ты дашь мне второй шанс.
Вот оно. То, о чем я тайно мечтала. То, чего боялась больше всего.
- Серёж, ты ушел после двадцати трех лет. К другой. Как я могу снова доверять?
- Я знаю, что поступил ужасно. - Он подался вперед. - Знаю, что причинил боль. Но я понял – никто не знает меня так, как ты.
Я слушала и думала: правда ли это? Или он просто не хочет быть один? Вернулся, потому что с ней не сложилось?
- А если через год появится новая Кристина? Ты снова уйдешь?
Он покачал головой.
- Нет. Я понял, что гнался за призраком. За иллюзией молодости. Это всё пустое.
Я хотела верить. Очень. Но страх был сильнее.
- Я не знаю, Серёж. Правда не знаю.
Он встал, подошел, опустился на колени перед креслом. Взял мои руки.
- Лен, я люблю тебя. Всегда любил. Даже когда ушел. Просто испугался старости, захотел почувствовать себя молодым. Это была глупость. Прости.
Я смотрела в его глаза – карие, знакомые до последней крапинки. Глаза человека, с которым прожила половину жизни. Который предал. Который вернулся.
- Мне нужно время, - сказала тихо. - Подумать.
Он кивнул.
- Понимаю. Сколько угодно.
- И никаких обещаний. Я не говорю "да", не говорю "нет". Просто... посмотрим.
Он улыбнулся – осторожно, неуверенно.
- Хорошо. Посмотрим.
Когда он ушел, я долго стояла у окна. Смотрела, как идет к машине, как оглядывается, как машет рукой.
Телефон зазвонил. Нина.
- Ну что, выдержала характер?
- Выдержала. - Я села на подоконник. - Он пришел. Сказал, что расстался с Кристиной.
Тишина. Потом осторожный вопрос:
- И что ты решила?
- Ничего. Сказала, что нужно время.
- Правильно. Пусть докажет, что серьезно.
- А если он правда понял, что ошибся?
- Тогда подождет. Если любит – подождет.
Я кивнула, хотя Нина не могла видеть.
- Знаешь, что странно? - сказала я. - Нет триумфа. Нет "вот, он вернулся, я победила". Только... неуверенность.
- Это нормально. Ты боишься снова пережить боль.
- Да. И еще... - Я запнулась. - Я изменилась за эти месяцы. Не знаю, смогу ли снова быть с ним. Смогу ли простить.
- Только ты можешь решить. - Голос Нины стал серьезным. - Но что бы ни выбрала – справишься.
Я улыбнулась.
- Спасибо, Нин.
Положив трубку, я смотрела на тюльпаны в вазе. Яркие, свежие – символ нового начала. Или прощания.
Я еще не знала, какой выбор сделаю. Смогу ли простить, смогу ли доверять. Но чувствовала, что решение за мной. Не за ним, не за обстоятельствами – за мной.
И это чувство оказалось сильнее страха, сильнее сомнений, сильнее памяти о предательстве.
Это было чувство освобождения.
***
Пишите в комментариях. Вы бы дали второй шанс?
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые истории о сложных выборах. И настоящих чувствах.
***