— Не представляю лето без дачи, — Марина расставляла на подоконнике горшочки с рассадой. — Только помидоры взошли так хорошо в этом году. И перцы. Даниил просил кабачки посадить побольше.
— Успеем высадить всё, — Андрей перелистывал календарь. — До майских осталось две недели. Надо бы съездить, проверить, как дом перезимовал.
За окном городской квартиры апрельское солнце просвечивало сквозь нежно-зелёные листья. Время, когда их семья обычно начинала готовиться к открытию дачного сезона.
Марина посмотрела на мужа: — И насос проверить надо. Помнишь, осенью барахлил? Я боюсь, что за зиму мог совсем выйти из строя.
— Закажу новый на всякий случай, — кивнул Андрей. — И надо доски для веранды купить. Три ступеньки подгнили.
В их разговоре чувствовалась привычная, устоявшаяся годами рутина. Двадцать лет подряд каждую весну они обсуждали одно и то же — что починить, что построить, что посадить на даче.
— И не забудь про мой день рождения, — улыбнулась Марина. — До него, конечно, ещё время есть, но бассейн надо будет подготовить заранее. В прошлом году вода не успела как следует прогреться.
— Сорок пять — дата серьёзная, — подмигнул Андрей. — Отметим на широкую ногу. Шашлыки, волейбол, вечером фейерверк запустим.
В дверь позвонили. Марина открыла — на пороге стояла Оля, их старшая дочь.
— Мамуль, я пирожки принесла. С капустой, как ты любишь, — она протянула коробку, источавшую аппетитный аромат.
— Проходи скорее, — Марина обняла дочь. — Папа как раз дачные планы строит.
— Дачные? — Оля оживилась. — А когда открываем сезон? Максим уже спрашивал. Он хочет в этом году беседку достроить.
— На майские, как обычно, — ответил Андрей. — Если погода позволит, конечно.
Они сели за стол. Марина разлила чай, достала пирожки. Три поколения семьи Корневых обсуждали предстоящий дачный сезон так же, как делали это каждый год.
— А бабушка поедет с нами? — спросила Оля.
— Думаю, да, — Марина взглянула на мужа. — Ты звонил матери?
— Вчера разговаривал, — кивнул Андрей. — Она что-то невнятное бормотала. Сказала, что сама перезвонит.
— Наверное, опять давление, — вздохнула Марина.
Людмила Петровна, мать Андрея, в последние годы часто жаловалась на здоровье. Но на дачу всегда приезжала с удовольствием, хотя уже давно не могла работать в саду наравне с молодыми.
— Надо будет ей помочь собраться, — заметила Марина. — Ты же знаешь, какая она стала рассеянная.
Оля допила чай и встала: — Побегу, у меня ещё дела. Даньке позвоните насчёт майских? Он хотел друзей на дачу пригласить.
— Позвоним, — пообещал Андрей. — Передай Максиму, пусть инструменты готовит. Дел на даче — непочатый край.
Когда дочь ушла, Марина начала составлять список того, что нужно купить к открытию дачного сезона.
— Семена, удобрения, шланг для полива новый, сетка от комаров на окна, — бормотала она, записывая. — Что ещё?
— Цемент, гвозди, краска для забора, — добавил Андрей. — Я хочу в этом году крыльцо расширить.
Телефон Андрея зазвонил. На экране высветилось "Мама".
— Наконец-то, — он взял трубку. — Слушаю, мама.
Марина продолжала писать список, краем уха прислушиваясь к разговору.
— Да, собираемся на майские, — говорил Андрей. — Ты с нами поедешь?.. Что? Какие дела?.. В такое время?.. Ну, как знаешь... Хорошо, позвоню на следующей неделе.
Он отключился и нахмурился.
— Что такое? — спросила Марина.
— Странная она какая-то, — Андрей пожал плечами. — Говорит, что на майские у неё какие-то дела в городе. Впервые за двадцать лет пропускает открытие сезона.
— Может, плохо себя чувствует? — предположила Марина.
— Не похоже. Голос бодрый, даже слишком. Просто не хочет ехать, и всё тут.
Марина отложила ручку.
— Поговори с ней ещё раз. Мне это не нравится. Сам подумай — она же всегда с нами на даче летом жила.
— Поговорю, — согласился Андрей. — Но ты же знаешь мою мать — если что решила, с места не сдвинешь.
В окно неожиданно постучали. На карнизе сидела серая ворона и внимательно смотрела на них чёрными бусинками глаз.
— Плохая примета, — пробормотала Марина.
— Брось эти суеверия, — отмахнулся Андрей, но тоже как-то напрягся.
До майских праздников оставалось не так много времени, и они погрузились в приготовления. Марина пересаживала рассаду в отдельные стаканчики, чтобы к моменту высадки в грунт корни были крепкими. Андрей закупал стройматериалы, инструменты, краску.
Они созванивались с детьми, обсуждали планы на лето. Даниил, их младший сын, собирался провести на даче весь июнь — готовиться к вступительным экзаменам в тишине, вдали от городской суеты. Оля с мужем Максимом и трёхлетней дочкой планировали приезжать на каждые выходные.
— Знаешь, — сказала как-то Марина, раскладывая на столе семена, — иногда я думаю, как хорошо, что у нас есть дача. Место, где вся семья собирается вместе.
— Спасибо моей матери за это, — кивнул Андрей. — Хоть она и чудит порой, но тот свадебный подарок был королевским жестом.
— Да, — согласилась Марина. — Двадцать лет прошло, а я до сих пор помню, как она встала на нашей свадьбе и объявила, что дарит нам дачу.
— Гости аплодировали, — усмехнулся Андрей. — А некоторые завидовали.
— Ещё бы, — Марина улыбнулась. — "Какой шикарный свадебный подарок" — так, кажется, говорили?
Андрей кивнул: — Тогда ещё дача была совсем другой. Старый дом, заросший участок.
— Зато какой он стал благодаря тебе, — Марина погладила мужа по руке. — Труда вложено немерено.
— Да уж, — согласился Андрей. — Баню с нуля построил, дом расширил. Теперь у каждого своя комната есть.
— А водопровод? А канализация? — подхватила Марина. — Теперь и зимой можно жить при желании.
— Это да, — задумчиво произнёс Андрей. — Всё своими руками делал. Каждую доску прибивал с любовью.
Они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. За окном смеркалось, весенний вечер окутывал город.
— Я попробую ещё раз поговорить с матерью, — вдруг сказал Андрей. — Узнаю, что у неё за дела такие срочные.
— Правильно, — кивнула Марина. — Может, ей помощь нужна, а она стесняется сказать.
Но до майских Андрею так и не удалось толком поговорить с матерью. Она либо не брала трубку, либо отделывалась короткими фразами и спешила закончить разговор.
— Странно это всё, — говорил Андрей. — Не похоже на неё.
Наконец наступили долгожданные праздники. Марина с утра собирала вещи, укладывала в ящики рассаду, проверяла, не забыли ли чего.
— Позвони Людмиле Петровне ещё раз, — попросила она мужа. — Может, она передумала и поедет с нами?
Андрей набрал номер, но телефон матери был выключен.
— Ладно, — решил он. — Поедем без неё. Потом заберём, если захочет.
Они загрузили вещи в машину и тронулись в путь. День выдался на редкость тёплым и солнечным — идеальная погода для открытия дачного сезона.
— Маришка, скоро твой день рождения, — сказал Андрей, когда они выехали на загородное шоссе. — Как всегда, отметим на веранде.
— Да, — мечтательно протянула Марина. — Соберём всех родных, друзей. Шашлыки, свежие овощи с грядки.
Путь до дачного посёлка они проделали быстро — движение было свободным. Свернули на знакомую дорогу, проехали ворота посёлка. Всё было по-весеннему свежо и зелено.
— Смотри, Петровы уже открыли сезон, — заметила Марина, когда они проезжали мимо соседского участка.
Андрей притормозил у их калитки. И вдруг замер.
— Что такое? — спросила Марина, не понимая причину его замешательства.
— Забор, — выдавил Андрей. — Он другого цвета.
Марина присмотрелась. Действительно, вместо привычного зелёного забор был выкрашен в коричневый цвет. И калитка выглядела иначе — новая, с коваными элементами.
— Может, соседи что-то напутали? — растерянно предположила она. — Или номер участка не тот?
— Номер тот, — Андрей указал на табличку. — Двадцать семь. Наш.
Он заглушил мотор и вышел из машины. Марина последовала за ним. Они подошли к калитке и остановились в нерешительности.
— Может, мама сделала ремонт? — пробормотал Андрей. — Но когда бы она успела?
Калитка скрипнула, и перед ними возникла незнакомая женщина. Рукава закатаны, руки в земле, на лице недоумение.
— Вам кого? — спросила она, разглядывая застывших у забора Андрея и Марину.
— Ты кто такая? — Андрей шагнул вперёд. — Что делаешь на нашей даче?
Женщина напряглась, скрестила руки на груди.
— На вашей? Странно это слышать. Мы с мужем купили участок осенью. Живём здесь.
— Что?! — Андрей побелел. — Какое "купили"? Это наша дача!
Женщина отступила на шаг. В глазах промелькнуло беспокойство.
— Послушайте, мы купили этот участок у законной владелицы. Документы в полном порядке.
Марина коснулась локтя мужа: — Андрей, позвони маме. Что-то здесь не так.
Он достал телефон. Руки дрожали. После нескольких гудков трубку сняли.
— Алло, мама? Мы на даче. Тут какие-то люди. Говорят, купили её у тебя. Что происходит?
Марина видела, как лицо Андрея меняется с каждой секундой — недоумение, шок, злость. Даже стоя рядом, она слышала голос свекрови.
— Какая дача? Моя? Так нет больше никакой дачи. Продала её ещё осенью. Хорошую сумму предложили, я и согласилась.
— Как ты могла? — голос Андрея сорвался. — Это же наша дача!
Из дома вышел мужчина. Окинул взглядом ситуацию и подошёл к жене.
— Что случилось, Света?
— Не знаю, — растерянно ответила она. — Говорят, это их дача.
— У нас документы в порядке, — нахмурился мужчина. — Мы покупали через агентство, всё проверяли.
А в трубке звучал уверенный голос Людмилы Петровны: — Моя собственность, что хочу, то и делаю.
— Но ты же подарила её нам! — Андрей почти кричал. — На свадьбе! Двадцать лет назад! Ты забыла?
— Ну, как подарила, так и обратно забрала, — отрезала мать.
Лицо Андрея исказилось. Он отключил телефон и засунул его в карман.
— Идём, Марина, — сказал он глухим голосом. — К матери едем.
— Послушайте, — окликнул их хозяин дачи. — Если у вас там остались какие-то вещи...
— Вещи? — Андрей хрипло рассмеялся. — Я двадцать лет строил этот дом. Каждую доску своими руками прибивал. Это не просто вещи.
— Мы можем вернуться за ними позже, — вмешалась Марина. — Простите за беспокойство.
Она взяла мужа под руку и потянула к машине. Андрей двигался механически, как во сне. Сел за руль, но не заводил мотор.
— Не верю, — произнёс он, глядя перед собой. — Она не могла так с нами поступить.
— Давай поговорим с ней, — Марина сжала его руку. — Может, это какая-то ошибка.
Он кивнул, завёл машину. До города ехали молча. Андрей крепко сжимал руль, изредка качая головой, словно вёл внутренний диалог.
Подъехали к дому Людмилы Петровны. Пятиэтажка на окраине. Квартира на втором этаже. Андрей решительно позвонил в дверь.
Дверь открылась. На пороге стояла мать в домашнем халате, с прямой спиной и внимательным взглядом.
— Проходите, — сказала она спокойно, словно ничего не случилось.
В квартире пахло свежей краской. Новые обои в коридоре, новая люстра в гостиной. И мебель другая — современная, явно недавно купленная.
— Зачем ты это сделала? — Андрей остановился посреди комнаты. — Как ты могла?
Людмила Петровна села в кресло, сложила руки на коленях: — Что именно?
— Ты продала нашу дачу! — он всплеснул руками. — Продала без предупреждения! Без разговора с нами!
— А я должна была спрашивать разрешения? — она вскинула брови. — У собственного сына?
— У нас! — Андрей ударил себя в грудь. — Ты ведь подарила её нам! На свадьбе! При всех гостях! Или ты забыла?
— Подарила на словах, — Людмила Петровна пожала плечами. — А по документам дача всегда была моей.
Марина видела, как муж сжал кулаки. Подошла, положила руку ему на плечо.
— Людмила Петровна, но почему вы не сказали нам? — спросила она. — Мы бы поговорили, обсудили...
— А что обсуждать? — свекровь развела руками. — Моя собственность. Захотела — продала.
— Но мы считали её своим домом, — Марина с трудом подбирала слова. — Столько лет прожили там, столько вложили...
— Да, вложили, — Людмила Петровна кивнула. — Андрей молодец, хороший хозяин. Из развалюхи дворец сделал.
— И этот дворец теперь чужие люди используют, — горько заметил Андрей. — А мы остались ни с чем.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулась мать. — Подумаешь, дача. Купишь другую.
— Другую? — Андрей покачал головой. — Ты хоть представляешь, сколько стоит сейчас приличная дача? А сколько сил надо вложить, чтобы сделать её уютной? Нет, мама. Дело даже не в даче самой. А в предательстве.
— Каком ещё предательстве? — нахмурилась Людмила Петровна. — Да я тебе жизнь отдала! Вырастила, выучила, на ноги поставила! И ты смеешь говорить о предательстве?
— А как ещё это назвать? — Андрей скрестил руки на груди. — Двадцать лет мы считали дачу своей. Строили планы. А ты взяла и продала. Даже не предупредив.
— Мне деньги нужны были, — буркнула Людмила Петровна. — Ремонт сделать, мебель купить. В конце концов, я уже немолода. Имею право пожить в комфорте.
— И поэтому лишила комфорта нас? — Андрей горько усмехнулся. — А просто спросить нельзя было? "Сынок, мне деньги нужны". Я бы помог. Всегда помогал.
— Как помогал? — она вскинула голову. — Раз в месяц заедешь на пять минут, по дому что-нибудь подлатаешь — и считаешь, что помог? А я тут одна. День за днём, год за годом. Одна.
Марина почувствовала, как напрягся Андрей. Он глубоко вдохнул, пытаясь сдержаться: — Я приезжал, когда ты звонила. Всегда. Даже среди ночи, если просила. Я чинил, строил, помогал по хозяйству. И что в итоге? Ты продаёшь за моей спиной то, что сама же подарила?
— Не драматизируй, — Людмила Петровна отвела взгляд. — Дачу всегда можно купить другую.
— Дело не в даче, — повторил Андрей. — А в доверии. Ты его разрушила.
Он резко развернулся и направился к выходу. Марина поспешила за ним.
— Андрей, погоди! — голос матери дрогнул. — Ты куда?
— Хватит, — он уже стоял в дверях. — Поехали, Марина.
Дверь захлопнулась, но не заглушила короткий всхлип, донёсшийся из квартиры. Андрей не расслышал — топал вниз по ступенькам, перепрыгивая через одну.
У машины замешкался, ключ дважды выскользнул из пальцев. Лицо застыло, будто каменное.
— Я сяду за руль, — Марина забрала ключи из его дрожащей руки.
Он не спорил. Пересел. Прислонился лбом к холодному стеклу. Всю дорогу ни звука — только желваки гуляли.
Звонки от матери шли один за другим. Андрей сначала сбрасывал вызовы. Потом просто отключил телефон и бросил на диван.
— Может, ответишь? — осторожно предложила Марина. — Что-то важное, наверное.
— Что ещё она может сказать? — Андрей покачал головой. — Мы всё выяснили. Больше говорить не о чем.
Ночью Марина проснулась от шороха. Андрей сидел на краю кровати, опустив голову.
— Не спится? — тихо спросила она.
— Всё думаю, — отозвался он. — О матери. О даче. Обо всём.
— Тебе нужно поговорить с ней, — Марина коснулась его плеча. — Сейчас ты слишком зол, я понимаю. Но она всё-таки твоя мать.
— Знаю, — он кивнул. — Но сейчас я не готов к разговору. Слишком больно, понимаешь?
— Понимаю, — она прижалась к его спине. — Мне тоже больно. Столько лет мы считали дачу своим домом. У меня там даже вещи любимые остались.
— Заберём их потом, — Андрей повернулся к жене. — Новые хозяева вроде не против.
Он лёг, глядя в потолок: — Знаешь, что самое обидное? Не сама потеря дачи. А то, как это произошло. За спиной. Без единого слова.
— Представляю, каким ударом это стало для тебя, — Марина погладила его по руке. — Ты столько вложил в этот дом.
— Это был наш дом, Марина, — печально сказал Андрей. — Место, где росли наши дети. Где ты всегда отмечала день рождения. Где у нас были свои традиции, свои радости. Теперь всё это перечёркнуто.
Неделя прошла в напряжении. Андрей был мрачен, избегал разговоров о матери и даче. На работе задерживался допоздна, домой приходил уставший, сразу ложился спать.
В пятницу он вернулся раньше обычного. Сел на кухне, задумчиво помешивая чай.
— Андрей, тебе нужно с ней поговорить, — мягко произнесла Марина. — Как бы она ни поступила, она всё-таки твоя мать. Сейчас она уже немолода, ты обязан о ней заботиться.
Он долго молчал, крутя в руках чашку.
— Знаешь, — сказал наконец, — я, наверное, не смогу простить её. Не сейчас. Может, никогда.
— Со временем, — Марина сжала его руку. — Не торопись. Рана ещё свежая.
Андрей покачал головой: — Не хочу больше никаких дач. Эту восстановил, привёл в порядок. Теперь кто-то другой пользуется плодами моего труда. Начинать всё сначала нет желания. А на готовую благоустроенную дачу у нас с тобой средств не хватит. Вообще, не понимаю поведения своей матери.
Марина промолчала. Что тут скажешь? Он прав. Двадцать лет трудиться, строить, облагораживать, вкладывать душу... А потом в один миг потерять всё. И не по воле случая, не из-за пожара или наводнения. А из-за решения самого близкого человека.
Они допили чай в тишине. За окном сгущались сумерки. Впереди было лето — первое за двадцать лет без дачи, без привычных хлопот, без шашлыков на просторной веранде.
Интересные рассказы: