— Катя, ты чего такая растерянная? Словно призрака увидела! — голос Нины в трубке был как спасательный круг в бурном море.
— Нина, я… Я не знаю, как это сказать, — мои пальцы дрожали, сжимая телефон, а сердце колотилось, будто хотело пробить рёбра. — Мне пришло сообщение. Про Андрея. Про какую-то Леру.
Экран телефона всё ещё горел, и слова на нём резали глаза, как осколки стекла: «Спроси у Андрея про его вечера с Лерой». Я сидела за кухонным столом, в нашей маленькой двушке, где каждый уголок был пропитан воспоминаниями. Шторы в ромашках, которые мы выбирали вместе, потёртый линолеум, запах кофе, который Андрей варил по утрам. Пять лет назад я думала, что это наш дом навсегда. Теперь он казался клеткой.
Андрей был на работе. Или нет? Его «поздние совещания» в последние месяцы стали обычным делом. Он возвращался за полночь, с усталыми глазами и запахом чужого города. Я, Екатерина, тридцатилетний бухгалтер в небольшой фирме, всегда доверяла ему. Но теперь… Теперь сомнения грызли меня, как голодные крысы. Кто такая Лера? Почему кто-то знает о ней больше, чем я?
— Катя, ты меня слышишь? — Нина почти кричала.
— Да, слышу, — я сглотнула, пытаясь унять дрожь. — Просто… Я не знаю, что делать. Ждать его? Спросить? А вдруг это правда?
— Ждать, конечно! Но не молчи. Ты должна знать. Если он… Если это правда, ты не можешь притворяться, что ничего не происходит.
Я кивнула, хотя она не видела. Положила телефон на стол, рядом с чашкой остывшего чая. Кухня, наша маленькая крепость, вдруг стала чужой, холодной. Я вспоминала, как мы с Андреем познакомились. Семь лет назад, на вечеринке у друзей. Он был долговязым инженером с доброй улыбкой и шутками, от которых я хохотала до слёз. Мы говорили до утра, а потом он провожал меня домой под дождём, укрывая своим пиджаком. Тогда я думала: Вот он, мой человек.
Но теперь… Я смотрела на телефон и чувствовала, как мир рушится. Что, если он изменился? Что, если я его потеряла? Я пыталась дышать ровно, но тут телефон завибрировал снова, и я вздрогнула. Не Андрей. Свекровь. Тамара Николаевна.
— Катя, добрый вечер, — её голос был приторно-сладким, как дешёвый сироп, но с острым привкусом. — Нам надо поговорить. О квартире. Она ведь на Андрюшу оформлена, а ты… Ну, ты понимаешь.
Я замерла, будто мне в грудь вонзили нож. Квартира. Наша двушка, купленная на мои сбережения и деньги моих родителей. Мама с папой копили годами, чтобы помочь мне. Я работала ночами, брала подработки, чтобы добавить свою долю. Но оформить квартиру решили на Андрея — из-за юридических тонкостей, доверенности, «так проще». Я не возражала. Доверяла. А теперь…
— Что вы имеете в виду? — мой голос дрогнул, и я ненавидела себя за эту слабость.
— Ой, Катенька, не строй из себя наивную, — она хмыкнула. — Жизнь непредсказуема. Мало ли что может случиться. Андрей — мужчина, ему нужно думать о будущем.
Она повесила трубку, а я осталась сидеть, глядя в пустоту. Квартира. Лера. Андрей. Всё смешалось, как в кошмарном сне. Тамара Николаевна никогда не любила меня. Она хотела для сына «лучшую партию» — дочь какого-нибудь бизнесмена, а не «простую бухгалтершу». Её семья — Андрей и его младшая сестра Лиза — была для неё всем. Я же всегда была чужой.
Когда ключ щёлкнул в замке, я вскочила. Андрей вошёл, снимая пальто, и улыбнулся — так привычно, так тепло. Но я уже не верила этой улыбке.
— Ты нашёл другую? — выпалила я, и голос сорвался. — А твоя мать решила отобрать мою квартиру?
Его лицо побледнело, как мел, и я поняла: это не просто мои страхи.
***
— Катя, ты о чём вообще? — Андрей бросил портфель на диван и шагнул ко мне, но я отступила. — Какая другая? Какая Лера?
Я смотрела на него и не узнавала. Пять лет брака, семь лет вместе — и что теперь? Где тот Андрей, который пел мне песни под гитару, который мечтал о ребёнке, о доме с садом? Мы были счастливы. Или мне так казалось? Наша двушка была нашим гнёздышком: уютные вечера, фильмы под пледом, его шутки, от которых я смеялась до слёз. Но в последние месяцы он изменился. Задерживался на работе, прятал телефон, избегал разговоров. Я винила его работу — инженер в строительной компании, проекты, дедлайны. Но теперь…
— Не притворяйся, — я скрестила руки, чтобы унять дрожь. — Я видела сообщение. «Спроси у Андрея про его вечера с Лерой». Кто она? Коллега? Любовница?
Он замер, и в его глазах мелькнуло что-то — страх? Вина? Мой разум кричал: Он врёт! Он врёт!
— Лера — коллега, — сказал он наконец, слишком быстро, будто заучил текст. — Просто рабочие встречи. А мама… Она просто переживает за будущее. Ты же знаешь, какая она.
— Переживает? — я почти кричала, и слёзы жгли глаза. — Она звонила сегодня. Сказала, что квартира — твоя. Что я тут никто. Это мой дом, Андрей! Мой!
Он вздохнул, провёл рукой по волосам, и я видела, как он борется с собой.
— Катя, ты всё раздуваешь. Мама иногда несёт чушь. Квартира наша. Общая. Никто ничего не отбирает.
Но его слова звучали, как пустой звон. Я вспоминала, как Тамара Николаевна смотрела на меня на семейных ужинах — с лёгкой усмешкой, будто я временный гость. Она всегда считала, что Андрей достоин большего. Её семья была её гордостью: Андрей, талантливый инженер, и Лиза, студентка-медик, её «умница». Я же была «той самой Катей», которая «не тянет».
На следующий день я сидела в офисе, перебирая отчёты, но цифры расплывались перед глазами. Телефон завибрировал, и я вздрогнула. Тамара Николаевна.
— Катенька, — начала она, и её голос был как змеиный шёпот. — Ты же понимаешь, что Андрей достоин лучшего. Без детей, без амбиций… Ты не даёшь ему того, что нужно. А квартира должна остаться в семье.
Я сжала ручку так, что она хрустнула. В семье? Это моя семья! Мой дом!
— Это мой дом, — сказала я тихо, но твёрдо. — Я его купила. Мои родители продали дачу, чтобы мне помочь. Я работала ночами. А вы… Вы хотите меня выгнать?
— Ой, не надо драм, — она рассмеялась, и этот смех был как пощёчина. — Купила, но оформлено-то на Андрюшу. Подумай, Катя. Ты же не хочешь остаться ни с чем.
Я бросила трубку, но её слова въелись в кожу, как яд. Мои родители — мама, школьная учительница, и папа, водитель автобуса — отдали всё, чтобы я могла начать свою жизнь. Они верили в меня, в нас с Андреем. А теперь… Что я им скажу? Что я потеряла всё?
Вечером я пыталась говорить с Андреем, но он отмахивался.
— Катя, хватит. Всё нормально. Лера — просто коллега. Мама — это мама, ты же знаешь её. Она любит вмешиваться.
— Любит вмешиваться? — я шагнула к нему. — Она угрожает мне! А ты… Ты даже не смотришь мне в глаза.
Он отвернулся, и я почувствовала, как что-то внутри меня ломается. Он не мой Андрей. Не тот, кого я любила.
***
Я больше не могла жить в этом тумане. Ночью, когда Андрей спал, я взяла его телефон. Сердце колотилось, пальцы дрожали, но я открыла мессенджер. Лера. Её сообщения светились в темноте: «Вечер был чудесный, жду завтра», «Ты был прав, это отличный план». Я листала дальше, и каждое слово резало глубже. Они встречались. Часто. В кафе, в офисе, вечером. План? Какой план?
Я выключила телефон и сидела, глядя в потолок. Слёзы жгли глаза, но я не плакала. Ещё не время. Утром, пока Андрей был в душе, я полезла в его стол. Ящики, бумаги, папки — и вот оно. Документы. Договор о продаже нашей квартиры. Подписи: Андрей и Тамара Николаевна. Дата — неделя назад.
Мир рухнул. Я сидела на полу, сжимая бумаги, и пыталась дышать. Они не просто угрожали. Они действовали. Мой дом, моя жизнь — всё было под ударом. Я вспоминала, как мы с Андреем выбирали эту квартиру. Как стояли в пустой комнате, держась за руки, и мечтали о будущем. Здесь будет детская, — говорил он. А теперь…
Я поехала к Тамаре Николаевне. Она жила в старой хрущёвке, полной семейных реликвий — фотографий Андрея и Лизы, вышитых салфеток, хрустальных ваз. Она открыла дверь, в своём идеальном халате, с идеальной улыбкой.
— Катя? Какой сюрприз! Чай будешь?
— Хватит, — я шагнула внутрь, бросив документы на стол. — Объясните это.
Она взглянула на бумаги и даже не смутилась.
— А что объяснять? Андрей заслуживает лучшего. Ты не даёшь ему детей, а эта Лера — перспективная девушка. Квартира нужна ему. Не тебе.
Я задохнулась. Лера. Квартира. Андрей. Всё было правдой.
— Вы сговорились, — мой голос дрожал, но я не отступала. — Вы хотите вычеркнуть меня из его жизни.
— Ой, Катя, не драматизируй, — она махнула рукой. — Ты сама виновата. Не держишь его. А Лера… Она умница, с идеями. Они с Андреем могут построить будущее.
Я вернулась домой, и внутри меня бушевал пожар. Когда Андрей вошёл, я не дала ему снять пальто.
— Ты продавал нашу квартиру? — голос мой был холодным, как лёд. — С Лерой? С твоей мамой?
Он побледнел, но попытался улыбнуться.
— Катя, это не то, что ты думаешь… Мама предложила продать, чтобы вложиться в бизнес. Лера — партнёр. Не любовница.
— Бизнес? — я рассмеялась, и смех был горьким, как яд. — Ты лжёшь мне в лицо! Я видела сообщения. Я знаю всё.
Он пытался объяснить, но я не слушала. Я позвонила Нине, и она посоветовала детектива. Через неделю он принёс правду: Андрей и Лера планировали стартап. Деньги от квартиры — их стартовый капитал. Тамара Николаевна подталкивала сына, видя в Лере «выгодную партию». Измены не было. Но предательство — было.
***
Я собрала все доказательства: сообщения, документы, записи разговоров. И позвала их обоих — Андрея и Тамару Николаевну. Они сидели в нашей гостиной, и я чувствовала себя судьёй.
— Вы решили, что я отдам всё без боя? — я смотрела на них, и голос мой не дрожал. — Вот ваши планы. Вот ваши подписи. Вот правда.
Тамара Николаевна фыркнула, поправляя волосы.
— Катя, не драматизируй. Ты эгоистка. Думаешь только о себе. Андрей мог бы добиться большего, если бы не ты.
— Эгоистка? — я шагнула к ней, и она замолчала. — Это мой дом. Моя жизнь. Я работала, я платила, я строила эту семью. А вы… Вы хотели всё украсть.
Андрей смотрел в пол, и я видела, как он борется с собой.
— Катя, я… Я не хотел. Мама убедила, что это для нас. Для будущего. Я ошибся.
— Для нас? — я покачала головой. — Ты выбрал её. Не меня.
Я поставила ультиматум: либо он разрывает сделку, переоформляет квартиру на нас обоих, либо я подаю на развод. И в суд.
— Катя, пожалуйста, — он поднял глаза, и в них была боль. — Я не хочу тебя терять. Я сделаю всё, что ты скажешь.
Тамара Николаевна вскочила.
— Андрюша, ты что, серьёзно? Она тебя шантажирует!
— Хватит, мама, — он повернулся к ней, и его голос был твёрдым. — Это моя жизнь. Моя семья.
Андрей выбрал меня. Он отказался от Леры, от стартапа, от матери. Тамара Николаевна уехала к сестре, шипя о «предательстве». Квартира стала нашей — по документам и по праву.
Ещё больше захватывающих сюжетов ждут вас! Переходите к другим рассказам.