Над Огненными Пустошами уже давно рассвело, когда владыка демонов в сопровождении дряхлого старика и своего бестелесного сына явился совершить обмен.
― Я выполнил свою часть договорённостей, ― отчитался Хей Лин, окинув старца оценивающим взглядом, и указал на свору уродливых псов, забившихся в дальний угол пещеры. ― Саймон Вэй, Хьюи Вэй… А вот тот хромой, кажется, был самым младшим принцем Аланом. Тут ещё принцы и принцессы из всех боковых ветвей, но я их не подсчитывал и даже имён не знаю. Просто собрал здесь всех, кто при жизни обладал одинаковой кровью.
Шэнли насчитал не меньше сотни псов, но ничего иного от народа, практикующего гаремы и многожёнство, он и не ожидал. Только у Саймона Вэя было шесть сыновей. Дочерей, кажется, никто и не пытался подсчитывать, потому что жизнь женщины для благородных смертных не имеет ценности.
Лерой Нитаэн подошёл к псам, присел на корточки, протянул руку к одному из чудовищ и ухмыльнулся, когда зверь в страхе инстинктивно лязгнул зубами в дюйме от его пальцев.
― Мудрое решение, ― похвалил он пса. ― Рычать не возбраняется, но кусать не смей. Шэнли, взгляни. Это, кажется, принц Фабиен. Такой же трусливый и упитанный, каким был при жизни.
Шэнли не разделял его веселья, поэтому ничего не ответил. Он теперь смотрел на Хей Лина ― свою точную копию в том, что касается плоти, но не души. Демон гнева был явно доволен собой и разве что не облизывался, разглядывая старика, духовная сила и облик которого достанется ему при обмене. Если бы не наличие других планов на обозримое будущее, Шэнли мог бы уничтожить всех демонических псов всего одним простым действием. Достаточно было бы окончательно разрушить духовное ядро старика Джихуэя в тот момент, когда Хей Лин освободит от своего присутствия одну плоть и начнёт перебираться в другую. Джихуэй не достиг бессмертия. Его ядро очень хрупкое, а жизненные силы уже на исходе. Демону гнева хватит и этого, но если не позволить ему обрести новое воплощение, останется только бесплотный сгусток злой ауры, не способный контролировать собственные порождения. Все псы возмездия просто сгинут, не довершив начатое. Увы, у Шэнли пока ещё имелись виды на этих чудовищ. Печать драконов не остановит тех, кто плодится сейчас за пределами Пустошей. Они не успокоятся, пока не доберутся до Облачного Царства, а небожители именно этого и боятся. Среди бессмертных очень мало безвинных. В сотни или даже тысячи раз меньше, чем смертных Шаэна. Со стороны небесного императора Су было верхом беспечности допускать, чтобы ситуация развивалась именно так, но он наверняка надеется, что драконы остановят бедствие раньше, чем оно достигнет границы облаков. Нужно просто потянуть время и не дать Эдриану Дайлу воспользоваться полной силой полуденного солнца. Заставить дракона-императора сомневаться, а небожителей ― трястись от страха. Они называли демонов злом. Пусть увидят это зло во всей его красе.
Хей Лин бросил нетерпеливый взгляд на Лероя Нитаэна и поинтересовался:
― Ну что? Я справился? Я же сделал всё, что ты просил?
― Да. Я доволен, ― ответил ему владыка демонов.
― Тогда твой черёд выполнять обещанное.
― Я всегда держу своё слово. Не суетись. До полудня ещё много времени. Всё успеем.
Шэнли невозмутимо наблюдал, как его отец создаёт фармацию, необходимую для обмена духовной силой. Действия владыки были чёткими и выверенными, словно он проделывал подобное каждый день. Но тут нечему удивляться ― Лерой Нитаэн и его брат-близнец Даэ были первыми полубогами, появившимися в этом мире. Он настолько древний, что помнит даже те времена, когда дети богов приняли ошибочное решение обучить людей магии. Сотни тысяч лет… За это время любое мастерство можно отточить до совершенства.
Когда сложная сеть печатей и заклинаний была создана, Шэнли осталось только войти в этот круг и позволить чарам выполнить своё предназначение. Это тоже требовало времени, но не слишком много. Магия потекла в него и сквозь него, перенося бесплотный дух в освобождающуюся плоть по мере того, как Хей Лин точно так же перемещался в своё новое вместилище. К этому моменту старик Джихуэй уже умер, что на самом деле было очень печально. Он был добрым и любил птиц ― всех, даже фениксов. Жаль, что не смог достичь бессмертия и, совершенствуясь, нечаянно повредил своё духовное ядро. Из него мог получиться хороший наставник для любознательных демонят.
Обмен завершился незадолго до полудня. Владыка демонов основательно исчерпал запас своих сил и едва смог создать портал, ведущий в Эсмар ― на магическое перемещение он был уже не способен. Этого Шэнли и ждал. Ему самому ещё нужно было привыкнуть к возрождённому Хей Лином телу, но для того, чтобы заставить светиться браслет на руке сестры, подконтрольной энергии вполне хватало. Помогая обессилевшему отцу дойти до портала, он будто нечаянно споткнулся и толкнул своего родителя вперёд. Миг ― и портал исчез, поглотив того, кому и следовало уйти раньше, чем он вспомнит, что собирался рассказать Хей Лину о лазейках. Ещё мгновение ― раскрылся новый чёрный зев, из которого на руки Шэнли выпала его жена. Демон гнева, приноравливаясь к новому вместилищу, наблюдал за происходящим краем глаза и не вмешивался, потому что ему не было дела до чужих забот. Но девушку он узнал.
― О, принцесса Бьяри решила вернуть мне подарок драконов!
― Перебьёшься, ― прорычал Шэнли в ответ. ― Она моя жена.
― Правда? Тогда, может, хоть ты объяснишь мне, почему на неё не действует мой яд?
― Исчезни, ― посоветовал ему принц демонов.
Аюн перевела изумлённый взгляд с бодрого старца на мужчину, не позволившему ей упасть, и в ужасе попыталась отпрянуть, но Шэнли только крепче прижал её к себе.
― Тише, глупая. Это я. Всё закончилось. Это чудовище теперь не посмеет тебя обидеть.
― Ты… Вы… Я… ― залепетала девушка, испуганно озираясь по сторонам и продолжая попытки вырваться.
Она даже лягнула мужа по лодыжке и вцепилась зубами в его руку, чего Шэнли от неё никак не ожидал. Он только со свистом втянул в себя воздух, но рук не разжал. И подумал, что чувствовать боль не так уж и плохо, поскольку она означает, что ты снова жив. Впрочем, брыкалась Аюн не слишком долго ― Лиин хоть и потчевала её укрепляющими травяными отварами, но сил и здоровья у этой хрупкой девушки от рождения было немного. Когда она наконец-то притихла и жалобно всхлипнула, Шэнли почувствовал себя последним мерзавцем, потому что намеревался снова заставить свою жену страдать, причём довольно скоро и сильно.
― Аюн, послушай меня внимательно и запомни всё, что я сейчас скажу.
― Нет! Отпусти меня! ― выкрикнула она ему в лицо. ― Ты лживое чудовище, Шэнли Нитаэн! Вы все… Весь народ демонов… Вы…
― Хорошо, тогда пойдём другим путём, ― смиренно принял он отказ слушать и накрыл её губы своими.
Не поцелуй ― просто способ передать немного энергии, которую теперь не может поглотить древесный дух, потому что его больше нет. Немного демонической силы в смертном теле. Небольшая страховка на случай, если Эдриан Дайлу тоже предпочтёт оставаться глухим и слепым. Гарантия того, что бессмертные не уничтожат это доказательство своей вины, когда поймут, что угодили в собственную ловушку. Девушка в его руках будто окаменела, а когда он наконец-то отстранился, влепила ему пощёчину такой силы, что у только что обретённого демоном тела вполне обоснованно свело скулу.
― Негодяй! ― гневно выплюнула она и демонстративно вытерла рот рукавом своего красивого розово-лилового платья.
― Когда поймёшь, зачем я это сделал, будешь ненавидеть меня ещё сильнее, ― пообещал ей Шэнли. ― Я же демон. Злобное, отвратительное чудовище, за которое тебя выдали замуж твои заботливые, добродетельные сородичи. Взял бы то, что причитается мне по праву мужа, но сейчас на это нет времени. Уже полдень. Держись крепче, дорогая, а то могу и уронить.
Подъём дался ему на удивление легко, несмотря на дополнительную ношу и то, что тело и дух ещё не до конца освоились друг с другом. Внизу остались озадаченный Хей Лин, который так и не понял, что вытворяет принц демонов, и целая армия демонических псов ― невинные и в то же время виновные жертвы демона гнева. Аюн изо всех сил вцепилась в плечи того, кого только что назвала мерзавцем, потому что ещё не утратила желания жить. Поднимаясь всё выше и выше над лесом Огненных Пустошей, Шэнли внимательно осматривался ― ему нужно было остановиться немного выше той точки, на которой находятся драконы. Он уже начал ощущать присутствие их магии ― печать пока не сформировалась, но силу небесных светил ни с чем не спутаешь.
* * *
― Отец, смотри! Это Шэнли и Аюн! ― выкрикнул Лун, прервав поток божественной силы, льющейся от него в будущую печать.
― Забудь, ― рыкнул дракон-император. ― Я больше не буду щадить демонов. Продолжай!
― Советник Бао! Вы хорошо нас видите? ― прокатился над Пустошами усиленный магией голос демона. ― Вы же знаете, что истинно бессмертного демона печать драконов не убьёт! И вашу дочь тоже, потому что в ней теперь есть немного моей силы! Как же мне вас называть? Дорогим тестем? Или лучше сразу отцом? Как вам больше нравится?
― Отец… ― начал Лун встревоженно.
― Продолжай! ― гневно прикрикнул Эдриан Дайлу на сына. ― Не понимаешь, что он пытается посеять сомнения и остановить нас?
Лун нахмурился, нерешительно переступил с ноги на ногу, вздохнул и снова пустил поток энергии в основание печати.
― Советник Бао, а ведь мы давно знакомы! ― продолжил Шэнли. ― Так давно, что я уже почти даже забыл о традициях племени Бугуньяо! Аюн ведь ваш шестой по счёту ребёнок, да? Тот самый, чью судьбу надо отдать богу ветра?
Над Пустошами начали стремительно сгущаться грозовые тучи, к чему магия драконов не имела никакого отношения. Эдриан и Лун Дайлу, стоявшие на краю утёса, дружно подняли головы вверх, но не прервали создание печати. Но если Лун заподозрил неладное, то его отец счёл, что бессмертные небожители наконец-то решили поучаствовать в усмирении демонического зла и начнут вливать в печать дополнительные силы. Он ошибся. Из чёрных туч полилась не сила, но посыпались молнии, которые били точно в демона и девушку, прижавшуюся к нему. Шэнли прикрылся магическим щитом и спустился ниже ― как раз на тот уровень, где скапливалась магия драконов. Было заметно, что ему стоит больших усилий сдерживать мощь яростных энергетических ударов. К тому же печать уже начала формироваться и пагубно влияла на обладателя демонической силы. Аюн и вовсе обмякла на его руке, но Шэнли крепко держал эту ношу. Он спустился ещё ниже, и молнии начали бить уже по фармации, которую создавали драконы, разрушая её структуру. Вдобавок тучи скрыли солнце, что было уж совсем некстати.
― Да что они творят?! ― не выдержал Эдриан Дайлу и приказал сыну: ― Не останавливайся!
Он перенаправил часть своей энергии вверх, чтобы рассеять облака, но усилия оказались потраченными впустую ― свет полуденного солнца уже пошёл на убыль. и благоприятный для создания надёжной печати момент был упущен. Осталось только укрепить уже созданное, чтобы завтра в полдень довести дело до конца. Но этот день может стоить Облачному Царству больших потерь. В Шаэне демонические псы начали сбиваться в стаи и сливаться нечто более грозное. Это не живые создания, которых можно просто прикончить, а злые духи, преследующие определённую цель. Менее сильные останутся в Шаэне и продолжат охоту на смертных, а более опасные поднимутся за облака и устроят пиршество там.
― Чего этот демон добивался своей выходкой? ― сквозь зубы процедил дракон-император, адресуя это оскорбление принцу демонов.
― Может, справедливости? ― хмуро предположил Лун. ― Отец, это был Шэнли, а не Хей Лин. И он нам не мешал. Кто такие Бугуньяо?
― Кочевники, жившие в степях Файтахара. Забудь. Нам нужно придумать, как защитить Облачное Царство. На барьер нет времени. Если псы доберутся туда, мы их уже не одолеем.
― Можно попытаться ослабить их в Шаэне, если помогут бессмертные, ― предложил Лун.
― А если не помогут?
― Если не помогут, тогда какой смысл их спасать? Ты позволил псам пировать в царстве смертных, но переживаешь за небожителей. Я не понимаю твоих приоритетов. Чем этот народ лучше других? И если они не меньше виновны перед духами, чем те, кто жил под облаками, то почему бы не позволить демону гнева утолить жажду мести полностью? Когда не останется виновных, это зло исчезнет само собой, а урок получат все. Если предупреждения никто не слушал тысячи лет, может, хоть это прочистит их уши и умы?
― Ты ещё слишком молод, чтобы понимать, чем можно пожертвовать, а что следует беречь, ― проворчал Эдриан Дайлу.
― Тогда объясни мне, ― попросил Лун. ― Я и правда не понимаю твоих решений. Только что ты своими глазами видел, как бессмертные ломают твою фармацию, но злишься опять на демонов.
― Я уже объяснял тебе, что это магический мир, который требует равновесия. Если демонические псы перебьют всех бессмертных и исчезнут сами, что останется?
― Драконы, демоны и духи.
― Вот именно. В основе мира лежит вся магия. Уже сейчас эта основа трещит по швам из-за Хей Лина и его псов, а уравновесить её нечем. Если исчезнут ещё и бессмертные, мы получим такую катастрофу, что спасать останется только себя. Я отвечаю за весь этот мир, сын. Говорил уже об этом не раз. Титул и сила бога обязывают не править, а защищать даже ценой своей жизни.
― Может, в этом и суть? ― горько усмехнулся Лун. ― Сильнее бессмертных только драконы и демоны. Если ты принесёшь себя в жертву, чтобы остановить Хей Лина, то бессмертные сберегут свои силы, чтобы уничтожить Эсмар. Поступай как знаешь, а я поищу Шэнли и Аюн. Как бы ни была ценна магия этого мира, я не стану бросать друзей и спасать врагов. Прости, если разочаровал, но на меня больше не рассчитывай.
Отец не остановил его. Прежде Эдриан Дайлу слышал в голосе сына возмущение или протест, но теперь в его словах звучали осуждение и глубокое разочарование. Лун живёт ради жизни, а не для всего мира. Он готов отдать жизнь за членов своей семьи или за друзей, но никогда не сделает того же ради тех, кого не уважает. Бог-дракон не равен богам Занебесья. Он живой. Он способен чувствовать и понимать, когда следует идти на поводу у обстоятельств, а когда нужно остановиться и задуматься о правильности выбранного пути. Узнать, насколько прав его сын, очень просто ― достаточно подняться за облака и спросить у небесного императора, зачем бессмертные помешали тому, кто пытается их защитить.
Эдриан Дайлу так и сделал. Оставив далеко внизу царство смертных и Огненные Пустоши, огромным чёрным драконом он опустился на мраморный пол тронного зала небесного дворца и задал всего один вопрос. А в ответ услышал:
― Ваше Божественное Величество, мы никоим образом не пытались вам помешать. Даже хотели помочь, но вдруг появились эти тучи, и разогнать их удалось не сразу. Демоны владеют подобной магией. Должно быть, это их рук дело. Мы готовы приложить все возможные усилия, чтобы не допустить ещё большей беды, чем уже случилась. Если ваш сын поможет нам создать надёжный защитный барьер, а вы запечатаете Пустоши так, как это когда-то сделала богиня Айлань, псы демона гнева не доберутся до Облачного Царства.
― Запечатаю Пустоши так, как это сделала моя мать? ― переспросил дракон-император.
― Ну конечно! Это же единственно возможное решение! Простыми драконьими печатями проблему не решить. А потом другие драконы помогут нам устранить корень зла. До тех пор, пока в этом мире существуют демоны, это не прекратится.
Советник Бао Ши. Любимец небесного императора Грэлема Су и его супруги. Шаман, бросивший свой народ ради бессмертия. Смертный, переживший двух бессмертных владык и втёршийся в доверие к третьему.
― Где твой владыка? ― спросил Эдриан Дайлу, потому что небесного императора в этот момент в тронном зале не было.
Советник замялся и робко произнёс:
― Боюсь вас огорчить, но этой ночью Его Величество и бессмертные из его приближённых защищали от нечисти шаэнский дворец и академию. Никто из них не вернулся. Но Её Величество и все наследники здесь. Если желаете…
― Не желаю, ― ответил дракон-император и покинул Облачное Царство.
Он вернулся домой, на остров Яй. Рассказал жене о случившемся и признался, что не знает, как должен поступить. Времени нет. Шаэн уже пал от гнева Хей Лина, и если ничего не делать, то от Облачного Царства тоже мало что останется.
― Они бессмертные, Эдриан, ― напомнила ему госпожа Адели. ― Умирая, перерождаются и даже возвращают свои воспоминания, а их магия временно сохраняется в основе мира, поэтому ты и не чувствуешь изменений. Омут перерождения работает примерно так же. Лучше пожертвовать сотней лет, чем сгинуть навсегда. Ты поспешил, уходя. Если бы задержался и осмотрелся, то понял бы, что твоя забота там уже мало кому нужна. У тебя же есть зеркало мира. Просто взгляни и узнай, права я или нет. Спрятать это трусливое бегство за бесчинствами демонических псов не так уж и сложно, пока ты занят и ищешь причины в других местах. Ждёшь от меня совета? Не делай ничего. А когда всё само вернётся на свои места, сделай то, что должно.
Он внял её первому совету и открыл зеркало пространства и времени, после чего внял и второму. В Облачном Царстве пусто. Не совсем, конечно, но те, кто боялся возмездия демона гнева, уже не только нашли самый простой путь к спасению, но и прошли по нему. Их нет, но они вернутся ― одарёнными детьми в семьях простых смертных. Проживут эти смертные жизни, умрут и выйдут из омута перерождения такими, какими вошли туда сегодня. Хей Лин не будет ждать так долго. Он заберёт души тех виновных, кто пока ещё жив, и рассеется подобно утреннему туману. А те, кого не тронут демонические псы, снова свалят всё на Лероя Нитаэна и его подданных. Бог-дракон Эдриан Дайлу либо погибнет сам, разрушив божественное ядро, чтобы запечатать Пустоши, либо в ярости истребит весь демонический народ ― бессмертных устроит любой вариант.
― Адели, скажи, когда я успел превратиться в посмешище, которым так легко манипулировать? ― с горечью в голосе произнёс владыка мира.
Жена улыбнулась ему, обняла и ответила:
― Ты просто никогда не был коварным и не умеешь править, но всё приходит с опытом. Не огорчайся. Пока ты слышишь не только себя, но и тех, кто тебя любит, вместе мы преодолеем всё.