Звякнули ключи. Игорь толкнул дверь плечом — сумка на шестьдесят килограммов оттягивала руку. Три месяца на северной вахте. Три месяца снился этот момент — возвращение домой.
— Маша! Я дома!
Тишина. А потом — стук когтей по паркету. Когтей?
В коридор выскочило что-то лохматое, черное, размером с небольшую овчарку. Существо замерло, разглядывая Игоря, потом негромко зарычало.
— Ты кто такой? — Игорь опустил сумку. Нервно дёрнулась бровь.
— Игорёш! — Маша выбежала из кухни, вытирая руки полотенцем. — Так рано! Ты не предупредил... — она осеклась, слишком поспешно обняла его.
Собака снова зарычала.
— А это... это кто? — Игорь не обнял в ответ. Левая рука одеревенела, а правая нервно ощупывала карманы куртки.
— Бублик! Фу! — Маша дёрнула собаку за ошейник. — Это... это Димкина собака. Помнишь Димку? Мой коллега. Он на неделю уехал в командировку. Попросил передержать, я не могла отказать.
Игорь смотрел на неё, не мигая. Что-то не сходилось. Маша всегда боялась собак. Всегда.
— И давно он тут... Бублик?
— Четыре дня. Димка завтра вернётся, заберёт.
Игорь кивнул, обходя Машу и собаку по широкой дуге. В квартире стоял странный запах. Тонкий, едва уловимый. Не Машин. И не собачий.
— А я думал, ты боишься собак.
— Бублик — особенный! — Маша подхватила его сумку, потащила в спальню. — Он такой умный, ты не представляешь! Я его сразу полюбила. Ты голодный? Я борщ сварила.
Что-то царапало виски изнутри, ворочалось в животе. Игорь разулся, прошёл на кухню. Запах стал сильнее. Мужской одеколон?
— Борщ... — Игорь сел за стол. — Ты же не умеешь борщ варить. Всегда говорила — слишком сложно.
Маша замерла на секунду, потом дёрнула плечом.
— Научилась! По видео. Представляешь? Я за эти месяцы много нового освоила...
Бублик подошёл, обнюхал Игоревы ноги. В тёмных глазах пса читалось недоумение. Он тоже чуял, что здесь что-то не так.
— Много нового? — Игорь взял со стола ложку. На ручке — странная царапина.
— Ну да! Готовить научилась. В тренажёрку начала ходить. Смотри! — она напрягла руку. — Даже бицепс появился, щупай!
Игорь не стал щупать. Внутри всё сжималось. Он знал этот запах. Знал, кажется.
— А почему дома мужским одеколоном пахнет?
Маша побледнела, на щеках — нервные красные пятна.
— Что?! Тебе кажется... это... это у меня новый освежитель воздуха... с хвоей.
— С хвоей.
— Ага.
Бублик подошёл к Игорю, положил тяжёлую голову ему на колени. Игорь машинально погладил пса по загривку. Обычно он собак не любил. Но Бублик смотрел на него понимающе, словно хотел сказать: "Чувак, нас обоих дурят".
— Сейчас налью тебе борща, — Маша отвернулась к плите. Руки дрожали.
— Не надо, — Игорь встал. — Устал с дороги. Пойду, лягу.
Ноги сами понесли его в спальню, голова тяжелела с каждым шагом. Слишком рано вернулся. Надо было предупредить. Но хотел сделать сюрприз. Хотел увидеть радость на её лице.
В спальне тихо. Чисто. Слишком чисто. Обычно Маша разбрасывала вещи. Всегда. Игорь открыл шкаф — Машины вещи аккуратно сложены. На полке — мужская бритва. "Наверное, моя старая", — попытался убедить себя Игорь. Но в животе всё сжалось в тугой узел.
Зазвонил телефон. Машин. Она влетела в спальню, но Игорь уже держал трубку в руках.
— "Димон" звонит, — сказал Игорь. — Твой коллега? Который собаку оставил?
Маша выхватила телефон.
— Да, он самый! Наверно, про Бублика узнать...
Она выскочила в коридор, быстро зашептала в трубку. Игорь слышал обрывки: "...пришёл раньше... да... нет... не говори глупостей... всё нормально... завтра заберёшь..."
Игорь лёг на кровать. Новое покрывало. Он его раньше не видел. И подушки новые. И простыни пахнут не тем порошком, которым Маша всегда стирала.
Бублик зашёл в спальню, запрыгнул на кровать. Устроился рядом, положил морду на лапы. Тёплый бок прижался к Игоревой ноге.
— Ну что, дружище, — прошептал Игорь. — Похоже, нас обоих предали, а?
Пёс вздохнул и закрыл глаза.
Ужинали молча. Игорь через силу глотал борщ. Слишком острый. Слишком кислый. Не такой, каким должен быть борщ. Стук ложек о тарелки отдавался в висках. Бублик лежал в углу, наблюдал.
— Как вахта? — наконец спросила Маша, не поднимая глаз.
— Нормально. — Игорь отодвинул тарелку. — Тяжело.
— Я скучала.
— Да? А я думал, тебе было весело.
— В смысле? — Маша вскинула голову.
— В смысле — новые навыки, новые друзья. Ты так изменилась за эти месяцы. Я тебя почти не узнаю.
— Это плохо? — она пыталась улыбаться, но глаза бегали, как у пойманной мыши.
— Не знаю, — Игорь встал из-за стола. — Спать пойду. Устал.
В ванной — незнакомая мужская косметика. На полочке, по соседству с Машиными кремами. Игорь сфотографировал всё на телефон, сам не зная, зачем. Умылся холодной водой. В зеркале — осунувшееся лицо с трёхдневной щетиной и красными глазами. Три месяца вахты. Три месяца работы на износ. Ради чего?
Вернулся в спальню. Маша уже лежала в постели.
— Иди ко мне, — она протянула руки. — Я так соскучилась.
— Не сейчас. Голова болит, — Игорь лёг на самый край кровати. От Маши снова пахло чужим. Как будто она пыталась стереть с себя этот запах, но не смогла.
— Хорошо, — прошептала она. — Отдыхай.
Бублик запрыгнул на кровать, устроился в ногах. Маша не прогнала его. Странно.
— Ты же всегда говорила, что собакам не место в постели, — сказал Игорь.
— Бублик особенный, — снова эта фраза. — К нему привыкаешь.
"Как и к его хозяину", — подумал Игорь.
Утро встретило его запахом кофе и тихими голосами из кухни. Мужским и женским. Игорь замер, прислушиваясь.
— ...нельзя было так палиться! — Машин шёпот. — Зачем ты припёрся?!
— Я за Бубликом, — мужской. Низкий. — Скучал по нему. И потом, ты сказала, что муж твой только через неделю...
— Он внезапно вернулся. Я не знала...
— А чё ты мне врала про развод? — снова мужской. — Говорила, вы уже расстались, просто документы не оформили.
— Мы... мы на грани. Он постоянно на вахте, я его почти не вижу. Какая это жизнь? Но я не могла уйти просто так, понимаешь? Квартира его, я без гроша останусь...
— Так ты ради денег со мной?
— Нет! Что?! Ты с ума сошёл? Я люблю тебя, правда! Просто всё так сложно...
— Ни что не сложно, — Игорь шагнул на кухню. — Всё предельно просто.
Маша вскрикнула. Мужчина — высокий, светловолосый, в дорогой кожаной куртке — вскочил со стула. Бублик, увидев хозяина, радостно кинулся к нему, прыгая и повизгивая.
— Эт-то... это Дима, — пролепетала Маша. — Он за Бубликом.
— Я уже понял, — Игорь мельком глянул на светловолосого, потом — на Машу. — И ещё я понял, что ты врала. И мне, и ему. Удобно устроилась.
— Ты всё не так понял!
— Неужели? — Игорь посмотрел на Диму. — Она сказала тебе, что мы в разводе?
Дима кивнул, губы побелели от напряжения.
— А тебе, видимо, она сказала, что вы с ней уже вместе, да? И квартира у вас общая? Поэтому ты здесь так свободно себя чувствуешь — бритву свою оставил, вещи в шкафу...
— Какие вещи? — Дима повернулся к Маше. Та съёжилась.
— Или ты не знал? — Игорь усмехнулся. — Так она не только мне врала, но и тебе?
— Это не... — Маша запнулась. — Это всё не...
— Знаешь, я так устал от вранья, — Игорь покачал головой. — Три месяца на вахте, от звонка до звонка. Чтобы было на что жить. Чтобы тебе хватало на твои новые курсы, тренажёрку, шмотки... А ты всё это время...
— Я не знал, что ты замужем, — Дима схватил поводок, пристегнул его к ошейнику Бублика. — Я думал, вы давно расстались.
— Она мастер по части лжи, — Игорь посмотрел на Машу. В глазах — холод. — Соберёшь вещи и уйдёшь. Сегодня. Прямо сейчас. У тебя есть час.
— Но куда я пойду?! — Маша вскочила. — Куда?!
— Может, к нему? — Игорь кивнул на Диму. Тот покачал головой.
— Прости, но после такого... Я не хочу иметь дело с обманщицей. — Он потянул Бублика за поводок. — Пошли, парень. Домой.
Дима вышел, громко хлопнув дверью. Игорь смотрел на Машу, растерянно замершую посреди кухни. Ни злости, ни ярости. Только усталость.
— Час. — Игорь взглянул на часы. — Время пошло.
Она собирала вещи молча. Две сумки. Немного. Игорь сидел в кресле, глядя в окно. За стеклом моросил дождь.
— Можно, я заберу свою кружку? — тихо спросила Маша.
— Бери всё своё.
— Игорь, я могу объяснить...
— Не надо. Просто уходи.
— Мы три года вместе, — в её голосе дрожали слёзы. — Неужели всё так просто перечеркнуть?
— Ты перечеркнула. Не я.
Она подняла сумки, пошла к двери. Игорь продолжал смотреть в окно. Шум в висках перекрывал все звуки.
— Я буду у Светки, — сказала Маша от двери. — Если захочешь поговорить...
— Не захочу.
Дверь тихо закрылась. Игорь остался один. В пустой квартире, пропахшей чужим одеколоном и предательством.
Звякнул телефон. Сообщение от начальника смены: "Игорь, срочно нужна замена. Степаныч сломал ногу. Сможешь вернуться досрочно?"
Игорь посмотрел на пустую кровать. На брошенную второпях Машину заколку для волос. На кухонный стол, где ещё пару часов назад они завтракали втроём — он, Маша и её любовник.
"Смогу," — набрал он. — "Когда вылетать?"
"Есть рейс сегодня вечером. Успеешь?"
"Успею."
Игорь встал, подошёл к окну. Внизу, у подъезда, Маша грузила сумки в такси. Голова опущена, плечи поникли.
Впервые за это утро он почувствовал что-то похожее на сожаление. Но только на секунду.
Он снова взял телефон, открыл фотографию, которую сделал вчера — мужские вещи на полке в ванной. Отправил Маше. "На память," — написал. Сразу же пришёл ответ: "Прости меня. Я всё испортила."
Игорь не стал отвечать. Начал собирать сумку. Снова на вахту. В этот раз — с лёгким сердцем. Теперь он знал, что дома его никто не ждёт. И от этого было почти легче.
Перед выходом он в последний раз обошёл квартиру. В углу, под кроватью, нашёл собачью игрушку — маленький резиновый мячик. Машинально сунул его в карман.
Звякнули ключи. Игорь толкнул дверь плечом — сумка на шестьдесят килограммов оттягивала руку. Впереди — три месяца вахты. Три месяца, чтобы забыть запах чужого в собственном доме.
Читайте также: