Жизнь в Алькино скучна почти круглый год. Поздней весной да ранним летом ещё ничего, а вот осенью да зимой, когда работы на полях с огородами окончены и всё вокруг серо да грязно, становится нестерпимо тоскливо. Дни бесцветные, ночи наполняются пугающим мраком, ветер воет, деревья поскрипывают, собаки брешут, погода безрадостная...
Житие-бытие местного населения в целом не так интересно, как жизнь каждого человека в отдельности. Лишь она всегда полна загадочных и непостижимых событий, лишь она служит прекрасным материалом для любителей принести "на хвосте" слухи. И как тут устоять перед соблазном разрушить чью-то репутацию? В таких местах всегда находятся мастера добычи невидимых нитей информации, которую они умеют ловко запутать в лабиринте слухов, уловок и интриг. Они преследуют довольно праведную цель - раскрыть истинные мотивы поступков людей, их скрытые тайны и, конечно, любовные связи. Для таких охотников за подробностями чужой жизни нет ничего недосягаемого.
В Алькино по этой части бабе Фиме не было равных. Для подобных работ у неё была сплетена своя агентурная сеть - паутина. Сплетни она любила больше всего на свете. Не могла отказать себе в удовольствии почесать языком. Можно сказать, это было её единственным развлечением. Фиму боялись за острый язык и за вечное желание осудить. Неважно кого и за что, главное - осудить и почувствовать себя лучше, чем все эти…
Сплетни, полученные от Тамары и приправленные личными умозаключениями бабы Фимы быстро разлетелись по всему селу, тем более, что помощников, ненавидящих Ворончиху, оказалось предостаточно.
Верка не сразу поняла, что происходит, а только чувствовала, как ей в затылок смотрит не один десяток пытливых глаз. Галина из дома выходила редко, поэтому такого рода новости получала последней. Первой жертвой сплетен о матери стала дочка. Ворончиха ушла в магазин, когда из школы в избу вбежала заплаканная Иришка и, бросив портфель возле вешалки, сразу ушла в свою комнату.
Галина, заподозрив неладное, отправилась следом за внучкой. Ирина плюхнулась на кровать и зарыдала в голос.
- Что случилось, моя хорошая? - испугалась бабушка.
- Как она могла? - всхлипывала девушка, уткнувшись лицом в подушку. - Стыд-то какой!
- Не возьму в толк, о чём ты, милая?
- Ты не слышала, что люди о мамаше говорят? Спасибо ей! Меня бросил парень, потому что с дочерью гулящей матери никто знаться не хочет. Яблоко же от яблони недалеко падает...
- Сядь и объясни ладом, что случилось...
Дверь в комнату приоткрылась, в проёме стояли Андрюша и Серёжа. Взгляд у внуков был тоже испуганным и непонимающим.
- Ба, а это правда? Что про маму говорят? - спросил Андрюша. Галина строго посмотрела на внуков и попросила:
- Мальчики, идите лучше уроки учить. Нечего чужие разговоры слушать!
- Чего ты их гонишь? Думаю, в школе не только на меня пальцем показывают и называют не иначе, как "дочь шлюхи"... Бабушка, это так больно, так унизительно! Ты знаешь, что мамаша Ванечку родила не от отца? Папа об этом знает? Хотя, скорее всего, знает, раз живёт с ней в разных комнатах...
Меньше всего сейчас Галина была готова говорить с внуками о Веркиных изменах. Правильнее сказать, что не знала, что следует говорить в таком случае. Галина присела на краешек кровати рядом с внучкой и тихонько погладила её по голове.
- Иришка, солнышко, не слушай никого. Люди всегда найдут, что сказать.
Ирина подняла заплаканное лицо.
- Легко сказать... А как теперь в глаза людям смотреть, как в школу ходить, в магазин, на танцы, когда все перешептываются за твоей спиной?
- А ты выше будь. Плюнь на эти сплетни. Завистники всегда найдутся, вон ты у меня какая красавица и умница! Пусть люди по достоинству лично тебя оценивают. А мать? Это её жизнь. Дети за ошибки родителей не отвечают. Живи своей жизнью, радуйся каждому дню. А на сплетников не обращай внимания...
- Бабуля, как не обращать внимания, если меня даже парень бросил?
- Значит, это был не твой человек, коль предал в трудную минуту... Иди, моя деточка, обниму! Появится у тебя ещё много женихов, и все лучше будут, чем этот безголовый...
Галина понимала, что говорить можно сейчас сколько угодно, но справиться внучке с эмоциями много сложнее. В селе от злых языков не спрятаться. Шептаться будут за покосившимися заборами, перемывать кости на вечерних посиделках, смаковать детали у колодца, словно глоток свежей воды в засуху. Теперь в каждом взгляде ей будет чудиться насмешка, в каждом слове - упрёк.
Верка вернулась домой не в настроении, будто заранее почувствовала беду. После рассказа свекрови закрылась в своей комнате и не выходила. Она предполагала, откуда ветер мог подуть. Про операцию народ узнал со слов какой-то медсестры из больницы - чьей-то родственницы, а про Степана могла наплести только Фима...
Как начало смеркаться, Ворончиха отправилась к подружке. Нужно было кому-то излить душу. Хорошо, что Тамарка появилась в её жизни!
Фельдшерский пункт был уже закрыт. Зато горело окошко Томкиной комнаты... В дом Верка вошла, впустив внутрь клубы морозного воздуха. Подруга сидела за столом и щёлкала семечки.
- Какие люди! И главное, вовремя... Проходи к столу! - радушно пригласила хозяйка. - Не ждала тебя, Веруся, но страшно рада! Будет, хоть с кем выпить... Хочешь?
- Выпью... - буркнула в ответ Ворончиха, снимая с себя модное пальто с цигейковым воротником.
- Валенки не снимай! Пол холодный... Чего такая хмурая? - спросила Тамара, разливая по стопкам водочку.
- Проблемы у меня... Куда ни взгляни, везде одни проблемы, да ты и сама, наверное, уже слышала. В Алькино новости быстро разлетаются...
- Слышала... Сегодня бабы перед кабинетом тебе кости мыли... Не сразу поняла про кого разговор, потом услышала, что про твою любовь с каким-то Степаном говорили, да ссылались на его друга... Что за Степан такой? Или врут? Я ж пока от тебя не услышу, не поверю, - начала выпытывать Тамарка, поближе пододвигая Верке гранёную стопку.
Вместо ответа Ворончиха сначала опустошила содержимое рюмки, а потом пристально посмотрела на одноклассницу.
- Уверена, что без Фимы здесь не обошлось. Село загудело, словно улей, но это ещё не всё... Сегодня старшая дочь устроила дома истерику, что на неё в школе пальцем тычут, да ещё и парень бросил... С...ка старая! Никак не успокоится. Раньше, когда я на дефицитах сидела, она служила мне верой и правдой. Не пойму чего сейчас добивается? - бушевала Ворончиха, не стесняясь в выражениях.
- Человек - ск...на продажная... Не расстраивайся! Давай лучше выпьем ещё по одной. А муж-то, что говорит? - поинтересовалась Томка, разливая по следующей.
- В том и проблема, что молчит... Лучше бы проорался, отлупил, а он молчит... - посетовала Верка и опрокинула следующую рюмку. - От такого молчуна не знаешь чего ждать...
- Огурчик будешь? Мне тут местные бабки всего натащили, чтобы с голоду не померла. А про Степана чего не рассказываешь?
- Да, был тут один... молодой... Водителем его к сельпо приставили. Ездили в район за товаром и доездились...
- И как он? - глаза Томки загорелись огоньком любопытства.
- Просто жеребец! Правда подучить пришлось, но способный оказался чертяка - на лету всё схватывал. Доучились до беременности. Потом ушёл Стёпка в армию, а вернулся оттуда без ноги. Начал пить и мне концерты в магазине закатывать...
- Любви что-ли хотел? Так уважила бы инвалида... Такие, говорят, в постели шибко азартные...
- Не любви хотел, а про сынишку узнавал. Дошли до него слухи, что Ванечка кудрявенький, как он родился. Потом к счастью помер он - замёрз в сугробе...
- Дома, как отбрехалась? Хотя, ты бы и негритёнка за своего пристроила. Верка - девка способная! - зычно расхохоталась Тамара и придвинула следующую стопку с водкой. - И что теперь делать думаешь?
Томка в упор смотрела на одноклассницу, ждала, когда та выпьет и ответит.
- Не знаю, подруга! Дочь волком смотрит, свекровь только и ждёт, когда же я оступлюсь...
- Да, незавидная ситуация...
- Томка, не знаешь как мои родители? Живы? - вдруг спросила Ворончиха.
- Хороша дочь! Так померли уже давно. Сёстры и братья разъехались, кто куда, а дом родительский пообветшал и развалился. Ребятня там на развалинах в войнушку часто играет...
- Померли? Тогда царствие им небесное... Давай помянем их! - предложила Ворончиха.
- Погоди, сейчас спиртяшки разведу. Водки на тебя не напасёшься... - хмыкнула Тамарка и принялась в банке что-то перемешивать.
- Светлая память родителям! - произнесла Верка, хлопнула своей стопкой по стопке Тамары, лихо опрокинула в себя алкоголь и медленно принялась заедать его хлебом.
- Спятила, что ли? Когда поминают, не чокаются!
- А, - махнула рукой Ворончиха. - Какая разница...
После четвёртой стопки разведённого спирта Верка вырубилась прямо за столом.
- Слабачка! Уснула мордой в стол... - вслух оценила ситуацию подруга. - Интересно, что тебе на это муж скажет? Или опять промолчит?
Растолкать Верку не удалось, да если честно, хозяйка и не пыталась. Ей понравилась мысль, что подружка ко всем своим горестям ещё и не придёт ночевать домой.
На следующий день была суббота. Гостья застонала ближе к шести утра. Тамара радушно подтащила ей стакан ядрёного рассола. Верка выпила и снова упала на подушку. Когда в следующий раз она открыла глаза, солнце уже проглядывало сквозь грязные стёкла маленького окна. Голову было не поднять. Каждое движение причиняло сильную боль. Страшно тошнило. Ворончиха села на диване, голова кружилась, и очень хотелось пить...
- Где это я? - не сразу определила своё местоположение Ворончиха.
- В гостях у подруги, - ехидно заметила хозяйка, накидывая дров в печку.
- Как голова болит! Ты чего меня не растолкала? Что я дома скажу?
- Что-нибудь придумаешь... Тебе невпервой...
Верка с трудом поднялась с дивана. Руки дрожали, ноги не слушались, голова разрывалась от боли. Даже на словесную перепалку у неё не хватило сил. Делать нечего, нужно идти домой.
Природа бодрила лёгким морозцем. Солнце, поднимаясь над селом, словно художник, щедро раскрашивало окружающий мир серебряной краской. Голову хотелось опустить в сугроб, чтобы унять боль и ощутить свежесть морозного утра. Подходя к дому, Ворончиха с удивлением обнаружила, что с крыши поднимаются ввысь два столба дыма. Кто-то затопил печь на второй половине. Зачем, стало понятно сразу на пороге избы. Возле дверей повсюду стояли вещи, а Николай вынес из её комнаты ещё и плечики с платьями.
- Сюда не входи! Парни сейчас перетаскают твои вещи на ту половину. Слава Богу, дети уже взрослые... А разбитую чашку хоть сто раз склеивай - всё одно развалится... - сказал он и протянул платья Верке...