Условия необычного завещания пришлось выполнять руководителям Воспитательного дома, созданного в царствование Екатерины II. Княгиня Голицына сумела удивить Опекунский совет и лично Ивана Бецкого.
В 1763 году Екатерина II решила открыть в Москве Воспитательный дом:
Появление данного заведения для сирот, подкидышей и внебрачных детей «подстегнуло» в Российской империи новую форму благотворительности. Раньше завещали и жертвовали на монастыри и храмы. А теперь появилась новая форма – завещать или пожертвовать имущество, деньги в пользу Воспитательного дома.
Деньгами и другими пожертвованиями занимался Опекунский совет, главой которого стал Иван Бецкой.
И когда только подданные Ее Величества только-только начали приобщаться к такой форме благотворительности, в Опекунский совет Московского воспитательного дома поступило 22 тысячи рублей. Произошло это в августе 1769 года.
Чтобы читателям канала было легче понимать «масштаб» цифр в рублях, приведу 2 примера:
- 6 октября 1769 года Софья Алексеевна Демидова купила у действительного камер-юнкера Степана Степановича Лопухина 15 деревень за 65 тысяч рублей. В данных деревнях числилось 1372 крепостных души мужчин. Женщины, дети и глубокие старики при подсчетах не учитывались.
- Опекуны Воспитательного дома в следующем десятилетии получали жалование 900-1000 рублей в ГОД.
Т.е. поступило в казну Воспитательного дома много денег, но эти 22 тысячи рублей предназначались не для питомцев Бецкого.
Об этом Ивану Бецкому написал российский посол в Вене, князь Дмитрий Михайлович Голицын. Речь идет об этом человеке, так как князей с именем «Дмитрий» и отчеством «Михайлович» в истории России предостаточно:
Князь сообщил, что 22 тысячи рублей направлены на исполнение воли его жены, которой не стало в 1761 году.
Княгиня Екатерина Дмитриевна Голицына – дама интересная.
Во-первых, она приходилась по матери (урожденной княжне Трубецкой) неофициальной племянницей Ивану Бецкому (бастарду князя Трубецкого).
Во-вторых, она урожденная княжна Кантемир. Сейчас некоторые могут вспомнить ее брата Антиоха Кантемира, которого называют «отец русской поэзии».
Для современников она в первую очередь дочь князя, который дважды правил Молдавией.
Княжна Екатерина Кантемир появилась в 1720-м году, в 4 года потеряла отца, долгое время жила с матерью за границей. Одна из красивейших и образованных женщин своего времени очень долгое время отказывала всем, кто к ней сватался.
Есть версия, что княжна с детства знала, что не может иметь детей. А так как для дворянина важно продолжение рода, то Екатерина Дмитриевна отказывалась от того, что в те времена вычурно называлось «устроить свою женскую судьбу».
Замуж красавица вышла по меркам XVIII века поздно – в 30 лет. Свадьба отличалась пышностью, на венчании присутствовала императрица Елизавета Петровна, а ужин и бал давался на 200 человек.
Муж Екатерины Дмитриевны – дипломат, так что Екатерина Дмитриевна в качестве княгини Голицыной успела поблистать в Версале. Не стало ее за 2 дня до 41-летия.
За 10 лет брака у четы Голицыных так и не появились дети. Так что не удивляйтесь, читатели канала "Мой XIX век", результату ее завещания...
Вдовец в 1769 году написал дяде, Ивану Бецкому: «учинила при смерти завещание о употреблении из собственного ее имения».
Деньги княгини предназначались 1) на обучение 2) «врачебной науке» 3) малообеспеченных молодых людей 4) из России 5) заграницей. Княгиня считала, что на огромной территории Российской империи множество людей лишены помощи специалистов.
Такое желание княгиня высказала еще при жизни, в присутствии своего дяди, задолго до создания Воспитательного дома. Почему вдовец решил исполнить волю жены аж через 8 лет? Сие неизвестно, а сам он в письменном виде дядюшке не отчитался.
«Разные обстоятельства препятствовали мне исполнить порученное от ее дело», - сообщил.
И всё! Можно предположить: выбирал, где деньги жены не потратят зря. Думал, собирал информацию. Почему князь отправил 22 тысячи рублей в опекунский совет Воспитательного дома? Потому что посчитал учреждение самым надежным местом, тем более, что руководит всем этим - дядя завещательницы.
Как следовало распорядиться деньгами княгини? Сумма помещалась в банк. В 1769 году можно рассчитывать на ежегодный «доход» по такому вкладу – 1320 рублей (6% годовых).
1% передавался в Воспитательный дом (220 рублей), а 5% тратились «по плану».
План простой: каждые 6 лет 3 молодых человека из России отправляются в какой-то иностранный университет обучаться медицине: хирургии, «повивальному искусству» и т.д.
Каких-то жестких требований к молодым людям не предъявлялось:
- Возраст от 15 до 18 лет (не получилось: почти все оказались постарше или год рождения не известен).
- Вольный (т.е. не крепостной).
- Если не «природный» россиянин, то хотя бы родившийся в Российской империи или имеющий родню.
Из «голицыновских» средств предполагалось выплачивать жалование профессору, который бы контролировал этих молодых людей на месте обучения. «Смотрение» не только за успехами в учебе, но и за поведением. Если что-то идет не так, докладывать главному попечителю и Опекунскому совету. А те имели право отозвать нерадивых студентов.
Молодые люди, которые учились за границей за счет благотворительницы, ОБЯЗАНЫ вернуться в Российскую империю если не «в звании докторов», то хотя бы лекарями.
А где и как они будут в России работать – их личное дело, т.е. частной практикой заниматься МОЖНО!
Князь Дмитрий Михайлович Голицын заявил, что он предпочел бы университет в Страсбурге. Причем одна из причин выбора: большинство россиян едет в Лейден, значит, в Страсбурге меньше соотечественников и поводов отвлекаться от погрызки гранита науки.
Первые студенты в Страсбург отправились уже на следующий год.
Сын священника Мартын Тереховский уже был лекарем в 1765 году, а в Страсбурге после 4.5 лет обучения защитил докторскую диссертацию. Вернулся в Россию и стал основоположником микробиологии.
В Страсбург с ним отправился студент Нестор Максимович:
Стал доктором медицины и профессором, а в России – основоположником школы акушерства и педиатрии.
Третий – «русский» немец. Яков Риндер также стал доктором медицины уже в 1778 году. В Россию, правда, вернулся позже всех: в 1885 году. Его последняя должность – акушер Тверской управы.
Первые 10 лет отчеты руководителя шли в Вену, где князь Голицын служил послом, а потом только ему стали присылать копии документов, которые отправлялись в столицу Ивану Бецкому.
При этом, читатели, имейте в виду: никто из опекунов не видел завещания княгини Голицыной. Вполне возможно, что его в современном виде (с печатью + подписью нотариуса + регистрацией) не существовало.
В те годы верующие люди боялись страшного греха, каковым было нарушение последней воли отходившего на Небеса человека. Завещание – это громко и понятно для нас, а так это могли быть последние слова или сказанные за несколько лет до ухода из жизни.
Т.е. князь Дмитрий Михайлович Голицын старался в точности изложить ИДЕИ, которые ему высказывала жена за годы брака. Но на бумаге их не излагала. Поэтому вдовец постоянно напоминал дяде своей жены в письмах из Вены: вы сами слышали, она при вас упоминала и т.д.
На дядю и так свалилась дополнительная работа, не имеющая прямого отношения к Воспитательному дому + родня могла захотеть оспорить завещание, которого нет в природе.
Студенты обеспечивались во время учебы полностью: квартира, еда («стол»), верхняя и при необходимости нижняя одежда, обувь и шляпы. Выделялись деньги на оплату прислуги и парикмахера, прачки и т.д. Оплачивались счета за книги, инструменты (а они у лекарей ой как недешевы во все времена) и даже всякие мелочи вроде бумаги, чернил, перьев и т.д.
За счет денег из «голицыновского» фонда каждый студент мог сходить три раза в месяц в театр!
И это при том, что обучение в университете – платное.
Сын сельского священника не шиковал в Страсбурге, но вел скромно-достойный образ жизни.
Одному из следующих «пансионеров» - А. Шумлянскому – выделили приличную сумму (годовое его содержание!) на… путешествие. Он из Страсбурга отправился в Париж для совершенствования своих познаний. Александр Шумлянский вошел в историю Российской науки как профессор Московской акушерской школы.
Некоторые из «пансионеров», правда, норовили остаться за границей. Что очень тревожило Опекунский совет: деньги-то тратились немалые. Кое-то перестал писать опекунам и растворился в Европе. О его судьбе ничего не известно.
Но, в общем, читатели, вы поняли суть и результат необычного завещания бездетной княгини Екатерины Голицыной.
В царствование Павла I обучение за границей прервалось, деньги с капитала княгини шли на оплату обучения в университетах Российской империи. Но пятеро из страсбургских молодых талантливых людей стали знаменитыми врачами, сами писали научные работы и переводили с иностранных языков на русский.
Двое – известные врачи-акушеры. Книгу одного (он писал под псевдонимом, потому что его отчество и фамилия совпадали) можно и сейчас на ОЗОНе купить:
Статья о завещании княгини Голицыной - читателям моего канала вместо пасхальной открытки, которыми 20 апреля завалили блогеры всю ленту. Я так думаю, что до конца только 5 человек дочитают. Да, князь Александр Голицын?
Завещания – они разные.
А не нелепости из оперетты:
Или детектив в пользу Путина:
ЗЫ. Вдовец-князь повторно не женился, законных наследников не оставил.