Нелюбимая приёмная дочь, нежеланная жена, ненавистная рабыня… Если бы простые смертные имели шанс на перерождение, Аюн предположила бы, что в своей прошлой жизни она совершила какое-то ужасное злодеяние, поэтому судьба и наказывает её теперь так жестоко. Но у неё не было прошлой жизни. И новой тоже не будет, а эту, похоже, придётся завершить в Огненных Пустошах, сидя на цепи у ног демона, словно дикий зверь. Всё то хорошее, что девушка слышала о демонах за последний год, теперь вызывало лишь горькую усмешку. Всё то, что она сама себе надумала об этом жестоком и гнусном народе, было всего лишь ошибочным мнением. Благородные, честные и справедливые? Как же наивно с её стороны было верить этим лживым словам.
Демон гнева Хей Лин ― не человек и даже не зверь. У него нет потребностей, присущих живым существам, а все его желания сводятся лишь к мести людям за обиды духов. Его не интересует тело смертной девушки, но ему нравится её унижать. Его дом ― пустая пещера. Его ложе ― холодный камень. Его любимый питомец ― отвратительный демон-пёс, источающий такое зловоние, что находится рядом с ним просто невыносимо. Но кто бы спрашивал Аюн, что ей нравится, а что вызывает отвращение. Ей досталась такая же цепь, как и этому мерзкому псу, но если демоническому зверю перепадало хоть немного ласки и заботы хозяина, то девушка за весь день и всю следующую ночь не получила даже капли воды, не говоря уже о пище. Демон не позволял ей даже спать ― бесцеремонно будил, хватал за горло и пристально вглядывался в черты её лица, будто чего-то ждал, а потом отталкивал и долго хмурился. На ночь он осветил пещеру магией и продолжал издеваться над своей несчастной жертвой, пока наконец-то не снизошёл до вопроса:
― Почему мой яд на тебя не действует?
― А как он должен действовать? ― спросила девушка хрипло, ненавидя это чудовище всей душой, но больше не испытывая страха, поскольку знала, что скоро печати драконов уничтожат всё зло, живущее в Огненных Пустошах.
Демон не ответил на её вопрос, но многозначительно скосил взгляд на уродливого, зловонного пса. Другого ответа Аюн и не требовалось. Хей Лин отравил её, чтобы превратить в такое же мерзкое создание, как и этот зверь. Осталось только догадываться, кем был пёс до жуткой трансформации. Но если человек переродился в такое создание, значит, у него имелось хоть немного духовной силы, а Аюн её наличием могла похвастаться лишь тогда, когда в ней рос дух древа Интао.
― Я никогда не обижала духов и не присваивала их магию, поэтому вы и не можете причинить мне вред, ― ответила она демону с вызовом, чего сама от себя не ожидала.
Хей Лин подцепил пальцами прядь её красных волос и криво усмехнулся.
― Снова лжёшь. Волосы смертных не становятся такими необычными без причины. Их окрашивает магия, а своей духовной силы у тебя и правда нет. Сама или с чьей-то помощью, но ты получила то, что тебе не принадлежало. Пыталась сохранить юность и красоту, да? Или, как этот старый пёс Мо Шань, жаждала продлить свой недолгий век?
Он пнул демонического пса ногой. Зверь издал жалобный звук, похожий на стон, и, гремя тяжёлой цепью, забился в угол за каменным ложем.
― Мо Шань? Евнух Мо? ― изумлённо переспросила девушка, скосив взгляд на такое же несчастное создание, как и она сама.
― Удивлена? ― снова неприятно улыбнулся демон, перестал играть её волосами и отошёл в сторону, но при этом намеренно наступил на цепь, прикреплённую к жёсткому ошейнику на шее Аюн.
Цепь потянула пленницу вниз, заставив встать на четвереньки. Девушка хотела попросить воды, но сдержала этот порыв и промолчала, понимая, что такой просьбой лишь даст в руки своего мучителя новое оружие против себя. Он же не успокоится, пока не растопчет её достоинство окончательно. Заставит умолять. Будет издеваться, получая наслаждение от вида её страданий и унижения. Лучше уж умереть от жажды и голода. Всё равно это произойдёт, когда драконы используют свои божественные силы и уничтожат демона. Цепь никуда не денется. Пленница не сможет уйти и умрёт здесь, в этом мрачном и холодном месте.
Ярый ненавистник демонов наставник Мо сам стал демоническим зверем ― это не насмешка судьбы, а вполне заслуженное возмездие за его отвратительные поступки. Господин Лун рассказал Аюн, что именно этот придворный евнух распорядился убить бедняжку Джию, потому что девочка была наказана им незаслуженно и имела полное право подать жалобу в Судебную Палату. А потом, когда погиб Шэнли Нитаэн и правда о замыслах белого лиса Бай Ху была раскрыта драконами, брат Мо Шаня жрец южного храма Ван был казнён, но евнух выкрутился, приняв активное участие в поисках виновных при дворе и безжалостно расправившись с теми, кто был с ним заодно. Он лгал о своей непричастности к заговору так убедительно, что владыка Вэй снова ему поверил. Старый пёс заслуживал того, что получил, вот только перерождение отнимает память о прошлой жизни. Неважно, как демон гнева Хей Лин превратил старика в демонического зверя ― теперь это просто зверь, который не понимает, за что хозяин с ним так жесток.
Демон прав ― Аюн принимала магические снадобья, пусть и не по своей воле. Свойство бессмертного древа связывать две жизни в одну ― это тоже магия, пусть и природная. И та пилюля, которую заставил её съесть глава клана Чистых Духом ― никто ведь не объяснял, из чего и как она сделана. Если эта гадость позволила древесному духу расти в теле человека, значит, без магии не обошлось. Растительные духи тоже живые. Но если так, тогда и правда непонятно, почему яд демона гнева не превращает в мерзкое чудовище эту свою жертву. «Лучше бы превратил. Тогда я умру не от жажды, а под печатью драконов Дайлу. Я ничем не заслужила эти муки», ― думала Аюн, осторожно наблюдая за демоном, который задумчиво вздыхал и время от времени бросал на неё косые взгляды. Если бы он покинул пещеру, девушка нашла бы способ положить конец своим страданиям. Её руки свободны. Вокруг полно острых камней и стен, достаточно твёрдых для того, чтобы разбить о них голову. Но демон никуда не уходил, словно у него не было других дел, кроме как издеваться над своей новой игрушкой.
― Что же в тебе такого особенного? Зачем драконы подсунули мне именно тебя? В чём смысл этого подарка? ― уже в который раз произнёс он, одарив свою пленницу новым презрительным взглядом.
Обойдя несколько раз вокруг Аюн, он снова схватил её за волосы и заставил подняться на ноги. Пристально всмотрелся в её лицо. Принюхался. Казалось, этому не будет конца, но какая-то неведомая сила вновь заставила демона отступить. «Если он уверен, что я виновна, почему просто не убьёт?» ― подумала девушка, опять рухнув на колени, поскольку сил стоять уже не осталось. Будто в ответ на её мысленный вопрос, вдруг прозвучало:
― Мо, это твой завтрак. Наслаждайся.
Пёс будто только этого разрешения и ждал. Только что он трусливо поскуливал за камнем на расстоянии нескольких шагов от Аюн, но в мгновение ока оказался рядом и раскрыл свою жуткую зловонную пасть, чтобы вонзить в добычу острые клыки. Всего один миг. Девушка даже испугаться не успела и просто инстинктивно прикрыла голову рукой. Воздух вблизи от неё прорезал свист хлыста. Порыв ветра поднял с пола облако пыли. Демонический пёс истошно взвыл, так и не коснувшись своей добычи.
― Хей Лин, ты переходишь все границы! ― гневно упрекнул демона звонкий девичий голос.
«Принцесса Бьяри?» ― удивилась Аюн и убрала руку от лица. Спиной к ней, закрыв несчастную девушку собой, действительно стояла сестра Шэнли Нитаэна. Демоны объявили пятилетний траур, поэтому носили теперь только традиционные для их народа траурные чёрно-фиолетовые одежды ― это объясняла своей смертной подопечной Эния. В подтверждение слов полубогини простое длинное платье с широким фиолетовым поясом облегало изящную фигурку демоницы, но в её воинственной позе не чувствовалась скорбь. Казалось даже, что именно она здесь госпожа, а не то злобное чудовище, в которое переродился её брат.
― Чем же я мог так сильно разгневать дочь владыки Нитаэна? ― надменно осведомился демон гнева. ― Разве не твой отец дал мне право вершить суд над смертными и бессмертными на своё усмотрение? Эта девчонка ничем не лучше других. И её мне подарили драконы.
― Злоба и ненависть поглотили твой разум? ― сердито осведомилась Бьяри. ― С чего бы драконам Дайлу делать тебе подарки? Зачем им вообще приходить в Огненные Пустоши, если не для того, чтобы тебя приструнить? Завтра они запечатают Пустоши точно так же, как это когда-то сделала богиня Айлань, а ты не выполнил ещё и половины своей работы. У тебя остался всего один день, Хей Лин. Если не справишься с задачей, возложенной на тебя владыкой демонов, застрянешь в теле Шэнли навечно. Я забираю эту девушку. Она перед духами не провинилась ничем.
Аюн перестала понимать, что происходит. Сильный испуг, усталость и жажда взяли своё, лишив её чувств. Очнулась она уже не в зловонной пещере, но в светлых, роскошно обставленных покоях и в обществе демоницы Лиин, которая прежде служила Луну Дайлу.
― Выпей немного воды, ― заботливо предложила Лиин, сунув широкую чашу под нос девушки сразу же, как только та открыла глаза, и добавила: ― Не бойся. Твоей смерти здесь никто не желает. Вода не отравлена.
Девушка села на постели, нахмурилась, окинула взглядом комнату и остановила свой взгляд на служанке, но воду из её рук не взяла.
― Где я? ― прошептала еле слышно, чувствуя, как каждое слово царапает пересохшее горло.
― Это дом твоего мужа в Эсмаре, ― ответила Лиин, продолжая держать чашу с водой перед Аюн. ― Владыка сказал, что твоё место здесь. И тебе нужно восстановить силы и здоровье. Ты не умрёшь, если откажешься от воды и еды, но будешь страдать.
― Не умру? ― недоверчиво просипела девушка.
― Это из-за магии древа Интао. Я всё объясню, но сначала попей, ― настойчиво повторила женщина.
Аюн взяла чашу из её рук и сделала несколько маленьких глотков. Бессмысленно пытаться убить себя там, где кому-то выгодна твоя жизнь, а не смерть. Пытаться бежать тоже глупо ― если демоны уже затащили добычу в своё логово, то теперь точно её не упустят. В подобных обстоятельствах остаётся лишь делать всё возможное для того, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. Смирением и послушанием можно добиться гораздо большего, чем бунтом и возражениями.
― Спасибо, ― поблагодарила Аюн демоницу, возвращая чашу.
Она не задавала вопросов, но Лиин сама пообещала ответы, поэтому нужно было просто слушать и пытаться понять, что из услышанного можно принять за правду.
― Демоны династии Нитаэн особенные, ― начала демоница, подкладывая подушки под спину девушки. ― Наш владыка был рождён смертной женщиной от бога мудрости, но позже впустил в свою душу и другую божественную силу, что сделало его истинно бессмертным. Другие бессмертные демоны или небожители перерождаются, умирая, но владыка Лерой и его потомки не могут умереть. Это можно считать даром или проклятием, но правда такова. Расправившись с древесным духом, попавшим по милости злодеев в твоё тело, господин Шэнли не умер. Он знал, что нужно сделать для того, чтобы вернуться к жизни и восстановиться как можно быстрее, но намеренно оборвал все кровные связи со своей семьёй, чтобы ты могла жить.
― Я? ― недоверчиво переспросила Аюн.
― Да, ты. Связь, созданную природой древа Интао, невозможно разрушить или оборвать, а ты получила несколько таких связей. Две из них вели к твоему мужу. Одна была старой и особенно прочной, а другую создали в день вашей свадьбы, чтобы питать древесного духа. Три оставшиеся связывали этого самого духа, принцессу Бьяри, владыку Лероя и его супругу госпожу Аолу. Когда господин Шэнли забрал из тебя вскормленное демонической силой зло, он он перенёс его в своё духовное ядро, чтобы уничтожить, но сначала отделил частичку своей души и сохранил её для возрождения. Там была и крупица жизненной силы, которая сохранила вашу первую связь. Четыре других канала утратили смысл своего существования, когда дух Интао был уничтожен. Так получилось, что ты осталась связанной с молодым господином. Когда все, включая Дамиана Вэя и оборотней, покинули поместье в провинции Синэ, принцесса Бьяри без ведома отца и матери, рискуя собой, спустилась туда, чтобы забрать питомца своего брата, но преданный хозяину мышонок помог ей найти и то, что принц Шэнли запечатал в высушенном синем цветке.
― Он спрятал частичку своей души в сухом васильке? ― изумилась девушка.
― Именно так, ― подтвердила Лиин. ― Бьяри извлекла из цветка всё, что он хранил, и принесла эту бесценную находку сюда, в Эсмар, но кровные связи молодого господина оказались разрушенными, поэтому владыке удалось вернуть лишь дух сына. И когда это наконец-то случилось, бесплотный господин Шэнли заявил, что не желает восстанавливать своё тело, ведь этот процесс требует большого притока уже не духовной, а жизненной силы, что может тебя убить. Природная сила Интао посылает жизненную энергию от сильного к слабому, понимаешь? Наличие кровных связей позволило бы снять последнюю печать и восстановить тело господина Шэнли, но то, что существует между вами, работает так же. Он оборвал всё, что связывало его с родственниками, чтобы их благие намерения по отношению к нему не стоили жизни тебе. Но владыка нашёл другой способ вернуть сына. Демон гнева Хей Лин пробудился в Огненных Пустошах уже давно, но не мог найти подходящий источник для полного воплощения, поэтому та мизерная часть души принца, которая сохранила связь с тобой, отправилась в Пустоши. Хей Лин создал тело для себя, но из крупицы жизненной силы, принадлежавшей твоему мужу.
― То есть теперь я связана магией древа Интао не с мужем, а с демоном гнева, а дух господина Шэнли существует где-то отдельно от его тела сам по себе? ― уточнила Аюн, тщетно пытаясь усвоить хотя бы половину услышанного.
― Не совсем точно, но если не придираться к деталям, то примерно так всё и есть, ― неохотно подтвердила её сложное умозаключение демоница.
― Поэтому его яд на меня не подействовал? ― прозвучал следующий вопрос.
― Демоны гнева очень сильны. Яд их дыхания несёт в себе силу разрушения, схожую с той, что прежде отравляла Огненные Пустоши. Он не просто убивает, а вызывает быстрое перерождение в демонических созданий с такой же природой и целью существования. Проще говоря, демон гнева стремительно порождает себе подобных, но более слабых, а они продолжают то, что он начал. Но для превращения в такого демонического зверя нужна собственная или присвоенная духовная сила, а у тебя её нет. Хей Лин учуял силу бессмертного древа, но не понял, что это такое, поэтому и попытался превратить тебя в чудовище.
― Эни говорила, что эту силу может распознать только она или древесные духи, живущие в Заповедных Землях, ― вспомнила Аюн. ― Как древний демон мог её почувствовать, если даже господин Шэнли и сам ваш владыка не знали о ней, хотя видели меня до свадьбы?
― А откуда, по-твоему, взялись демоны гнева? ― усмехнулась Лиин. ― Они происходят из обиды и ненависти. Иногда эта обида может принадлежать какому-то одному существу, но настолько сильна, что порождает такое вот зло, но Хей Лин родился из обиды всего народа духов. Он ― воплощение их жажды мести и ненависти к людям. Конечно, он чувствует природную духовную и магическую силу, потому что ему и его воинам нужно отличать виновных от невинных. В Шаэне сейчас происходит большая беда, но злые духи, порождённые Хей Лином, не трогают тех, кто не использовал для себя магию, принадлежащую другим. Оборотни, полукровки, простые смертные и те, кто родился уже с духовной силой, их не интересуют. Владыка царства смертных Саймон Вэй продлевал свою жизнь, используя пилюли долголетия, которые были изготовлены из духовной силы магических зверей. Его старшие сыновья тоже не гнушались магическими снадобьями, а в гареме больше половины женщин пользовались эликсирами красоты и молодости, ради создания которых алхимики убивали духовных существ. Почти вся шаэнская знать, многие торговцы и выпускники магической академии… Виновных много, девочка, как в Шаэне, так и в Облачном Царстве, поэтому небожители сейчас тоже в панике. Они понимают, что происходит, но не знают, как это остановить. Драконы запечатают Пустоши, но демонические псы за пределами печати будут продолжать свою службу демону гнева, пока их не истребят всех до последнего. Гибнет твой народ, я понимаю, но люди не хотят слышать предупреждения о неминуемом возмездии. Им тысячи раз было сказано, что всё имеет свои последствия. И то бедствие, которое сейчас обрушилось на Шаэн, они накликали на свои головы сами.
― Вы не создали этого зло, но выпустили его, ― возразила Аюн, ― Я слышала, как принцесса Бьяри говорила ему о какой-то задаче и обещаниях, данных владыке демонов. Я, может, и наивная, но точно не глухая.
Демоница снисходительно улыбнулась ей и отошла от постели с намерением покинуть комнату.
― Из-за особенностей наследия династии Нитаэн тело твоего мужа не слишком подходит Хей Лину и причиняет ему неудобства. Услуга в обмен на услугу. Демон гнева получит более подходящее вместилище после того, как его псы проникнут в шаэнский дворец и расправятся со всеми виновными династии Вэй. Это простая сделка, выгодная для всех сторон. И для царства смертных, кстати, тоже. Я принесу тебе суп из тысячелетнего женьшеня и семян лотоса. Он поможет восстановить силы.
Сказав так, демоница ушла, но её сразу же сменил угрюмый страж ― видимо, демоны опасались, что супруга их принца после таких новостей попытается свести счёты с жизнью. Аюн так и поступила бы, потому что начала ощущать, что медленно сходит с ума. После года покоя в стенах драконьего дворца снова угодить в западню чужих планов, намерений и коварных замыслов ― это просто наказание какое-то, вот только непонятно, за какие грехи. Она не может умереть медленной смертью, потому что связь древа Интао будет восполнять её жизненные силы, защищать от ядов и залечивать раны, но быстрый конец точно разорвёт эти узы. Кто бы ещё позволил. Демоны теперь будут беречь её, ведь Его Высочество принц Шэнли очень высоко оценил жизнь своей жены.
«Какой ужас! Почти вся династия Вэй погибнет лишь потому, что владыка демонов пожелал воскресить своего сына, не нарушив его желаний. Демоны добрые и справедливые? Боги, какая же чушь!» ― подумала Аюн, скосив взгляд на молчаливого стража. Демон грозно взглянул на неё в ответ. Пусть эта роскошная тюрьма и удобнее той, из которой принцесса Бьяри забрала Аюн несколько часов назад, да и цепей тоже нет, но суть не изменилась нисколько. Свободы точно не прибавилось.