— Мам, что ты такое говоришь? — раскрыла глаза пошире Олеся.
— Правду. Замуж вышла, вот и держись за своего Степку, а у нас будет другой зять – Андрей. Всё-таки молодец наша Клавдия, сумела-таки достойного парня охомутать. Не то, что некоторые.
Глава 1
Глава 3
Степан приехал домой почти в три часа ночи. Остановив трактор прямо у калитки, он заглушил двигатель и кое-как вылез наружу. Он еле стоял на ногах, пытаясь открыть калитку, которая, из-за железного препятствия, не поддавалась. Выломав в заборе две доски, Степа пролез во двор, подошел к крыльцу, пялясь на полную луну, сел на ступень и обхватил голову руками. Тоска обуяла парня, узнавшего, что его сосед собрался жениться на сестре Олеси. Почему-то захотелось откатить два года назад и вновь погулять на свадьбе. Степа выпрямил спину. Представил себя женихом и заулыбался. В его опьяневших глазах сверкали искры счастья, в голове играла музыка, и ноги сами пошли в пляс.
— Эх! Ах! — притоптывал Степа, хлопая в ладоши. Он был переполнен счастьем, душа пела, тело танцевало, пока на улицу не выглянула мать.
— Ну и что ты тут делаешь? — сонным голосом спросила она. — Сдурел, что ли?
— Уйди, — улыбка слетела с губ Степана, и он вновь сел на крыльце.
— Да ты пьяный? Ой, батюшки, напился! — всплеснула руками Марья и села рядом с сыном.
От него так противно разило спиртным, что Марья поморщилась.
— Фу, и в кого ты такой? Батька этой гадостью не баловался, а ты.
— Зато батька другим баловался, — зыркнул на нее Степан.
— Молчи уж, — со вздохом сказала женщина и уставилась на забор. — Зачем штакетину сломал? Не мог ворота открыть?
— Мать, дай одному побыть. Уйди.
— Ну вот, дожили. Теперь мать гонишь. Всё Олеська твоя, чувырла, виновата.
— И к Олеське не лезь, — выдохнул Степан. — Не от Андрея сын у нее.
— О-о, как. Не от Андрея. Тогда от кого ж?
— Не знаю.
— Вот и она не признается. Пошли уж спать, сынок. Три ночи уже. Твоя-то дрыхнет без задних ног. Нет ей дела до тебя. Ну и семейка у вас. Тьфу.
— Нормальная семья. Как у всех, — поднялся на ноги Степан.
— Ну-ну, — Марья скрылась в сенях.
Степан постоял немного, сощурившись, кивнул лунному светилу и ушел спать. Ночь прошла тихо. Для Степана. Он храпел, ворочался, стонал во сне, один раз чуть не ударил жену. Случайно. Задел ее лицо рукой, и, если бы Олеся не проснулась, ударил бы кулаком, потому что ему приснился какой-то мужик, смеющийся так громко после слов «Сашка от меня», что Степка замахал руками. Подскочив на кровати, Олеся перевернула мужа на бок, успокоила его и опять легла.
— Господи, когда же это кончится, — засыпая, прошептала она.
Утром Марья попросила напарницу подменить ее, а сама убежала к бабке Агашке за советом. Та встретила ее задумчивым видом и, усадив за стол, строго сказала:
— А что ж ты хотела, милая моя, чтоб всё как по маслу прошло? Я ведь тебя предупреждала. А ты встала на своем и не слухаешь.
— Дык, понимаешь, я ж как лучше хотела. А он возьми, да и напейся. — приподняв брови, оправдывалась Марья.
— Хотела она, — протяжно повторила Агашка, потирая крючковатые пальцы, покрытые потемневшими мозолями. — Ты ж знала, на что шла. Что ж теперь от меня хочешь?
— Верни все обратно, Агашенька, а то боюсь, сопьется мой сыночек. — взмолилась Марья.
— Не могу, — покачала головой бабка, — второй раз уж ты ко мне прибегаешь. Я ж говорила, мужа вернуть не сможешь и сына туда же отправишь.
— Я ж думала он на Светке женится, а тут вон как вышло.
— Вышло у нее. В том-то и дело, что ничего не вышло, только грех на душу взяла. И от невестки своей отстань, ваш это внук.
— Откуда знаешь? — испугалась Марья.
— Я всё знаю. И даже такого, о чем вы и подумать не успеваете. — Агашка встала, попросила гостью отодвинуться от стола, обошла ее три раза вокруг и легонько стукнула двумя пальцами по макушке Марьи. Та ахнула.
— Будешь теперь умнее, а Степке скажи, мол, этот внук не с лица, так другие станут его копиями.
— Ох ты-ы ж, — заслушалась старую ведьму Марья.
— Иди, пусть твоя дорожка будет светлой. И в церковь сходить не забудь. Иначе Степка совсем водкой зальется. Молись и кайся, только со всей душой.
Марья, одурманенная ее словами, вышла на улицу. Вот ведь, какая умная женщина, и чего многие ее побаиваются?
***
Олеся, переделав все дела по дому, переодела сына и повела его в дом своих родителей. Там во всю готовились к предстоящей свадьбе Клавы. Мать, раскладывая деньги на кровати, считала, сколько понадобится для приданого, на стол и подарки. Клава стирала белье в бане, отец был на работе, а Олеся хотела посоветоваться с мамой, что именно подарить сестре на свадьбу.
— А тебя никто не приглашал, — спокойно ответила ей Аксинья, не обернувшись и продолжив раскладывать купюры.
— Как это? — опешила Олеся, держа на руках сына и стоя на пороге комнаты.
— А вот так. Нам лишние пересуды ни к чему. Увидят тебя наши гости и сразу сплетнями займутся.
— Мам, что ты такое говоришь? — раскрыла глаза пошире Олеся.
— Правду. Замуж вышла, вот и держись за своего Степку, а у нас будет другой зять – Андрей. Всё-таки молодец наша Клавдия, сумела-таки достойного парня охомутать. Не то, что некоторые.
Тут она обернулась и внимательно посмотрела сначала на остолбеневшую дочь, потом – на внука, который играл с локонами матери и молча сидел на ее руках.
— Вона, родила не пойми от кого и молчишь. Да если бы я знала, что такая беспутная у нас вырастешь, то отправила тебя еще в младенчестве к бабке в село.
— Мама!! — в глазах Олеси блеснули слезы.
— И не мамкай. Иди домой, мужу щи вари. А то у него другие бабы на уме, окромя собственной жены.
— Что ты говоришь?!
— Правду. Женился-то он на тебе, а сам на Клавку нашу поглядывает. Совести у него нету, как и у его отца.