— Катя, ты опять с ней разговариваешь? — Артём возник на пороге комнаты так внезапно, что я вздрогнула.
Телефон я опустила рефлекторно, будто сделала что-то запретное. Взгляд Артёма скользнул по экрану, в глазах мелькнуло что-то неуловимо отталкивающее.
— Мама звонила, интересовалась, как мы устроились, — я попыталась говорить непринуждённо.
— И что ты ей сказала? — Он приблизился, нависая надо мной.
— Что всё прекрасно, — улыбка получилась вымученной.
— Не находишь абсурдным в двадцать девять лет отчитываться перед мамочкой? — В его тоне сквозила насмешка, от которой внутри всё сжалось.
Я промолчала. Последнюю неделю любой звонок мамы вызывал у Артёма раздражение. Сначала это выглядело как ревность новоиспечённого мужа, но постепенно приобретало зловещий оттенок.
Вечер утонул в напряжённом молчании. Я готовила ужин, Артём работал за ноутбуком, изредка бросая на меня изучающие взгляды, от которых кожа покрывалась мурашками.
На следующий день мама позвонила снова.
— Катюш, как ты? — Её голос звучал встревоженно.
— Всё нормально, мам. Просто привыкаю к новой жизни, — я говорила тихо, непроизвольно оглядываясь.
— Что-то не так, я чувствую. У твоего мужа взгляд ускользающий. Я тебе с самого начала говорила.
— Мам, не начинай, — я понизила голос до шёпота.
— Он хоть документы свои показал? Офис? Партнёров? — не отступала она. — Полгода знакомства и замуж. Как-то всё скоропалительно.
— Мам! — щёки запылали от смущения и досады.
— Ладно-ладно, — она вздохнула. — Приезжай скоро, я соскучилась.
Закончив разговор, я повернулась и замерла — Артём стоял в дверном проёме, его лицо казалось высеченным из камня.
— О чём беседовали? — спросил он, подходя вплотную.
— Спрашивала, как дела, — я попыталась сменить тему. — У тебя сегодня встреча была, ты говорил?
— Не уходи от разговора, — он подошел ближе. — Ты же знаешь, как я не выношу недомолвок.
В его прикосновении чувствовалось что-то собственническое, холодное.
Когда вечером Артём ушёл, я заметила его ноутбук на столике — открытый, что случалось редко. Сердце заколотилось. Приблизившись, я ощутила себя воровкой.
Экран заблокирован. Рядом лежал телефон — тоже под паролем. Недалеко стоял чемодан, с которым он недавно вернулся из Москвы — закрытый кодовым замком.
Я отступила, чувствуя подступающую тревогу. Почему я даже не знаю, что муж привёз из командировки?
Когда Артём вернулся, настроение у него было приподнятое.
— Хорошие новости, — он мимоходом поцеловал меня. — Проект движется. Скоро всё наладится.
— Какой именно проект? — осторожно поинтересовалась я.
— Не забивай голову, — отмахнулся он. — Твои мозги не для деловых тонкостей.
Я снова промолчала, хотя внутри вспыхнул протест. Раньше он никогда не позволял себе подобных высказываний.
На следующий день мама позвонила, её голос звучал жёстче:
— Катя, я навела справки. Никакого офиса у него нет. И партнёров этих фантомных никто не знает. Ты уверена, что знаешь, кто он на самом деле?
Я не успела ответить — телефон выхватили из руки.
— Кажется, нам пора серьёзно поговорить, — в глазах Артёма стоял лёд.
— Моё терпение иссякло, — Артём швырнул телефон на диван с такой силой, что тот подпрыгнул. — Сколько можно терпеть её фантазии?
Я застыла, глядя на его исказившееся лицо — будто маска сползла, обнажив настоящее лицо.
— Артём, это моя мать, — голос дрогнул помимо воли. — Она просто волнуется.
— Волнуется? — язвительный смех резанул слух. — Она методично разрушает наш брак! Роет под меня с первого дня!
Он метался по комнате, резкими движениями сбивая подушки с дивана.
— С меня довольно, — он остановился, впиваясь в меня взглядом. — Выбирай, Катя. Либо она, либо я.
Эти слова прозвучали настолько нелепо, что я не сразу осознала их смысл.
— Ты что, серьёзно? — выдохнула я.
— Абсолютно, — его голос стал странно размеренным, почти гипнотическим. — Либо прекращаешь с ней общаться, либо я ухожу. И не надейся найти меня — исчезну бесследно.
В комнате вдруг стало нечем дышать. Я смотрела на человека, с которым месяц назад обменялась клятвами, и видела незнакомца.
— Ты требуешь отречься от родной матери? — каждое слово падало тяжело, как камень.
— Я прошу выбрать нашу семью, — его тон смягчился, он подошёл вплотную. — Ты моя жена. Мы должны быть единым целым. А она вбивает между нами клин.
Его рука коснулась моей щеки — знакомый жест, ставший вдруг невыносимым.
— Мне нужно время, — я отстранилась.
— Думай, — он улыбнулся одними губами. — Но недолго. Моё терпение не безгранично.
Ночью сон не шёл. Я смотрела в потолок, а перед глазами мелькали осколки воспоминаний.
Мама у моей койки, когда в двенадцать лет я слегла с воспалением. Мама, заваривающая какао с корицей, когда я рыдала из-за первой несчастной любви.
Мама, сидящая рядом ночами, помогая готовиться к экзаменам.
Рядом спал человек, поставивший немыслимое условие.
К утру Артём как будто переродился — ни следа вчерашнего ультиматума. Напевая что-то себе под нос, он колдовал над туркой с кофе, подмигивал мне через плечо, с воодушевлением рассуждал о том, как мы могли бы провести выходные.
— В твоей жизни должны быть маленькие радости, — голос его внезапно стал мягким, когда он выудил из кармана бархатную коробочку. — Открой.
Внутри лежал изящный браслет с сапфирами.
— Очень красивый, — произнесла я, чувствуя странное оцепенение.
— Примерь, — он сам застегнул браслет. — Теперь ты полностью моя.
От этих слов по телу пробежал озноб. Но я вымученно улыбнулась и поблагодарила.
Когда он ушёл, я наконец смогла свободно вздохнуть. Проверила телефон — три пропущенных от мамы.
— Катя, ты в порядке? — её голос звучал тревожно. — Я звонила вчера вечером несколько раз.
— Мам, я... — слова застряли комом в горле. — Мне нужна твоя помощь.
— Что случилось? — она моментально собралась.
— Артём поставил ультиматум. Требует прекратить общение с тобой.
Секундное молчание.
— Приезжай немедленно, — твёрдо сказала мама.
— Не могу. Он может внезапно вернуться.
— Тогда я приеду, — решительно заявила она.
— Нет! — испугалась я. — Только не это. У меня есть план.
План материализовался в голове внезапно, как вспышка.
— Какой? — настороженно спросила мама.
— Мне нужен твой знакомый айтишник. Тот, что восстанавливал твои документы.
После разговора с мамой я набрала Дениса. Он долго выспрашивал детали, затем неохотно согласился.
— Делаю это исключительно потому, что вас рекомендовала Ирина Сергеевна, — предупредил он. — И потому, что ситуация действительно странная.
Вечером я встретила Артёма безупречной женой — приготовила его любимое блюдо, была внимательна и отзывчива. Мне казалось, каждый мой жест фальшив до абсурда, но он, похоже, не замечал подвоха.
— Ты обдумала моё предложение? — спросил он за ужином.
— Да, — я посмотрела прямо в его глаза. — Мне нужно ещё немного времени.
Он поджал губы, но кивнул.
— Хорошо. Но помни, Катя, — он наклонился ближе, — я всегда получаю то, что хочу.
Ноутбук Артёма лежал на столе — закрытый, запароленный, как и его настоящая сущность. Я сидела напротив, сжимая в руке неприметную флешку от Дениса.
— Программа автоматически копирует все документы и отправляет на защищённый сервер, — объяснил он. — Главное — не попасться.
Три дня я выжидала момент.
Артём стал подозрительно обходителен, каждый вечер ненавязчиво интересовался моим решением, но не давил. Эта показная деликатность настораживала ещё больше.
Шанс появился, когда его экстренно вызвали на встречу.
— Вернусь поздно, — бросил он, выбегая из квартиры. — Не жди.
С колотящимся сердцем я подключила флешку к ноутбуку. Прошло пять минут. Десять. Устройство работало беззвучно. Когда я извлекла флешку, ноутбук выглядел нетронутым.
На следующий день позвонил Денис.
— Вам необходимо это увидеть, — его голос звучал напряжённо. — Приезжайте, я всё покажу.
В его тесном офисе на окраине города я увидела доказательства — скриншоты переписок, банковские выписки, сканы поддельных документов.
— Это афера в особо крупных размерах, — Денис открывал файл за файлом. — Он использует множество личностей, выманивает деньги, исчезает. И вы, похоже, следующая жертва.
На экране появилось недавнее письмо: «Ещё месяц, и всё оформим на меня, у неё неплохая квартира, только от мамы нужно избавиться».
Внутри что-то оборвалось. Мамины слова о «ускользающем взгляде» вдруг обрели жуткий смысл.
— Как мне поступить? — спросила я, ощущая странное спокойствие.
— Обратитесь в полицию, — решительно сказал Денис. — У вас есть неопровержимые улики.
Я покачала головой.
— Сначала я должна с ним поговорить.
Весь вечер я готовилась — скопировала файлы, отправила маме и на облачное хранилище, спрятала диктофон в кармане. И ждала.
Артём вернулся в приподнятом настроении, с бутылкой дорогого вина.
— Отметим твоё решение? — он улыбался, разливая вино. — Я знаю, ты сделала правильный выбор.
Я смотрела на него и видела абсолютно чужого человека — того, кто планировал украсть не только моё имущество, но и годы жизни.
— Да, я приняла решение, — сказала я, незаметно включая диктофон. — Я выбираю свою мать.
Его улыбка застыла, словно приклеенная.
— Что? — он медленно поставил бокал. — Ты шутишь?
— И знаешь, что ещё? — внутри поднималась волна, смывающая страх. — Я выбираю не быть марионеткой в твоих аферах.
Он резко встал, лицо исказилось.
— Ты горько пожалеешь. Очень горько.
— Вряд ли, — я достала телефон с открытыми файлами. — Я знаю, кто ты, Артём. Или мне называть тебя Александром? Виктором? У тебя так много имён.
Он замер, взгляд заметался, как у загнанного зверя.
— Понятия не имею, о чём ты.
— О твоих фальшивых документах. О чужих банковских картах. О тех, кого ты обманул до меня.
На его лице промелькнула паника, но он быстро совладал с собой.
— Докажи, — он скрестил руки. — У тебя ничего нет.
— У меня есть всё, — я развернула экран телефона. — Каждый файл, каждое письмо, каждая транзакция. И кое-что ещё.
В дверь позвонили — настойчиво, уверенно.
— Полиция! Откройте!
Артём дёрнулся к выходу, но я преградила путь.
Он метнулся к окну, затем к спальне, но опоздал. Дверь открыли снаружи.
В квартиру вошли двое полицейских – несуетливые движения, цепкие взгляды. Один держал сложенный лист бумаги, другой машинально поправил кобуру на поясе.
— Соколов Артём Валерьевич? — произнёс тот, что постарше, с едва заметной сединой на висках. — Задержаны по подозрению в мошенничестве в особо крупных размерах.
За минуту лицо моего мужа утратило всякое сходство с тем образом, который я знала.
Маска самоуверенности сползла, обнажив что-то первобытное — взгляд заметался, будто в поисках лазейки, кожа приобрела серый оттенок, пальцы заходили ходуном.
— Это клевета! — голос сорвался на фальцет. — Не слушайте её, она с матерью сговорились! Психически нестабильна!
Капитан перевёл на меня взгляд — спокойный, оценивающий:
— Запись разговора сохранили?
Вместо ответа я достала диктофон и протянула ему.
Я стояла у окна, наблюдая, как Артёма выводят из подъезда. Сопротивлялся — нелепо, отчаянно. Совсем не так, как в фильмах о благородных мошенниках.
Мамина квартира встретила меня на следующий день ароматом дома.
Мама обняла молча — крепко, но без расспросов. Просто взяла за руку и повела на кухню, где уже ждал исходящий паром чайник и тарелка с золотистыми оладьями.
— Держи, — она поставила передо мной пузатую банку. — Твой любимый джем, из малины.
В этом жесте было больше заботы, чем во всех изощрённых комплиментах Артёма.
Я осмотрелась — потёртый уголок обоев, царапина на буфете, солнечные блики на керамической солонке. Всё настоящее, живое, родное.
— Ну как ты? — спросила мама, когда я отпила из чашки.
— Словно проснулась после лихорадки, — я покрутила чашку в руках. — Всё кажется таким резким, ярким... настоящим.
Она понимающе кивнула.
— Это пройдёт. А что дальше?
Я улыбнулась и открыла ноутбук. На экране было не письмо от афериста, а моё резюме, отправленное в несколько компаний.
— Дальше? — я взглянула на маму. — Я начинаю заново. Без страха и сомнений.
Её ответная улыбка сказала всё, что нужно было знать:
Я сделала правильный выбор. И сохранила квартиру.
Читайте от меня:
Спасибо за прочтение, мои дорогие!
Подписывайтесь и пишите как вам моя история! С вами Лера!