Николай стоял в дверном проеме, опираясь о косяк и издавая запах перегара.
— Что «Николай»? — в его голосе смешались агрессия и страх. — Борщ холодный! Я просил холодный борщ?!
— В семь ты обещал вернуться, — она говорила тихо, но в этой тишине звенела сталь. — Сейчас почти десять.
Его лицо исказилось:
— Конечно! Всегда я виноват! — он уже не кричал, а шипел, как проколотая шина. — Ты на пенсии отдыхаешь? А я вкалываю! Я всё ещё деньги в дом приношу! Не работаешь? Тогда готовь и молчи! — бросил он и, развернувшись, добавил: — Я к Петровичу. Хоть там нормально посидим.
Когда дверь захлопнулась, Ирина медленно опустилась на стул.
В голове засела мысль — «Может уже хватит?»
К решению об уходе Ирина пришла не импульсивно.
Оно вызревало постепенно.
Николай спал, разметавшись по постели. Когда-то его храп казался милым, сейчас — лишь напоминанием о пропасти между ними.
Она складывала вещи методично, взвешивая каждый предмет.
«Мне нужно подумать. Не ищи меня.» — записка вышла короткой. Ирина несколько раз переписывала её, пытаясь найти слова, которые объяснили бы тридцать лет и разбитую тарелку. Но таких слов не существовало.
Мартовская ночь встретила ее мелким дождем. Ирина шла по спящему городу, и каждый шаг отдавался в висках: «Я сошла с ума. В пятьдесят восемь. Совсем сошла с ума».
И все же где-то в глубине души разливалось пьянящее ощущение свободы.
— Комната маленькая, но светлая, — сказала Антонина Петровна, отпирая дверь.
Старушка, сдающая комнату, смотрела на Ирину с любопытством и каким-то странным пониманием. Словно много лет назад сама стояла на этом пороге с единственным чемоданом.
— Спасибо, мне подходит, — Ирина слабо улыбнулась, оглядывая крошечное пространство: кровать, стол, старый шкаф. Окно выходило на клен, чьи голые ветви стучали по стеклу.
— Я вас оставлю, — Антонина Петровна замешкалась в дверях. — Знаете, когда-то я тоже ушла от мужа. С двумя детьми. И никогда не пожалела.
Эти слова, сказанные буднично, без пафоса, дали Ирине больше поддержки, чем могли бы дать все психологические книги мира.
Когда за хозяйкой закрылась дверь, Ирина рухнула на кровать и впервые за много лет позволила себе по-настоящему плакать. Не украдкой в ванной, а дав волю всем звукам боли, которые копились годами.
Поиск работы превратился в ежедневное унижение.
— Боюсь, вы не подходите, — говорила очередная кадровичка, скользя взглядом по резюме. — Но может, в архиве.
Или:
— С вашим опытом? — снисходительная улыбка. — Но вы понимаете - современные программы, молодая команда.
Однажды седовласый директор кадрового агентства, на вид ровесник Ирины, с фальшивым сочувствием бросил:
— Милочка, в вашем возрасте уже не работают. Сидят с внуками, вяжут носочки.
«Милочка» обожгла ее изнутри:
— У меня 30 лет опыта в бухгалтерии! Я вела отчётность в кризис 98-го, когда экономика рушилась! Я выучила компьютер в сорок лет!
Директор только пожал плечами:
— И все же вам лучше заняться чем-то возрастным.
Каждый вечер, стоя у окна съемной комнаты, Ирина боролась с искушением позвонить Николаю. Особенно после сообщения с бывшей работы: «Ваш муж спрашивал о вас. Кажется, он очень обеспокоен».
Звонок дочери стал спасением и испытанием одновременно:
— Мам, что у вас происходит? — голос Алёны звучал напряженно. — Отец говорит, ты ушла без причины. Что он не понимает, почему.
Ирина сглотнула комок в горле:
— А ты как думаешь, доченька?
Пауза растянулась, как резиновая лента. Готовая лопнуть.
— Я думаю, — Алёна говорила медленно, словно сама осознавала свои слова в процессе, — я думаю, что ты, наконец, решила пожить для себя. И я рада за тебя, мам.
В этих словах Ирина нашла силу продолжать. И в тот же вечер, просматривая газету объявлений, она наткнулась на строчку: «Требуется помощница в цветочный магазин. Опыт не важен. Главное — любовь к цветам и людям».
«Почему бы и нет?» — спросила она себя, ощущая странное волнение. Волнение, которого не испытывала десятилетиями.
— Значит, опыта у вас никакого? — Ольга, владелица «Флоры», была моложе Ирины на добрых пятнадцать лет. Энергичная, с яркой помадой и в очках модной оправы.
Ирина почувствовала себя старой и неуместной:
— В цветах? Нет, — она решила быть честной. — Но у меня дома всегда были цветы. Я выращивала фиалки, герань.
— Выращивать комнатные растения и составлять букеты — разные навыки, — заметила Ольга, но в ее взгляде не было пренебрежения. Скорее, оценка.
Ирина уже приготовилась к вежливому отказу, но Ольга вдруг вздохнула:
— Знаете, у меня проблема. Помощница ушла в декрет, а сезон свадеб на носу. — Она постучала карандашом по столу. — Две недели испытательного срока. Минимальная оплата. Если справитесь — останетесь.
Первая неделя стала испытанием не только профессиональным, но и физическим.
Руки в царапинах от шипов, ноги гудели так, что по вечерам Ирина буквально падала на кровать. Памятка «Основы флористики» стала ее настольной книгой.
Но было в этом что-то живое. Настоящее. Цветы, в отличие от цифр в бухгалтерии, пахли, меняли цвет, умирали и возрождались. Ирина чувствовала себя частью этого вечного цикла.
Она была благодарна Ольге за терпение. Та не щадила ее, но и не подчеркивала возраст. Требовала результата — и точка.
Момент прорыва наступил неожиданно. В магазин зашла молодая пара выбирать цветы для свадьбы. Ольги не было, и Ирина, подавляя панику, начала рассказывать о сезонных цветах.
Странно, но слова лились сами собой. Она говорила о пионах, которые символизируют счастливый брак. О ландышах, которые добавят нежности. О том, как важно учесть цвет платья невесты.
— Вау, — воскликнула девушка, — вы так красиво рассказываете! Я хочу, чтобы именно вы собрали наши букеты!
Когда Ольга вернулась, заказ уже был оформлен.
— Они просили конкретно вас, — хозяйка смотрела на Ирину с нескрываемым удивлением. — У вас талант убеждения, или они ваши родственники?
Ирина покачала головой:
— Просто я тоже когда-то была невестой. И помню, как это важно.
Через месяц Ирина почувствовала себя на своем месте.
Это было странное, почти забытое ощущение — когда работа становится не просто источником дохода, а частью тебя.
Однажды, оставшись в магазине допоздна, она собрала из остатков цветов — тех, что обычно выбрасывают, — маленькие букетики. К каждому прикрепила записку: «Улыбнитесь! Вы прекрасны!»
— Что это? — Ольга обнаружила их утром.
— Я подумала, — Ирина почувствовала, как краснеет, — может, поставим их у входа? Бесплатно. Для пожилых женщин. Они часто проходят мимо, смотрят на витрину, но не заходят.
Ольга задумчиво повертела букетик:
— Знаете, я давно хотела что-то такое сделать, — призналась она. — Но всё руки не доходили.
Эта простая акция «Цветы для бабушек» неожиданно сделала магазин знаменитым. Кто-то выложил фото плачущей пожилой женщины с букетиком в руках. История разлетелась по городским пабликам.
Ирина не искала признания, но испытала странное удовлетворение от мысли, что смогла подарить радость тем, кто так же, как и она, чувствовал себя невидимым.
— Ирина Васильевна?! — воскликнул мужчина в дорогом костюме, зашедший в магазин. — Вы здесь работаете?
Она узнала его не сразу. Антон, одноклассник дочери, теперь вырос в солидного бизнесмена.
— Да, — спокойно ответила Ирина, с удивлением отметив, что не испытывает стыда. — Я здесь работаю. И мне нравится.
— Потрясающе, — искренне сказал он. — Я управляющий ТЦ «Метрополис». Мы хотим предложить вам открыть филиал в нашем центре. Ваша акция с букетами. Это то, что нам нужно!
На годовщину своего ухода — день, когда разбилась тарелка с борщом — Ирина сделала себе подарок. Не просто серьги, а целый ритуал возрождения. Она зашла в соседний ювелирный салон и долго выбирала. Наконец, остановилась на серебряных серьгах с аметистами.
Выходя из магазина, она увидела Николая. Их взгляды встретились. Он шагнул навстречу:
— Ира, — в его голосе смешались облегчение и неуверенность, — я искал тебя везде.
Она не стала спрашивать, как он нашел ее. Маленький город, знакомые, дочь.
— Я знаю, — тихо ответила она.
— Вернись, — сказал Николай, и в его голосе не было приказа — просьба. — Пожалуйста. Я изменился. Правда. Я месяц не пью. Просто без тебя все развалилось.
Ирина смотрела на него иначе, чем год назад. Не с болью и страхом, а с пониманием. Этот человек не был монстром. Просто сломленным временем и обстоятельствами мужчиной, который не нашел в себе силы для перемен.
— Коля, — она назвала его так, как в молодости, — ты не ценил меня, когда я была рядом.
— Я буду ценить! — в его глазах мелькнула искренность. — Я всё понял, Ир. Я такой дурак был. Такой дурак.
Она не ответила сразу. В юности она бы растаяла от таких слов. В зрелости — поверила бы в который раз. Но теперь.
— Я рада, что ты это понял, — сказала она мягко. — Одиночество — не самое страшное, Коля, — покачала головой Ирина. — Страшнее быть одинокой рядом с кем-то.
Вернувшись в свою маленькую квартиру — уже не съемную комнату, а настоящую однокомнатную, которую она недавно начала снимать, — Ирина поставила на стол коробочку с серьгами. Сняла крышку, любуясь игрой света в гранях камней.
На подоконнике цвели фиалки, выращенные из листочка, который когда-то дала ей Антонина Петровна. На стене — фотографии: внук, дочь, и новая — с открытия киоска в торговом центре. Ольга обнимает ее за плечи, обе улыбаются.
А на столе — бизнес-план и эскизы для собственного маленького цветочного магазина. «Цветы для всех возрастов» — такое название придумала она.
Ирина надела серьги, подошла к зеркалу.
Она улыбнулась себе. Счастье возможно в любом возрасте. Нужно только решиться посадить новые цветы на старой почве.
Друзья, а как вы считаете - не жестко она поступила с мужем? Может стоило простить? И верите ли вы в такое перевоплощение мужчины через 30 лет?