Королю Рогену и в самом деле сейчас было не до бедной девушки, которую его величество с ходу обвинил во всех своих несчастьях. Как бы то ни было, некоторые принципы у короля имелись, так что, скрепя сердце, правитель перестал помышлять о страшной мести, усилием воли отогнав всяческие мысли о своей незаконнорождённой дочери. Но отыграться следовало, иначе Роген не был бы собой, в результате чего под раздачу попала Милиниала, которую монарх так же счёл виновной. Виновной, но не достаточно виновной для того, чтобы призвать в качестве орудия мести закон. Впрочем, пользуясь именно законами, Роген не без удовольствия состряпал нужные документы и отрядил гонца, радуясь от того, что сумел наказать дочь так, как она того заслуживала. «Хотел бы я увидеть твою самодовольную рожу,» — думал монарх, опрокидывая очередной кубок вина, — «доченька. Думаешь, отец самодур, а ты лучше? О, боги, только б у тебя хватило мозгов понять, что всё это только твоя вина, Милиниала. Ну, ничего-ничего, ничего…» Эта мысль полностью завладела его величеством, принося облегчение и временами даже плохо скрываемую радость, заставляя Джона Файрлина коситься на племянника явно с нехорошими мыслями. Что мог бы подумать случайный свидетель, увидев, как король смеётся над гробом своей супруги? Старый Джон прилагал все усилия, чтобы избежать этого и пока преуспевал, но никто не мог дать гарантий, что всё так и останется.
— Лорд Файрлин.
— Магистр Беррик, — Старый Джон тихо ответил на приветствие, — Что скажете?
— Увы, ничего, — прошептал мужчина, посмотрев сквозь отверстие в тяжёлом занавесе, — его величество…
— Вижу, — прервал его лорд, — вижу… Есть какая-то надежда?
— В отличие от вас, милорд, я не считаю его величество безумным.
— Я так не говорил.
— Но подумали, — усмехнулся Беррик, — и я бы так подумал, но… За исключением маленьких слабостей король Роген абсолютно вменяем.
— И это вы называете маленькими слабостями? — Джон указал на занавес, из-за которого в этот момент донёсся смех племянника.
— Горе может проявляться и не так, — наставительно заметил магистр, — время, лорд Файрлин, только время.
— И на что тогда всё ваше шарлатанство? — имея ввиду магию, решил «зацепить» магистра советник.
— Опасно, — не согласился Беррик, — вы сами всё видели. И, лорд Файрлин, позвольте в очередной раз поблагодарить вас.
— Пустое, — не очень красиво отмахнулся Джон, — трон всегда есть кому занять, а магистр у нас один.
— Почти измена, — приподнял бровь маг.
— Почти. Почти.
Магистр Беррик принял скорбный вид, а внутри ликовал. Единственным, что омрачало радость мага, было то, что своей жизнью он был обязан Старому Джону. Будучи призванным к королю, Беррик поспешил изо всех сил, но увы, опоздал. Хотя, если быть действительно честными, почти опоздал. Роген, впав в гнев, избил свою супругу так, что, говоря простым языком, превратил в кашу все потроха. Лекари, призванные тут же, едва гнев короля утих и тот осознал, что же он натворил, смогли лишь облегчить боль королевы, погрузив ту в дурман, исцелить практически уничтоженные внутренние органы они были не в состоянии. Король немедленно послал за магом, а когда тот явился спустя целую неделю с четвертью, ибо отсутствовал, то не смог поделать ничего, сказав, что его призвали слишком поздно. Но это было ложью, и будь рядом другой, даже самый слабый, маг, способный её распознать, то королева Синтия осталась бы в живых, а сам Беррик нет. Чудо, что лекарям удалось поддерживать жизнь женщины столь длительный срок, но это позволило магистру, от всей души ненавидевшему правящий дом, пусть и возвысился он исключительно за их счёт, отомстить королю хотя бы так. Магу хватило одного взгляда на бесчувственную королеву, чтобы понять, что спасти её всё-таки возможно, но вот цена… цена для самого Беррика была неприемлемой — его собственная жизнь. «Долг это одно,» — рассудил тогда магистр, — «а моя жизнь только моя. Возможно, кто знает, я и мог бы сам отдать её за кого-то, но только не за одного из вас.» Так он и поступил, ибо поймать его на вранье было попросту некому. К утру королева Синтия предсказуемо скончалась, но оставалась ещё одна проблема, которую Роген приказал решить своему магу и тот, дабы не попасть под подозрение, вынужден был согласиться. Тело Синтии пребывало в таком состоянии, что любому, взглянувшему на покойную, стало бы ясно, что умерла её величество отнюдь не от тяжёлой болезни, о чём было объявлено народу. «Вот это пустяк, это я могу,» — подумал магистр и принялся за дело, велев предварительно обмыть покойную, пригласив на это действо заодно и всех лекарей, пытавшихся помочь женщине. Выбора у врачевателей не оставалось, ибо их никто и не подумал выпустить из королевского замка, а пара служанок была легко восполнимой мелочью, так что по окончании омовения тела Беррик по воле короля, не желавшего свидетелей, с лёгкостью вытянул жизненные силы из всех разом, а после приступил к делу, намереваясь с помощью магии привести тело в порядок. И это едва не стоило магистру жизни. Едва Беррик подошёл к покойной и распростёр над ней свои руки, как магический взор мужчины неожиданно дал сбой, словно взбесившись, магистр увидел на месте тела пустоту, в которую кто-то со всей силы потянул его самого. Лорд Файрлин, бывший рядом, не растерялся, со всей силы ударив своих посохом мага, отбросив того от тела. Сам Беррик очухался через полчаса, поняв, что если бы он не «зарядился» чужими жизнями, то немедленно бы иссох как его недавние жертвы. Пока магистр был без сознания, Роген Коттендейл и Джон Файрлин лично уложили все тела в гробы и накрепко их заколотили, затем устроив целое представление на всю столицу, напугав всех до икоты неведомой болезнью, что позволило оправдать закрытые против обыкновения гробы королевы и несчастных, ставшими свидетелями произошедшего.
Однако, гадать долго, что же придумает лорд Файрлин, Беррику не пришлось. Советник, убедившись, что король, перестав хохотать на всю округу, затих, вновь подал голос.
— Знаете, магистр, — продолжил опять же шёпотом от греха подальше Старый Джон, — а у меня ведь тоже случилась неприятность, признаться, я в некотором затруднении, а потому прошу о помощи вас.
— И что же случилось?
— Я дорожу своими людьми, — Джон зачем-то покачал головой, — да, чего греха таить, дорожу не всеми, но недавно я имел несчастье потерять весьма преданного и достойного слугу и никак не могу его найти. Конечно, я использовал все доступные мне средства, но потерпел неудачу.
— И только-то? — удивился Беррик, знавший, что советник мог и без всякой магии разыскать кого угодно, а потому где-то точно был подвох.
— Мне не до смеха, — Джон пошёл прочь, увлекая за собой собеседника, — а потому я вынужден просить помощи у вас. Знаю, что сперва я должен был бы испросить дозволения его величества, но вы сами всё видите — королю сейчас не до его преданных слуг, магистр Беррик.
— Бросьте, милорд, — усмехнулся маг, — мы ведь отлично знаем друг друга, к тому же недавнее досадное происшествие… Чем могу услужить?
— Тогда уж и я скажу прямо: сделаете это и счёт обнулится, никаких взаимных просьб и претензий.
— До следующего раза.
— До следующего раза, — согласился Старый Джон, — А как иначе? Увы, нас обоих уже не переделать.
— Да, это так, — признал Беррик, — но мне кое-что потребуется для исполнения вашей просьбы.
— Конечно, — Джон был сама любезность, — крови, увы, у меня нет, но зато найдутся вещи.
— А, — сказал магистр, — так принесите их в башню, тут, полагаю, в ближайшее время делать нечего.
— Вам нечего, — уточнил лорд Файрлин, — я же буду принуждён вернуться.
На том разговор и завершился, каждый мужчина направился в свою сторону.
«Плёвое дело,» — подумал маг, оказавшись в своей башне, — «с этим справился бы и деревенский колдун-самоучка, эка невидаль — найти кого-то. Стоп. Справиться-то справился бы, но сколько бы было потрачено времени? Видимо, Старый Джон не может ждать, этот кто-то очень нужен нашему советнику. В любом случае — плёвое дело для магистра, а остальное меня не касается». Беррик оглядел свою башню, в которой был вынужден жить благодаря некоторым предрассудкам и пожеланию короля, решив сразу приняться за дело. Маг очистил место на большом круглом с дырой посередине столе, расстелил карту, после занявшись склянками, вытряхнул в камин остатки угля с большой плоской медной жаровни, на всякий случай освежил в памяти нужное заклинание, решив не тратить на выполнение просьбы свои собственные силы.
Судя по тому, на сколько быстро слуга доставил ящичек в башню магистра, Старый Джон и в самом деле спешил. Выпроводив слугу, Беррик открыл ящичек, с удовлетворением отметив, что тот содержал в себе не оружие или драгоценности, ибо с металлами и камнями было работать сложнее, чем с деревом и тканями, в ящичке оказались бумаги и пара носовых платков.
— Заклинание древнее, — усмехнулся маг, отправляя «ингредиенты» в медную ступку, — пусть и долгое, но весьма надёжное, лишняя практика тоже не помешает.
Когда содержимое ступки благодаря усилиям магистра и действию кое-каких зелий, кои маг периодически добавлял в свою «кашу», превратилось в однородную голубоватую массу, Беррик наполнил углями свою жаровню, установил в дыру на столе и с самодовольным видом выпустил в неё струю пламени из руки.
— Так-с, — продолжал бормотать магистр, — это тут, это тоже на месте, теперь начнём.
Завистники, имеющиеся у каждого человека, а у королевского мага и подавно, дорого бы дали, чтобы посмотреть на то, что случилось потом. Итак, Беррик подготовил всё необходимое, запалил свою жаровню, капнул голубоватую массу прямо в пламя, но не случилось ровным счётом ничего.
— Как это так? — удивился маг и повторил процедуру, повторил с тем же результатом, то есть без оного.
Эх, остановиться бы магистру, подумать, но Беррика словно заклинило и добился маг в итоге лишь того, что задымил всю свою башню так, что и сам под носом не видел ничего, израсходовав при этом всё содержимое медной ступки.
— Кхе, — закашлялся мужчина, — кхе… гадость…
Мда, выглядел сейчас Беррик не как всеми уважаемый магистр, а как колдун-самоучка, пыжившийся весь год, а в итоге обгадившийся при всём честном народе на деревенской ярмарке. Но разница всё же была, ибо самоучка убрался бы прочь под свист и улюлюканье сограждан, а умудрённый опытом маг не сдался бы, постаравшись найти причину своей неудачи и исправив её.
Беррик сосредоточился, поднял вверх свои толстые ручонки, призывая ветер. Это получилось без труда, через четверть часа башня была проветрена полностью, магистр вернулся к своему занятию, которое вопреки его ожиданию оказалось не таким простым.
— Вот так, — маг соскребал остатки смеси со стен ступки, решив пойти другим путём, — человек может находиться лишь в окружении либо воздуха, либо воды, либо земли, и никак иначе. Раз уж не вышло с заклинанием, придётся поднапрячься, но этого ублюдка я найду, не будь я Беррик!
Увы, но цели магистр так и не достиг. Беррик последовательно проверил воздух, землю и воду, как и собирался, но искомого человека так и не обнаружил. Маг перепробовал все известные ему способы, потратив весь день, но тот, кого так жаждал отыскать лорд Файрлин, как будто бы и не существовал вовсе.
— Ага! — осенило Беррика, — Раз так, то человек этот скорее всего мёртв, в этом всё дело! И как это я раньше не догадался? Что же, тогда поищем его могилу, это куда как проще.
У обрадовавшегося мага совсем вылетело из головы то, что все перепробованные им методы учитывали такую возможность, так что Беррик в очередной раз лишь потратил время даром. Это распалило магистра ещё больше и тот решился на крайние меры, направившись на кладбище. Некромантия, мягко говоря, не поощрялась законом, но Беррик пошёл напролом, справедливо полагая, что король, который и сам не без греха, легко спустит с рук своему магистру и такое.
Добравшись до кладбища, расположенного неподалёку от Грифтена, Беррик занялся поиском свежих могил, ибо недавно усопших было куда легче призвать из иного мира и запихнуть в тело, достаточная связь с которым позволяла весьма эффективно пытать покойника, воздействуя на его душу, что повышало шансы на то, чтобы добиться правдивых ответов. Бродил маг долго, пока не оказался возле могилы городского судьи, скончавшегося в позапрошлом месяце. Конечно, Беррик мог бы воспользоваться и совсем свежими покойниками, которых он отправил из этого мира в иной самолично, да вот беда — он, воспользовавшись магией, слишком хорошо их убил, так что для этой конкретной цели служанки и лекари были для него бесполезны, что было в чём-то и хорошо: никто не смог бы призвать их души да расспросить, как именно они преставились. То, что придётся «побеспокоить» судью, не слишком волновало мужчину, смотревшего на покойников лишь как на средство достижения цели, не более того.
Беррик проник в склеп, зажёг факел и без труда с помощью магии вскрыл тяжёлый каменный саркофаг. Разложение уже затронуло тело, при свете факела выглядел судья в своих похоронных одеждах весьма зловеще, казалось, что покойный насмехается над решившим «навестить» его, маг против воли проворчал ругательство, увидев это зрелище.
— Ну, уважаемый, — руки Беррика опустились на череп покойного, — придётся вам ещё разок послужить государству…
Магистр собрал всю свою волю, сосредоточился, начав читать заклинание, в процессе чего, внезапно усомнившись в своих возможностях, передумал, решив не призывать дух судьи, а воспользоваться им для самостоятельных поисков нужной души, что было куда действенней и надёжней. Правда, был у этого способа недостаток, не нравившийся всем некромантам, а то, что покойный «засияет» ярким зелёным светом на всю округу — так что с того? Слеп надёжно скроет это, а вот то, что можно будет при неудачном стечении обстоятельств лишиться части собственной души (что бы не говорили, но сами некроманты к этому вопросу относились весьма трепетно) или того хуже — «оторвать» кусок от той, посредством которой осуществлялся поиск и «приклеить» её к своей, это, мягко говоря, отпугивало и самих некромантов, и прочих увлекающихся магией существ, только самые отчаянные решались на подобное. Беррик лишь смеялся над подобным, почти справедливо полагая, что его сил и умений достаточно для проведения подобного без всяких для себя последствий. Считать-то он считал, но памятуя сегодняшнюю неудачу в казалось бы совсем простом деле, дал слабину, позволив робкой неуверенности поселиться внутри себя.
И всё же магистр решился. И вновь остался ни с чем, к тому же зелёный свет был каким-то образом замечен стражей, с криками и воплями к склепу понеслась целая толпа, разрастаясь по дороге, с намерением поймать «проклятого нежитя» и предать суду, а лучше порубить в куски прямо на месте и тут же сжечь до последней косточки. Пришлось Беррику, неосмотрительно истратившему почти все свои силы, ибо упрямство не позволило ему сдаться сразу же после неудачи, израсходовать остатки сил на то, чтобы перенести себя из склепа прямиком в свою башню, что не прошло бесследно — маг, практически парализованный, больно шмякнулся на каменный пол, так и пролежав до утра не в силах пошевелиться, к тому же не единожды нагадив под себя.
Да, завистники долго бы радовались подобному унижению, злорадствую и зубоскаля, но был один человек, который радовался бы куда больше их всех вместе взятых. Господин Шишен был бы доволен. Фрелли, пряча покойного, предполагал, что лорд Файрлин может обратиться за помощью к магистру, а потому постарался и в этом направлении, не особо-то и рассчитывая на успех. Старый Джон, толи по долгу службы, толи по своей прихоти, отправлял душегуба и к магу, не думая о том, что Фрелли помимо наблюдения и периодических обысков башни возьмётся при случае читать имеющиеся там книги. А зря. Именно в книгах магистра господин Шишен вычитал о том, как сделать поиски кого-либо бесполезными. Впрочем, способ был хлипким и ненадёжным, заклятье рассеивалось уже через девять месяцев, но другого не было, а девять месяцев, что ни говори, знатная фора. Сайур был надёжно закопан под родником, а кроме того, что над покойным текли холодные воды лесного источника, рот его был набит пожертвованным на это дело золотом, а вокруг самого тела не поленившийся душегуб щедро рассыпал еловые иголки, которые по идее должны были усилить эффект небольшого количества эргена, украденного им у того же Беррика, было добавлено всё, что нашлось в округе, но не всё, что требовалось, отчего заклинание вышло не полным и уже через шестеро суток с того момента, как маг взялся искать пропажу, рассыпалось бы совершенно, а душа Сайура, которой по-прежнему приходилось томиться в теле, рванула бы прочь во весь дух. То, что покойному уже не видать иного мира после подобной «процедуры», не заботило господина Шишена совершенно, к тому же получившийся «призрак» никак не смог бы хоть чем-то помешать или выдать тайну по причине того, что «недопокойники» были весьма привлекательны в качестве пищи для прочих, полноценных духов и нежити. Фрелли, спасая свою шкуру и рассчитывая хоть как-то отомстить Старому Джону, обрёк Сайура на окончательную смерть.
Беррик знать о том не мог, конечно, но мог бы догадаться, однако маг, окончательно придя в себя, сделал другой вывод, потому что иной раз и сам практиковал подобное, а именно заклинание полного сокрытия живого существа. Раз искомый не отыскался ни в мире живых, ни в ином мире, других вариантов не оставалось. Вот только был во всём этом один очень неприятный момент: сотворивший заклинание должен был быть невероятно силён, раз сам весьма могущественный маг потерпел неудачу, но никого, кто хотя бы был равным ему по силе, а уж тем более превосходил бы его, Беррик не знал. Среди людей — точно.
Это заставило задуматься магистра, Беррик принялся шерстить свои книги, ведь если магу не изменяла память, это заклинание было из тех, которые можно было сотворить совместными усилиями нескольких волшебников или кучки самых задрипанных деревенских ведьм, вот только кучка эта должна была быть скорее армией, что не прошло бы незамеченным. Убедившись в своей правоте касательно заклинания полного сокрытия, Беррик решил уточнить место, где пропал так нужный лорду Файрлину человек.
Отмокнув как следует в ванне, магистр сменил одежду и направился к лорду Файрлину, который в отличие от него, всю ночь провёл в своей постели, а теперь неспешно завтракал.
Кислая рожа появившегося раннего гостя сразу сказала всё Старому Джону, но советник не стал сердиться, пригласив Беррика за стол. Магистр с ходу поведал о своей неудаче, не стесняясь проявлять эмоции, расплескав вино и уронив на пол столовые приборы. Дождавшись, когда маг утихнет, Джон прикрыл глаза, шевеля пальцами, словно что-то высчитывая.
— Друг мой, — подал голос советник, — от неудач не застрахован никто, поверьте, я это понимаю. Наберитесь сил, отдохните, ведь кроме этой безделицы в королевстве и так немало дел, которые не могут обойтись без вашего участия, а после повторите поиск, скажем через месяц-другой. Понимаю, вы чувствуете себя оскорблённым…
— Вовсе нет, — перебил его Беррик, — какое тут оскорбление? Я скорее заинтересован и удивлён, а потому хочу знать, как он или они это сделали, милорд. А потому хотел бы узнать место, где именно это случилось, это может сказать о многом.
— Тут нет никакой тайны, — последовал ответ, — этот человек пропал, сопровождая при… леди Коттендейл в Ристерсан.
— Точно, — скривился маг, — точно эльфы, больше некому.
— Я так не думаю, — не согласился лорд Файрлин, — а потому, учитывая то, что вы сейчас рассказали, мои люди разузнают, не было ли где чего необычного, в особенности сборищ этих самоучек и шарлатанов.
— Да, — чуть подумав, согласился Беррик, — это я погорячился. Прошли те времена, когда этот подлый народец совал свой нос в каждый угол, продыху от них не было! Хм… хм…
— У вас появились предположения? — осведомился Старый Джон.
— В любом случае мне стоит хорошенько поразмыслить, — уклонился от прямого ответа магистр.
— Как и мне, — лорд Файрлин вернулся к завтраку.
По окончании трапезы мужчины распрощались, Беррик прошаркал в свою башню, а Джон Файрлин наконец-то расслабился, ведь надобность сохранять невозмутимый вид и разыгрывать комедию перед магом отпали. Старый Джон был весьма обеспокоен, хоть и не подавал виду, теперь же советник, запустив тарелкой в стену, вскочил и принялся, заложив руки за спину, расхаживать по помещению. Дела были хуже некуда. Сперва мужчине на ум пришла Милиниала, Джон предположил, что к исчезновению Сайура могла приложить руку она, тем более что в Ристерсане, как точно знал сам лорд Файрлин, имелась среди прочих «антимагическая комната», в которую при необходимости запирали колдунов и ведьм. Беррик точно не знал о ней, потому как магистр, расследуя дела колдовской братии, обходился с подозреваемыми и обвиняемыми своими силами, не считая нужным даже задуматься о создании подобного сооружения. Но Старый Джон сходу отмёл это предположение по двум причинам: во-первых, Сайур был весьма опытным и сообразительным человеком, Милиниала ни за что бы не смогла поймать его, а во-вторых, если уж каким-то чудом Сайур бы попался, то знать об «антимагической комнате» дочь короля не могла никак, максимум, что сделали бы Милиниала и Клерис, так это удавили бы по-тихому его человека или просто и без затей снесли бы тому голову, не утруждая себя, тем более что по своему официальному положению Сайур был практически бесправен по отношению к тогда ещё принцессе. «Скверно,» — подумал советник, оставляя эту с его точки зрения несостоятельную версию, — «что у меня теперь нет людей в Ристерсане, я понятия не имею, что там творится и нет никакой возможности узнать: появление нового человека может вызвать подозрение. Но как бы то ни было, этот вопрос придётся отложить, но оставлять окончательно неприемлемо. Что там ещё?» Лорд Файрлин подумал об эльфах, ведь исчез Сайур как раз в лесах. «Ах, да,» — отвлёкся Старый Джон, — «в Ристерсан был отправлен гонец, следует его порасспросить.» Итак, эльфы. Поразмыслив над этим, советник пришёл к выводу, что ушастым от знания того, что было известно Сайуру, действительно не было никакого проку: эльфы с годами всё более обосабливались от прочих обитателей королевства, исправно платили все положенные налоги и скорее всего ушастые, которых, видимо такое положение дел устраивало, не стали бы затевать какую-либо авантюру, тем более что и королевская власть данным положением дел была довольна. «А как бы поступил я сам?» — спросил себя Старый Джон. Окажись советник на месте Сайура, лорд Файрлин первым делом бы постарался растрепать секрет как можно большему числу людей и было бы неважным, поверили бы ему или нет — слухи бы всё равно пошли и в конечном итоге устранение трепача с практической точки зрения не дало бы ничего, а вот победить многочисленные слухи и перешёптывания было не легче, чем одолеть численно превосходящую армию врага, а зачастую и просто невозможно. Указы указами, казни казнями, но шептать от этого не перестанут, Старый Джон прекрасно это осознавал. «Значит,» — рассудил мужчина, — «Сайур нашёл себе покровителей, что странно. Но как ещё возможно объяснить такое полное его исчезновение? Понимаю, сейчас они будут ждать, а в нужный момент… Стой, Джон, тут тоже не всё так просто — слова словами, но не располагая доказательствами… Точно! Королева Синтия мертва, Милиниале, которая как станет скоро известно, озлоблена на отца, просто не поверят, его величество напротив объявит это вздором и происками врагов, я поступлю ровно так же, девчонка… девчонка уж точно будет держать язык за зубами, остаётся… остаётся только старуха. Э, да она небось уже лет как шестнадцать как загнулась, но проверим. И всё же… Так-то оно так, но слухи… Не стоит недооценивать их силу.»
Книга закончена, полностью доступна на Ridero (ссылка в инфе о канале) и сайтах их магазинов-партнёров.
Копирование, цитирование и распространение текста запрещено. Все изображения сгенерированы Кандинский
Содержание