С фото на этот мир устало смотрел молодой солдат в сдвинутой набекрень пилотке. У него были пронзительно-голубые глаза, исполненные грусти и какой-то едва заметной отрешенности. Климентьевна помнила другой их взгляд. Взгляд, исполненный то нежности и любви, то внимания, интереса и глубинного понимания.
Каждый раз, когда она смотрела на это фото, ее захлестывали самые разные чувства. Да уж, со временем они подрастеряли свой эмоциональный раскрас. Но Климентьевна воскрешала и воскрешала их в памяти. И тогда с этим фото или кружилась в вальсе, как будто закинув кому-то руку на плечо, или задумчиво смотрела вдаль, или смеялась, что-то вспомнив, или грустила, как сейчас.
Услышав тишину, которая внезапно пролегла в комнате вдоль и поперек и задержалась в ней, Климентьевна встрепенулась. Бегло осмотрев гостей, стряхнула с себя грустинку. Но дальше уже никто не смеялся, никто не танцевал. Даже к еде не притрагивались. Знали они и этот взгляд, направленный в сторону выцветшего и пожелтевшего от лет фото, и печальную историю своей любимой Климентьевны.
… Столько лет прошло, но имени этой бойкой и никогда не унывающей шутницы мало кто знал в ее окружении. Климентьевна – и Климентьевна. А ведь звали ее красивым звучным и таким подходящим к ее хрупкой фигурке именем, Варвара. Климентьевна раньше обожала свое имя, и любила представляться им.
Так назвать ее решила бабушка, человек набожный. Ведь внучка родилась в самый день памяти святой. Она же и крестила малышку в своей церквушке в центре любимого города, где родилась и жила вся их семья. А потом, когда Варенька стала понимать что-то, рассказывала ей о невероятно красивой мужественной девушке, пострадавшей за веру свою.
Варварушка сразу приняла свою святую в детское сердечко. На нее всегда равнялась. Равнялась во всем. Отсюда у нее не только этот крутой характер. К ней же ни один мальчишка не мог подступиться, и уж тем более, ухаживать. Знали, что даст отпор. Она унаследовала и эту порядочность, чистоту во всем, которые, как ни странно, нравилась всем до такой степени, что в ее присутствии никто не мог пошленько пошутить или матерное словечко сказать.
В Вариной семье, кроме нее, детей больше не было. Родители, возрастные люди, долго ждали первенца. И дождались, когда уже потеряли всякую надежду. Но ни они, ни девочка так и не узнали счастья родительской любви. Мать, не выдержав послеродового стресса, отошла в мир иной через неделю после родов. А глава семейства, с которым она прожила всю свою жизнь, ненадолго пережил любимую.
Вот так и случилось, что Варю растила бабушка, человек интеллигентный, образованный, добрый и бескомпромиссный. Девочка росла, на радость, такой же доброй и послушливой. Бабушка доверяла внучке во всем до такой степени, что никогда не говорила ей – не ходи туда, не делай этого. Она знала, что любимица не подведет. Так оно и было.
Даже когда Варюшка привела в дом этого нескладного парнишку, который не знал никаких манер, бабушка блаженно улыбалась. Внучка назвала его своим другом. А друзья, по бабушке, это хорошо. Ведь в школе у вВари не было никого, с кем бы она сдружилась. Тем, внешним, с ней было не всегда уютно, потому что при ней даже соврать не могли, не говоря о чем-то более серьезном, что допускали они себе обычно при других.
Бабушка, увидев скромного парнишку, жавшегося к входной двери, взяла его за руку, потащила в квартиру и только один раз внимательно посмотрела на него. Ну, надо же было хоть разглядеть странно одетого гостя. Но, заметив восторженный взгляд внучки, быстро успокоилась. Ее девочка была вместо лакмусовой бумажки, и на хороших людей имела интуицию. Поскольку таковых бабушка не видела в Варином окружении, она и порадовалась мальчугану.
Оказывается, Георгий был из деревенских. Не чета, не ровня, как сказала приятельница бабушки, увидев Жору однажды с Варей во дворе. Но и это не смущало добрую женщину. Ведь ее внучке, единственному человеку, которому она подчинила всю свою жизнь, с единственным другом было очень хорошо. А что может быть лучше этого, что может быть желаннее для той, которая заменила девочке отца и мать…
В тот день Варенька казалась веселой, но тревожность пробивала эту ее деланную веселость. Она, выпускница ремесленного училища, тщательно готовилась к этому дню, и на торжественный вечер выучила стих любимого Некрасова. Вместе с бабушкой сшили ей красивый костюмчик на торжественный вечер, а Жорику, который учился в том же училище, но в другой группе, справили нарядную рубашку и новые брюки, ведь он должен был приехать к ним, чтобы поздравить подругу с успешно сданными экзаменами.
Смущенный парнишка, одетый в обновки, шел вместе с Варей в парк, откуда слышались чарующие звуки оркестра. Там они танцевали свой первый танец. Кружа в легком вальсе, Жора не обращал внимания на то, что наступал на бабушкины туфельки, в которые Варя обулась ради праздника. Да она и сама не роптала. Потому что не могла оторваться от Жориных глаз. Они оба засмотрелись друг на друга. Вот тогда Варенька и обратила внимание на пронзительную глубину этих голубых глаз.
- Варварушка, голубка моя, что бы ни случилось, я никогда не брошу тебя, - громко прошептал паренек, стараясь перекричать оркестр. – Ты моя единственная. И… Как только тебе исполнится 18, мы пойдем в загс, слышишь?
Варя, слушая Георгия, зарделась. Ее щеки и уши буквально горели. Она что-то лепетала в ответ, но Жора не слышал, и продолжал что-то говорить. Тогда девушка, набрав в легкие побольше воздуха, крикнула: «Я буду тебе женой верной, навеки с тобой!» Люди вокруг заулыбались, а Жора благодарно улыбнулся, и нежно прижал Варю к своей груди.
Уже и луна на небе появилась, когда они весело возвращались к Варе домой. Бабушка, несмотря на поздний час, накрыла праздничный стол. В общежитие паренька не пустила, на ночь глядя, а оставила его ночевать. Ночь была на редкость теплой, бархатной. В открытое настежь окно врывались звуки песен, которые распевали загулявшие выпускники. Для всех это был последний мирный день перед одной из самых жестоких войн ХХ века. Никто знать не знал, что случится завтра…
А завтра была война… Новость принесла бабушка, вернувшись из магазина. Она произнесла эти слова без эмоций, чтобы не испугать молодежь. Но Георгий, услышав известие, как-то сразу повзрослел и засобирался. Впервые за годы знакомства чмокнув Варюшку в щеку, обнял ее, на секунду задержавшись в объятии, потом кивнул головой бабушке и ушел, не оглядываясь. У девушки сердце ушло в пятки…
Когда Жора не пришел к ней, как обычно, вечером, Варвара сначала загрустила. Потом, когда не пришел в другие дни, в ней внутри впервые в жизни что-то словно надорвалось. Девушка долго не могла совладать с собой, несмотря на поддержку любимой бабушки, которая держалась до последнего. Не переставая ждать, Варвара продолжила жить жизнь, которая навсегда впишется черной страницей в ее память…
С другими дворовыми подростками и ребятами, которые учились вместе с ней, Варя участвовала в самых разных работах. Записавшись в пожарную команду, сбрасывала с крыш домов фугаски, тушила загорания, помогала людям на улицах города, чьи улицы ощетинились дулами пушек и совсем не напоминали о мирном прошлом...
Но ей не терпелось пойти на фронт. И она с другими ребятами, которые тоже мечтали защищать свою Родину, Варвара добровольцем пошла в военкомат. Несмотря на то, что прибавила себе два года, ей отказали. И в комитете комсомола, куда отважная девушка поспешила из военкомата, ей никого не удалось уговорить.
Только потом, когда раненая после взрыва в магазине бабушка слегла, Варя поняла, почему ей было отказано в отправке на фронт. Не знала она еще того, что наступит 8 сентября, и начнется этот трагичный марафон длиной в 872 дня боли, страданий, мужества и самоотверженности…
(Продолжение будет.)
