Телефон разразился трелью так внезапно, что Наташа вздрогнула. На экране высветилось: "Тётя Люба".
- Наташенька! – голос тёти звенел от восторга. – А мы к тебе едем на дачу!
Чашка с кофе замерла на полпути ко рту. Тётя Люба – та самая, что три месяца "погостила" в их новой квартире, пока не сделала ремонт в своей. Три месяца бесконечных "А почему у вас нет того? А почему это так?" и "Вот в моё время..."
- Как... едете? Кто... мы?
- Да мы с девочками! На недельку, отдохнуть..., – в трубке послышался смех и звон бутылок. – А что такого? Родня же!
"Родня" - любимое слово тёти Любы, настоящий пропуск в чужую жизнь.
Наташа похолодела окончательно. После истории с квартирой они с Витей решили о даче родственникам не рассказывать. Но кто-то из тех, кого они посвятили в курс дела, видимо, всё-таки проболтался... Ещё и адрес назвали…
- Тётя Люба, мы не можем..., – она попыталась придать голосу твёрдость.
- Уже в электричке! – радостно перебила тётя. – Скоро будем!
В трубке запищали короткие гудки. Наташа, чувствуя подступающую панику, набрала мужа:
- Витя, тётя Люба с девочками едут.
- Господи, опять, – в его голосе слышалось такое знакомое отчаяние. – А нельзя просто... не открыть?
- Они же не уедут, – Наташа нервно мяла край фартука. – Будут сидеть под забором, стыдить нас перед соседями. Помнишь, как с квартирой было? "Родная племянница родную тётю на улице бросила!"
К обеду тётя Люба с "девочками" – тремя сорокалетними кузинами – уже вовсю хозяйничали на кухне. На веранде – той самой, где ещё утром Наташа наслаждалась тишиной, громоздились чужие чемоданы. В холодильнике между заботливо уложенными банками с заготовками появились чужие продукты. И пакеты с вином, много пакетов.
- Наташ, а где у тебя полотенца? – донесся из ванной голос средней кузины, Люды.
- И туалетную бумагу захвати! – это уже младшая, Катя.
- И шампунь дай нормальный, а то твой какой-то непонятный..., – старшая, Вера, демонстративно понюхала Наташину любимую бутылочку с лавандой.
Да, непонятный. Потому что свой – купленный для себя, а не для толпы нежданных гостей. Наташа сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Кажется, пора наконец научиться говорить "нет". Пусть даже это родня…
- А я смотрю, вы тут неплохо устроились! – тётя Люба плюхнулась в плетёное кресло – то самое, которое они с Витей привезли из Италии. – Участок большой, банька есть... А нам-то почему не сказали? Мы ж родня всё-таки!
- Именно поэтому, – тихо проговорила Наташа.
- Что-что? – тётя приложила руку к уху. – Не слышу!
- Именно поэтому! – голос сорвался на крик. – Потому что вы – родня, которая считает, что может вот так запросто приехать, занять всю дачу, использовать наши вещи...
- Наташка! – тётя Люба привстала. – Да как ты...
- А вот так! – Наташа чувствовала, как внутри поднимается что-то горячее, долго сдерживаемое. – Помните, как в квартире было? "Ой, я на недельку!", а потом три месяца! И каждый день – замечания, советы, как нам жить!
В дверях появились "девочки" – с полотенцами наперевес, с недопитыми бокалами вина.
- И вообще, нам скоро уезжать в отпуск, – Наташа старалась говорить спокойно, хотя голос предательски дрожал. – У нас билеты куплены на поезд.
- Да ничего, мы тут сами управимся! – беззаботно отозвалась тётя Люба, снова откидываясь в кресле. – Отдыхайте!
- Нет.
- Что "нет"? – тётя Люба приподнялась в кресле.
- Вы не останетесь тут. Ни сейчас, ни на неделю, – Наташа почувствовала, как дрожат колени, но голос звучал твёрдо. – Это наш дом – и мы хотим побыть одни.
Но тётя Люба как будто не поняла сказанного. Или же сделала вид, что не поняла.
Три дня они терпели. Три бесконечных дня "гостеприимства" через силу. Утром – чужие голоса на кухне, днём – бесконечные замечания: "А почему у вас так? А вот у людей..." Вечером – песни под гитару до полуночи, и плевать, что соседи жалуются. Наташины петунии почти завяли – с гостями частенько забывали их поливать. Машкины игрушки исчезли с веранды – "мешают отдыхать". Даже кот сбежал к соседям, не выдержав постоянного шума.
А на четвёртое утро...
- Тётя Люба, – Наташа поставила перед родственницами чемоданы. – Вы должны уехать сегодня.
- Что значит "должны"? – тётя оторвалась от очередного бокала вина. – Мы же договорились – на неделю.
- Нет, – Наташа покачала головой. – Мы ни о чём не договаривались. Вы просто поставили нас перед фактом. Как тогда, с квартирой. Но сейчас – всё, хватит. У нас билеты на завтра. А еще ничего не собрано.
- Да как ты смеешь?! – вскинулась Вера. – Мы же...
- Родня, знаю, – Наташа горько усмехнулась. – Но родня – это не повод нарушать чужие границы. Вы даже не спросили, можно ли приехать. Просто заявились и...
- А что такого? – фыркнула Люда. – Подумаешь, погостили немного!
- Погостили? – Наташа почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. – Вы не гостите, вы захватываете территорию. Командуете, критикуете, переставляете вещи... Знаете, сколько раз я плакала в той квартире, когда вы жили у нас три месяца?
Тётя Люба замерла с бокалом в руке:
- Наташ, мы же не со зла...
Наташа помнила тот день, будто это было вчера. Звонок в дверь, заплаканная тётя Люба на пороге: "Наташенька, у меня ремонт! На недельку всего!" Неделя растянулась на три месяца.
Сначала это казалось даже забавным. Ну, переночует тётя пару дней, подумаешь! Они как раз недавно въехали в новую квартиру – двушку в спальном районе, обставленную с такой любовью... Каждая вещь на своём месте, каждая мелочь выбрана с душой.
А потом...
- Наташ, ну что за шторы такие мрачные? – тётя Люба переставляла чашки в серванте по своему вкусу. – Вот у Верочки – красота! С рюшечками, с цветочками...
- Это не мрачные, тёть Люб. Это скандинавский стиль...
- Скандинавский, – тётя фыркала. – Кладбищенский, я бы сказала! И вообще, кто ж так посуду ставит? Дай-ка я по-своему организую...
День за днём их уютное гнёздышко превращалось в какое-то общежитие. На кухне появились яркие салфетки с розочками – "а то у вас как в больнице!". В ванной расплодились бесконечные баночки и скляночки – "девочки же в гости приходят!". В прихожей выросла стойка с чужими куртками и сапогами – "я ж не могу родню не принять!"
А потом начались "девичники"...
- Наташенька, мы тихонечко! – тётя Люба расставляла бокалы. – Только чайку попьём!
"Чаёк" затягивался до полуночи. Витя прятался в спальне с наушниками, пытаясь подготовиться к совещаниям. Наташа сидела в ванной, беззвучно глотая слёзы.
- Доченька, ну что ты забилась в угол? – тётя заглядывала в ванную. – Посиди с нами! Вот, Верочка пирог принесла...
А утром... Утром начинался новый день. С чужими комментариями, чужими привычками, чужими представлениями о том, как должен выглядеть их дом.
- Наташ, а что у вас холодильник такой пустой? – тётя Люба с укоризной качала головой. – Вот в моё время...
"В моё время" звучало как приговор. «В моё время» готовили каждый день, принимали гостей, уважали старших... Каждое утро Наташа просыпалась с мыслью: "Сегодня скажу. Скажу, что пора съезжать". Но день сменялся днём, а слова так и оставались несказанными.
- Потерпи, – шептал Витя по ночам, обнимая её. – Это же ненадолго...
"Ненадолго" длилось три месяца. Три месяца чужих запахов на кухне, чужих вещей в шкафу, чужих правил в их доме. Три месяца "а вот у людей", "а вот в моё время", "а вот Верочка..."
А когда тётя наконец съезжала...
- Доченька, ну как же я без тебя? – она прижимала к груди последнюю сумку. – Может, я ещё погощу?
- Тётя Люба, – Наташа сглотнула комок в горле. – У вас ремонт уже закончился...
- Да разве дело в ремонте? Мы же родня!
Потом они две недели отмывали квартиру. Расставляли вещи по своим местам. Выкидывали "уютные" салфетки с розочками. Возвращали себе свой дом. И тогда они поклялись: больше никогда такое не повторится! Никаких незваных гостей, "погощу недельку", родни без приглашения.
Но вот она снова здесь. С чемоданами, с "девочками" и с тем же "мы же родня" наготове...
В наступившей тишине было слышно, как тикают часы на веранде, как жужжат пчёлы над петуниями и как где-то вдалеке гудит электричка...
- Ладно, – неожиданно спокойно сказала тётя Люба. – Ты права. Мы... мы действительно загостились. Девочки, собираемся.
Они уехали через час. Молча, не хлопая дверью, не закатывая сцен. Просто ушли – как будто что-то наконец поняли.
А вечером Наташа сидела на веранде с чашкой чая и думала: может, именно так и стоило сделать с самого начала? Просто сказать "нет"? Без оправданий, без придуманных отговорок... Иногда самое сложное в жизни – не научиться говорить "нет", а набраться смелости произнести это "нет" вовремя.
Друзья, не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Популярные рассказы месяца: