Вернувшись с занятий, Арина застала дома Валентина, они сидели с тётей Настей на кухне и пили чай.
— Валик, что случилось, почему ты приехал? — встревожилась девушка.
— Нет, ничего не случилось, — поспешил ответит Вихров, — просто соскучился, в колхозе выходной дали, вот и решил тебя навестить.
Настасья накормила Арину обедом, и они ушли прогуляться с Валентином по городу. Во время разговора, парень вёл себя скованно, всё время прятал виноватый взгляд, Арина приметила это, и в душе снова появилось непонятное чувство тяжести.
— И всё же, с тобой что-то не так, расскажи, чем ты обеспокоен? — осторожно спросила она, когда они остановились у витрины кафе.
Валик вздохнул и взглянул на неё. Его глаза искрились в свете уличных фонарей, но в них отчётливо читалась тревога.
— Да всё в порядке, просто… — он замялся, — просто в колхозе всю осень было много работы устал, вот решил немного отвлечься.
Арина кивнула соглашаясь, но тревожные чувства не оставили девушку. Она заметила, как рука Валентина нервно теребила край рукава куртки. Внутри неё что-то ёкнуло.
— Валик, и всё-таки с тобой что-то не так, может ты заболел, скажи не стесняйся? — предложила она, надеясь, что его откровенность снимет напряжение.
— Нет,что ты, я здоров как бык, — как можно бодрее ответил Вихров, — говорю же, просто устал. С самого сентября, работа, работа, одна работа, вот и выгляжу так.
Арина обняла его за плечи, но интуиция подсказывала ей, что жених не говорит правды, и дело куда серьёзнее.
— Если тебе нужна помощь, я всегда рядом, — тихо произнесла Арина, — ты знаешь это.
Валик улыбнулся, в его взгляде появилась грусть.
— Спасибо, я знаю, что ты меня всегда поймёшь и поддержишь. Просто мужчине иногда сложно признаться в своих слабостях.
Они продолжили прогулку, но напряжение не отпускало Арину, каждый шаг, каждый звук казался слишком громким в тишине недосказанности, что внезапно возникла между ними.
Соня злилась и не находила себе места, после ночи, что они провели с Вихровым в подсобке, он избегал её. Обедать в столовую не приходил, в клубе не появлялся, а каждые выходные уезжал в город к Арине. Мать догадывалась что она переспала с Валентином, даже снова попыталась вразумить её, но Соня только отмахнулась от материнских нравоучений.
— Мам, двадцатый век на дворе, а ты всё как в средневековье рассуждаешь. Какая теперь разница, был у меня мужик до замужества или нет, сейчас на это мало кто внимание обращает. Если только вот такие дремучие как ты.
И Анна отступилась от неё: “Пускай делает что хочет, своей головы не приставишь. Вот останется одна с ребёночком на руках, тогда будет локти кусать, а уже поздно. Была бы я здоровой, то пошла бы к Зойке Вихровой, сказать чтобы поговорили с сыном, зачем он с Сонькой моей путается, если жениться на другой собрался. А так что, остаётся только лежать да ждать, чем её гуляния закончатся”, размышляя она долгими осенними вечерами, лёжа в кровати и слушая как за окнами завывает промозглый ветер.
Осень в Ясном колодце этом году выдалась непогожая, как с сентября зарядили дожди, так и льют до сих пор. Деревня погрузилась в слякоть и сырость. Мокрые дороги, вздыбленные под ногами, исчезли под бесконечными лужами. Сентябрьские тучи сгустились над селом, прижимая его к земле темной тяжестью, и каждый вечер погружая в полумрак. Опадающие листья деревьев, закутываясь в грязь, теряли свои яркие краски под гнетом дождей. Жизнь в селе казалось затихла. Молодёжь уже не собиралась на свои вечерние посиделки на брёвнах у моста, а перебралась в клуб, где каждый вечер крутили кино или устраивали танцы. Только бойкие старушки были несказанно рады тому что теперь можно немного передохнуть от летних работ в огороде, и собравшись у кого то из кумушек, часами чаёвничали, обсуждая деревенские новости и перемывая косточки соседям.
Дни шли, встретиться с Валентином у Сони не получалось. Как-то утром, это было наверное в середине декабря, она собираясь на работу почувствовала сильную тошноту, у неё закружилась голова. Прислонившись к стенке и немного переведя дух, девушка скептически усмехнулась. “Надо же, только один раз переспали и вот тебе результат, залетела. Плодовитый однако этот Вихров. А меня ещё пугали что детей иметь не смогу. Ну теперь ему не отвертеться, сама пойду на машинный двор, выловлю его там и всё расскажу”. Она вышла из дома с чувством решимости, и направилась к дороге, что вела к колхозной столовой. В обед, от пришедших водителей, узнала, машина Вихрова сейчас находится на ремонте, а он сам в мастерских.
— А чего тут не появляется? — спросила она Вадима Прокудина, друга Вихрова.
— Не знаю, — пожал плечами парень, — наверное не голодный.
Быстро управившись на раздаче, она пошла отпрашиваться у Зинаиды Фёдоровны.
— Мне отлучиться нужно ненадолго, — сказала она заведующей столовой.
— Куда это ещё, — поинтересовалась Панькина.
— Здесь недалеко, по делам, — пояснила Соня, — я через час вернусь.
— Хорошо, ступай, только не опаздывай, заготовки ещё на завтра делать нужно.
— Я быстро, не беспокойтесь, — заверила заведующую Соня.
Осенний день короток, на дворе уже медленно садилось солнце, поэтому чтобы не терять времени, Соня почти побежала к колхозным мастерским. Валентина она увидела в дальнем углу. Он стоял, облокотившись на капот своей машины, и о чём-то переговаривался с Николаем Ромашовым. “Тестя будущего обхаживает”, зло подумала она. Глубоко вздохнув, подошла ближе, её сердце бешено заколотилось, собравшись с духом крикнула.
— Валентин, можно тебя на минуточку, поговорить надо? — произнесла она, прерывая разговор двух мужчин.
Валентин обернулся, улыбка которая только что была на его лице, потускнела. В глазах мелькнуло предчувствие неприятностей.
— Тебе что здесь понадобилось? — грубо спросил Вихров, подходя к девушке.
— Давай выйдем на улицу, и я тебе всё объясню.
— Что ты мне собралась объяснять, некогда мне по задворьям шататься, говори быстрей и проваливай.
— Ты хочешь, что бы то, о чём я тебе сейчас скажу, узнали все? — с сарказмом произнесла Монголова, — ну тогда я готова, могу прямо сейчас, во всеуслышание об этом объявить.
— Хорошо, пошли на улицу, — сдался Валентин.
Когда они вышли во двор и завернули за угол здания, схватил её за локоть встряхнул, и проговорил сквозь зубы.
— Говори, я слушаю.
Соня не стала начинать разговор издалека, а прямо сразу в лоб заявила.
— Я беременна.
Лицо Валентина исказила гримаса страха, но он быстро взял себя в руки и ухмыльнувшись произнёс.
— Поздравляю, я к этому какое отношение имею?
— Не придуривайся, — разозлилась Монголова, — прекрасно понимаешь что самое прямое. Или забыл нашу ночку в столовой, горячо было. Вот теперь последствия наружу вышли.
— И что ты хочешь?
— Хочу чтобы ты на мне как честный человек женился. Как говорится любишь кататься, люби и саночки возить. Предупреждаю сразу, откупиться не получится, от ребёнка избавляться я не собираюсь, на это можешь даже не надеяться. Так что один вариант, женись по-хорошему, иначе....
Валентин не дал ей договорить, схватил за плечи и тряханул так, что голова девушки мотнулась в сторону.
— Иначе что, в милицию попрёшься? Так я тебя насильно в эту подсобку не тащил, сама инициативу проявила. Так что это твоя проблема, и решай её сама.
— Не женишься, — зловеще прошептала Соня, — я к Ариночке твоей поеду, и всё ей расскажу. Думаешь она тебя простит. Как бы не так, она ведь чистоплюйка, дура, сама верит в неземную любовь без измен, и думает что все вокруг такие же дураки.
