Разговаривать с Монголовой Валентин больше не стал, понял что всё что бы он не сказал, всё будет бесполезно, просто махнул рукой и ушёл назад в мастерские. Соня ещё немного потопталась на месте и тоже отправилась к себе на работу. “Похоже ничего у меня не выйдет”, — думала она расстроенно, медленно бредя по заснеженной улице. Морозный ветерок, гнал вдоль дороги тонкие струйки позёмки. Снежные вихри танцевали в воздухе, облекая всю округу в нежный белый покров. Вдалеке виднелись силуэты деревьев, их хрупкие ветви искрились под зимним солнечным светом, словно были усыпаны мелкими бриллиантами. Соне казалось что каждый её шаг по замёрзшему снегу отдавался в тишине улицы, эхом прокатываясь по окрестностям. Вернувшись обратно в столовую, она была очень рассеянной, а когда в очередной раз в кастрюлю вместо очищенной картофелины бросила кожуру, Зинаида Фёдоровна не выдержала и выругалась.
— Да что с тобой творится, — воскликнула она, — пришла как побитая собака, а теперь вот спишь на ходу.
— Извините, — прошептала она, чувствуя, как Панькина сверлит её гнетущим взглядом. Она попыталась сосредоточиться, но мысли в голове путались, словно ослабевшие нити вязания.
— Я просто устала, — слабо произнесла она, — мама сегодня ночью плохо спала, наверное из-за погоды, мне пришлось несколько раз вставать к ней.
Соня бросила взгляд в кастрюлю, в которой чищенный картофель лежал вперемешку с очитками, и ей стало плохо.
Ещё раз извинившись, она ринулась на улицу, когда вернулась, Панькина окинула её подозрительным взглядом и спросила.
— А ты девка, часом не тяжёлая?
— Нет, нет, — Монголова быстро замотала головой, — говорю же устала, почти бессонная ночь, да ещё и котлету утром несвежую съела, вот меня и дурнит.
Заведующая ещё раз смерила Соню тяжёлым взглядом, похоже она ей не поверила.
— А в обед куда бегала?
— Да в мастерские, — быстро отвернувшись, ответила она Зинаиде Фёдоровне, — уголь у нас заканчивается, нужно было насчёт машины договориться, чтобы привезти.
— А что отец, так и живёт у своей зазнобы, домой не появляется? — сменила тему разговора Панькина.
— Приходил пару раз, но я его прогнала, зачем он нам теперь нужен. Если бы не его попойки да гулянки, и с матерью этой беды могло не быть. Он во всём виноват, пускай теперь живёт как хочет. Если любовнице не нужен, бабкина хата есть, под забором не окажется.
— Строга ты больно девка, — хмыкнула Панькина, — плохой или хороший, только он твой отец. В жизни всякое может случиться, нужно уметь прощать.
— Если всех прощать, то быстро на шею сядут, да поедут. Я прочитала в какой-то книжке, добро должно быть с кулаками. Никто о тебе не позаботится, если сама о себе не позаботишься. Поэтому с детства дорогу себе локтями пробиваю, вот так-то. Не прощу я его, и всех кто мне зло в жизни сделал, не прощу.
Зинаида Фёдоровна посмотрела на Соню оценивающе, но ничего больше не сказала. Дальше они работали молча.
Валентин, и так всё время после колхозного праздника жил как на пороховой бочке, а тут и вовсе покой потерял. “А вдруг эта дура и правда поедет к Арине и всё ей расскажет,— постоянно вертелось в голове у парня, — нет, тут надо что-то делать, вот только что?” Думал он, и ничего не мог придумать. Ладно бы невеста узнала о банальной измене, подулась бы, по обижалась, и простила. Валентин был уверен, простила, он бы на коленях это прощение выпросил, а тут ребёнок. “Может это всё неправда, и Сонька врёт, чтобы женить на себе, — тешил он себя призрачной надеждой, — как бы всё поточнее узнать, вот только как? Может предложить Аринке не ждать весны, а прямо сейчас сходить в сельсовет и расписаться по-тихому, чтобы эта дура ничего не узнала. Я бы тётку к этому подключил, расписала бы без всякого заявления. А свадьбу можно и весной сыграть. Сунулась бы она ко мне ещё раз, а я ей в лицо свидетельство о браке. Опоздала мол, голубушка, я человек женатый, и к вашей сказочке про младенца никакого отношения не имею. Арина приедет домой на новогодние праздники, нужно обязательно уговорить её пойти в сельсовет”, твёрдо решил Вихров.
Соня тоже ждала приезда подруги, рассказывать о том что беременна от Вихрова, пока не хотела. Решила, что выложит Арине историю с Галиной Кукушкиной, и постарается их рассорить, да так, чтобы она Валентина взашей от себя прогнала. “А уж тогда я на него насяду, и заставлю жениться. В крайнем случае к родителям его пойду и всю правду открою. Говорят они у него строгие, надеюсь не оставят внука без отца”.
Валентин узнал у родителей Арины что приедет она домой 30 декабря, но забрать её с автостанции у него не получилось, как назло отправили в соседнюю область за запчастями. Поэтому в Ясный Колодец Арина приехала на рейсовом автобусе. Соня как увидела из окна столовой как она выходила из дребезжащего на всю улицу пазика, сразу отпросилась с работы и побежала к Ромашовым.
— Ой, Аришка, как же я по тебе скучала всё это время, — притворно объявила она, обнимая подругу.
— Я тоже очень соскучилась, — искренне отвечала Арина.
— Дома почаще бывать нужно, а то ты зазнаваться стала. В родную деревню и носа не кажешь.
— Не говори глупостей, Соня, какое зазнайство, просто учёба не позволяет делать это чаще чем бы хотелось.
— Ну, какие новости в городе, рассказывай, про Кашина ничего не слышала?
— Сонь, а ты что, так до сих пор и не успокоилась? — удивилась Арина.
— Успокоилась, у меня даже парень появился, просто мне любопытно, как он там со своей Лизонькой поживает.
— Слушай, это правда?
— Что правда?
— Про парня, кто он, я его знаю?
— Наверное знаешь, а если нет, то потом узнаешь, ты мне лучше про Димку, с его женой ненаглядной, расскажи . Хорошо живут?
— Да вроде не очень, говорят что ссорятся часто.
— Вот как. Ты точно знаешь?
— Павла как-то на остановке встретила, разговорились, он мне про Димку и рассказал. Ещё говорил что он выпивать вроде начал.
— Так ему и надо, и Лизоньке его. Ты смотри-ка, действует, а я не верила.
— Ты сейчас о чём Соня?
— Да так, не обращай внимания, мысли вслух, — отмахнулась от подруги Монголова.
— А тут , какие новости, рассказывай?
— Разные, и плохие, и хорошие, всякие короче говоря.
— Надеюсь хороших больше, — улыбнулась Арина.
— Это как сказать, — потупила взгляд Соня.
— Сонь, не юли, говори, что тут произошло?— Арину охватило беспокойство.
— Слышала я от людей, только брешут наверное...., — Соня сделала паузу.
— Говори, что слышала?
— Короче, недавно девки из бухгалтерии обедать в столовую приходили, и я слышала, как Галька Кукушкина хвасталась, что Вихров к ней ходит. Каждый вечер говорит бывает.
— Это не правда, врёт она всё? — в сердцах выкрикнула Арина.
— Не знаю, правда или нет, за что купила, за то и продаю, — усмехнулась Соня, прихорашиваясь перед зеркалом.
— Эта Кукушкина давно ему прохода не даёт, вот и выдумывает, всякие небылицы. А я знаю, Валик только меня любит, так что пускай даже не надеется, в её бредни, я никогда не поверю. Увидишь её, так и передай, — запальчиво проговорила Арина.
— А может у самого Вихрова спросить, пускай ответит, правда это или нет, — предложила Соня.
— Даже не подумаю, подозревать в такой подлости человека которого люблю, я не стану.
— Ну гляди, тебе виднее, — протянула Монголова.
Она знала, что хоть Аринка и пытается сделать вид, что новости её не задели, в душе у неё поселилось сомнение.
