Сидеть в часовне до самого вечера было еще тем испытанием. Но рисковать никто из нас не хотел. Как говорится: «Поспешишь – людей насмешишь».
Сумерки медленно опускались на усадьбу и вскоре до нас донеслись пьяные вопли. Похоже, граф все-таки налакался, и теперь его душа желала праздника.
- Мы хуже не сделали? – опасливо поинтересовалась я. – Что если Алтырьева на приключения потянет?
- Нет. Так всегда происходит, - хмыкнула Олюшка. – Он сейчас песни поет, а это значит, что через полчаса уснет прямо за столом. Хорошо если не лицом в жарком…
Что ж, это было бы чудесно. Мне не терпелось попасть в дом, чтобы убедиться, что с Сусанной все в порядке. Вот только у графа есть два мужика на побегушках, которые могут появиться в самый неподходящий момент.
Вопли звучали еще некоторое время, а потом постепенно затихли. Мы еще немного подождали, чтобы убедиться наверняка, а потом вышли из часовни. Вокруг стояла тишина, лишь в сиреневых кустах шелестел ночной ветер, разнося по округе сладковатый аромат сирени.
- Зайдем в дом через дверь для слуг. Она с другой стороны, - прошептала графиня. – А там уже разберемся, что делать.
Стараясь идти по самым темным местам, мы добрались до дома и обошли его. Прижавшись к стене, графиня двигалась вперед, а я за ней, слыша свое учащенное дыхание. Вскоре скрипнули петли, и Олюшка исчезла во мраке. Оглянувшись, я шагнула в узкую дверь, стараясь держаться рядом с огоньком свечи.
- Барыня, родненькая! – раздался чей-то шепот, когда мы оказались рядом с кухней. – Опоили! Спит аспид!
Это была повариха, которая готовила молоко и бульон для Катерины. Она с удивлением взглянула на меня и испуганно замолчала.
- Не бойся, Прасковья! Саша помогает мне! Говоришь, уснул, его сиятельство?
- Уснул! Целый графин выжрал! – закивала женщина. – Не уснешь тут!
- А Гришка с Афоней где? – спросила Олюшка.
- Вроде как тоже пьют в бане! – горячо заговорила повариха. – Но те телом-то сильные! Их так просто сивуха не свалит с ног!
- Наблюдай за всем, хорошо? – попросила ее графиня. – Дверь заперта?
- Заперта, барыня! И веревка здесь! – Прасковья сунула хозяйке в руку моток колючей веревки. – Спаси вас Господь!
Олюшка взяла веревку, и мы направились в столовую, где находился пьяный Алтырьев. Но стоило нам открыть дверь, как я даже вскрикнула от испуга, увидев, что в комнате кроме графа есть кто-то еще. Но стоило мне понять, кто это, накатило облегчение. Сусанна!
Моему удивлению не было предела. Подруга и беременная Катерина уже связали Алтырьева и теперь пытались затрамбовать кляп в его полуоткрытый рот.
- Сашка! – воскликнула Сусанна, заметив меня. – Я уже думала, что с тобой беда приключилась!
- Не успела приключиться! – я бросилась к подруге. – Слава Богу!
Графиня закрыла дверь, и теперь они с Катериной смотрели друг на друга настороженными взглядами.
- А вы как здесь? – я выпустила Сусанну из крепких объятий.
- Услышали, что Алтырьев песни орет и Катерина предположила, что он пьян, - объяснила она. – Ну и сказала, что граф впадает в беспамятство, когда напивается до такого состояния. Вот я и решила воспользоваться моментом.
- Ладно, а теперь что с ним делать? – я повернулась к Олюшке. – Куда его?
- В подвал. О тайном ходе мой супруг не знает, поэтому не выберется, - ответила она.
– Только сначала нужно ключи от кабинета у него изъять, - я пошарила по карманам графа и к огромной радости обнаружила связку ключей. – Они?
– Да! – подтвердила Олюшка. - Ну что, потащили?
Не теряя времени, вся наша компания взялась за дело. Алтырьев был крупным мужчиной, и нам пришлось приложить немалые усилия, чтобы дотащить его до подвала.
- Черт! Он же закрыт! – расстроено выдохнула графиня. – Мы-то вышли через тайный ход, а ключ от двери, небось, у Гришки!
- Давайте-ка в погреб! – вдруг предложила Прасковья. – Оттуда его сиятельство тоже не выберется!
Вскоре Алтырьев был сброшен в глубокий погреб находящийся на кухне и заперт на замок. Для пущей надежности сверху Прасковья поставила бочонок с огурцами.
После такого напряжения нам нужно было отдохнуть. Присев на скамью, стоящую у стола, мы постарались успокоить дрожь и учащенное дыхание.
В окно тихо постучали и наша компания испуганно вздрогнула. Прасковья приоткрыла створку и спросила в темноту:
- Чего случилось?
- Сюда Гришка с Афоней идут! Хотят барина в кровать отнесть! – послышался с улицы мужской голос.
- Спасибо, Фома! – повариха закрыла окно и повернулась к нам. – Что делать будем?!
- Не откроем, да и все! – прошептала Олюшка. – Неужто они в дом рваться станут.
И тут раздался грохот. Барабанили ногами во входную дверь.
Мы бросились в холл.
- Вы чего двери выбиваете?! – стараясь говорить грозным голосом, громко произнесла Олюшка. – Прочь отсюда!
- Графинюшка, нам бы барина повидать! – пьяный голос вызывал отвращение. – Мы поглядим, в кроватку его покладем и уйдем!
- Спит он уже давно! – женщина побледнела. – Уходите!
- Что-то вы больно деловая стали, барыня! – хохотнул один из слуг. – Но веры вам нет, все одно!
Звон разбитого стекла разорвал ночную тишину. Олюшка закричала, увидев, как в окно пытается забраться Гришка.
- Ах ты, гад! – Сусанна схватила подсвечник и со всей силы приложилась им по голове мужчины. – Получи!
Тот моментально обмяк и мешком завалился в дом.
- Вяжи его! – крикнула я, выдернув веревку из рук Олюшки.
Женщины бросились мне на помощь, и через несколько минут Гришка был крепко связан. Второй слуга притих, а возможно и сбежал, поняв, что его товарищ попал как кур в ощип.
- Нужно Ивана освободить! Ведь умрет он там! – взмолилась графиня, глядя на нас.
- Конечно, освободим! Прямо сейчас! – я открыла дверь. – Кто нас теперь остановит?
И тут из темноты послышалось рычание, словно само зло пряталось в ней, готовясь к незримой атаке. Поднялся ветер, неся вместе с ароматом сирени сладковатый запах страха, пробирающегося прямо в душу. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда во мраке вспыхнули холодные как звезды глаза…
- Кто призвал меня? Кто потревожил? – раздался глухой голос, полный ледяной пустоты. – Я чувствую ваш страх…
Я захлопнула дверь и задвинула засов, интуитивно понимая, что все это бесполезно.
- Кто это? – Катерина спряталась за Олюшку. – Спаси и сохрани, Матерь Божья!
- Похоже, это и есть хранитель «Золотой середины». – Сусанна обвела нас взволнованным взглядом. – Нужно уходить! Быстро!