– Работаю за баранкой, Мишенька. И очень советую тебе сесть в салон, если не хочешь опоздать. У "Гранд Отеля" пробка, – спокойно ответила я, поправляя зеркало заднего вида.
– Ой, Людмила Сергеевна?! Вы... вы что тут делаете? – Миша Ковалев, я сразу узнала его, некогда гроза всей школы, а ныне солидный бизнесмен, застыл с открытой дверью такси.
– Но... вы же... – он всё ещё мялся у двери, явно не в силах совместить образ своей бывшей классной руководительницы с водителем такси.
– Преподаватель русского языка и литературы на пенсии? – усмехнулась я. – Времена меняются, Миша. Садись уже, время – деньги.
Это была моя третья неделя за рулём. После тридцати пяти лет в школе выход на пенсию казался началом конца. Тишина пустой квартиры давила на уши, кошка Мурка не могла заменить триста галдящих подростков, а телевизор нагонял тоску. И тогда я решилась.
"Что вы, Людмила Сергеевна, в вашем-то возрасте!" – причитала соседка Вера Павловна. "Мам, ты с ума сошла!" – возмущалась дочь из своего Петербурга. А я просто пошла и записалась в таксопарк. В конце концов, права у меня были с двадцати лет, стаж вождения приличный, а память, хвала литературе, всё ещё позволяла помнить все улицы родного города.
– В "Гранд Отель"? – уточнила я у Миши, когда он всё-таки плюхнулся на заднее сиденье.
– Да... то есть... может, не надо? – он вдруг занервничал, теребя галстук. – Давайте куда-нибудь в другое место?
Я глянула в зеркало. Мой бывший ученик, гроза девчонок и кошмар учителей, сидел красный как рак и явно не находил себе места.
– Миша, – мягко сказала я, выруливая на проспект, – за двадцать лет работы в школе я повидала столько, что меня уже ничем не удивишь. И поверь, таксисты, как и учителя, умеют хранить секреты.
Он немного расслабился, но всё равно нервно поглядывал в окно.
– А помните, как вы меня на педсовет вызывали? За то, что я лягушку в учительский стол подбросил?
– Помню, – кивнула я, ловко обходя пробку через дворы. – И записку Лене Соколовой тоже помню. Ту самую, с признанием в любви, которую ты случайно мне сдал вместе с контрольной.
Миша рассмеялся, но как-то нервно.
– А сейчас вот... – он замялся. – Людмила Сергеевна, вы только никому...
– Могила, – серьёзно ответила я, паркуясь у отеля.
– Я жене сказал, что на конференции. А сам... – он достал из кармана маленькую бархатную коробочку. – У Ленки сегодня день рождения. Той самой Соколовой. Мы случайно встретились месяц назад, и...
Я молча кивнула. Что тут скажешь? Жизнь – она такая. Иногда первая любовь возвращается через двадцать лет и переворачивает всё с ног на голову.
Дни полетели один за другим. Город открывался с новой стороны, а бывшие ученики продолжали появляться в моей машине, словно по какому-то мистическому сценарию.
Вот Катя Березина, отличница и гордость школы, садится у роддома с заплаканными глазами.
– Не вовремя, – всхлипывает она, сжимая телефон. – Всё так не вовремя! Мама будет в ярости, а Денис...
– А что Денис? – спрашиваю, протягивая ей бумажные салфетки.
– Людмила Сергеевна! – она вздрагивает, узнавая меня, и вдруг начинает рыдать ещё сильнее. – Я не знаю, что делать! У меня защита докторской через месяц, контракт с университетом в Праге, а тут...
– А тут счастье решило не следовать твоему расписанию? – улыбаюсь я, вспоминая, как она всегда планировала всё до мелочей.
Мы долго разговариваем, колеся по ночному городу. Я рассказала ей о своей дочке, о том, как точно как она испугалась в свое время, узнав о беременности прямо перед защитой диплома. Главное я предупредила о том, как жизнь постоянно подкидывает нам самые дорогие и важные подарки в самый неподходящий момент.
А через неделю встречаю Дениса Корнеева – того самого, из-за которого Катя рыдала в моей машине. Он садится у спортбара, пьяный и несчастный.
– О, Людмила Сергеевна! – он икает и пытается отсалютовать. – А я вот... это... от счастья напился!
– От какого же счастья, Денис Александрович? – строго спрашиваю я, как будто он всё ещё тот десятиклассник, который списывал у Кати физику.
– Я папой буду! – он вдруг начинает всхлипывать. – Представляете? Катька сказала – и убежала. А я... я же люблю её! С десятого класса люблю! Думаете, просто так у неё списывал? Я же все формулы знал! Просто повод был заговорить...
Я везу его домой, попутно объясняя, что иногда умным девочкам тоже бывает страшно. И что любовь лучше доказывать не способностью напиться с горя, а готовностью поддержать в трудный момент.
Каждый день приносит новые встречи и истории. Вот Серёжа Самойлов, бывший двоечник, а ныне известный хирург, едет в больницу на срочную операцию.
– Не спите за рулём, Людмила Сергеевна, – ворчит он, заметив, как я зеваю. – Давайте я вам кофе куплю. Вы же мне жизнь спасли когда-то.
– Это когда же? – удивляюсь я.
– А помните, в одиннадцатом классе? Вы тогда единственная поверили, что я могу в медицинский поступить. Все говорили – куда тебе, дубина, иди в ПТУ. А вы шекспировские сонеты со мной зубрили. Сказали – выучишь сонеты, значит, и анатомию осилишь...
А вот Оля Никитина, которая всегда сидела на последней парте и рисовала в тетрадях, садится у галереи современного искусства.
– Еду картины развешивать, – улыбается она смущённо. – Завтра открытие моей первой персональной выставки. Помните, вы мне тогда сказали: "Оля, если уж рисуешь на уроках, то рисуй что-то стоящее"? Я тогда обиделась, а потом начала действительно стараться...
Город живёт своей жизнью, а я становлюсь свидетельницей и хранительницей его секретов. Ночные исповеди и утренние спешки, слёзы радости и отчаяния, тайные встречи и неожиданные признания – всё это проходит через салон моего такси.
– Мама, ты с ума сошла! – дочь звонит каждый день, пытаясь вразумить меня. – В твоём возрасте надо на даче огурцы выращивать, а не по ночам город колесить!
– Лизонька, – отвечаю я, – а ты знаешь, что твой бывший одноклассник Витя Морозов теперь детские площадки строит? Бесплатно, между прочим. Говорит, хочет, чтобы у детей было где играть...
– Мам, при чём тут Витя?
– А при том, что жизнь не заканчивается ни в шестьдесят, ни в семьдесят. Она просто становится другой. И знаешь что? Она становится интереснее.
Я не рассказываю ей о том, как помогла помирить поссорившихся супругов Кравцовых, просто покатав их по местам их первых свиданий. Не говорю о том, как отговорила Пашу Светлова уезжать в Москву, напомнив ему о больной маме, которая здесь совсем одна. Не упоминаю о десятках историй, которые теперь живут в моём сердце.
А город продолжает удивлять меня новыми встречами. Вот и сегодня...
– Людмила Сергеевна! – в машину садится Аня Волкова, когда-то главная школьная красавица. – А я вас ищу уже неделю! Весь таксопарк на уши подняла!
– Зачем же, Анечка?
– Мы тут с девочками решили... В общем, юбилей школы скоро. Тридцать лет нашему выпуску. Хотим собраться, всех найти...
Я улыбаюсь, глядя на загоревшиеся глаза бывшей ученицы.
– Знаешь, Аня, – говорю я, выруливая на проспект, – кажется, я знаю, где сейчас все наши...
Ночной город подмигивает огнями, а я думаю о том, что иногда нужно просто сменить маршрут, чтобы жизнь заиграла новыми красками. И что каждый человек – это целая вселенная историй, нужно только найти правильный момент, чтобы их услышать.
А ещё о том, что завтра будет новый день, новые пассажиры и новые истории. И что выход на пенсию – это не конец пути, а только начало нового маршрута. Главное – не бояться нажать на газ и двигаться вперёд.