Уже почти восемь утра, когда в квартиру тихо и без предупреждения вошла Светлана Николаевна. На ходу разуваясь и пристально оглядывая коридор, она мысленно отметила, что коврик для обуви стоило бы перестелить. Шаги её были стремительными, словно она, как хозяйка, вернулась домой.
В этот момент из кухни выглянула Таня, явно удивлённая таким ранним визитом. В руках у неё была лопатка для жарки, лицо смущённое.
– Светлана Николаевна, – растерянно проговорила Таня, – а вы разве не предупреждали, что приедете?
– А зачем предупреждать? – спокойно ответила свекровь, улыбаясь, но не прерывая своей инспекции. – Это же дом моего сына. Я всегда могу зайти. К тому же… – Она глубоко вдохнула, как будто принюхиваясь. – Это что, опять недосоленный борщ?
Таня, не отрывая глаз от Светланы Николаевны, сделала небольшую паузу, а затем ответила мягко, стараясь сохранить ровный тон:
– Мы не солим слишком много, Сергей попросил. Доктор же говорил, что ему лучше поменьше соли.
– Доктор говорил! – повторила Светлана Николаевна, поджав губы. – У нас в семье все борщ ели солёный, никто не жаловался.
Сказав это, она с грацией командора прошла на кухню, осматривая обстановку, словно была в музее современного искусства. А на кухне – всё как на ладони: небольшая посуда, плита, на которой мирно кипит суп. Никакой солонки рядом с кастрюлей.
Таня, заметив устремлённый на суп взгляд, добавила, как бы извиняясь:
– Соль в шкафчике, но мы правда стараемся её меньше использовать.
– В шкафчике! – вздохнула Светлана Николаевна. – А что, если кому-то понадобится? В моё время соль всегда была под рукой!
Скоро, точно по расписанию, проснулся Сергей. Стук двери спальни, сонные шаги, и вот он появляется на кухне, потирая глаза.
– Мам, ты опять без предупреждения? – протянул он, подавляя зевок.
– Ну а как же иначе! Захотелось тебя повидать, сына. Вот зашла.
Она посмотрела на Сергея с теплотой, но тут же перешла к делу, как только заметила на его лице лёгкую тень удивления.
– Кстати, как спалось? Надеюсь, Таня тебя не замучила этим несолёным питанием? – тут же добавила она.
Сергей, уже привыкший к подобным наводящим вопросам, бросил взгляд на жену. Та продолжала нарезать овощи, стараясь не вмешиваться. Однако лёгкая улыбка всё-таки мелькнула на её лице. Он коротко кивнул:
– Мам, нормально всё. Я же тебя просил не волноваться.
Светлана Николаевна, конечно, не могла пропустить это замечание. Она вздохнула, осматривая при этом комнату так, словно искала следы недостаточной заботы.
– Знаешь, сынок, ты ведь раньше всегда любил борщ посоленее. Помнишь, как я его варила? Таня, кстати, ты у неё училась? Могу подсказать парочку рецептов, если что.
Таня вздохнула, пряча улыбку.
– Светлана Николаевна, спасибо, конечно. Но ваш рецепт я знаю. Просто так Сергей просил.
Слова жены вызвали неожиданную реакцию. Сергей, казалось, понял, что пора что-то объяснить. Он взял маму за руку, подвёл к столу и, улыбнувшись, мягко произнёс:
– Мам, мы ведь уже не маленькие, правда? Мы с Таней сами решаем, как лучше. Я же тебе говорил об этом.
Светлана Николаевна сидела, не в силах сдержать волну обиды и удивления. Её сын – тот, которого она вырастила, кормила, оберегала… а теперь как будто отделился от неё.
– Значит, я тут лишняя? – с ноткой горечи в голосе проговорила она, глядя на сына.
Тишина повисла над кухней. Таня опустила взгляд, а Сергей попытался обнять мать.
– Ну что ты, мам, – сказал он, – никто не считает тебя лишней. Просто дай нам немного времени, мы сами всё наладим.
Вечером Светлана Николаевна пошла в свою квартиру, где теперь её ждал лишь телевизор. Впервые за долгие годы она почувствовала, как её жизнь будто бы остановилась. Одиночество, такое знакомое, но теперь совсем невыносимое, сжимало её сердце.
На следующий день, в попытке наладить отношения, Таня предложила:
– Светлана Николаевна, давайте вместе на рынок сходим? Там капуста по хорошей цене, да и морковку можно купить. Заодно вместе засолим, как в старину.
Светлана Николаевна, несколько удивлённая этим предложением, согласилась. На рынке, пока они выбирали овощи, Таня, словно случайно, сказала:
– Вы знаете, я всё понимаю. Вам непросто. Сергей всегда был с вами, а теперь я рядом. И я… я ни в коем случае не хочу вас заменить. Просто хочу, чтобы нам троим было хорошо.
Светлана Николаевна посмотрела на неё и, будто впервые, заметила, что перед ней тоже женщина. Женщина, которая любит её сына. От этих слов что-то щёлкнуло внутри. Она вдруг увидела в Тане что-то родное, что-то… близкое.
Они вернулись домой молча. Светлана Николаевна, немного смущённая, но всё ещё не решаясь проявить тёплую сторону, спросила:
– Ну что, с чего начнём? Может, сначала капусту?
– Конечно, капусту, – улыбнулась Таня, указывая на большую миску. – Вы же у нас эксперт, вот и покажите, как правильно.
И Светлана Николаевна, почувствовав приятное удовлетворение от этих слов, впервые спокойно и не спеша объяснила, как она всегда делала квашеную капусту. Таня слушала внимательно, что-то записывала и даже спрашивала, улыбаясь. В какой-то момент Светлана Николаевна почувствовала, что их разговор стал не просто обменом опытом, а шагом навстречу друг другу.
С тех пор Светлана Николаевна стала реже приходить в гости без приглашения, и визиты её стали более радостными и тёплыми. Она поняла, что в жизни её сына появилась другая женщина, которая тоже его любит и заботится о нём, но по-своему.
Теперь в их отношениях наступил новый этап. Вместо нескончаемых претензий и мелких упрёков они обменивались улыбками, делились советами, не переходя черту. Светлана Николаевна осознала, что счастье – не в победе, а в доверии, любви и поддержке.
