Впереди колонны развевался большой красный стяг, как алая птица, раскинувшая крылья в счастливом полете. Колонна, которой конца не видно, шла молча, стуча деревянными башмаками по утоптанной земле. Рабочие вышли прямо из цехов, в прожженных, заплатанных, рваных робах. Лица серьезные, нет на них и тени улыбки. Как будто люди вышли на свой последний бой.
Вера проснулась от шума на улице. Она осторожно вытащила руку из-под головки дочери, съехала тихонько с кровати, чтобы не задеть сына, укрыла его краешком одеяла. Непонятно, что происходит, надо посмотреть. Проснулся и Сергей, спавший рядом на нарах.
- Вера, выгляни, чего там. Хотя, мне все равно вставать, на смену пора. Сам посмотрю.
Уже нечего смотреть, Гришина мама, Светлана Васильевна барабанит в окно
- Вставайте! Победа! Кончилась во йна! Слышите? Победа!
Вера широко распахнула окно, из раскрытых окон соседнего дома, слышался голос Левитана, провозглашающий о победе. Вера, ошалевшая от нахлынувшего счастья, кинулась обнимать мужа
- Сережка! Кончилась, кончилась она проклятая! Ты слышишь, это Левитан! Говорит, победа наша!
Сергей закружил жену по комнате, смеясь громко в голос. Сонная Маша, оторвала голову от подушки
- С ума что ли посходили? Ребятишки спят. Сергей, ты смеешься?
- Мария, вставай, победа, наши победили! Нас отпустят из этого проклятого города!
- Ой, а моего Володьки дома нет, и тяти с мамой тоже, они, поди и не знают ничего!
Сергей рассмеялся еще больше
- Вперед нашего знают, они же на работе, им всяко вперед объявили.
Маша встала посреди комнаты, такая растерянная, еще не веря, во йна кончилась. Сергей веселился
- Девки, стоите перед мужиком полуголые, ах вы, срамницы, одевайтесь, вдруг соседки зайдут, что про вас подумают?
Маша вспыхнула вся, она без того стеснялась Сереги, очень уж у него взгляд тяжелый, никак не привыкнуть. А уж видеть его веселого, вовсе дико. Но она не растерялась
- На себя посмотри, стоишь тут в подштанниках, еще кого-то срамишь.
- Я мужик, мне можно. Ладно, нечего толковать, я побежал на станцию. Кому из вас сегодня на дежурство, я уж запутался.
- Сегодня дежурная по дому Вера! Ура! Я побежала, наверно, наши уже празднуют! Ой, платье-то понаряднее хоть надеть! Вер! Дашь мне свою косынку, она у тебя поновее моей будет.
Затопали по крыльцу деревянные башмаки, и в комнату ввалился Андрей Афанасьевич, кепка на затылке, роба на груди расстегнута, сам весь копченый
- Ребята! Победа! Все! Теперь все будет хорошо, я вам говорю. Закончатся и наши муки, домой, к себе вернемся! Чего вы стоите, там народ валом валит на улицу, сейчас демонстрация начнется. Сергей! Вместе пойдем!
- Батя, не могу, мне на дежурство заступать. Ступай без меня, иди, а то своих потеряешь, народищу-то в комбинате тыщи! Я на станцию побежал! Эх, я бы тоже пошел со всеми, да, ладно! Небось, успею еще, отметим после!
Сергей выскочил из дома, за ним отец, следом за ними и Маша ушла. Разбуженная криком Марина недоуменна смотрела на Веру
- Теть Вера, чего это они? Дедушка кричал, что победа?
- Да, Маринушка, победа. Радоваться надо бы, а мне и радостно, и реветь охота. Батя думает, что нас выпустят отсюда, Сережа тоже надеется, мне бы тоже хотелось верить, но, не знаю.
- Теть, Вера! Конечно отпустят! Кончилось все! Теперь все люди, прямо все-все счастливыми станут. Теть, Вер, карточки отменят, хлеба будет вволю, сахару, хоть заешься.
- Да, Марин, так и будет, только не знаю, когда. О! Гляди-ка, моя глазастенькая проснулась! Сейчас, моя хорошая, девуленька моя, мама тебя накормит.
Марина, сейчас бабушка придет, ты чайник на керосинку поставь. Если она согласится с ребятами остаться, мы с тобой и Леной тоже на улицу пойдем, к народу.
Разумеется, Агриппина отпустила дочь и девчонок, для этого и торопилась.
- Ступайте скорее, вот-вот колонны двинутся! Там народу, просто чудо!
Вера обняла мать, напугав ее, не приняты у них такие нежности, обниматься со взрослыми дочерями
- Матушка! С праздником тебя! Радость какая для нас!
- Господь с тобой, Вера! Оно, конечно, большое дело сделали, одолели ворога. Спасибо нам, ссыльным, скажут за участие в этом. Может быть.
Только наша жизнь едва ли станет легче, мы так и останемся ссыльными без документов, как крепостные крестьяне при помещиках. Ладно, я это так, ворчу по привычке. Вы хоть чего-нибудь ели?
- Никто не ел, матушка, все так убежали. Марина, буди Лену, а то расстроится, что мы без нее ушли.
Быстренько перекусив хлебом с кипятком, Вера еще раз посмотрела на своих спящих детишек, и повела девчонок на улицу.
Со стороны комбината слышался нарастающий гул. Жильцы из дедова дома тоже вышли, и пошли в сторону комбината. Гриша остановился, подождал Марину
- Маринка! Пойдем вместе!
Марина посмотрела на мальчика в наглаженной голубой рубашке, в брюках и новых тапочках, на его нарядную маму в крепдешиновом голубом платье
- Нет, Гриша, иди со своими, с мамой иди, с Варенькой, тебе лучше с ней дружить.
Гриша хотел еще что-то сказать, но мама окликнула его, он пошел к толпе своих нарядных друзей и их мам.
Вера взяла девочку за руку
- Все правильно, Марина! Ты верно поступила, пойдем скорее!
Они вышли на главную улицу и увидели колонну. Впереди колонны развевался большой красный стяг, как алая птица, раскинувшая крылья в счастливом полете. Колонна, которой конца не видно, шла молча, стуча деревянными башмаками по утоптанной земле. Рабочие вышли прямо из цехов, в прожженных, заплатанных, рваных робах. Лица серьезные, нет на них и тени улыбки. Как будто люди вышли на свой последний бой.
По краям улицы стоял народ, в большинстве своем женщины и дети. Они махали колонне платочками, смеялись, плакали, обнимались. Там и сям в колонне стали мелькать яркие платья узбечек, татарские тюбетейки, еще какие-то национальные костюмы.
Колонна шла и шла. Где-то заиграла гармонь, Вера потянула девчонок туда
- Пойдемте, посмотрим, что там? Слышите, гармонь играет, я сто лет ее не слышала.
Постояв и поглядев, как пляшут в кругу парни и девушки, Вера с девчонками пошли дальше, их поздравляли незнакомые люди, они поздравляли. Какой-то паренек, лет шестнадцати, худой, востроносый, с улыбкой во все лицо, остановил Веру, удержав за локоть
- Вера, помнишь меня? Я, Толя, ну, тот самый, за которого ты обещала выйти замуж, если поправлюсь?
- Толя! Здравствуй, какой ты стал бойкий! Я же потом сказала тебе, что наврала!
- Ага! Но если бы ты не соврала, я бы так и умер, жить-то не хотелось, а потом захотелось. Это тебе, на, держи!
Парень протянул Вере яркий оранжевый цветок невиданной красоты.
- Какое чудо! Я никогда на свете не встречала такие цветы. Где ты его взял? Где они растут?
Парень хитро улыбнулся, пятерней закинул челку вверх
- Не знаю, Вера, я выменял его у одного друга на табак, сам-то я не курящий. Бери!
- Спасибо тебе, Толя! Но мне нельзя, муж очень ревнивый, подари его лучше Марине или Лене, которой хочешь.
- Я бы подарил ей!
Толя отдал цветок, раскрасневшейся от смущения Марине
- Как тебя зовут, Марина?
- Угадал, спасибо тебе. Я его поставлю в баночку, когда завянет, засушу. Он будет напоминать мне День Победы. Тетя Вера, пойдемте уже, тебе, наверно, пора Наташу кормить.
- И то верно, пойдемте. Ленушка, пойдем! Пока, Толя, может еще когда-нибудь встретимся.
- Можно я с вами прогуляюсь, своих дружков я все равно потерял.
- Пошли, прогуляйся, день такой хороший сегодня, душа поет! С чего бы не погулять?
Гриша увидел издалека, как Марина шла рядом с незнакомым взрослым парнем, держа в руке цветок. Они остановились у ворот, постояли, поговорили, и только тогда Маринка зашла в свой двор.
Агриппина достала все свои припасы, припрятанные на черный день, щи постные с крапивой сварила, кашу из овса, две банки консервов достала. Все домочадцы были в сборе, только Серегу да Машу ждали. В обед-то уже похлебки поели, поэтому могли и потерпеть.
Вера усадила детей за стол, щей налила
- Ешьте, еще каши дам и консервов помаленьку. Потом на улицу пойдете, Марина, посмотришь за ними?
- Обязательно, тетя Вера. За ними нечего смотреть, они сами играют, разве что покараулить, чтобы не сбежали куда.
Вера, сев рядом с ребятишками, взяла Илью на колени, принялась кормить, остальные застучали по плошкам деревянными ложками, хлебая щи.
- Ты, Марина, все на двери поглядываешь, ждешь кого?
- Я думала, мама сегодня придет. Но скоро вечер, не получилось, наверно, может быть дежурит?
- Наверно, так оно и есть, поставили, наверно, дежурство. Видишь, Маша тоже сегодня работает. Ешь, давай, сегодня не смогла, завтра придет.
Александра взяла, да и пришла. Пришла не одна, а с молодым симпатичным мужчиной, веселенькая, пьяненькая, счастливая!
- Здравствуйте, вы уже меня не ждали, у нас с Борисом дела были. Мы тут кое-что на стол с собой принесли, Боря, выкладывай! Маринка, Ленка! Идите, обнимите свою мамку, не соскучились разве?
Марина посмотрела на мать с укором
- Ты же без нас не скучала, вон, какая веселая.
- Да, ладно, чего ты, дочка, задержалась на часок, говорю же, дела были, зато мы вам сколько вкусненького принесли, скажите дяде Боре «спасибо».
Марина буркнула: «Спасибо» и продолжила есть. Мужчина выложил из сумки буханку хлеба, несколько банок консервов, шматок соленого сала, кулек карамелек-подушечек, бутылку красного вина и бутылку казенного беленького.
Александра отрезала по кусочку сала и положила каждому на хлебушек.
- Ешьте, это сало, оно вкусное. Чай станете пить, конфеток дам. Вера, где у вас все? Люди празднуют, у вас тишина.
- Спасибо за гостинцы, Александра! Мама прилегла отдохнуть, не высыпается она. Батя с Серегой сарай латают, разобрали нары, на которых Люба с Надей спали, доски в дело пошли. Да, вы садитесь, чего на ногах-то. Маша с Сережей на работе, скоро будут. Поужинаете с нами.
- Поужинаем, а как же. Мы не просто так пришли, привела я Бориса, жениха своего, знакомить с Вами. Вот, Марина, Лена, теперь у вас папа будет, заживем не хуже других.
Марина сверкнула глазенками, посмотрела на Бориса исподлобья
- У нас свой папка есть. Я во сне видела, он скоро вернется.
Борис улыбнулся какой-то отстраненной холодной улыбкой, подняв изогнутую правую бровь
- Девочка, присниться может все. Мне, например, приснилось, что у меня есть автомобиль, точно такой, как у американского президента, однако, он так и не появился.
Борис засмеялся мелким смешком, довольный своей шуткой. Вера передала Илюшу Марине, положила всем каши, с краю тарелок консервы, поставила перед каждым.
- Давай, Марин мне его, докормлю. Чай будете?
- А карамельки без чая можно?
- Можно, ешьте кашу.
Доели в мгновение ока, сказав: «Спасибо», вышли из-за стола и побежали на улицу. Вера собрала посуду в тазик помыла, протерла и оставила стопкой на столе. Все равно сейчас ужинать.
Молчали, Вера не знала, о чем говорить при чужом человеке, Борис тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Пришлось говорить Александре
- Что, Вер, так и не появились твои сестренки?
- Тебе, Александра, зачем это знать?
- Просто спросила, любопытно.
- Я не спрашиваю у тебя о твоей жизни, может мне тоже интересно.
- Ой, Вер, извини, я так, чтобы разговор завести. Вера, я хотела посоветоваться с тобой.
- Со мной? Что я хорошего могу присоветовать? Живу по указке матушки и мужа.
- Не скажи, иногда ты очень правильно рассуждаешь. Вер, мы с Борисом решили жить вместе. Только у нас пока нет условий, чтобы девчонок забрать. Как ты думаешь, разрешит тетя Груня оставить их у вас до осени?
- Не знаю, Саша, ты сама с ней договаривайся.
- А ты-то как считаешь, могут они у вас пожить?
- По мне, пусть живут, с ними никаких хлопот, я привыкла к ним, как к своим.
Агриппина слушала разговор Веры с Александрой, прикидывала. Чужие девчонки-то, не родня. Но, как Вера говорит, свои уж стали, жалко их. Карточки девчонкам Саша приносит, когда еще сахару, когда хлебушка. Так что, они семью не объедают.
Сами по себе смирные, послушные девочки. Стирки на них не так уж много, Марина белье свое и Ленкино сама стирает, Вера так приучила. И так-то они обе помощницы, с детишками водятся, никогда не отказываются. Пусть живут, пока мать-то к новому мужику привыкает.
Нелегко Александре придется. Самой пришлось это познать. До сих пор Андрей корит, что свою Верку выделяю. Саша еще молодая, свои дети народятся, ой тяжко ей будет, и дочкам ее не легче. Кому чужие дети нужны.
Услышав голоса мужа и Сереги, Агриппина поднялась с постели, поправила кофту, платок путем повязала
- Ой, я и не вижу, гости у нас? И Сергей пришел. Иди, Вера, зови отца с Володей. Александра, что так припозднились?
- Так получилось, тетя Груня. Знакомься, это мой жених, Борис. Боря! Это у нас главная хозяйка дома, тетя Агриппина.
- Рад знакомству с Вами, Сашенька много о Вас рассказывала. Она в восхищении от Вашего умения вести хозяйство. Это такая редкость в наше время. Женщины стараются равняться на мужчин. Это вовсе ни к чему, я считаю.
Жена должна уважать своего мужа, правильно вести хозяйство. Тогда в доме будет порядок и достаток. Правильно я рассуждаю, тетя Агриппина?
- Оно, должно быть, правильно, ежели муж достойный человек, и может обеспечить семью. Если муж сможет снабдить семью всем нужным, тогда будет достаток. Тогда можно от жены требовать порядка.
Продолжение следует.