В этот раз я решила изменить своему правилу охлаждения эмоций и написать о вчерашнем просмотре рок-оперы "Карамазовы" сразу. Ну, почти сразу:)
Честно скажу, хотела на этот спектакль давно и очень. Потому что это мой любимый роман Достоевского, и было совершенно не ясно, как из него можно сделать рок-оперу (да ещё и практически в одиночку). Потому что читала о "Карамазовых" много хвалебного. Потому что Александр Казьмин там в роли Алёши, и мне казалось, что роль ему чрезвычайно подходит (спойлер: не ошиблась). Поэтому когда подруга подарила нам с девочками билеты, я была счастлива.
Для меня этот спектакль стал радостным потрясением. Режиссёр Александр Рагулин, по-моему, гений. Он создал "Карамазовых" сам от начала и до конца: написал музыку и либретто, срежиссировал и спродюсировал, а еще и блестяще сыграл роль Мити (и билеты продаёт тоже сам, ага). Причём, всё получилось на таком уровне, какого порой и команда авторов не достигает. Как это возможно?!
По-моему, Достоевский на сцене как раз и должен быть таким: лаконичным, чёрно-белым, без декораций и всякого рода излишеств, пронзительным, страшным, но оставляющим после себя катарсис и море света. Так и было!
"Карамазовы" действительно играются на пустой сцене. Из реквизита только несколько (кажется, 6) стульев и две скамейки. Но как разнообразно и удивительно герои с ними взаимодействуют! Например, папаша Карамазов исполняет на поставленной на торец скамейке почти акробатический номер, превращая её то в лихого коня, то в постамент. Иван Карамазов несëт еë на согнутой спине, как крест. Избитый Алëша лежит на ней без чувств, а Катерина Ивановна пытается сотворить из лавочки брачное ложе.
А ещë в этой постановке прекрасный свет, который становится одним из главных художественных средств (браво художнику по свету, это было нечто). Разве в текстах Достоевского борьба света и тьмы (и в сердцах людей, и в социуме) не главное? Режиссëр показывает эту борьбу буквально и наглядно, и световая подача неимоверно усиливает прекрасную актëрскую игру. Костюмы персонажей, кстати, тоже очень простые и выдержаны в чëрно-белой гамме, которая просто идеально органична действу. Ничего лишнего.
Конечно, Рагулин не переносил на сцену весь роман. Зрителям показана только линия наиболее напряжëнного взаимодействия отца и сыновей, которая связана с дележом наследства и женщин. А ещë мы видим историю отношений каждого персонажа с Богом.
Начинается спектакль арией "Колокола", сценой в келье старца Зосимы (потрясающая, работа Игоря Балалаева), который пытается помирить странное и, по определению Достоевского, "случайное" семейство. Браво режиссëру, лучшей экспозиции и не придумаешь. Старец падает в ноги горячему и злому Мите (Александр Рагулин), готовому пойти на убийство отца, чтобы получить причитающуюся долю наследства. Старец, знающий о своей скорой смерти, просит прощения у всех. Папаша Карамазов (удивительный Александр Суханов) смеëтся над ним и над монахами и просит у старца сотворить чудо приумножения мужской силы, больше ему ничего не надо. Вообще отец семейства у Рагулина получился чистым исчадием ада (не случайно по ходу постановки он периодически перевоплощается в беса и искушает сыновей): насмешливый, злобный, похотливый, жадный и лживый. Сразу становится ясно, где корень бед его детей.
Хочу особо отметить, что Александру Рагулину удалось написать прекрасное либретто: у каждого персонажа свой неповторимый дискурс, свои интонации, свой голос. И каждый показан так, что вызывает у зрителя сочувствие своей боли. Даже циник и атеист Иван, осознавший, что Бог дал ему сойти с ума, чтобы не пасть в бездну. Даже убийца Смердяков (Андрей Бирин), с самого рождения обречëнный жить во лжи и унижении.
Ну, а уж страдающему Алëше в исполнении Александра Казьмина, вообще сочувствуешь от начала и до конца: он видит угасание своего любимого старца, жестокость и похоть отца, безверие Ивана, замысел преступления Мити, не может помочь униженной Катерине Ивановне, да и никому помочь по большому счëту не в силах. Когда после смерти Зосимы Алëшу избивают и выгоняют из монастыря, он переживает сильнейший кризис и, по замыслу режиссёра, собирается стать революционером. В сердцах бросает: "Карамазовым был — теперь Каракозовым стану! " Правда, в это его обещание не очень-то верится, ибо оно противоречит логике развития всего образа. Даже в сцене, где Алëшу пытается соблазнить Грушенька, суля ему "истый рай", им обоим является недавно умерший старец Зосима, который напоминает, что:
"там, за далью голубой,
за сиреневой зарёй,
не останется и тени
той печали, тех сомнений"...
И Грушенька, устыдившись, отказывается, вершить задуманное. И Алëша прозревает вновь. В финале спектакля он говорит:
"Благодарю,
Что русский инок Карамазов
На кару русскому царю
В романе новом не помазан. "
Это, безусловно, отсылка к слухам про замысел Достоевского сделать Алëшу революционером в следующих частях трилогии романа. Мнение это основано на дневниковой записи литературного критика Суворина, сам писатель не оставил свидетельств о таком сюжете. Но даже если замысел и существовал, он подразумевает долгий путь развития героя, его эволюцию. А у Рагулина получилась не эволюция образа Алëши, а прямо революция:) Но это я на самом деле придираюсь. Алëшенька в исполнении Александра Казьмина вышел совершенно небесным мальчиком. Саша как будто создан для этой роли, и хотя он в силу своего таланта может сыграть буквально всë в диапазоне от цветка-людоеда до Иисуса Христа (да, было и то, и другое), мне очень хочется побольше именно таких небесных ролей. Потому что чистые страдающие мальчики, как я уже писала недавно о другом спектакле, ему идут чрезвычайно.
Жаль только, что их мало. Пожалуй, ещё Икар в эту же копилку.
А ещё хочу особо отметить исполнительниц женских ролей. Вера Свешникова (хитрая и алчная, но искренняя в своей любви к Мите Грушенька, не случайно ей единственной досталось немного ярких цветов в виде узора на шали) и Галина Безрук (сломленная и отчаявшаяся Катерина Ивановна) получились великолепными и абсолютно достоевскими по духу. Прекрасная музыка Рагулина показала всю неимоверную силу их таланта. Мечтаю теперь увидеть обеих в других спектаклях.
Рок-опера "Карамазовы" длится всего полтора часа, но режиссëр успевает сказать всë самое важное, что есть в романе: о тайне души каждого человека и об отношениях с Богом. Это просто какая-то квинтэссенция книги. Пока главные герои делят женщин и наследство, разбираются, кто они ("вождь или вошь") и спорят с Творцом, а между ними мечутся страдающий Алëша и Грушенька с Катериной Ивановной, они успевают рассказать всë о себе и друг о друге. Сценическое действо так насыщенно событиями и эмоциями, что не успеваешь даже вздохнуть. И рок здесь, как ни странно, тоже органичен, как музыка бури в душе и протеста против тьмы, как музыка битвы добрых и злых сил. Тем более что рагулинские мелодии красивы, непросты и бьют в самое сердце. Впрочем, одна великолепная попытка сделать Достоевского в рок-стилистике уже была. И пусть их будет больше!
Последняя ария "Карамазовых" называется "Люди дети", и здесь на сцене, как вначале, оказываются вновь все герои вместе, только уже примирëнные, покаявшиеся, зовущие к свету. Они все дети! И все люди Божьи дети! А финальная, традиционно совместно исполняемая после поклонов, ария "Его любовь" напоминает о том, что главный герой данного действа — Христос. И это подлинное прочтение Достоевского.
ЗЫ: в комментах дам ссылку на запись одного из спектаклей прошлых сезонов, а ещё на вчерашние поклоны с финальной арией, где Соня подарила свой единственный цветочек Игорю Балалаеву, потрясающе сыгравшему старца