Хорошилов стоял и смотрел на девушку на столе. Рядом находился Павлюков.
– Знакомая? – спросил Павлюков.
– Нет, Пал Алексеич, она не знакома. Но очень похожа. Если бы я только не знал, что моя знакомая цела и невредима, и я разговаривал с ней буквально с час назад, я бы подумал, что это она.
– Вон как! – проговорил Павлюков. – Были у меня случаи подобного рода, но чтобы вот так, как ты говоришь, Игорь…
– Надо же, просто удивительно, – сказал Хорошилов и отошел в сторону. – Заключение уже есть?
– К обеду сделаю. Родственники у нее есть? Вскрытие надо делать?
– Алексеич, все вопросы к Рогову. Он же был на месте.
– Понял, – коротко ответил Павлюков.
– Ладно, Игорь, иди. А то начальство тебя съест за то, что тут ошиваешься, – Павлюков хлопнул его по плечу, хитро улыбаясь.
– Ну, спасибо, Пал Алексеич. Пойду, а то и правда – от Шувалова не спрячешься, – усмехнулся Хорошилов, и, покачав головой, направился к выходу.
Едва переступив порог управления, он понял, что угодил в самую гущу событий. Шум, как на базаре, сотрудники сновали туда-сюда, в коридоре о чем-то спорили, из кабинетов доносились обрывки телефонных разговоров. Тут же, как черт из табакерки, выскочил лейтенант Рогов и прямиком встал на пути.
– Игорь Владимирович! Тебя полковник уже три раза вызывал! Он злится, как никогда!
– Да слышу я, слышу! Иду уже, – махнул рукой Игорь и поспешил по коридору, чувствуя, как внутри всё начинает подрагивать – в таких случаях Шувалов шутить не любил.
В кабинете Шувалова стоял напряжённый запах табачного дыма, смешанный с ароматом дешёвого одеколона, которым полковник всегда перебарщивал. Как только Хорошилов вошёл, Шувалов даже не удосужился посмотреть на него, лишь хмыкнул, уткнувшись в бумаги.
– Прогулки устраиваешь, значит? Твоё место на месте преступления, а не в м*рге! – резко произнёс полковник, и от этого тона у Игоря по спине пробежал холодок.
– Товарищ полковник, просто… я хотел…
– Не рассказывай сказки, Хорошилов! Я не просил тебя становиться любопытным трупоискателем! Мне нужен отчёт по делу, а не твои сентиментальные отступления!
Хорошилов только развёл руками.
– Я понимаю, товарищ полковник, виноват. Но кое-какие детали требуют дополнительного внимания. Лучше разобрать это дело тщательно, чем дать себе повод для сомнений.
Шувалов недовольно фыркнул и, наконец, оторвался от бумаг.
– Ладно. Твоя интуиция иногда полезна. Только не позволяй себе в следующий раз так затягивать. Что там у тебя с девушками?
– Сейчас иду в госпиталь проведать.
– Что, сильно пострадали девочки?
– Да, пожалуй.
– Мне доложили уже, что там у вас произошло. Дело снова запутанное. С документами тоже глухо? Игорь, держи меня в курсе. Почему я узнаю все в последнюю очередь? К вечеру чтобы отчет – проделанной работе лежал у меня на столе.
– Так ничего же не сделано…
– Вот именно, майор. Чем вы только занимались все это время? Распустились, понимаешь… Иди, работай, не мозоль мне глаза.
Хорошилов лишь кивнул.
Выйдя из кабинета с неприятным осадком, Хорошилов направился в госпиталь. Дорога до него заняла минут двадцать, и он почти не заметил, как оказался на месте, погружённый в свои мысли. В холле стояла удушающая тишина, словно даже стены этого здания знали, что здесь лишние звуки – табу. Поднявшись на второй этаж, он увидел Веронику, сидящую в кресле у окна, и Ларису, которая разговаривала с медсестрой, придерживая перевязанную руку.
– Ну что, дамы, не успел вас потерять, – усмехнулся Игорь, подходя к ним.
Вероника подняла глаза и улыбнулась, заметив его. Лариса тоже смущённо покосилась на него.
– Всё равно чуть не попали, – с легким упрёком сказала она, но в голосе звучала благодарность.
– Да ладно вам. Вы ещё живее всех живых, не беспокойтесь, – пошутил он, усаживаясь рядом. – Рассказывайте, как вы? Все в порядке?
– Игорь, теперь все в порядке.
– А ты расскажешь, чего от тебя добивались те ур*ды? – лаборатории я уже знаю. О кулоне – нет.
Лариса вздрогнула, услышав про кулон.
– Это не моя тайна, – сказала она, пряча глаза.
– А чья, Лариса? Ты хочешь, чтобы этот вопрос тебе задали в ОСБ?
Лариса посмотрела на него испуганно и отрицательно покачала головой.
– Тут замешано высокое начальство. Я не могу пока сказать. Я должна все проверить сама.
– О ящике ты тоже ничего не скажешь?
– О каком ящике? – Лариса искренне удивилась.
– Ну, ладно, поправляйтесь. Разговор не окончен, потом поговорим. Тем более люди, которые тебя допрашивали с пристрастием в той лаборатории, уже дают показания, – сказал Хорошилов и направился к выходу.
Он понял, что сейчас Лариса ничего не скажет. Тем более при упоминании ее мучителей, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Значит, она их не знает. А Лариса смотрела вслед майору и сердце ее сжималось от боли. Она очень хотела поделиться с ним всем, что ей известно, но пока не могла.
Хорошилов вернулся в управление. Не успел он закрыть за собой дверь кабинета, как в дверь постучали.
На пороге появился Липняк – тот самый свидетель по делу Ильенкова. Лицо его выражало одновременно и испуг, и решимость, как будто он только что принял важное решение.
– Хорошилов, можно вас на пару слов? Я тут… мне есть что сказать. По поводу документов и Ильенкова.
Хорошилов нахмурился, жестом пригласив Липняка пройти.
– Что-то вспомнил, Липняк?
– Угу, – кивнул тот. – Можно я присяду? С утра на ногах.
– Присаживайся, в ногах правды нет, – вздохнул Хорошилов и провел по лицу ладонью, словно снимая с него всю усталость, которая накопилась за эти дни.
– Давай, выкладывай, раз уж пришёл, – сказал он.
– Те документы… их забрали совсем не те, о ком думаете. Ильенков тут вообще ни при чём. Его подставили, как только смогли, чтобы прикрыть настоящих виновников, – выдохнул Липняк, скрестив руки на груди.
– А при чем здесь Ильенков? Ты ничего не путаешь?
– Нет, нет, не путаю. Это ведь он тогда все устроил.
– Ничего не понимаю, – сказал Хорошилов. – Давай-ка поподробнее и с расстановкой. А то бубнишь тут, понимаешь, – сказал Хорошилов и закашлялся, поняв, что говорит словами Шувалова. – Этого еще не хватало.
– Чего не хватало?
– Это я сам с собою. Рассказывай.
– Я знаю, где прячется Сергей.
– И где? – задал Хорошилов прямой вопрос, чувствуя, как нервное напряжение у него внутри начинает накаляться.
Липняк наклонился ближе, понизив голос до почти шепота.
– По слухам, они где-то на территории старой фабрики за рекой. Только не один Ильенков этим занимался. Там целая сеть.
– Чего ты мне впариваешь? Ильенков на зоне.
– Он и оттуда может руководить. Ты плохо знаешь его, начальник.
Хорошилов, услышав о «целой сети», только сильнее напрягся. Старое заброшенное место за рекой уже давно было на слуху у местных, но все полагали, что там только подростки собираются да маргиналы временами ошиваются. Но чтобы целая сеть…
– Ты уверен, Костя? – спросил он, пристально глядя ему в глаза. – Это ведь серьёзное заявление.
– Уверен, – прошептал Липняк. – Я слышал это от одного из них, начальник. Они там собираются, как у себя дома. Если пойдёшь туда один – тебе конец, а если с командой – может, и повезёт.
– Что ты мне все начальник, да начальник, на зону готовишься?
– Тьфу на тебя, майор.
Хорошилов помолчал, обдумывая услышанное. Ситуация становилась запутаннее с каждым днём. Эти документы, похоже, были ключом к чему-то гораздо большему, чем он предполагал.
– Ладно, Липняк. Спасибо за инфу. Будем действовать, – сказал он.
Липняк ушел. А Хорошилов вызвал Рогова, с которым они ещё недавно вместе разбирали детали дела.
– Рогов, собирай людей. Срочно. Мы идём на старую фабрику. Возможно, там весь ключ к этому бардаку, который нас так долго мучает, – произнёс он, прикидывая, как лучше разделить команду.
– Старая фабрика? Ты уверен? – удивился рогов. – Там уже лет десять ничего, кроме мусора, и нет.
– Будет тебе и мусор, и всё, что хочешь. Я уверен. Эти люди хороши в том, чтобы прятаться на виду, – сухо ответил Хорошилов, указывая жестом на машину. – Давай, погнали, у нас мало времени.
Через полчаса к заброшенной фабрике подтянулась оперативная группа. Тусклый свет фар выхватывал из темноты обшарпанные стены, пустые окна и заросшие кусты, окружавшие здание.
– Ну, всем быть начеку, – тихо, но твёрдо произнёс Хорошилов. – Не шумим, не выдаёмся. Эти ребята не будут ждать, что их кто-то потревожит.
Он вздохнул, кивая в сторону входа, и вместе с Роговым повёл команду вперёд, вглубь тёмного и промозглого здания.
Внутри фабрики царила мёртвая тишина. Каждый шаг эхом отдавался по коридорам. Они двигались вдоль стен, вслушиваясь в малейшие звуки, но пока всё было тихо. Когда они достигли большого зала, похожего на склад, до Игоря донёсся еле слышный звук – приглушённый разговор. Он поднял руку, приказывая всем остановиться.
– Впереди кто-то есть, – прошептал он Рогову.
Они двинулись дальше, осторожно, заглядывая за каждый угол. И вот, когда они подошли к двери в другой конец зала, Хорошилов заметил троих мужчин, что-то бурно обсуждающих. На столе перед ними лежали какие-то папки – те самые документы, которые он и разыскивал.
Секунда – и команда бросилась в атаку, моментально окружив преступников. Те даже не успели опомниться: попытались было выхватить оружие, но один за другим оказались на земле, под надёжным захватом оперативников.
– Ну что, поиграли в прятки? – усмехнулся Игорь, глядя на задержанных. Один из них, всё ещё приходя в себя от неожиданности, попытался что-то промямлить, но Хорошилов его перебил. – Молчать. Скажете всё там, где положено.
Он прошёлся по комнате, поднял с пола одну из папок и заглянул внутрь. Взгляд его тут же стал жёстким. Документы содержали имена, места, даты – всё, что нужно для разоблачения их деятельности.
– Вот и встретились, – прошептал Игорь, закрывая папку.