Постепенно все, сидящие за столом, пришли в себя после горького сообщения. Виктор поднялся, начал одеваться.
- Ты куда это собрался, - поинтересовалась Марфа.
- Пойду к бригадиру или председателю, кого найду. Попрошу лошадь до района съездить. Отцу то тяжело с непривычки такие версты отмерять.
- Правильно надумал. Только ты сиди, я сама схожу. Меня они больше послушают. Хоть Матвей Ильич, хоть Петрович, все они ко мне кланяться приходили, не сами, так их бабы. Не откажут. А ты лучше с отцом посиди, потолкуй. Давно не виделись. Каждому есть что сказать.
Марфа по шустрому собралась и вышла из избы. Руфа собрала со стола посуду, загремела на кухне чашками да плошками. Она не хотела мешать Виктору, знала, что разговор тяжелый будет, много обид накопилось у сына.
- Теперь ты знаешь, что это мне наказание, что не стал тебя искать, не вернул домой. Ведь если бы сильно захотел, то смог бы сразу найти, - горестно говорил отец. - Ты только скажи, почему ты ушел тогда, не дождался, когда я приду с работы.
- Отец, я ведь сразу тогда понял, что лишним буду в вашей семье. Потом, я утром услышал ваш разговор на кухне. А потом, когда ты ушел, Таня попросила меня…
Виктор споткнулся. Нет он не станет рассказывать о том, что Таня практически выгнала его. Отцу и так тяжело. Пусть он лучше этого не знает. Но Александр Анатольевич ухватился за его слова.
- Что Таня. О чем она тебя попросила. Она же мне сказала, что ты не захотел жить в одной квартире с мачехой. Да еще и ребенок будет все время кричать. Я тогда сильно на тебя рассердился. Что за капризы. Неужели я должен поставить крест на своей жизни. Так все таки о чем Таня попросила тебя.
- Отец, все было, как она сказала, не трави себе душу. Что было, то прошло. И Таню не вернешь. Поверь, мне искренне жаль, что так у тебя получилось. А где сейчас малышка.
- Она сейчас с дедушкой и бабушкой. Они сильно переживали потерю дочери. Там ей обеспечен хороший уход. Но ты не думай, Танечка подрастет и я заберу ее домой.
Александр Анатольевич вздохнул тяжело. Он с самого начала не хотел отдавать Танечку бабушке. Даже няньку уже нашел. Но потом пожалел тещу, которая умоляла его оставить малышку хотя бы на время у них. Кто лучше за ней присмотрит, родная бабушка или чужая тетка. Этот довод и заставил отца согласиться. Согласился, да почти сразу же и пожалел.
Теща делала все, чтоб не допустить его к ребенку, придумывала различные причины. То говорила, что Таня спит, то, что по городу ходит поветрие и как бы он не принес инфекцию и не заразил ее, то ее сейчас будут купать и вода уже в ванночку налита, остынет. Она придумывала все новые и новые предлоги, лишь бы отец видел дочь как можно меньше.
Поэтому Александр Анатольевич и решил, что как приедет из деревни, так и заберет ребенка домой. Он представлял, что это будет не просто, что придется побороться. Но откладывать нельзя. Чем дольше будет все это тянуться, тем сложнее будет вернуть малышку.
Пока сидели да разговаривали, вернулась Марфа. Она была довольна собой. Зашла сперва к председателю в правление. Он, на ее счастье, на месте оказался. Без всяких разговоров разрешил. Велел сказать конюху, что мол от председателя. Да свой тулупчик велел в сани кинуть, чтоб важный гость не замерз.
- Сани поданы, собирайтесь, чтоб засветло успеть. Ты, Виктор, с лошадью то умеешь управляться?
Парень пожал плечами. Видеть то видел, но вот чтоб самому управлять лошадью, ему не приходилось. Тогда Марфа решительно высказалась, что сама за возчика будет. Глядишь заодно может что к свадьбе еще в городе прикупит. А Руфа хоть, пока они ездят, срам этот приберет в избе.
Через два дня молодые расписались в сельсовете. Они хоть и не планировали много гостей звать, да все равно народу набралось изрядно. Председателя тоже пришлось пригласить. А как же, нужный человек в деревне, не пригласишь, так и обидеться может. Кланяйся потом ходи к нему, как нужда подопрет.
Чемодан с продуктами, который привез Александр Анатольевич, оказался как нельзя кстати. Марфа с гордостью поглядывала на стол, на котором стояли городские деликатесы. В деревне такого и не видывали. Переводила взгляд на глядельщиков, толпившихся у дверей. По старым обычаям их тоже не обделяли угощением. Каждому подносили по стопочке казенной, да тарелочку с тонко нарезанными закусками.
Радовалась Марфа, что свадьба получилась честь честью, не хуже, чем у других, а может даже и лучше. Только вот гостей перебравших, да валяющихся под лавками или под столами не было. Как же, люди то все культурные собрались.
Даже то, что деревенские все пришли глядеть, было бабушке приятно. Наконец то и ее Руфу признали за свою. Теперь уж точно не будут люди от них отворачиваться. Как бы она не хорохорилась, но то, что приходилось быть изгоем среди людей, Марфу сильно напрягало. Особенно из за Руфы она переживала. Она в который раз похвалила себя, что сходила с внучкой к колдунье. А то бы кто знает, была бы эта свадьба, а может быть бы и не было.
Свадьбу отгуляли, покатилась жизнь дальше как по зимней накатанной дороге. Проводили Александра Анатольевича. Ему даже уезжать не хотелось, так понравилось в деревне. Пообещал, что летом будет сюда в гости приезжать, дочку на зеленую травку привозить.
Руфа с Виктором тоже пошли на станцию провожать отца. У Виктора защемило сердце, когда отец, уже стоя в вагоне у раскрытой двери, смахнул слезинки, выкатившиеся из глаз. Постарел батька. Сентиментальный стал. Раньше такого за ним не водилось.
Сын был рад, что помирился с отцом. И исчезла та заноза внутри, которая все время терзала его. Жалко отца. Но жизнь так распорядилась, расставила все по своим местам. Теперь то уж точно они не потеряются.
Руфа вышла замуж, а ее подруге еще только предстояло это пройти. В разговорах с Клавдией они решили, что такую свадьбу, как у Руфы, делать не будут. Да и гостей столько у них не будет. А уж про стол, который был на Руфиной свадьбе, только вспоминать остается. Но ведь это благодаря приезду отца Виктора, он привез целый чемоданище из города с продуктами. Сами то они тоже ни в жизнь такой не собрали бы.
Владимир тоже волновался. Несколько раз приезжал ненадолго, как оказия в город случалась. Уже и день свадьбы был назначен. Только вот поговорить с ним у Нины никак не получалось про Надю. Владимир всегда торопился.
Но в очередной его приезд Нина решилась. Пусть он и не пробудет долго, она успеет все ему рассказать. И как только жених зашел в избу, она сразу сообщила, что у нее очень серьезный разговор.
Виктор улыбнулся.
- Ну давай выкладывай, что там у тебя.
Нина торопливо поведала своему жениху всю историю, приключившуюся с ней здесь в деревне. Рассказала все, как было. Только имя отца Нади не назвала. Владимир слушал ее молча. Понимал, что Нина сильно волнуется. И его вопросы могут сбить ее с толку.
- Ну вот, теперь ты все знаешь, - закончила свой рассказ Нина. - И как с Надей быть, как мы ее делить со свекровью будем, я не знаю.
Владимир пребывал в каком то ступоре. Это ж надо подумать, мать побоялась деревенских сплетен и записала своего ребенка на чужую почти женщину. Считай, что отдала ее Нине. И если та воспротивится, то может забрать ее с собой и ничего Клавдия сделать не сможет. А начнет противиться, так и загреметь в лагеря может. Да и не только она, но и Нину за собой потянет. Такого никак допустить нельзя. Все надо решить по мирному. И конечно, дочка должна остаться с матерью, с настоящей, а не с той которая на бумаге записана.
- Ну вы и наворотили дел, бабы, - только и смог он произнести.
Посмотрел на побледневшую Нину, на печку, где рядом с Надей лежала Клавдия и молча все слушала не встревая в разговор. Нет, не мог он судить этих женщин.
- А Вы, Клавдия Петровна, что скажете. С кем из вас Надя останется.
Услышав слова, обращенные к ней, Клавдия поднялась, слезла с печки.
- Со мной. Она ведь моя дочь. А Нине поклон до земли, что приняла ее, как свою, помогла вырастить. Я то одна не выходила бы ее.
Клавдия неожиданно подошла к Нине, плюхнулась на колени перед ней и поклонилась до полу.
- Мама, да ты чего. Встань сейчас же.
- Не забирай ее у меня, Нинушка. Не отрывай от сердца.
- Мама, да я и не собираюсь ее у тебя отнимать. Только вот что ты людям теперь скажешь. Как объяснишь, что Нинкину нагулянную девчонку у себя оставила, а родненького внучка нет.
- Да уж забылось это все. А уж кто донимать будет, то ты знаешь меня, отбрехаюсь.
Владимир слушал их разговор и постепенно успокаивался. Со скандалом делить ребенка они не собирались. А значит можно не беспокоиться о последствиях. А так, мало ли внучат с бабками живут. И никому никакого дела нет до этого. Своя, чай кровь. А что Нина переедет к нему только с Васяткой, так тоже неплохо. Парнишка уже большой, можно будет сразу и про еще одного ребеночка подумать.
Понемногу все успокоились. Повеселевшая Клавдия начала собирать на стол. Надо было успеть накормить Владимира. А то скоро, чай, подъедет машина, забибикает.
У Нины как гора с плеч свалилась. Наконец то они обговорили все. Нет теперь у нее тайны перед Владимиром. Хотя нет, женщина зябко поежилась. Она же только одну свою тайну раскрыла. А вот про золото Владимир ничего не знает. Но она пока об этом не будет рассказывать.