Люба на работе все дела переделала и отправилась к бабе Наде посмотреть, как у нее там дела продвигаются. Оказалось, что помощников там полно, большая часть старожилов собралась, даже кто-то из новеньких пришли помогать, хотя сами еще толком не освоились в деревне. Но вот самой виновницы «торжества» не увидела.
— А где баба Надя? — спросила она у Кикиморы.
— Так они ушли с Василисой разбираться. Мы вот почти навели тут порядок, так что веди корову, - ответила та.
— Н-да, веди корову, — хмыкнула Люба. — И как ее привести?
— Ну к тебе она как-то попала?
— И как она ко мне попала?
— Прыгнула в лодку, спасаясь от Василисы, — рассмеялась Кикимора.
— Вот именно, что сама прыгнула, а теперь ей в моем сарае хорошо и бежать ни от кого не надо, - покачала головой Люба.
— Поговори со скотницей, она поможет.
Люба вернулась домой, заглянула в сарай. Да и не так уж у нее тут хорошо, вон какие щели да дыры, да и стена покосилась. Корова ткнулась ей в плечо носом.
— Домой пойдем? — спросила ее Люба и почесала за ухом.
Буренка протяжно замычала и направилась в сторону выхода.
— Я бы тоже отсюда бежала быстрее всех, — оглянулась Люба. — Надо новый сарай поставить, да хотя бы кур завести.
— Ага, и козочек, — выглянула откуда-то из-за угла Аглая.
— Вот еще мне козочек для полного счастья не хватает. Ладно, идем корову усадим в лодку, да отвезем ее к бабе Наде.
— Я и не против.
Живность даже не спорила, быстро прыгнула в лодку и стала ждать Любу. Добрались с ней без проблем. Аглая отвела ее в сарай.
— А где баба Надя? — спросила Люба у деда Степана.
— Она Ваську караулит в доме у Захара, - ответил он.
— Пойду ее тогда проведаю.
— Не ходи, — помотал головой дед. — Васька там страшная лежит, сухая вся, как смерть.
— Разберусь, — махнула она рукой, села в лодку и направилась к дому Макаровны.
Плывет и видит, что изба словно в черной дымке стоит, можно сказать, что даже в черном облаке. Спрыгнула Люба с лодки, затащила ее на сухое место и пошла осторожно ступая по дорожке. Из соседнего дома выглянула Люша и помахала Любе рукой.
— Не ходи туда, там страшно, — крикнула она.
— Как же я не пойду туда, — хмыкнула Люба.
Она подхватила короткое весло из лодки и направилась к двери. Резко дернула за ручку, да вот только она не поддавалась ей. Постучала в окно, но никто не отозвался с той стороны. Люша стояла около низкого забора и смотрела с ужасом на Любу.
— Чую, беда какая-то с ними приключилась, — покачала головой Любаша.
Она принялась колотить по окнам и по двери.
— Ты чего тарабанишь, так что аж за несколько километров тебя слышно. Даже уши разболелись от твоего стука, — услышала она около себя хриплый голос.
Люба повернулась и увидела деда Степана.
— Никто не открывает, — пожаловалась она ему.
— Да я уже это вижу, и еще кое-что другое вижу.
Он отошел немного в сторону, перекувыркнулся через себя и обратился огромным волком, разбежался и выбил собственной тушей дверь.
— Обалдеть, — тихо прошептала Люба.
— Ох ты боже мой, какие страсти, — проговорила Люша.
Люба ринулась в дверной проем, за ней последовала Люша.
— Не ходи за мной, жди во дворе, — повернулась к ней и строго сказала Люба. — Если помощь понадобится, то я тебя позову.
В избе царил сумрак, пахло подвалом, крысами и плесенью. На диване, раскидав руки, лежал Захар и смотрел невидящими глазами в потолок. Бабы Нади и Васьки в большой комнате не было.
— Где они? — спросила Люба деда Степана.
— Кажись, в подполе, — сказал он, раскачиваясь на месте.
— Ну открывай, — велела Люба.
Дед дернул за ручку и потянул на себя люк. Он не поддавался.
— Кажись, его чем-то там подперли.
— Кажись, да кажись, ты тут оборотень или я? — сердито нахмурилась Люба.
Степан запрокинул голову и громко завыл, да так, что по телу побежали мурашки. Через пару минут в избу влетел огромный серый волк и встал посреди коридора.
— Чего смотришь? Люк надо открыть. У деда твоего сил не хватает, — зыркнула на него Люба.
— Всё у меня хватает, — проворчал Степан. — А чего я один должен с этим возиться? Он молодой, у него прыти больше.
Николай обернулся человеком и принялся дергать за ручку.
— Она его чем-то внутри подперла, - сделал он вывод.
— И чего делать? — спросила Люба. — Да ничего, копать надо или разбить.
Дед наклонился и со всего размаха ударил по люку кулаком. То же самое сделал Николай. Вдвоем они по очереди лупили по дереву.
— Может, все же топором разбить, а не кулаками? — спросила Люба.
Она принесла из кухни топор. Перевертыши друг на друга посмотрели, типа совсем с головой непорядок с этими событиями. Дед Степан забрал у нее топор, а Николай принес с улицы лом. Вдвоем они разнесли люк за несколько минут. Убрали щепу и разломанные доски в сторону и заглянули вниз, благо она вторую крышку не поставила. Оттуда потянуло землей, гнилью и затхлостью. Слышалась какая-то возня и чавкающие звуки.
— Она там нашу бабу Надю ест? — тихо спросила Люба.
— Да шут ее знает, — пожал плечами Николай.
Он, не раздумывая, спрыгнул вниз и выругался. За ним последовал дед Степан. В подполе было темно, но им свет и не требовался, они прекрасно всё видели. Из-за стеллажа торчали ноги бабы Нади. Василиса сидела на ней, крепко держала ее за шею и вытягивала остатки жизни. Как только она услышала шум, резко отбросила старушку в сторону и подпрыгнула на верхнюю полку, а затем на потолок, а после выскочила из подпола наружу.
— Ох ты, как же мне сегодня повезло, — прохрипела она, мерзко улыбаясь и рассматривая Любу.
Лицо старухи Василисы было измазано в чем-то густом и черном. Она протянула вперед скрюченные пальцы с длинными когтями.
— Ох и ни фига себе у тебя маникюр, — выдала Люба первое, что пришло на ум.
Старуха отвлеклась и глянула на свои руки. Позади нее из подпола выскочили дед Степан и Николай. Она обернулась и с ревом рванула в сторону двери, оттолкнув в сторону Любу. За ней кинулись перевертыши.
— Ах ты же моя сладкая, — Василиса распахнула объятья и заключила в них Люшу, которая стояла около избы.
Женщина в одно мгновение посерела и закатила глаза, постепенно обмякая в руках старухи. Люба схватила стоящую в сенях кастрюльку, крышку которой прижимал кирпич, и швырнула ей в Василису. Та попала как раз в ее голову. Старуха отвлеклась от Люши и ослабила хватку. С ног ее сбил Николай и уронил на черную землю и хорошенько так ее повозил в грязи. Жаба, которая до этого сидела в кастрюльке, шмякнулась где-то рядом и, как только Василиса раззявила рот, чтобы вытянуть из Николая жизненные силы, прыгнула туда, и с бульканьем провалилась в утробу. В одно мгновение старуха вытянулась в струну, а затем обмякла и закрыла глаза.
— Вот ведь скотиняка такая, — покачал головой дед Степан, — За такое короткое время всех успела попортить.
— Они хоть живы? — с тревогой спросила Люба, трогая покрытый испариной холодный лоб Люши.
— Ну подружка-то твоя жива, а вот про всех остальных сложно сказать, — покачал головой дед Степан. — Колька, тащи всех в избу.
Николай смотрел то на старуху, то на Люшу.
— Вот ведь негораздок, — хмыкнул дед.
Он подхватил молодую женщину на руки и понес в избу. Николай взял на руки Василису.
— Не боись, она нам вреда причинить не сможет, — покачал Степан головой, — Да и жабка ее обездвижила. Кто же знал, что она так быстро очухается и сожрет Надежду и этого ведьмака, как его?
— Захара.
У Любы защемило где-то в груди. Она надеялась, что Захар с бабой Надей живы. Они вошли в избу. Дед Степан аккуратно положил Люшу на кровать в маленькой комнате. Николай кинул на пол Василису.
— Люба, свяжи ее, как ты умеешь, — велел дед Степан и протянул прихваченные в сенях веревки.
Люба уселась на колени перед Василисой и стала наматывать на ее руки веревки, затягивая их особыми узлами и приговаривая на каждый узелок шепоток. Пока она связывала Василису, Николай спустился в подпол и вынес оттуда бабу Надю, которая находилась в бессознательном состоянии, но дышала. Он аккуратно уложил ее в маленькой комнате на соседней кровати с Люшей.
Дед поднял с пола стул, уселся на него и стал внимательно наблюдать за руками Любы.
— Я пойду, позову кого-нибудь на помощь? — спросил Николай.
— Нет, пока погодь, будь тут, а то мало ли, опять она захочет от жабы исправиться. Нам еще Любашку не хватало потерять, — покачал дед головой.
Как только Василиса была связана по рукам и ногам, так сразу же Николая отправили за Кикиморой. Люба встала посреди большой комнаты и не знала, с кого начать, кого первого осматривать.
— Глянь ведьмака сначала. Он, походу, тогось, — покачал головой дед Степан.
— Не надо нам тогось, — сурово сказала Люба.
Она подошла к Захару и заглянула в стеклянные глаза, взяла его руку и стала искать пульс.
— Захар, если ты сейчас не оживешь, то я тебя убью, — прошипела она сквозь зубы.
Люба прикрыла ему глаза ладонью.
Автор Потапова Евгения