Глава 61
Диана
На следующий день, идя утром на работу, я заметила девушку, которая грузит в машину картонные коробки. Не слишком тяжёлые, судя по всему. Стоило мне посмотреть в её лицо, как сразу узнала Алину, жену Елисея. Набравшись смелости, подошла и сказала:
– Здравствуйте. Я работаю рядом. Я подруга Нади Олениной. Часто вас вижу, когда прихожу и ухожу. Вы руководите галереей?
– Да, – нехотя ответила Алина. Как я поняла, из чистой вежливости. Но даже смотреть в мою сторону не захотела. Что ж, это мне было очень даже понятно, если учесть, что те двое вытворяют. Я имею в виду Елисея с Надей.
– Хорошо. Я пойду. Простите... – сказала я, смутившись, и пошла мимо. Но всё-таки остановилась в пяти шагах, обернулась. – Не знаю, могу ли я это сказать, но, правда, спасибо.
– Что? – удивилась Алина.
– Я благодарю вас от имени Нади за то, что позволили им быть вместе.
– Что?
– И от имени его мамы. Спасибо вам. Не знаю, как иначе сказать это.
Алина огляделась вокруг, словно кто-то собрался на неё напасть исподтишка. Ничего мне так и не ответив, убрала коробки и села в машину.
***
Алина
Слова, которые произнесла та девушка, больно ударили меня в самое сердце. Я прыгнула в машину и помчалась к банку. Не заходя внутрь, позвонила Андрею и потребовала срочно выйти на улицу. Когда он наконец показался, бледный, измученный, с тёмными кругами под глазами, я буквально накинулась на него:
– Мне только что подруга Нади сказала, что я «позволяю им встречаться»? Они встречаются в хосписе?
– Я думал, что, делая это, поступаю правильно, – грустно ответил Андрей. – Отправляя её туда, к нему, думал, что она вернётся. Теперь всё закончилось. Моя жена, хоть я и не разрешил, поехала навестить твоего мужа.
– Я собираюсь забрать своего мужа, немедленно! – крикнула я ему. – Если увижу там твою жену, не знаю, что с ней сделаю! Тебе придётся самому позаботиться о ней!
Я побежала к машине и рванула с места так, что засвистели покрышки по асфальту.
***
Надя
Я приехала к Елисею рано утром и застала его в полуразобранном состоянии. Переоделась, подошла и протянула лекарства. Он поморщился, глядя на них.
– Что случилось? – спросила его.
– Если их приму, снова буду сонным, – ответил негромко.
– Это лучше, чем мучиться от боли. Прими, – сказала я и протянула ему стакан с водой.
Елисей выпил её, проглотив лекарства.
– Мы не сможем выйти сегодня. Я очень ослаб, – сказал он.
– Не волнуйся о этом. Прими их и засыпай. Я хочу, чтобы ты заснул…
В этот момент из коридора послышались приближающиеся шаги. Потом дверь резко распахнулась, в комнату ураганом влетела Алина. Увидев, как я сижу на постели, придерживая Елисея в сидячем положении, застыла с широко распахнутыми глазами. Но ситуация значительно осложнилась, когда сразу за ней появился мой муж.
Я думала, Алина бросится на Елисея с кулаками или упрёками. Вместо этого она подошла к его койке. Опустилась на колени и сказала, роняя беззвучно слёзы:
– Дорогой, вернись домой. Вернись домой ко мне и Маше. Я так люблю тебя.
Мне казалось, что любимый откажется. Что останется здесь, ждать каждое утро, когда я приеду. Но Елисей поступил иначе. Он кивнул, и Алина, быстро утерев слёзы и не обращая внимания ни на меня, ни на моего мужа, кинулась собирать его вещи. Видимо, боялась, что передумает. Потом, подхватив за талию и придерживая, повела к машине.
Мне ничего не оставалось, – не стану же я уговаривать его! – как выйти и попрощаться. Когда Елисей дошёл до задней двери, он остановился, держась за машину. Я не смогла удержать слёз. Мне было жаль любимого мужчину, а ещё себя, потому что… вот так, буквально на глазах, разрушается всё, что связывало нас эти несколько дней. За много лет впервые мы оказались рядом, и теперь этой близости, пусть не физической, а духовной, приходит конец.
Елисей повернул голову и печально посмотрел на меня из салона машины. Потом они уехали. Я дала волю чувствам, расплакавшись сильнее. Позади встал Андрей. Прошептал ласково:
– Глупенькая… Глупая.
***
Алина
Я была счастлива, поскольку мне удалось просто взять Елисея и забрать домой. Думала, станет со мной спорить, упираться, да ещё эта его любовница будет мешать. Ничего такого не случилось. Муж согласился, кивнув, а разлучница… Она вообще всё восприняла, видимо, как должное. Потому и стояла молча. Так же, как и её муж. Вот пусть теперь сами разбираются между собой!
– Он здесь? Почему ты вернулся? – запричитала Алла Олеговна, когда мы вошли в дом. – Что случилось?
– Я потом расскажу, – ответила я свекрови. – Дай сначала Елисею отдохнуть.
– Конечно, его надо положить. Зачем ты его привезла? Ему там было хорошо. Что произошло?
– Возникли некоторые проблемы, – продолжила отнекиваться я.
– Какие проблемы? Какие проблемы могли появиться в хосписе, что тебе пришлось его забрать? – не унималась Алла Олеговна.
– Сейчас ему надо отдохнуть.
Когда я уложила мужа в постель и вышла, свекровь потащила меня в гостиную.
– Как ты могла ему позволить сидеть в машине несколько часов, привезти его домой таким уставшим и изнурённым?! – кинулась с гневом.
– Мама!
– В хосписе... Ему было хорошо, он выглядел вполне здоровым. Как он мог так измениться всего за несколько дней? Если ему там нравилось, надо было его оставить. Как ты могла его привезти сюда? Зачем?
Я изумлённо посмотрела не свекровь.
– Мама, вы... ездили в хоспис? И вы знали, что та женщина была там, в хосписе, да?
– Женщина? Какая женщина? – спросила Алла Олеговна, но по её бегающему взгляду мне стало всё понятно. И тем обиднее. Даже она встала на сторону Нади… Я ощутила себя преданной.
Я устало опустилась на стул.
– Костя Бережной сказал, что Елисею надо некоторое время побыть в одиночестве. Я этому поверила. Но это была ложь для меня, чтобы Елисей мог там встречаться с этой женщиной. Костя, Алексей, вы, мама, – все лгали мне. Что я сделала не так? Почему я одна плохая? Все на их стороне!
Алла Олеговна подошла ко мне и сказала тихо:
– Алиночка…
– Я тоже люблю Елисея! – громко сказала я и расплакалась ещё сильнее.
– Прости. Прости, – свекровь взяла меня за руку. – Если ты любишь Елисея, позволь ему вернуться в хоспис. Исполни его последнее желание. Не на руках матери, не на руках жены, на руках Нади он хочет умереть. Он же… – из её глаз тоже полились слёзы, – всегда хранил Надю в сердце, но он когда-нибудь пренебрегал тобой? Он все прятал в душе, испытывая боль одиночества. По мне, так он тебя и Машу очень лелеял. Но своё последнее желание он скрывал в своём сердце всю жизнь. И только перед смертью высказал его.
– Мама! – воскликнула я, не в силах больше слышать это слово.
– И такой молодой человек даже его не может осуществить. Если он скрывал его всю жизнь, оно должно оставаться там и до смерти?
– Мама!
– Не называй меня мамой! – вскрикнула Алла Олеговна, разозлившись. – Уйдя из семьи, в одиночестве ожидая смерти, он хотел просто позволить осуществиться своему желанию. Разве он не мог сделать даже этого? Почему мы не можем позволить ему идти этим путём? Ты держала его всю жизнь. Теперь отпусти его! Ты всегда говорила ему, что он разрушил твою семью, обвиняла во всех грехах. Чувства душили его всю жизнь. Почему ты так держишься за человека, который скоро умрёт? Елисей умрёт независимо от того, выйдешь ты замуж ещё или нет. Я не буду волноваться. Но позволь моему сыночку быть с Надей, – её голос снова стал жалобным.
– Мама!
– Алина, пожалуйста!
– Люди, а не я, заблуждаются об этой женщине и Елисее! Почему все так думают? Я люблю этого человека! – прорыдала я.
Свекровь, вдруг успокоившись, посмотрела на меня и сказала спокойно.
– Уже слишком поздно.
– Мама!
– Уже больше нет времени. Сейчас Елисей хочет умереть на руках Надя. Надо пожалеть умирающего человека. А живые, живые будут жить дальше! Не жди, чтобы не жалеть об этом после его смерти. Позволь ему уйти. Алиночка…
Я не могла остановиться. На меня нахлынула истерика.
Мои слёзы и наш со свекровью разговор прервал глухой стон. Я кинулась к Елисею. Когда забежала в спальню, он валялся на полу, в руке раскрытая таблетница, а вокруг на полу белые кружочки.
– Что случилось? Опять приступ? – спросила я. Елисей стонал, не отвечая. – Дорогой!
Мужа вырвало кровью.
– Мама! Мама! – закричала я.
Алла Олеговна прибежала с полотенцем в руках. Села на пол, схватила голову Елисея, стала вытирать.
– Сыночек! Мама здесь! Все хорошо. Сыночек, всё хорошо! Мама здесь. Не волнуйся, – она бросила на меня взгляд. – Что ты замерла? Звони в «Скорую»!
***
Надя
Когда мы с мужем вернулись домой, я провела день, наводя в квартире порядок. Не потому, что хотелось видеть всё вокруг чистым и убранным. Просто надо было чем-то заниматься, чтобы не сойти с ума от мыслей о любимом мужчине. К вечеру меня сморило, и я легла спать. Андрей ушёл в гостиную с бутылкой коньяка.
– Вставай, – послышалось неожиданно поздним вечером. – Вставай! – потребовал муж. – Думала, я позволю тебе пойти, потому что раньше разрешал?
Я не стала ничего ему говорить. Просто лежала в постели и плакала.
– Почему ты ревёшь? Почему ты плачешь из-за него, глупая? Это всё любовь, о которой ты говорила? Разведись со мной и живи с ним! – выкрикнул Андрей. – Не думал, что всё так получится. Эта твоя любовь причиняет тебе только страдания.
Вскоре он ушёл, и я поднялась. Оделась, и когда оказалась в гостиной, муж подошёл ко мне:
– Куда ты идёшь? Куда собралась?!
– К нему.
– Что?!
– Он... всё так странно. Я думаю, он почти...
– Что?
Не желая отвечать очевидное, я попыталась обойти мужа, но он преградил путь.
– Надя!
– Я иду. Мне надо его увидеть.
– Его жена отвезла его домой. Куда ты пойдёшь? В их спальню?
– Андрей… Пойдём со мной. Пойдём со мной к нему, – я сама не понимаю, как эти слова вырвались.
– Надя...
– Я боюсь. Пойдём вместе.
Андрей нехотя согласился. Когда мы приехали к дому Елисея, то я попросила остановиться метрах в ста. Мы вышли. Я стояла, глядя на его коттедж и не могла пошевелиться. Мне было жутко страшно. Как могу вот так просто прийти туда? Что скажу?!
Вскоре послышался рёв сирены. Мимо нас пронеслась «неотложка». Она резко затормозила около дома Елисея. Я рванулась туда, но муж ухватил меня за плечи и задержал. Я стала вырываться, но он такой сильный! Поняв, что не отпустит, стояла и, плача, смотрела, как на каталке везут любимого.
***
Алина
Когда Елисея привезли в больницу, к нам через какое-то время вышел Костя и сказал:
– Если это произошло из-за приступа, тогда нам придётся удалить нерв.
– Он больше не будет ощущать боль? – спросила свекровь.
– Да.
– Значит, после удаления нерва, он ничего не будет чувствовать?
– Да, он будет не в состоянии ощущать боль, – подтвердил Костя. – Это значит, он не сможет совсем ничего чувствовать.
– Его рвало кровью, – пояснила я.
– Это от того, что была повреждена вена в пищеводе.
– Его все ещё тошнит? – спросила Алла Олеговна.
– Мы медикаментозно остановили кровотечение. Когда он встанет, сможет что-нибудь есть?
– Если бы мы не блокировали пищевод, ситуация с внутренними органами была бы хуже. Поэтому, проходя через пищевод, еда не сможет перевариться должным образом, – сказал Костя.
– Он не сможет есть? Почему нет? – испугалась свекровь.
– Когда он очнётся?
– Да, почему он так долго спит? Он спит с самого утра! – добавила Алла Олеговна.
Костя нахмурился и задумчиво потёр лоб.
– Он сможет очнуться? – спросила я тревожно.
– Не в этом дело. Возможно, это побочный эффект от того, что его рвало. Через некоторое время он очнётся. Он очнётся. Он… должен очнуться. Но после этого он не сможет жить нормальной жизнью.
– Что ты имеешь в виду? Вчера с ним всё было нормально. Почему не сможет нормально жить? – залопотала свекровь.
– Это будет очень утомительно. Сейчас всё нормально. Не волнуйтесь. Я пойду.
Костя ушёл, и Алла Олеговна тут же накинулась на меня:
– Разве я не говорила, что не надо было его привозить? Человека, с которым всё было хорошо, ты заставила просидеть в машине несколько часов и этим ускорила его болезнь. Зачем?
Я не знала, что ей ответить. Промолчала.