— Да, алло, — полковник Сергей Иванович, он же дядя Николая, ответил быстро. Можно подумать, что ожидал звонка. Или Николаю просто повезло, попал со своим звонком в свободную минуту, — А, Николай, это ты. Что хотел? По поводу Лили… А что с ней не так? Несовершеннолетняя типа и осталась одна? Ну, так ей уже шестнадцать лет есть, мы проверяли. Да и потом, никто же не думал, что с её отцом что-то случится, а он возьми, да загреми в больницу. Хотя, с такой супругой и ласты можно откинуть, а не только в больницу попасть. Телефон её тетки надо? А, ну, да, это хорошая мысль — пусть девчонка под присмотром будет. Сейчас озадачу кого-нибудь, как найдут информацию — перезвоню.
Полковник нажал отбой, а Николай уставился на Лилю. И что с ней прикажете делать? — выставить на улицу как-то некомильфо. Это раньше можно было так поступить спокойно и совесть даже не трепыхнулась бы, девица взбалмошная, родители есть, вот пусть и присматривают. А сейчас родители у этой «сестрицы» Нади оба кто где находятся — один в больнице с сердечным приступом лежит, другая — под следствием. Случится что с девчонкой, он себя виноватым будет чувствовать. Она ведь к нему пришла. Ну, ладно, не к нему, к Надежде, но дома-то только он.
Николай вздохнул и повел Лилю на кухню. Налил ей чай (от еды девица отказалась), включил телевизор, на пороге кухни посадил своего пса, американского стаффордширского терьера по кличке Аполлон, чтобы девица не вздумала куда просочиться или свинтить, а сам пошел в комнату ждать звонка от дяди. Находиться в одном помещении с этой подрастающей змеёвишной ему не хотелось.
Конечно, люди могут меняться, даже кардинально, но в отношении Лили вряд ли такое возможно. По крайней мере Николаю в это верилось с трудом. Точнее — совсем не верилось.
Дядя перезвонил достаточно быстро, правда, не через пять-десять минут, как обещал, а где-то через пятнадцать.
— Записывай адрес и телефон. Записал? — ага, хорошо. Можешь эту девчонку прямо сейчас везти к тетушке, она дома. Да, я с ней уже созвонился, обрисовал ситуацию. Ну, или позвони ей и договорись, чтобы она сама за своей племянницей приехала. Смотри сам в общем.
Николай тут же позвонил Ольге Петровне, договорились, что он сейчас привезет Лилю к ней, благо тетушка жила недалеко, в соседнем районе, минут сорок где-то на автобусе ехать, а там уж они дальше пусть сами разбираются.
Потом позвонил Анафеме Петровне, предупредил о сложившихся обстоятельствах, до Надежды почему-то не удалось дозвониться, и отправился за «дитачкой» в кухню.
Лиля чай уже выпила, на телевизор внимания не обращала, сидела и зависала в своем смартфоне. Рядом стояла пустая баночка из-под йогурта.
— Я же тебе предлагал поесть.
— Так ты суп и макароны предлагал, а я такое не ем. А йогурт — нормально.
— А то, что без разрешения брать нельзя, тебя, видимо, не учили?
— Ты что такой зануда? — квартира моей бабушки вообще-то, и Надька здесь живет, значит, и мне можно всем пользоваться.
— Ага, еще скажи, что йогурт ты покупала.
— Фу, ты такой душный, йогурта пожалел для ребенка. У меня стресс, а ты с каким-то йогуртом пристал.
— Это ты-то ребенок? — ну-ну. Ладно, убирай за собой и пошли.
— Куда?
— К тетке твоей сейчас тебя отвезу.
— Я не хочу к тетке.
— А тебя никто и не спрашивает.
Лиля встала и направилась к Николаю.
— А убрать?
— В смысле?
— В коромысле. Чашку за собой вымой и стаканчик из-под йогурта выброси.
— Так Надька придет и уберет.
— Ага, счас. Она в слуги к тебе не нанималась, здесь слуг нет, каждый за собой сам убирает.
Испепелить взглядом Николая у Лили не получилось, пришлось и чашку мыть, и стаканчик выбрасывать.
Для собственной безопасности Николай прихватил в дорогу Аполлона: в присутствии пса Лиля вела себя намного скромнее, почти идеально, можно сказать — на шею не вешалась, глазки не строила и никаких других фокусов не отчебучивала. Правда, успела пофыркать, как только поняла, что они поедут на обычном общественном транспорте, а не на такси. Пришлось, однако, смириться — Аполлону достаточно было гавкнуть один раз и посмотреть внимательно на Лилю, чтобы та передумала пальцы гнуть и требовать себе карету.
До Лилиной тети, Ольги Петровны Матвейка, добрались без происшествий: и автобус пришел быстро, и не был битком забит, нашлись сидячие места, и в пробках нигде по дороге не торчали. Так что через сорок три минуты Николай передал Лилю с рук на руки её тете и смог наконец-то вздохнуть свободно: одной большой головной болью меньше.
Пусть с этой дитачкой её тетка сама разбирается. Хочет у себя держит, хочет — к ней на время перебирается, как уж решит. А то ишь, что та удумала, чтобы Надя о ней заботилась. Еще чего не хватало.
Так, под мысленное ворчание, Николай и вызвал такси. На самого-то себя, да и не только на себя, он мог спокойно потратиться. А вот на Лилю не хотелось.
Чтобы жизнь медом не казалась. А то, ишь, привыкла, что все ей в опу дуют и все прихоти обеспечивают.
Не успел сесть в такси, раздался звонок от Надежды.
— Николай, ты мне звонил? — я два пропущенных от тебя увидела. А, так отец же в палате интенсивной терапии, а там телефон попросили отключить. Да, сейчас домой поеду. Только ты меня не теряй, я к Анафеме Петровне хочу зайти. Ты тоже не дома? А где? Приедешь расскажешь? — ну, тогда ладно.
Николай ехал домой и думал, что, наверно, всё: Зинаиду Матвеевну задержали, она под стражей, её дочери, Лилечке, сейчас точно будет не до квартиры, поддержки в виде матери ведь рядом нет, так что Наде никто уже угрожать не будет. Его помощь, получается, и не нужна уже. Охранять от «добрых» и «любящих» родственничков уже не надо.
Обратно к дяде ехать? Ну, наверно, да.
Минут через десять машина такси остановилась около дома Нади. Около дома, который Николай за это время привык называть своим. Он же как бы и якобы женихом был. А сейчас… Даже как-то грустно.
Расплатившись с водителем, Николай зашел в подъезд и направился прямиком к Анафеме Петровне, Надя же к ней собиралась зайти, вот и он туда же пойдет.
Надежды еще не было.
«Что, Иванушка, невесел?»
Бабка Анафема доставала из духовки пирог, когда кошка Фима предупредила её о скором приходе «гусара», то бишь Николая. Полюбовавшись несколько секунд на пирог, который удался на славу, Анафема поставила его на стол, накрыла полотенцем и специальной накидушкой, чтобы дошел, и пошла к дверям.
Посему, когда Николай поднялся на этаж, Анафема Петровна его уже встречала.
— Добрый день, Анафема Петровна, а откуда вы…
— А, так в окно как раз выглянула и увидела, что ты из машины выходишь. Ну, проходи, Надежда как раз скоро придет.
— А, да, ну, да, спасибо…
Николай прошел в коридор и направился в ванную, чтобы и псу лапы обтереть, и себе руки вымыть. Анафема Петровна проводила его задумчивым взглядом.
Что-то наш Иванушка невесел… И головушку повесил… С чего бы это?
В кухне Николай уселся на стул, на все вопросы отвечал скупо, оживился только когда Надежда приехала. Но, не успела та даже начать рассказывать про свою поездку в больницу к отчиму, как Анафема получила очередное послание от Фимы:
— Сейчас полковник придет. Уже подъезжает.
— День открытых дверей прямо.
— Ну, а что ты хотела, если столько событий произошло?
— Ладно, пойду встречать.
Анафема встала, подошла к окну, машина полковника действительно въезжала во двор.
— О, вот и Сергей Иванович подъехал, — сказала и направилась в коридор. Молодые люди изумленно смотрели ей вслед: как так Анафема Петровна умудряется точно поймать момент, когда кто-то приходит? — то, что это кошка Фима докладывает, им и не приходило в голову.
Продолжение — «Я тебе щедро заплачу. Только возьми мою вину на себя» — см. ссылку ниже: